– Пожалуй, бренди.
– Хорошо, – ответил Джош, стараясь говорить как можно непринужденней.
Ее испуганный взгляд пронзил его до глубины души. Джош предполагал, что этот страх был вызван произошедшим между ними, но в то же время как это понять? Ведь Оливия сама напросилась на поцелуй. Однако, откупоривая бутылку бренди, он понял, что в этом-то, возможно, и состояла вся проблема. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, и подтолкнула его к этому. Вряд ли она была в него влюблена. Скорее всего, просто проверяла, стоит ли им что-то делать с их влечением друг к другу.
Джош передал ей стакан с бренди и сел рядом на диван. Лишь бы она не думала, что он злится на нее. В конце концов, их поцелуй был всего лишь экспериментом, в результате которого никто серьезно не пострадал. В действительности это был лучший поцелуй за всю его жизнь. Он помнил ее мягкие губы, ее гладкую кожу, ее пьянящее тепло…
Джош соскочил с дивана.
– Давай я включу музыку, а то здесь слишком тихо.
Ища пульт дистанционного управления от стереосистемы, он убеждал себя, что не может желать Оливию. Он слишком стар для нее. Сев на диван, он нажал нужную кнопку на пульте, и комнату наполнила медленная романтическая музыка. Нахмурившись, Джош выбрал другой трек, но он оказался еще более мелодичным и проникновенным, чем предыдущий. Он попытался еще раз, но третья песня тоже была о любви.
– Прости.
Оливия уставилась на него.
– За что?
– За музыку. Я не подозревал, что мне нравятся любовные баллады.
Она встретилась с ним взглядом.
– Это так романтично…
Джош тяжело сглотнул.
– Я не романтик, Оливия, – осторожно возразил он, чтобы не обидеть ее.
– Уверена, что как раз наоборот.
Глядя на ее гладкую кремовую кожу и пухлые розовые губы, Джош замер. Но причина этому – вовсе не ее красота, а ее слова. Оливия всегда давала ему советы, подбадривала его, но только как его служащая. Сегодня ее комментарии носили более интимный характер, как и все остальное, и ему это особенно нравилось.
Возможно, даже слишком.
Внезапно Джош поднялся с дивана.
– Похоже, я устал гораздо больше, чем думал, и иду спать. Если хочешь, можешь остаться здесь. Угощайся бренди и слушай музыку.
С этими словами он покинул комнату. Оливия молча уставилась ему вслед. Что она могла сказать? Пока она тряслась от ожидания, что он преждевременно затащит ее к себе в постель, он сожалел об их поцелуе.
Да, сожалел, но вовсе не потому, что Оливия ему не нравилась. Тот поцелуй не мог ее обмануть – она была ему небезразлична. По крайней мере, его к ней влекло. И все же что-то удерживало Джоша от более близких отношений с ней. Возможно, печальный опыт прошлого? А может, его беспокоила большая разница в возрасте? Или он считал их связь бессмысленной, поскольку она собиралась уезжать?
И она это непременно сделает, если только он не скажет несколько заветных слов, которые удержат ее в Джорджии. Но это вряд ли произойдет.
На столе зазвонил телефон, и Оливия, застигнутая врасплох, инстинктивно сняла трубку. Отвечать на звонки было ее обязанностью в течение долгого времени.
– Алло?
– Оливия?..
– Да?
– Это Джина. – В голосе женщины слышалось смущение.
Оливия чуть не застонала. Конечно, ее присутствие в доме Джоша смутило ее подругу, кузину Джоша и дочь Хилтона Мартина. Получается, что Оливия не только сопровождала Джоша на вечеринку, но и уехала с ним к нему домой. Что о ней теперь подумают?
– Пока ты не успела насочинять себе всякие глупости, скажу, что сняла трубку только потому, что Джош уже лег спать… и это означает, что мы не спим вместе.
Джина рассмеялась.
– Я об этом и не думала.
