Вместо ответа Кэд склонился над ней и, не проронив ни слова, запечатлел на ее губах поцелуй со всей накопившейся за несколько недель страстью. Он был как безумный. Бесс, которую он и днем и ночью желал, без которой не мог жить, была в его объятиях.
- Ты и представить себе не можешь, как я мучился все это время. Как же ты можешь думать, что я не хочу тебя? Бог мой… Бесс! - скорее простонал, чем проговорил Кэд и крепко прижал Бесс к себе. Она слышала, как бешено колотится его сердце, ощущала тепло его губ, пахнущих табаком, и запах кожи, исходивший от его рубахи. Его язык прорвался сквозь ее губы, в то время как сам он дрожал от неистового желания.
Оба они стонали, словно охваченные огнем лихорадки. Как давно он не целовал ее, даже не прикасался к ней! Бесс отвечала на его ласки, купаясь в волнах блаженства. Она больше жизни любила Кэда, и слезы радости дрожали на ее ресницах. Словами не передать, как страдала она от его отчужденности, отчаявшись когда-нибудь снова сблизиться с ним. Но сейчас, в его объятиях, ощущая тепло его крепких рук, она словно заново родилась. Пусть даже он не любит ее, но желает по-прежнему. О, если бы только она могла принять его предложение! Если бы только…
Бесс обвила его шею руками, вся во власти его безумного желания, и не запротестовала, даже когда он стал искать ее затвердевший сосок.
Оторвавшись на миг от ее губ, Кэд слегка приподнял голову, любуясь ее лицом, в то время как его пальцы продолжали искать ее восхитительный сосок.
- Такой сосок способен свести с ума любого мужчину, - прерывисто дыша, сказал Кэд, гипнотизируя Бесс взглядом, - так же как твои глаза. Дай мне твои губы, я хочу полностью завладеть ими!
Он снова прильнул к губам Бесс, дразня и возбуждая ее. Это была настоящая пытка. Потеряв контроль над собой, Бесс плыла по течению, забыв обо всем на свете, наслаждаясь его близостью. Внезапно она ощутила, как напряглась его плоть, но это нисколько ее не испугало. Реакция его тела казалась ей такой же естественной и желанной, как и реакция ее собственного тела. От подбородка губы Кэда скользнули к пульсирующей жилке на ее шее и дальше, к ее нежным грудям. И когда он обхватил губами сосок, Бесс испытала ни с чем не сравнимое наслаждение, горячей волной разлившееся до самых бедер. Она вскрикнула и вся выгнулась, ероша трепещущими пальцами его черные волосы и прижимая его к себе все крепче и крепче…
Вдруг он сжал зубами ее сосок. Бесс отпрянула от него и испугалась, увидев выражение его глаз.
- Тебе хорошо? - хрипло прошептал Кэд. - Не бойся. Я не откушу тебе сосок.
Да как он может такое говорить, возмутилась Бесс, и лицо ее запылало. Но эти слова каким-то непостижимым образом вызвали в ней новый прилив страсти, и она впилась ногтями в его плечо, наслаждаясь чувственным трепетом его губ, когда он снова поцеловал ее.
Кэд потянулся к пуговицам на ее платье, и, охваченная нетерпением, она скорее с облегчением, чем со страхом поняла, что он наконец-то расстегнул их, а вместе с ними и застежку бюстгальтера.
Теперь Кэд мог любоваться полными розовыми грудями Бесс с розовато-лиловыми сосками. И не только любоваться, но и беспрепятственно ласкать их, нежно поглаживая.
- Все это ново для тебя, не правда ли? - спросил он Бесс. - Не бойся, ты почувствуешь только легкую боль. Но это неизбежно. Расстегни мою рубашку.
Бесс была словно в тумане, но все же поняла, что имеет в виду Кэд. Однако, околдованная его ласками, не могла справиться с охватившим ее безумным желанием и буквально рванула дрожащими пальцами его рубашку так, что посыпались пуговицы. Бесс задохнулась, когда увидела загорелую, мускулистую грудь Кэда, покрытую завитками темных волос.
Она погрузилась пальцами в их густую свежесть и вся напряглась, когда Кэд неожиданно поднялся на ноги, держа ее в объятиях так, что она прижалась грудью к его груди.
