- Ну, что у тебя за дело? - вздохнув, поинтересовалась я, спуская Лари с поводка, чтобы он мог немного побегать.
- Ты ведь знаешь, что моя мама работает на кафедре?
- Конечно, ты сообщил об этом всем и вся еще на первом курсе.
- Ну, вот, - пропустив мою реплику мимо ушей, продолжал парень. - Она сказала, что Кривошеин распускает про тебя всякие гадкие слухи. Я счел своим долгом сообщить тебе об этом, - гордо вздернув острый подбородок, заявил он, вероятно, ощущая себя великим спасителем.
- Козел, - процедила я сквозь зубы.
- Кто? Я? - однокурсник недоумённо уставился на меня.
- При чем здесь ты? Герман Павлович козел, - раздраженно пояснила я, начиная хмуриться.
- Чем ты ему не угодила? - не унимался дотошный Андрюша.
- За экзамен отказалась переспать, - кисло усмехаясь, ответила я. - Теперь осталась без оценки, но зато с кучей легенд, которые эта тварь распускает по Универу. Как я понимаю, уезжать в понедельник он никуда не собирался, особенно, сейчас.
- Катя, тебя хотели изнасиловать? - голос Егорова был серьезным и трагичным.
- Дважды, - хмыкнула я обиженно. - И оба раза не получилось…
- Ты не думала, что дело в тебе? - по тону парня, я догадалась о грядущей философской тираде, напичканной массой психологических терминов, которые обожал оратор.
- Что ты несешь?! - вмешался еще не знакомый с особенностями "Мистера галстука" Каменский, но я жестом остановила его, дескать, мол, пускай выскажет свою теорию.
- Возможно, твоя подсознательная сексуальная неудовлетворенность является своего рода магнитом, притягивающим животную страсть посторонних мужчин.
На лице музыканта застыло выражение шока, смешанного с иронией. По всей видимости, такие экземпляры, как наш собеседник, на его пути пока не встречались.
- Я согласна с тобой. Эти мужчины, действительно, животные.
- Вот так сюрприз! - прозвучали сзади насмешливые слова.
Мы разом обернулись, уставившись на подошедшего к нам Валентина. Глаза спасателя были усталыми и злыми, щеки - впалыми, а брови - хмурыми. Все это свидетельствовало о бессонной ночи, проведенной Быстровым. Похоже, он приехал ко мне сразу после дежурства.
- Ты?! - я опешила от неожиданности, непроизвольно отпустив руку стоящего рядом музыканта. - Я не думала, что ты придешь.
- Конечно, - он криво улыбнулся. - У тебя ведь полно народу, с кем можно пообщаться, - сердитый взгляд его скользнул по Андреям. - Наверное, я здесь лишний.
Валя резко развернулся и стремительно зашагал прочь. Я секунду колебалась, потом бросилась вслед за ним, оставив своих спутников в полном недоумении наблюдать разыгрывающуюся перед их глазами сцену.
- Почему ты так себя ведешь? - схватив парня за рукав его серой стеганой куртки, воскликнула я.
- Потому что… - он не хотел отвечать, упорно отводя взгляд.
- Валя, это глупо, - назидательно проговорила я, пытаясь коснуться его щеки, но собеседник отклонился. - Сегодня утром приходил следователь. Ночью изнасиловали рыжую девушку. Я боялась выходить из дома одна и позвонила Андрею, а "Мистер галстук" сам пришел… - сообразив, что оправдываюсь, я замолчала, прикусив нижнюю губу.
- Ты могла подождать меня, - грустно сказал Валентин, немного оттаивая. - Я бы выгулял Лари.
- А кто вчера трубку бросил? - мои брови съехались к переносице. - Откуда мне было знать, что ты появишься.
- Потому что я не мог по-другому, - он резко схватил меня за плечи и притянул к себе, крепко сжав в сильных мужских объятьях. Я негромко пискнула, услышав треск собственных костей. - Я же волнуюсь за тебя, глупая.
- Угу, - пробормотали мои губы, прижатые к его груди, как впрочем, и вся я. - Пойдем к ребятам.
Отпустив меня, собеседник какое-то время внимательно изучал мое лицо, потом задумчиво произнес:
- Как пожелаешь.
