А потом она поняла: Роберт - врач и рассматривает их с Юджином союз иначе. Он видит молодую женщину, которая пошла на сделку с миллионером, который годится ей в отцы. А значит, у нее будет череда любовников, с его точки зрения, это естественно. Более того, Юджин не будет в претензии.
Уголки губ Бесс приподнялись в печальной улыбке. Даже врач не понимает - или не хочет поверить - что женщина, пусть и страстная, может обуздать свою природу. Гормоны гормонами, но всем управляет голова, вспомнила Бесс мысль, высказанную Седой Никогосини несколько иначе, но по сути ту же самую.
- Существует понятие сублимации, и если ты не хочешь заниматься сексом ни с кем, ты прекрасно справишься с собой, Бесс. Твои гонки "съедят" все…
Бесс не могла и представить сейчас никакого мужчину рядом с собой. Она видела только Юджина Макфайра.
Черный "остин" - традиционное английское такси - всегда вызывал у нее почтение: надо же, сколько лет эта машина живет в Англии и пока нет ей замены. Консерватизм англичан в какой-то мере импонировал Бесс. Водитель, отделенный прозрачной перегородкой от пассажирского салона, вел машину уверенно и неспешно. На вкус Бесс - слишком уж неспешно. Впрочем, толчея на дороге в конце недели объяснима и понятна, и Бесс заставила себя потерпеть.
Наконец такси остановилось, Бесс по-американски щедро одарила шофера чаевыми и вышла.
Юджина она нашла на веранде, сегодня он был в желтой тенниске с зеленой птичкой на кармане, лицо его расплылось в улыбке, едва Бесс переступила порог.
- Ты приехала! Молодец! - воскликнул он, лихо подруливая к ней. - Здравствуй, дорогая девочка!
Бесс наклонилась к нему и приложилась губами к гладкой щеке.
- Как ты прекрасно пахнешь! - Она втянула воздух. - По-моему, это…
- Не трудись, не угадаешь. Так будет пахнуть масло новой розы.
- Новой розы?
- Да, я готовлю ее для очередной выставки.
- Правда?
Сердце Бесс, окрыленное надеждой, забилось часто-часто. Кажется, выставка цветов проходит раз в году, следующая только весной, но уже будущего года. Значит, Юджин собирается… надеется…
- Но, - оборвал он ее радужные мысли, - тебе придется самой выставить ее… Вероятнее всего, так… - Юджин поджал губы и постучал ладонью по отполированной до блеска ручке кресла. - Тем более что я хочу назвать ее "Рыжая Бесс".
Она замерла, глядя на побелевшее лицо Юджина, ей казалось, она видит, как под кожей борются жизнь и смерть. Желание жить и желание - даже не желание, а обещание, данное самому себе, - умереть в назначенные сроки.
- "Рыжая Бесс"! Как ты здорово придумал! - воскликнула она, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. - Но я ничего не понимаю в цветах, поэтому тебе самому придется держать ответ перед публикой и принимать все восторги.
- Я не успею, детка, - тихо сказал Юджин.
- Я хочу, чтобы ты успел, - упрямо заявила Бесс, а потом перевела разговор на другое: - Знаешь, Юджин, я очень хочу есть.
- Правда? Какое совпадение, и я тоже. - Он засмеялся. - Поехали!
Бесс улыбнулась, довольная тем, что Юджин быстро отвлекся от печальной темы. Ей понравилось, что он посвежел с тех пор, как она видела его в первый раз. Юджин молодел раз от раза, сидел в кресле прямо, не как раньше - сгорбившись и укрыв ноги толстым пледом. Подумать только, неужели человеку может не хватать чужой воли, чужого внимания? - размышляла Бесс. Ведь ей самой никогда не нужна была подпитка чужой энергией.
Да, Бесс всегда хватало своей, которая соединялась с энергией гоночного автомобиля. Наверное, потому она и выбрала этот вид спорта, а не какой-то другой, более спокойный, вроде гимнастики или игры в шахматы.
Гоночная машина была ее единственной союзницей, Бесс доверяла ей, ей чужд был страх разбиться, попасть в аварию, потому что не было на земле человека, которого несчастье, случись оно с Элизабет Раффлз, выбило бы из колеи или сильно опечалило. Она одна на свете.