Бесс задрожала от наслаждения и уткнулась лицом ему в шею.
- Кэд… - простонала она.
- Укуси меня, - попросил он и содрогнулся, ощутив ее зубы. Бесс не обманула его ожиданий, именно такой он и представлял ее себе в своих мечтах. Он понимал, что это не идеальное решение проблемы, но его истерзанное сердце подсказывало ему, что другого выхода нет. Она вынуждена будет выйти за него замуж, если забеременеет. Ничего другого ей не останется. А уж потом он завоюет ее любовь. Ведь любила же она его раньше. Заботой и лаской ему удастся возродить в ней былые чувства. И если даже она сейчас не любит его, то их ребенка будет любить.
Баюкая прижимавшуюся к нему Бесс, дрожа в предвкушении обладания ею, Кэд понес ее в дом, в то время как его лошадь, забытая очарованными друг другом влюбленными, лениво дожевывала один за другим розовые пионы Элайз.
Глава 13
Бесс не в силах была вырваться из чувственной паутины, которой оплел ее Кэд. Она знала, что он пойдет до конца, но слишком любила его, чтобы остановить. Она хотела его так же страстно, как он ее. В понедельник она навсегда уедет из Лэриета. И потом ей останется лишь вспоминать всю жизнь об этих восхитительных минутах.
Губы Кэда не отрывались от ее губ, одурманивая ее до потери сознания. Ноги не слушались его, когда он нес Бесс в ее спальню, так безумно, неистово он хотел ее. Он понимал, что поступает недостойно, но не мог побороть вспыхнувшую в нем страсть, от которой у него дрожали руки.
Он любил ее. Только раз, говорил он себе, всего раз. Чтобы удержать Бесс. Но сейчас он уже не думал о зачатии ребенка. На первый план вышла его безумная страсть, отодвинув все сдерживающие центры и высокие моральные принципы. Как долго он к этому шел… Он любил ее больше жизни, и для него было бы настоящим ударом, если бы она ушла к Роберту.
Лишь когда Кэд положил Бесс на постель, она слабо запротестовала.
- Не надо, Кэд, - прошептала девушка, но его сильные руки уже стягивали с нее платье.
- Я не могу остановиться, Бесс, - ласково прошептал он, дрожащими руками освобождая ее нежное, розовое тело от платья. - Ты сейчас станешь моей, любимая, моей, - шептал он и, стянув с нее вместе с платьем трусы, прижался губами к ее животу. Швы на нем не сделали тело Бесс менее желанным для Кэда, когда он ощутил их губами, опьяненный исходившим от нее ароматом жасмина.
Она застонала, и он поднес ее руки к своей груди и стал водить по ней ее пальцами. Затем снова прильнул губами к ее губам, расстегивая брюки. И когда положил ее ладони на свою плоть, из груди его вырвался стон. Даже в самых смелых своих мечтах Бесс не могла представить себе ничего подобного и пришла в необычайное возбуждение. Ее руки скользили по его телу, и, когда коснулись его сосков, они затвердели, затем она пробежалась пальцами по его животу и ниже, и тогда Кэд весь напрягся, удерживая ее руки и глядя ей в глаза, в то время как тело его полыхало огнем.
Этот огонь светился в его глазах, когда он, оторвав губы от ее губ, севшим голосом произнес:
- Мои мечты сбылись. Ты ласкаешь меня своими нежными руками, я ощущаю твое восхитительное тело, твою шелковистую кожу, чего еще я могу желать?
Сердце Бесс готово было выскочить из груди. Кэд приподнял ее голову так, что ее нежные груди оказались на уровне его губ, и брал в рот то один сосок, то другой, словно наслаждаясь их вкусом. Бесс тихонько стонала, а измученный неутоленным желанием Кэд весь дрожал.
- Я не в силах остановить тебя, - со стоном проговорила Бесс, млея от страсти, и вскрикнула, когда Кэд, скользнув вниз по ее животу, пальцем пощекотал ее лоно.
- Мы слишком далеко зашли, чтобы остановиться, - мягко заметил Кэд. - И так будет всегда, всю жизнь, - добавил он, на мгновение задержав взгляд на ее испуганных глазах. - Я буду тебя нежно любить. И мы сохраним воспоминание об этом дне до конца нашей жизни, - прошептал он, склонившись над ней.