– И хорошо, потому что я сказала тебе чистую правду. Джош попросил меня задержаться в Атланте на несколько дней, чтобы помочь ему с работой, и я согласилась. Но вчера истек срок аренды квартиры, и мне негде было жить, поэтому Джош предложил мне остановиться у него.
– Хорошо.
– Я правда не лгу! – продолжала убеждать Джину Оливия. – В этом нет ничего предосудительного.
– Ты не обязана передо мной оправдываться!
Оливия вздохнула.
– Я знаю.
– Тогда почему ты это делаешь?
– Я не знаю, – растерянно ответила та, потирая дрожащими пальцами лоб.
– А может, ты жалеешь, что между вами ничего не произошло? – задумчиво спросила Джина.
– Нет. После вчерашнего я не могу дождаться своего отъезда.
Оливия была готова поспорить, что Джина в этот момент поморщилась.
– Не хочешь ничего мне рассказать?
– Да рассказывать особенно и нечего. Твой кузен сумасшедший. Его ко мне влечет. Я ему нравлюсь. За эти два дня он рассказал мне о себе больше, чем за прошедшие четыре года.
– И?..
– Он поцеловал меня и уже сожалеет об этом, а я хочу поскорее отсюда убраться.
– Не вешай нос, Оливия, – подбодрила ее Джина. – Все будет хорошо.
– Я так не думаю. – На этот раз в ее голосе слышалась печаль, которая охватывала ее всякий раз при мысли о предстоящем расставании с Джошем. – Знаешь, твой кузен замечательный человек. Он заслуживает счастья, но порой мне кажется, что он… боится быть счастливым.
– Возможно, – ответила Джина. – Ты же знаешь, ему пришлось нелегко.
– Нет, я этого не знала, – удивилась Оливия. Она никогда бы не подумала, что у человека, который мог себе позволить учиться в Принстонском университете, была тяжелая жизнь. Да и своим поведением он не вызывал таких мыслей. – А что произошло?
– Мы с отцом считаем, что Джош так много работает потому, что несколько лет назад его отец покинул компанию.
– Отец Джоша работал в "Хилтон-Купер-Мартин"? – Посмотрев на полку с проигрывателем, Оливия увидела фотографию.
Джош, Хилтон Мартин и темноволосый пожилой мужчина. Должно быть, это и был отец Джоша.
– Да. Он занимался вопросами, связанными с арендой помещений, – сказала Джина, – поэтому часто был в разъездах. Во время одной из своих командировок он влюбился в другую женщину. Поскольку мать Джоша родная сестра моего отца, уйдя от моей тети, он оставил и работу. В то время мы как раз вели переговоры об аренде помещений для трех новых магазинов, – продолжила она. – Нужно было действовать очень осторожно, потому что на эти помещения претендовал наш конкурент. К несчастью, из-за любовных похождений отца Джоша мы потеряли два контракта из трех и десять лет расхлебывали последствия этих неудачных сделок.
– Ничего себе…
– Мы с отцом думаем, что Джош чувствует себя виноватым перед нами.
– Наверное, поэтому он и не просил твоего отца взять его к себе на работу, а ждал, пока тот сам ему не предложил.
– Именно так и было. – Немного помедлив, Джина добавила: – Похоже, Джош действительно кое-что рассказал тебе о своей жизни.
– Совсем немного, – поспешно заверила ее Оливия, не желая быть превратно понятой.
– Знаешь, Оливия, – продолжила Джина, – мой отец вовсе не желает, чтобы Джош так много работал. Я уверена, когда Джош поймет, что не должен отвечать за ошибки своего отца, он успокоится.
– Возможно.
– Если Джош рассказал тебе о том, как получил свою работу, возможно, в следующий раз он захочет рассказать тебе о своем отце…
– А если он заговорит со мной о своем отце, – произнесла Оливия, нахмурившись, – я смогу сказать ему, что он не должен так много работать?
– Нет, – смеясь, ответила Джина. – Не хватало тебе брать на себя роль корпоративного шпиона. Я просто хочу, чтобы ты знала: если он заговорит с тобой о своем отце, ты значишь для него намного больше, чем думаешь.