Но теперь Бесс все чаще ловила себя на мысли, что надо как следует проследить за сборкой болида, чтобы все бортовые системы работали без сбоев. Потому что, отправляясь в заезд, она оставляет Юджина… одного.
На ланч они съели по овощному разноцветному салату и по большому куску пирога с дыней. Они болтали, о чем придется, запивая слова холодным чаем со льдом.
- Юджин, а у тебя есть мамины фотографии в молодости?
- Ну конечно. Мы много снимались вместе. - Он улыбнулся. - Это потом наши пути разошлись, когда я делал свою карьеру, она - свою. По сути, после твоего рождения мы с Мартой редко встречались, так, мельком. Но мы знали друг о друге все. - Он помолчал. - Просто мой голос вышел из ее тела.
Бесс кивнула и допила свой чай.
- А ты… мог бы навестить ее.
- Ты имеешь в виду - на том свете? - невесело пошутил Юджин.
- О нет. Ее могилу.
- Но ведь она похоронена в Штатах.
- А что такого сложного - сесть в самолет и полететь?
- Я отошел от всего этого, Бесс. Я закончил свои полеты давно.
- А почему бы их не возобновить? - Она пожала плечами. - Это ведь просто.
Юджин покачал головой.
- Нет, не просто, Бесс. Поверь.
- Не верю! - упрямо заявила она и для большей убедительности помотала головой. - Я надеюсь увидеть тебя среди зрителей, когда я первой финиширую в осеннем заезде.
Юджин ничего не сказал, однако Бесс обрадовало, что он не стал твердить свое обычное "нет".
В гостиной Юджин достал альбом с фотографиями, там были те, которые Бесс видела у матери, но были и новые для нее.
- А кто этот красавец, Юджин?
- Ты шутишь?
- Почему шучу? Какая-то любовь моей мамы?
- Это я, Бесс. Мне здесь двадцать лет.
- Вот это да! - выдохнула она. - Но ты потрясающе хорош. Скажи, Юджин, твои предки случайно не…
- Мои предки из Шотландии. Наверное, поэтому я поселился в Британии.
- Но ты мог бы купить имение там? На севере?
- Здесь мягче климат, для моих суставов он лучше.
- Понятно. Кстати, многие артисты оседают в Англии после окончания карьеры, даже американские.
- Здесь спокойнее, здесь меньше любопытствующих, которые суют нос в твою жизнь.
- Это точно. Но не знаю, смогла бы я жить в Англии или пет.
- Мне очень хотелось бы, чтобы смогла. Помнишь, я говорил тебе, что потом ты можешь купить "конюшню" и устроить трассу близ нашего имения по примеру лорда Марша?
- Помню.
- Когда ты вступишь в права наследства, ты…
- А может быть, я тогда не захочу…
- Но почему? - искренне удивился Юджин.
- Со временем желания меняются.
- Ты можешь захотеть что-то другое?
- Возможно. - Она посмотрела на Юджина. - А вот сейчас я хочу тебя поцеловать. Можно?
Юджин побледнел, потом наклонил голову, чтобы Бесс не видела блеска глаз.
- Можно.
Бесс прикоснулась к его щеке, теперь она знала, что щека его пахнет розовым маслом, она гладкая, совсем не колючая, щека Юджина Макфайра. Бесс почувствовала в душе такую нежность, которой не ощущала никогда в жизни.
- Я хочу быть рядом с тобой долго-долго, Юджин. Я понимаю, почему моя мама так любила тебя, - прошептала она.
- А мама тебе что-то рассказывала обо мне?
- Да. Кое-что. Но мне этого мало. Но я хочу знать больше, хочу узнать тебя лучше.
- Понятно. Я должен благодарить Марту за то, что ты позволила мне обрести покой и не бояться будущего.
- Тебе ничего не надо бояться, Юджин Макфайр. Бояться надо мне, потому что ты хочешь от меня уйти. Оставить меня одну.