Бесс закрыла глаза. Да, это воспоминание она сохранит до конца жизни. В душе затеплилась слабая надежда на то, что Кэд все же любит ее.
Последний неистовый поцелуй, и Бесс полностью отдалась на милость своего победителя, объятая пламенем страсти, забыв и о морали, и о принципах, оказавшихся бессмысленными перед любовью.
- Иди ко мне, - прошептал Кэд.
Бесс залилась краской, когда его мускулистая грудь примяла ее нежные груди, а твердая мужская плоть уперлась в живот.
- Какое блаженство, - выдохнул Кэд и осторожно опустился на Бесс, ощутившую его могучее тело. - Не бойся, - прошептал он, заметив, как она напряглась. - Я не потеряю контроль над собой. Это так же естественно, как и дыхание, вот увидишь. Он снова поцеловал ее, и она почувствовала тяжесть и в то же время тепло его тела и затрепетала от необычности ощущений и вновь вспыхнувшего желания. Прикосновение его покрытой жесткими завитками груди к ее грудям и его бедер к ее бедрам приносило невыразимое наслаждение.
Исходивший от него запах табачного дыма и мяты и его поцелуи возбудили Бесс до предела. Не описать, что он проделывал с ее губами, он то легонько покусывал их, то ласкал языком ее рот и внутри и снаружи.
- Кэд… о, Кэд, люби меня! - стонала Бесс.
Эти слова воспламеняли душу и тело Кэда. Его руки заскользили от ее бедер к талии и дальше к грудям. Он взял их в ладони и потянулся большими пальцами к затвердевшим соскам. Бесс задыхалась от наслаждения, но все еще слабо сопротивлялась, однако Кэд хорошо знал женщин и продолжал свои изощренные ласки, уверенный в том, что Бесс скоро сдастся.
И он не ошибся. Вся во власти желания, стремясь к чему-то непостижимо прекрасному, Бесс затрепетала, когда Кэд стал снова играть ее сосками.
Она жаждала его всем своим существом, и он прочел это в ее ласковых карих глазах.
- Тебе хорошо? - прошептал он с нежностью.
- Да!.. - ответила она тоже шепотом, и он опять стал ласкать ее груди именно в том месте, где ей было особенно приятно. Охваченная дрожью, Бесс выгнула спину и, глядя ему в глаза, взмолилась: - Потрогай их еще!
- Сейчас, моя маленькая, - прошептал он, лаская глазами ее лицо, в то время как его руки скользили по ее телу. - О, какое блаженство… Я весь в огне. И ты тоже. Ты жаждешь моих рук, ласкающих твои груди, моих губ, целующих твои губы.
Эти слова вызывали в воображении Бесс чувственные образы, сводя ее с ума. В тишине комнаты слышно было ее прерывистое дыхание. Лицо ее пылало, глаза горели колдовским огнем, когда она всем телом устремилась ему навстречу.
- Бесс… - выдохнул он, сжимая пальцами ее сосок.
Из груди Бесс вырвался крик, она вся напряглась и выгнула спину, близкая к кульминации. Дрожь волнами пробегала по ее телу.
Глядя на нее, Кэд стал терять самообладание. Он и представить себе не мог такую бурную реакцию со стороны Бесс. Думал, что, если и займется когда-нибудь с ней любовью, она будет отвечать на ласки робко и сдержанно.
С глухим стоном Кэд склонился над ней. Его ласки становились все неистовее.
Бесс прижала к груди его голову, упиваясь вкусом его влажных горячих губ. Страсть бушевала как ураган, закружив вихрем влюбленных. Бесс сознавала, что, потеряй они контроль над собой, ураган увлечет их в пропасть. Но остановиться не могла и, забыв обо всем на свете, на крыльях наслаждения летела в эту пропасть. Кэду казалось, что он находится на пути в рай. Нежная, благоухающая жасмином, восхитительная, Бесс была так близко. Он целовал ее губы, похожие на лепестки розы, ласкал ее податливое тело. Такого Кэд не мог представить себе даже в самых своих смелых эротических мечтах. Он сбросил еще оставшуюся на нем одежду и предстал перед Бесс во всем своем мужском великолепии. А она, потрясенная, смотрела на него широко открытыми, полными восхищения и страха глазами, не в силах отвести взгляд. Под этим ее взглядом Кэд задрожал еще сильнее и, не в силах больше сдерживаться, едва успел подстелить ее платье, прежде чем рухнуть на кровать рядом с ней. Теперь ее тело, ее восхитительное тело принадлежало ему. Он мог касаться его, ласкать, целовать.