– Наверное…
– Возможно, тебе следует задержаться еще на день-два и заставить его понять, что с твоей помощью он сможет освободиться от части своего прошлого.
– Ты имеешь в виду какую-нибудь старую подругу, которую он до сих пор не может забыть?
– Я ни о чем таком не слышала. Мне мало известно о его жизни в Нью-Йорке. Но мы довольно близки, и я бы знала, если бы его сердце было разбито. Правда состоит в том, что он замкнут и неразговорчив. Ты первая женщина, которой он рассказал, как попал в "Хилтон-Купер-Мартин".
– Не хочешь ли ты мне сказать, что у меня есть шанс?
– И притом очень неплохой.
– Ну, я не знаю… – Оливия закусила нижнюю губу.
– Оливия, я не стала бы тебе это говорить, не будь я полностью уверена. Я люблю Джоша и считаю, что ты можешь сделать его счастливым. Я также люблю тебя, поэтому хочу счастья и тебе. Всего лишь прошу тебя быть внимательнее. Если он заговорит с тобой о своем отце, знай, что за этой откровенностью прячется нечто большее. Было бы глупо с твоей стороны не воспользоваться этим.
Повисло молчание.
– Оливия?
Обернувшись, Оливия увидела Джоша, стоящего в дверях гостиной.
На нем был тот же халат, что и утром, но на этот раз из-под него виднелись пижамные брюки.
– Кто звонит?
– Джина.
– Чего она хочет?
Оливия растерянно посмотрела на трубку. Джина не говорила ей о причине своего звонка.
– Зачем ты позвонила? – спросила она.
– Чтобы спросить, почему Джош уехал, не попрощавшись.
Оливия передала эти слова Джошу, тот вошел в комнату и взял у нее трубку.
– Джина, это я. Мы уехали с вечеринки, потому что Оливия пролила вино на платье. Ты разве не видела, что на ней был мой смокинг? Мы не спим вместе. Она осталась в Джорджии, чтобы мне помочь. Смотри, если до меня дойдут какие-нибудь сплетни…
Его тон был мягким и шутливым, но Оливия сделала несколько выводов. Во-первых, Джош обещал ей, что никто не узнает о ее задержке в Джорджии, – таким образом, он защищал ее. Во-вторых, он очень быстро придумал объяснение их быстрому уходу. Либо он сделал это, чтобы спасти репутацию их обоих, либо не хотел ни с кем делиться подробностями своей личной жизни.
Пока Оливия размышляла над его поведением, Джош продолжал разговаривать с Джиной. Оливия неловко огляделась. У нее не было ни одной причины, чтобы остаться, и было множество причин, чтобы уехать. Она тихо покинула гостиную и прошла к себе в спальню.
Ей нужно побыть одной, обдумать их с Джиной разговор, но как только ее голова коснулась подушки, Оливия заснула.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
– Ну, чем мы займемся сегодня? – спросил Джош, включая свет в своем кабинете.
– Думаю, нам следует начать с образцов писем, – ответила Оливия. – Они пронумерованы. – Сняв голубой свитер, она повесила его на спинку кресла. – Рядом с каждым номером тема письма.
Сев за стол, Оливия включила компьютер и набрала код доступа, затем открыла папку, содержащую образцы писем. Джош стоял рядом, и ее локоть почти касался его ноги.
– Образец номер один, – сказала она, стараясь игнорировать волнующую близость, – сопровождает пресс-релизы в газеты в двадцати шести городах, где у нас есть магазины.
– Я думал, мы отправляем их по факсу.
– Да, но мы делаем это с сопроводительным письмом.
Джош одобрительно кивнул.
– Это очень профессионально.
Оливия посмотрела на него.
– Это ты настоящий профессионал, – сказала она.
И это была чистая правда. Даже в джинсах и рубашке Джош походил на начальника. Он всегда был аккуратен и подтянут.
Он рассмеялся.
– И все благодаря тебе.