- Семейные разборки закончены? - съязвил Каменский, глядя в упор на спасателя.
- А что, ревность замучила? - в тон ему отозвался Быстров.
- Боюсь, что на ревнивца больше похож ты.
Наблюдая за их словесной перепалкой, Егоров удрученно заключил, доверительно беря меня под руку и отводя в сторону:
- Я же говорил, Катерина, что всему виной ты. Вот и эти двое, как петухи, за тебя дерутся. Поверь моему опыту, ты просто источаешь вокруг себя требующую удовлетворения сексуальность. Ты хочешь мужчин - они хотят тебя. Простейший круговорот.
- Убери руки! - в один голос воскликнули парни, забыв о собственной дискуссии, как только заметили, что меня увел Андрей. "Мистер галстук" моментально отодвинулся, подарив им очаровательную улыбку из разряда - "я здесь не при чем". Мне стало смешно. Окинув всех троих веселым взглядом, я, ничего не сказав им, пошла пристегивать, общавшегося с сердитым маленьким пуделем, Лари. Пес с интересом рассматривал рычащий кудрявый комок, который не доходил ему до шеи, но несмотря на это, грозно тявкал, пытаясь укусить. Лари же был "сама невозмутимость". Взяв овчарку за ошейник, я повела ее к дому. Проходя мимо своих недавних собеседников, я небрежно бросила им:
- Вы что, здесь остаетесь, или как?
Расценив мои слова, как приглашение, они двинулись следом. Я напоила всю троицу чаем с бутербродами, которые быстро пожарила на сковородке. Это был бабушкин рецепт, не раз выручавший меня, когда я не знала, что приготовить поесть. Фарш из мелко нарубленных сосисок и тертой картошки, зажаренной до хрустящей корочки на аккуратно нарезанных ломтиках батона, выглядел очень аппетитно. Гости оценили мои кулинарные способности, отсыпав в мой адрес добрую порцию комплиментов.
- Катерина, - попивая чай и осторожно отламывая кусочек предложенного мною блюда, проговорил Егоров, - Ты не забыла, что завтра мы сдаем теорию самому зав. кафедры?
- С памятью у меня пока все нормально, - я мило улыбнулась ему, с замиранием сердца ожидая следующую фразу.
- Если хочешь, я могу помочь тебе подготовиться, - великодушно предложил парень.
Я поперхнулась чаем, а Каменский и Быстров одновременно выпалили:
- Не надо.
Они, вообще, последнее время начали проявлять завидную солидарность во мнениях.
- Спасибо, Андрюша, я как-нибудь сама, - откашлявшись, сказала я вежливо.
- Ну, как хочешь, - без особой радости отозвался он, задумчиво постукивая ложкой о край своей кружки. - Если передумаешь, я к твоим услугам.
Мы еще какое-то время пили чай, обсуждали обыденные темы, вспоминали разные веселые истории, короче, приятно общались. Потом "Мистер галстук" начал собираться восвояси, ссылаясь на необходимость отдаться науке, чтобы с честью выйти на грядущий экзамен. Никто его особо не задерживал, если не сказать обратное. Валентин едва ли не прямым текстом указал бедолаге на дверь, а рокер согласно покивал головой, одобряя действия спасателя. Я же, подарив им укоряющий взгляд, ласково проводила однокурсника до двери, сказав сдуру "звони". Впоследствии, я о своем опрометчивом пожелании искренне жалела, но когда парень уходил, я еще не знала, что меня ждет впереди.
Андрей сидел до упора, гипнотизируя Валю глазами, вероятно, он надеялся, что Быстров отчалит первым, но не на того, как говорится, напал. Усталый, не выспавшийся Валентин не двигался с табуретки, проявляя завидное упрямство в борьбе за "место под солнцем", вернее, под крышей моего дома. Наконец, музыкант не выдержал и, тяжело вздохнув, обратился ко мне:
- Катенька, у меня через час репетиция, ели я не уйду немедленно, то опоздаю. Ребята обидятся.
- Конечно, иди, - я не понимала, почему он оправдывается. Надо так надо. Не сторожить же ему меня вечно?