- Одну? - Он вскинул брови. - Ты станешь богатой вдовой, у тебя не будет отбою от мужчин… - Юджин усмехнулся и умолк. - Я… хочу уйти из жизни, я говорил тебе…
- А сейчас… ты так же сильно хочешь уйти? - тихо спросила Бесс и пристально посмотрела ему в лицо. - Только ответь честно, без упрямства. Отбрось все, что ты думал и говорил прежде.
Он вздохнул, опустил глаза, уставился на свои колени, из-за которых не мог, как все, ходить по земле, из-за которых уверял себя, что больше ничего не хочет. Потом поднял лицо, на нем застыло мученическое выражение, словно Юджин под пыткой собирался произнести слова, которых Бесс требует от него:
- Нет, не так сильно, как до встречи с тобой, Элизабет Раффлз.
Бесс с облегчением рассмеялась.
- Я не ошиблась. Слава Богу. А то я подумала, что, может быть, у меня гипертрофированное самомнение и я вижу то, чего нет на самом деле. Так бывает, а это плохо, - тараторила она, словно стараясь засыпать признание Юджина словами, сделать его не таким значительным, каким оно было на самом деле. Заболтать, чтобы. Юджин немного расслабился и пришел в себя. - Да, Юджин, я была у Роберта. Он сказал… - Бесс решила чуть слукавить, - он совершенно уверен, что ты можешь полететь в Штаты и поболеть за меня.
- Правда?! - внезапно вырвалось у Юджина.
- Да, но к этому надо подготовиться.
- Он снова об операции? Я сто раз ему говорил… - капризно-раздраженным тоном начал Юджин, но Бесс перебила его:
- Нет, это я об операции. А он-то сказал, что ты прекрасно перенесешь полет в коляске. Тысячи людей передвигаются по воздуху в таких, как у тебя, колясках. А недавно я узнала, что в Италии даже проходила демонстрация моделей для женщин-колясочниц. Они выглядели просто потрясающе в чудных платьях, модельеры из лучших домов сделали для них наряды, которые легко надевать…
- И снимать, - вдруг ехидно добавил он.
От неожиданности Бесс открыла рот, пытаясь понять, не померещилось ли ей.
- Да-да, снимать. Я тоже слышал про таких сумасшедших, что они и в колясках умудряются заниматься сексом, - поделился своими познаниями Юджин.
Бесс от души расхохоталась, а потом, вдруг став серьезной, спросила:
- А почему бы и нет?
Юджин переменился в лице, устало взглянул на сидящую перед ним молодую женщину. Она смотрела на него так, как может смотреть только человек, который очень сильно нуждается в том, на кого смотрит. Чувствительный от природы, Юджин стал еще более чутким за годы одиночества.
- Бесс, я не хочу, чтобы ты ради меня…
- Пожалуйста, Юджин! Мне очень хорошо рядом с тобой. Правда.
Он ничего не ответил.
Бесс подумала, что сейчас еще лето, есть время для размышлений. Тем более что операции, как известно, лучше всего делать в прохладную погоду.
Глава четырнадцатая Буйство гормонов
С бортовым компьютером творилось что-то странное. Опыт подсказывал Бесс, что он просто-напросто барахлит. Она тормознула рядом со своим менеджером.
- Энди, по-моему, мальчик простудился. - Бесс кивнула на панель болида, снимая шлем.
Он пожал плечами.
- Но парии все проверили. Попробуй еще. Может, кто-то из вас перегрелся.
Бесс покачала головой.
- Только не я. Значит, ты считаешь, надо попробовать снова?
- Давай, а я позову Рика.
Бесс снова села в болид, на этот раз она верила себе, не приборам. А если бы она поверила им, то разнесла бы ограждение! В ярости она затормозила и, сбросив шлем, завопила:
- Где Рик?!
- Вот он я.
- Что, черт побери, происходит?! Ты смотрел или…
- Вылезай, рыжая.
Компьютерное светило Рик сел на ее место, а через полчаса вылез с кривой миной на лице.
- На самом деле что-то не то, да и изображение не транслируется, наверное, что-то с телекамерами на машине. - Oit скривил губы.
- Может быть, кто-то хочет, чтобы я осталась только в памяти друзей и близких?