– Это была моя работа, – отрывисто произнесла она, не собираясь с ним спорить, поскольку это означало бы поделиться с ним последними наблюдениями. Спустя четыре года она узнала настоящего Джоша Андерсона. Его глупые шутки всегда вызывали у нее смех. Он любил глазированные хлопья на завтрак. Дома он носил дешевый халат. За рулем был предельно осторожен. А еще он ее поцеловал, и она ответила на его поцелуй…
Оливия отвернулась, потому что все это вызывало у нее странные чувства.
– Чем просматривать каждое письмо, думаю, будет лучше, если я распечатаю весь список целиком и копию каждого в отдельности. Мы положим их в папку, и ты сможешь обращаться к ним в случае необходимости.
– Отличная идея, – похвалил Джош.
Когда все было готово, они продолжили переносить в его кабинет папки и расставлять их по полкам нового шкафа.
Дожидаясь, когда он принесет очередную порцию, Оливия смотрела по сторонам, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждую деталь, связанную с любимым человеком. Ее взгляд неожиданно задержался на фотографии, где были запечатлены Джош и элегантная пожилая женщина. Оливия и раньше ее видела, но не замечала сходства.
– Это твоя мать? – спросила она, не подумав.
Джош посмотрел на нее.
– Да.
– Она сейчас в Атланте?
– Несмотря на три развода, она так и живет не только в одном городе, но и в одном доме.
Глаза Оливии расширились от изумления.
– Ничего себе! Три развода.
– Да, и, похоже, четвертый брак тоже дышит на ладан.
– Мне жаль…
– А ей нет! Она могла бы выходить замуж и разводиться хоть каждый год, ей все было бы нипочем.
В его тоне прозвучала явная насмешка, но Оливия услышала и спрятанное за ней разочарование.
– Ты поэтому редко с ней видишься?
– По правде говоря, мы видимся довольно часто. – Он пристально посмотрел на нее. – А с чего ты взяла, что редко?
Не считая уместным обсуждать с Джошем свои наблюдения, она пожала плечами.
– Не знаю.
– Ты думаешь, что у меня на уме только одна работа?
Оливия рассмеялась.
– Да, думаю, ведь это правда.
– В какой-то степени, – вынужден был согласиться Джош.
– Чем еще ты занимаешься? – спросила она, присаживаясь на край стола, в то время как Джош знакомился с содержимым папок. Бесшабашность его родителей объясняла его склонность к самодисциплине. – Такие мышцы, как у тебя, не накачаешь сидя за столом. – Она начала небрежно покачивать ногой. – Ты играешь в теннис?
Не отрывая глаз от содержимого папки, Джош пожал плечами.
– В гольф.
– Махая клюшкой, такие мышцы не накачаешь, – упрямо тянула она свое.
Когда он поднял глаза и улыбнулся, Оливия поняла, что это была шутка, и рассмеялась.
– У тебя странное чувство юмора, – сказала она.
– У тебя тоже, раз ты смеешься над моими шутками, – парировал он.
– Ладно, сдаюсь. Но все же – как тебе удается держать себя в форме?
– Я плаваю.
– О. – Она никогда бы не подумала…
– А еще играю в бейсбол с друзьям и бегаю.
Оливия ошеломленно уставилась на него.
– Когда ты все это успеваешь?
– Я не женат, – ответил Джош, снова сосредоточившись на документах, – поэтому у меня много свободного времени.
– Наверное, тебе приходится вставать до зари, чтобы днем поиграть с друзьями в бейсбол.
– Бывает и такое.
– Интересно…
– А как насчет тебя? – Он встретился с ней взглядом. – У тебя есть хобби?
– Я люблю готовить, играть в крокет и заниматься аэробикой, – ответила Оливия. – Когда бываю у мамы во Флориде, хожу на пляж. А прямо сейчас я чувствую себя участником игры "Свидание вслепую".
В ответ на это он оторвался от бумаг и рассмеялся.
– Ты тоже?
Она кивнула.
– Да, я тоже.
– Зачем нам все это?
– Наверное, после вчерашнего поцелуя нам кажется, что мы должны разобраться во всем и посмотреть, не пропустили ли мы чего.