Отказаться от такого блаженства Бесс не могла. Она любила Кэда, и это было выше ее сил. Никогда больше не повторятся эти сладостные мгновения, и воспоминания о них Бесс сохранит на всю жизнь.
Кэд все крепче и крепче сжимал Бесс, их ноги сплелись: его - крепкие, мускулистые, и ее - шелковистые, нежные.
Ласки Кэда стали особенно нежными в предвкушении кульминации, и рука его скользнула вниз к ее лону. Бесс вздрогнула и инстинктивно сжала ноги в слабой попытке помешать неизбежному.
Кэд приподнял голову и, не отрывая взгляда от ее глаз, осторожно проник пальцем в ее лоно.
- Потерпи, любимая, - прошептал он, - я постараюсь не сделать тебе очень больно.
Бесс подавила готовый вырваться возглас, когда поняла, что он собирается лечь на нее, и на какой-то момент почувствовала раскаяние.
- Нет, - прошептал он, раздвигая ей ноги. - Все хорошо, Бесс. Слушай меня, любимая. - И Кэд стал нашептывать ей то, о чем в полный голос не скажешь. Он говорил ей о самых интимных вещах, возбуждая ее поцелуями и медленно входя в лоно. То, что делал Кэд, превосходило самые смелые представления Бесс об отношениях мужчины и женщины. А его шепот не умолкал, рисуя в ее воображении волнующие картины блаженства, которое она испытает вслед за болью.
И боль не заставила себя ждать, даже поцелуи и ласки не могли ее заглушить. Бесс задохнулась, хотя боль была едва ощутима, и Кэд остановился на миг. Затем одной рукой провел по ее волосам, а другой стал гладить груди, в то время как язык его коснулся языка Бесс. Боль усилилась.
- Не надо сопротивляться, amada.
Это испанское слово прозвучало как чудесная музыка в тишине пустого дома, нарушаемой лишь прерывистым дыханием Бесс и гулкими ударами сердца Кэда.
- Осталось совсем немного. Потерпи ради меня. Подумай о том, какое ждет тебя блаженство.
- Мне… больно, - запротестовала Бесс, и в ее округлившихся глазах отразилось страдание.
- Еще немного, - прошептал Кэд и по вздоху Бесс понял, что боль ослабела. - Ты… моя! - хрипло проговорил он, учащенно дыша в предвкушении финала и больно кусая ее губы.
Бесс трепетала под его могучим мускулистым телом.
- Ты моя, Бесс, - едва слышно шептал он. Наконец он вошел в нее. Бесс тихо вскрикнула, зрачки ее расширились, и он залюбовался ее лицом, ставшим еще прекраснее в миг их слияния. - Вот оно! - Кэд застонал и, стиснув зубы, задрожал всем телом. - Боже мой!..
- Кэд! - стонала она.
- Вы стали частью меня, - шептал он потрясенный, испытывая почти благоговейный ужас перед случившимся. Бесс устремила на него полный обожания взгляд. - Сейчас вы испытаете наслаждение, - шептал Кэд. - Сейчас. Да, сейчас… сейчас, любимая. Сейчас! - Бедра его то опускались, то поднимались, его била дрожь, а тело было напряжено до предела.
- О Боже… как хорошо… как хорошо…
Бесс больше не чувствовала боли, на смену ей пришло какое-то новое, еще неведомое девушке ощущение. Горячее. Обжигающее. И когда бедра Кэда опустились в очередной раз, она издала легкий вздох и ей показалось, будто она вознеслась на небо.
- Я хочу, чтобы ты кричала от наслаждения, - прошептал он и, не сводя глаз с ее лица, продолжил путь к финишу. Бесс вся дрожала, и Кэд испытывал не только счастье, но и гордость от сознания своей мужской силы. - Ты увидишь небо в алмазах. - Он прильнул губами к ее губам. - Непременно увидишь, обещаю тебе!