- Вечером наша группа будет играть в клубе недалеко от твоей станции метро. Если бы ты пришла на концерт, я был бы счастлив, - внимательно глядя в мои глаза, предложил собеседник.
- Во сколько? - идея мне понравилась.
- Начало в восемь часов, - с энтузиазмом начал пояснять рокер, он достал из кармана джинсов крошечный блокнот и ручку, потом быстро нацарапал координаты клуба и вручил листочек мне. - Я тебя встречу без пятнадцати восемь на входе. О,кей?
- Договорились, - я свернула врученную мне бумажку и улыбнулась.
Каменский ушел, а, молчавший до сего момента спасатель, задумчиво произнес:
- Что ж, он тебя встретит, а я тебя провожу.
- Мне нравится ход твоих мыслей, - облокотившись на стол, я ближе придвинулась к собеседнику и заглянула в его серые, как небо перед бурей, глаза.
- Правда? - он прищурился. - А что ты скажешь, если я пойду на концерт с тобой?
- Скажу, что я очень рада это слышать, - мои губы растянулись в загадочную улыбку. - Ты ожидал иного ответа?
- Катя, - парень помолчал. - Почему мне кажется, что ты со мной играешь?
- Во что? - я невинно заморгала, прикинувшись глупой, ничего не понимающей девочкой.
- Тебе виднее.
- Думаю, ты ошибаешься, - мне стало весело, о чем свидетельствовало лукавое выражение моего лица.
- Отнюдь.
- Объясни? - я еще больше придвинулась к нему, едва не ложась животом на стол.
Он оценивающе осмотрел мою странную позу, потом спокойно проговорил:
- Если бы ты села на него, тебе было бы удобней.
- На столах не сидят, - парировала я, окинув взором белую пластиковую поверхность, на которой лежали мои локти и большая часть туловища. - И не увиливай, пожалуйста, от ответа.
- Хорошо, - Валентин улыбнулся. - Твоя игра называется "провокация", Катя.
- То есть? - меня разбирало любопытство.
- Ты провоцируешь меня на действия, о которых я буду жалеть, - серьезно сказал парень и тоже, положив руки на стол, придвинулся ко мне.
Наши лица были так близко, что я чувствовала его теплое дыхание, от которого непослушные рыжие прядки, спадавшие на мою щеку, легонько шевелились. Он медленно опустил взгляд на мои приоткрытые губы и… резко встал, что-то прорычав.
- Ты куда? - я удивилась его странному поведению. - Мы еще не закончили разговор, - в моем голосе слышались нотки разочарования, которые я никак не могла скрыть. - Вернись обратно, будь так любезен.
- Как пожелаешь, - он опустился на свое место, уставившись на меня с вызовом.
- Ну и как тебя понимать, дорогой? - я чуть-чуть приподняла бровь, продолжая неотрывно смотреть на него.
- Катенька, - вкрадчиво произнес собеседник. - Я ведь не каменный.
- Вижу, - мои губы дрогнули, готовые улыбнуться. - И что с того?
Быстров с интересом разглядывал черты моего лица, потом осторожно коснулся ладонью щеки и тихо пробормотал:
- Ты такая красивая.
- Спасибо, ты тоже ничего, когда выспишься, конечно, - шутя, отозвалась я.
Но он не улыбался. В серых глазах зажегся непонятный огонь, способный охватить яркими языками пламени не только его, но и меня. Завороженная таинственным пожаром, я была не в силах оторвать от него взгляд. Мужские губы обожгли мой рот так жарко, что я невольно подумала, закрывая глаза: "Боже правый, я сейчас сгорю!" Костер, разожженный страстью, охватил мое сердце, растекаясь горячей лавой по венам. Он целовал меня, жадно впиваясь в податливые уста. Голова моя кружилась, опущенные веки томно подрагивали, а губы предательски отвечали на его безумно приятный поцелуй, от которого тело охватила сладкая истома. В безудержном порыве взаимного желания мы каким-то образом свернули со стола пустую кружку, которая, упав на пол, жалобно звякнула и разлетелась вдребезги. Я резко отпрянула, удивленно заморгав ресницами. Что меня поразило больше - разбитая чашка, или мое непростительное поведение, я не знала. Валентин смотрел в мои глаза, тяжело дыша и хмурясь. Он молчал, становясь с каждой секундой все более мрачным.