Джош утвердительно кивнул.
– Можно и так сказать.
– Но, думаю, мы делаем это лишь по одной причине: оба осознаем, что я скоро уезжаю, – заметила Оливия. – Таким образом, мы оба знаем, что нам следует быть осторожными, потому что, если мы вступим в связь и я решу остаться, но у нас ничего не получится, нам обоим придется нелегко.
– Наверное, – сказал Джош.
Он по-прежнему не отрывал взгляд от бумаг, но было видно, что ее слова попали в точку.
Поняв, что они оба еще не готовы принимать какие-либо решения, Оливия решила сменить тему разговора.
– Ты играешь в постоянной бейсбольной команде?
– Нет, от случая к случаю с друзьями.
– И часто видишься со своей матерью.
– Я обедаю с ней каждое воскресенье. – Джош посмотрел на часы. – Надо же, совсем забыл! Думаю, будет лучше, если я ей позвоню, – сказал он, затем, после неловкой паузы добавил: – Ты хочешь пообедать у моей матери или мне лучше позвонить ей и сказать, что я не приеду?
Сейчас, когда между ними, наконец, установилось хрупкое взаимопонимание, ехать к его матери было бы глупо.
– Может, мы лучше поедим в каком-нибудь другом месте?
Она заметила, что Джош облегченно вздохнул, хотя и попытался это скрыть. – Хорошо, я позвоню ей.
– А я пока распечатаю остальные копии.
– Ладно.
Джош сел за свой стол, а Оливия прошла в приемную и сделала копии еженедельных и ежемесячных отчетов. Закончив, она вернулась в кабинет.
– Моя мать велела мне поблагодарить тебя за то, что ты осталась мне помочь.
То, что он обсуждал ее со своей матерью, было хорошим знаком, и Оливия улыбнулась.
– Не стоит меня благодарить. Я правда не хотела бросать тебя в беде.
– Я заслуживал этого, поскольку был невнимателен к тебе.
– Ты был занят.
Он вздохнул.
– Я знаю.
Чтобы не смущать его еще больше, она показала ему отчеты, а затем они отправились в тот же ресторан, в котором обедали вчера. В офис они вернулись настоящими друзьями, и этот факт очень радовал Оливию. Им было интересно друг с другом. Первый шаг на пути к серьезным отношениям, решила она.
– И чем мы теперь займемся?
– Подошьем все эти копии в папку, и ты передашь ее новому секретарю.
– Ладно.
Кажется, Джош начинал нервничать. У них осталось всего четыре часа. Если она не найдет вескую причину, чтобы задержаться, ей придется уехать. Тогда эти часы будут последними, которые она проведет с ним. Как бы Джош ни был ей дорог, она никак не могла принять решение остаться. Если она действительно хотела уехать, лучше это сделать, пока их отношения не зашли слишком далеко.
Оливия начала вставлять документы в папки.
– Знаешь, Джош, я думаю, что у тебя не возникнет проблем, если ты возьмешь на мое место опытного человека.
– Правда?
– Да. – Оливия закрыла папку. – Сообразительный человек с хорошими организаторскими навыками в два счета разберется в моей системе. – Они прошли из приемной в кабинет. – Секретарь человека, занимающего ответственный пост, должен иметь опыт работы не менее пяти лет, – предупредила она.
– Мне лучше подыскать кого-то, кто имел дело с рекламой или со связями с общественностью? – спросил Джош, садясь в свое кресло.
– Я была секретарем юриста, – напомнила ему Оливия, опустившись на стул, на котором всегда сидела, когда он что-то ей диктовал или давал указания. Стул, на который она больше никогда не сядет. При мысли об этом ей стало грустно.
– Верно.
– Хорошо, – бодро произнесла Оливия, не позволяя себе предаваться меланхолии, затем открыла папку и положила ее перед Джошем. – Здесь различные формы благодарственных писем и ответов на рекламации.
Пролистав бумаги, Джош вопросительно посмотрел на нее.