Бесс усмехнулась и шумно выдохнула, потом почувствовала, как кровь прилила к вискам и застучала. Рик флегматично пожал плечами.
- Через некоторое время я дам тебе ответ совершенно точный, а пока - предварительно - могу сказать: кто-то влез в бортовой компьютер.
- Ясно. На сегодня моя тренировка закончена. Благодарю, Рик.
Бесс поехала домой, она решила как следует подумать о следующем сезоне. Потом остановила себя - когда такое было в "Формуле-1", чтобы гонщики начали думать о следующем сезоне… почти весной?
Вряд ли думает о нем кто-то из великих - финн Хаккинен, немец Шумахер или канадец Вильнев. Сейчас у них голова забита Гран-при Испании, в Барселоне им предстоят шестьдесят пять кругов по четыре тысячи семьсот двадцать восемь метров, потом Гран-при Монако, в Монте-Карло надо откатать семьдесят восемь кругов по три тысячи триста шестьдесят семь метров.
Итак, что она поняла за последнее время?
В "Формулу-1" стоит соваться, только имея прочные финансовые гарантии. Они у нее есть, это точно. Если в предстоящие три года вложить триста миллионов долларов, то можно кое на что рассчитывать. Бесс усмехнулась. Но не своих же! И не Юджина. Это если как следует раскрутить дело…
Непреложное условие для участия в "Формуле" - сотрудничество с солидными поставщиками моторов. Так, ясно, этим тоже надо озаботиться, сказала себе Бесс.
Презентацию команды, если я на самом деле куплю ее, надо устроить через Интернет. Создать сайт, на который может заглянуть каждый, и если он не успел стать свидетелем прямой трансляции презентации, то посмотрит ее в записи. Ну что ж, в новом тысячелетии моя команда, в которой я, Бесс Раффлз, буду топ-пилотом, дебютирует! Она рассмеялась.
Оказавшись дома, Бесс прямиком отправилась в кухню. Сварить кофе? Или приготовить… чай? При мысли о чае губы сами собой расплылись в улыбке, причем необыкновенно нежной. Бесс поймала себя на внезапной ассоциации "чай - Англия - Юджин". Сейчас там почти пять, и молчаливый слуга наверняка уже наливает чай в тонкую фарфоровую чашку и кладет на тарелочку несколько невесомых печеньиц, да, Юджин любит традиционный чай именно с печеньем.
Юджин Макфайр, доселе незнакомый человек, мужчина, который захотел прийти мне на помощь и осуществить невероятное желание… Бесс покачала головой. Могла бы я отказаться от своего желания и жить так, как живут обычные женщины? Принять предложение Пола и выйти за него замуж? Рожать детей, заботиться о доме, о муже, жить его жизнью и жизнью детей. Но не своей.
Бесс села за кухонный столик и поставила перед собой чашку с горячим чаем. По такому раскладу я должна, по сути, отдать жизнь за других, чтобы они смогли прожить так, как хотят. Реализовать себя. А как же я? Ведь другой жизни у меня не будет. Если я и приду на землю, то уже не в облике нынешнем, я могу оказаться рыжей кошкой или деревом, скажем, кленом. От этой нелепой мысли Бесс стало смешно.
Да, если снова вернуться к тому, с чего начала: и думать нечего, чтобы Пол Сидни согласился принять мою страсть к гонкам. Он способен принять и оценить только одну мою страсть - к нему. Выйдя за него замуж, я должна расстаться с собой, поверить, что от перестановки желаний в этом мире ничего не меняется.
Чай был с молоком, густым и жирным, таким, как пьет его Юджин, Бесс теперь нравился только такой чай. Он чуть остыл, и Бесс отпила немного.
А Юджин? Он-то как раз, желая распорядиться собственной жизнью по собственному усмотрению, обратился за помощью ко мне. Этот вариант мне более понятен. Юджин сильный человек. Он не требует от меня того, чего я не смогла бы ему дать.
Бесс смотрела на лужайку, на которую выходило кухонное окно, а перед глазами возникла другая - возле дома Юджина. И сам он - с тонким лицом и гладко зачесанными темными волосами, в которых нет ни одного седого волоса. У него сильные руки, которые руководили телом, вынужденным обходиться без помощи ног.