- Прости, - наконец сказал Быстров и, опустившись на корточки, принялся собирать осколки.
Я молча села на табуретку, тряхнув головой, чтобы избавиться от ощущения все еще горящего на губах поцелуя. Через какое-то время мне удалось с собой справиться, и я почти совсем спокойно произнесла:
- Тебе надо поспать немного, а то лицо осунулось и мешки под глазами… Я постелю постель, ладно?
Он кивнул, сосредоточенно занимаясь погибшей кружкой, вернее, тем, что от нее осталось. Не дожидаясь более развернутого ответа, я отправилась в комнату. Вскоре Валя тоже пришел туда. Я довольно быстро сменила белье на кровати, и, указав парню рассеянным жестом на приготовленное ложе, тихо сказала, отводя взгляд:
- Спальня в твоем распоряжении, а я пойду заниматься.
Он поймал меня за руку, когда я двинулась к выходу. Мое тело вздрогнуло, отзываясь на его внезапное прикосновение. Колени задрожали, а сердце, точно птица в клетке, начало яростно биться. Я хотела сбежать, причем немедленно и… хотела остаться.
- Катя, Катенька… - его голос сорвался, а сильные руки молниеносно подхватили меня с пола, подняв в воздух так, чтобы наши глаза были на одном уровне. - Пожалуйста, останови меня.
Я смотрела на Валентина, понимая, что сделать это не смогу. Он держал меня за талию, по-прежнему не желая опускать. Я медленно подняла руки и осторожно положила их на шею того, в кого незаметно для самой себя успела влюбиться. С его губ слетел звук, напоминающий сдавленный стон. В мгновение ока я оказалась прижатой к его твердой груди. Мои пальцы, скользя по шее мужчины вверх, зарылись в его белокурых мягких волосах. Он нежно гладил меня по спине, с каждой секундой опускаясь все ниже и ниже. Когда Валентин сжал мои бедра, я сама прильнула к его рту, мечтая вновь ощутить вкус его чувственных губ. Мы целовались, как шальные, боясь упустить хоть что-то из водоворота ярких головокружительных эмоций, в которые стремительно погружались. Получив мое, не высказанное словами согласие, Быстров уже не мог остановиться. Его усталость исчезла без следа, уступив место всепоглощающей жаркой страсти, стремящейся сжечь нас в огне неукротимого желания. Он хотел меня так же сильно, как я хотела его. Но, ко всему в придачу, я еще его и любила…
Настырный телефонный звонок, как непрошеный гость, ворвался в созданный нашими чувствами мир, разбивая вдребезги его хрупкую конструкцию. Я отшатнулась, с трудом переводя сбившееся дыхание. Он тяжело повалился на кровать, прикрыв руками лицо. Мои ноги сами двинулись на призывный звук отчаянно вопящего аппарата.
- Алле, - запыхавшимся голосом проговорила я, беря трубку. - Кто это?
- Катерина, это я, - самодовольный тон "Мистера галстука" резанул по ушам, точно лезвие бритвы. Я даже испытала нечто похожее на боль. - Ты просила звонить, вот я и решил выполнить твою просьбу. Тем более, у меня есть идея.
- Слушаю, - вяло пробормотали мои опухшие от жарких поцелуев губы.
Я поправляла находящуюся в жутком состоянии одежду, искренне жалея, что не отключила вовремя телефон.
- Я много думал над произошедшим с тобой инцидентом, - он многозначительно замолчал.
- Ну, и?
- Я порылся в нужных книгах и решил, что необходимо составить психологический портрет насильника, тогда вычислить его будет гораздо проще. Но ты должна для этого подробно мне все.
- Иди ты в баню! - рявкнула я, намериваясь бросить трубку, но громкое "Стоп! Я еще не все разъяснил!" остановило мой порыв.