Бесс опять застонала. Их пальцы сплелись, и она стала подниматься и опускаться в такт движениям Кэда, ощущая его внутри себя. Они слились в единое целое, и это было прекрасно. Сплелись не только их пальцы, но и их бедра и ноги. Его грудь в жестких завитках черных волос была прижата к ее набухшим грудям, и Кэд любовался ими. Глаза Бесс последовали за его взглядом, и, проглотив подступивший к горлу комок, девушка покраснела и отвела глаза. А когда снова подняла их на Кэда, увидела, что его глаза по-прежнему полны восхищения.
Движения Кэда замедлились.
- Мы так подходим друг другу… Мужчина и женщина. Мрак и свет. - Кэд стиснул зубы, чувствуя, что близок к финалу. - О Боже! Бесс!.. - простонал он, закрыв глаза. - Я хочу тебя!..
Его слова эхом отозвались в сознании Бесс, и она сдалась на милость победителя, восхищаясь его стойкостью, которой ей самой, увы, не хватало. Она полностью отдала себя в его власть и, околдованная страстью, не сразу поняла, почему он так тяжело дышит, словно под пыткой, а по телу его пробегают судороги, когда он пришел наконец к финишу.
В этот же момент Бесс испытала истинный восторг, но еще больший восторг ее охватил, когда она посмотрела на Кэда. Он чувствовал на себе ее взгляд, но не прятал лица, позволяя ей любоваться собой. И этот ее взгляд исторгнул из его груди сладострастный стон, ворвавшийся в тишину комнаты.
Когда прошумевшая над ними буря страсти утихла, Бесс стала ласково гладить его темные волосы, целовать его закрытые глаза, влажное от пота лицо и горячую шею. Кэд все еще лежал на ней, однако, наслаждаясь его близостью, Бесс не ощущала тяжести его тела.
- Я люблю тебя, - шептала Бесс, удивляясь, что не испытывает ни раскаяния, ни чувства вины. Это была ее первая любовь. И последняя. Бесс в этом не сомневалась. Любить его казалось Бесс таким же естественным, как дышать. И воспоминания об их близости она сохранит на всю жизнь.
Это было признание в любви первому в ее жизни мужчине, а Кэду хотелось, чтобы она по-настоящему любила его, но время для этого еще не пришло.
Кэд перекатился на бок и вытянулся, расслабив уставшие от напряжения мускулы и чувствуя ее восторженно-любопытный взгляд на своем могучем, покрытом жесткими волосами теле. С другими женщинами Кэд чувствовал себя неловко в таком виде, как сейчас, и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь занимался любовью при свете дня, хотя однажды соврал Бесс, что занимался. Но с ней все было по-другому. Решительно все. Обладание ею принесло ему такое наслаждение, что он весь пылал, готовый начать все сначала.
Встревоженная его молчанием, Бесс пошевелилась, натянула на себя простыню, и взгляд ее скользнул на платье, которое подстелил Кэд. Заметив на нем следы крови, Бесс покраснела и стала подниматься.
Она выглядела такой смущенной и хрупкой.
Кэд остановил на ней взгляд и тихо проговорил:
- Мне очень жаль. Я не хотел. - Он сказал это в утешение Бесс, не желая ее расстраивать, и взглянул на платье. - Это было ужасно, да?
Бесс покачала головой, скользнула взглядом по его телу и, покраснев, отвернулась.
Раздосадованный Кэд спустил ноги с кровати и потянулся за своей одеждой. Только сейчас он заметил, что дверь широко распахнута, и возблагодарил Бога за то, что в доме никого не было. Одурманенный страстью и неистовым желанием обладать Бесс, он забыл ее закрыть.
Он поднялся на ноги в расстегнутой рубашке, открывавшей его мускулистую грудь, так восхищавшую Бесс. Сейчас, когда страсть отступила, Бесс ощутила стыд. Ведь он ни разу не сказал, что любит ее, а сейчас смотрит на нее с явным презрением. Глаза ее наполнились слезами. Страсть затуманила ей разум, а теперь перед лицом жестокой действительности она поняла, какую совершила ошибку. Кэд делал с ней все, что хотел, и, конечно же, потерял к ней всякое уважение. То, что между ними произошло, казалось постыдным кошмаром.