А Юджин сильно изменился после нашей первой встречи, подумала Бесс. Особенно после свадьбы. В его глазах все чаще возникает блеск, явный интерес, и я чувствую, что мне очень хочется заставить его радоваться по-настоящему, более того - гордиться мною.
Пожалуй, я выступлю в заезде под двойной фамилией - Раффлз-Макфайр. У Юджина красивая фамилия. Очень. И у меня тоже. Интересно, а насколько я смогу продлить его пребывание на земле? Спросить у Роберта? Бесс покачала головой. Нет, Роберт знает только тело Юджина, а продлить жизнь способна душа.
В этом постулате Бесс не сомневалась, она уже разговаривала с Седой Никогосини.
Они снова встретились в итальянском кафе, которое так живо напоминало Седе о родине, Бесс просто ощущала кожей, как Седа упивается атмосферой, мелочами - такими, как клетчатая скатерть, аромат итальянского вина, пирожных. Бесс подозревала, что заведением владеет кто-то из многочисленных родственников Седы.
- Я считаю, здравомыслящий человек вправе распоряжаться собственной жизнью, Бесс, - говорила Седа. - А вот жизнью другого - нет. Человек, готовый совершить какое-то насилие, должен спросить себя: может ли он заплатить за него ту цену, которая от него непременно будет потребована? Это животное, совершившее насилие над другим животным, не будет наказано, а человек - всегда. А что касается эвтаназии - это, на мой взгляд, не насилие над собой, а управление собой. Да, вот так я думаю…
Бесс слушала, кивала, а в голове все отчетливее прояснялась мысль: если человек волен распоряжаться собой, то можно немного подкорректировать его волю, заинтересовать чем-то, чтобы ему захотелось побыть в этом мире еще.
- Да, ты можешь это сделать. Своей любовью, - сказала Седа. - Душевным теплом. Благодарностью за его шаг тебе навстречу.
Бесс залпом выпила чаи и схватила трубку. Она быстро набрала номер и тотчас, как и ожидала, услышала голос Юджина. Кажется, он ждал ее звонка.
- Юджин! Как тебе английский чай?
- А тебе?
Она засмеялась.
- Ты видишь, что я пью чай?
- Ты уже выпила его, только что.
- О, да ты просто провидец! Как ты догадался?
- Английский чай заставляет проснуться даже смертельно уставшего человека.
Бесс хмыкнула.
- Пожалуй. Я на самом деле устала.
- Была трудная тренировка?
Бесс помолчала, раздумывая, сказать ли правду. И Юджин уловил ее колебания.
- Что-то случилось с машиной? - обеспокоенно спросил он.
- Да. У нее барахлит компьютер.
- А что говорит механик?
- Что такого не может быть. Я думаю, не перегрелся ли он…
- Знаешь что, - голос Юджина звучал тихо, но Бесс уловила в нем нечто новое - и это, быстро поняла она, интерес к ее жизни, - по-моему перегрелся кто-то другой…
- Кто-то? - переспросила она. - Ты говоришь "кто-то"?
- Да, кто-то. И, думаю, не ошибаюсь. Ты его знаешь.
- Ты… полагаешь, это…
- А кто же еще? Обведи мысленным взором всех знакомых тебе людей. Кто может злиться на тебя сильнее всех? Испытывать ярость по отношению к тебе? Если против тебя уже был совершен акт - я назвал бы то навязанное интервью на ступеньках собственного дома актом вандализма по отношению к тебе, - то этот человек с маниакальным упорством способен повторить нечто подобное.
Бесс замерла, кажется, ее сердце окаменело. Неужели такое возможно? Неужели Пол, который клялся ей в любви, поставил целью своей жизни мстить ей? Но за что? За то, что она не хочет жить так, как он? Не хочет стать придатком его жизни, которую он разметил, словно заасфальтированное шоссе после ремонта?
- Юджин, кажется, я догадалась.
- Детка, тебе помочь?
- Спасибо. Я справлюсь сама, - заверила Бесс, не понимая, каким образом может ей помочь Юджин, сидя в Лондоне в инвалидном кресле.
- Но я буду волноваться за тебя.