Смягчившись, я позволила Егорову навешать на мои уши море всякой психологической лапши, приправленной доброй порцией мистицизма и прочей, абсолютно непонятной мне научной чепухи. Когда я была загружена заумными речами собеседника до такой степени, что даже в траектории пути усатого рыжего таракана, нагло проползающему по дверному косяку, видела скрытый смысл, продиктованный неизвестно чьим завуалированным "ЭГО", Андрей, наконец, устало произнес:
- Ну, так ты мне поможешь с описанием маньяка?
- Нет, - тупо глядя на наглое насекомое, сказала я.
- Как хочешь. Придется заняться этим делом в одиночку. Я понимаю, что твои чувства перекрыты, в связи с полученной подсознательной сексуальной травмой, которую тебе нанес преступник, поэтому твое внутреннее "Я" запрещает тебе разглашать информацию, помимо воли. Я не виню тебя за это, Катя, - великодушно закончил парень.
Я нервно хихикнула, уверенная в том, что если немедленно не прекращу эту идиотскую беседу, то мое одуревшее от его слов сознание, выскажет ему все, что о нем на данный момент думает.
- Пока, - сказала я и опустила трубку на рычаг, - вот не было печали, теперь еще этот умник со своей ненормальной помощью прилип…
Когда я вошла в комнату, Валентин уже спал. И не мудрено, ведь "Мистер галстук" излагал свои мысли минимум полчаса, если не больше. Подойдя к любимому, я осторожно прикрыла его тело краем одеяла, любуясь спокойным выражением красивого лица. Постояв немного рядом, я решила-таки отправиться к учебникам. Завтра в десять утра мне предстояло сдавать экзамен.
Быстров проснулся около четырех часов вечера. За это время мне еще три раза звонил Егоров, продолжая упорно добиваться подробного описания насильника, но кроме тупого "Отстань!", которое я повторяла при каждом разговоре по несколько раз, новоиспеченный детектив ничего не услышал.
- Мне надо переодеться перед концертом, - застыв в дверном проеме, проговорил Валентин. - Я схожу к себе, а в семь вернусь. Будь, пожалуйста, дома.
- Хорошо, - я оторвалась от разложенных по столу лекций и подошла к нему. - Может, хочешь поесть?
- На своей территории перекушу, - он кисло улыбнулся, сосредоточенно изучая меня.
- Как знаешь, - отозвалась я тихо. - Ты хоть выспался?
- Да, спасибо. И… - парень замялся. - Прости, что я не смог сдержаться тогда. Я сожалею.
- Ничего, - мой голос прозвучал сухо. - Забудем об этом. Мы с тобой просто друзья.
- Как пожелаешь, - Валя вежливо улыбнулся, но глаза его стали холодными, как, впрочем, и мое уязвленное сердце.
Я чуть не объяснилась в любви этому человеку, а он, видите ли, сожалеет… Больше мы не общались. Быстров молча оделся в прихожей и, наказав псу меня сторожить, ушел, захлопнув за собой дверь. Я даже не вышла проводить его, усердно создавая видимость тщательного изучения лекций, строки которых расплывались перед глазами, так как те наполнились предательскими слезами, но он этого не видел.
- Будь ты трижды проклят, чертов спасатель, спаситель, искуситель! - свернув на пол груду учебников, простонала я, давая волю обиде, закравшейся в мою душу.
Слезы текли ручьем, настроение испортилось. Наревевшись вдоволь и твердо решив, что больше не позволю чувствам ломать мне жизнь, я гордой поступью отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок перед походом в клуб. Мне пришлось изрядно повозиться с собственным лицом, так как глаза опухли от слез, ну а губы… от поцелуев, и мало того, на нижней, ко всему в придачу, проступил фиолетовый синяк, как доказательство утренних событий.
Тяжело вздохнув, я начала исправлять не совсем товарный вид своей физиономии, с помощью обильной косметики. Макияж получился ярким, как, впрочем, и положено вечернему. В конце концов, я в ночной клуб иду, а не в университет. Так что броские тени, черные ресницы с активной подводкой глаз, а также алая помада на четко очерченных контуром губах выглядели вполне подходящими к случаю. Создание нового имиджа заняло у меня час. До встречи с Валей оставалось совсем немного. Я быстро перевернула гардероб и нашла там длинное шерстяное платье в обтяжку с глубоким вырезом, обнажившим верхнюю часть плеч. Его-то я и надела.