Взгляд Лео скользнул по ее ногам и остановился на туфлях. Лодочки телесного цвета на шпильках в пять дюймов.
– Что-то не так?
Должно быть, в ее голосе прозвучало отчаяние, потому что взгляд Лео замер. В конце концов он посмотрел ей в глаза:
– Хорошо выглядишь. Как обычно.
Ох. Спасибо! – Она и в самом деле почувствовала, что у нее все в порядке.
– Но я боюсь, как бы ты не свернула себе шею, гарцуя здесь на этих каблучищах. Строительство закончено, но кое-где еще остался мусор, о который можно споткнуться.
Ну вот, опять!
Похоже, день будет долгим. И нескучным. А он просто неотразим в своей раздражительности! Солнышко подошла к окнам, широко улыбаясь, повернулась к Лео:
– Это великолепно! Ты проведешь для меня экскурсию?
Лео кивнул так неприветливо, что она чуть не засмеялась. Хорошо. Лучшего времени продолжать лечение не найти. Надо начинать прикасаться к нему. Прикасаться, прикасаться! Ну, дорогой мой Лео, держись!
– Да, но будь осторожна. И оставь сумку. Судя по виду, она очень тяжелая.
Солнышко бросила сумку и вернулась к нему.
– Слушай, давай я буду просто держаться за тебя, чтобы ты не волновался за мои хрупкие конечности. – И взяла его под руку. Рука сделалась твердой, как кусок мрамора. Или окаменелое дерево. Окаменелое! Отлично! Солнышко улыбнулась ему. – Веди меня, Лео.
Он так крепко стиснул челюсти, что она испугалась, как бы у него не сломался зуб.
– О, дорогой, позволь мне! Все будет хорошо. Лео понял: дело плохо. Правда, он понял это еще в тот момент, когда увидел ее на смотровой площадке, невероятно роскошную и одновременно земную. И задумчивую. И печальную.
Грустила, и что? Она ведь мгновенно пришла в себя, разве нет? Как в прошлые разы. Значит, нет причин, чтобы… В общем, ничего.
Только волосы раздражали! На площадке ветер трепал их во все стороны, но она и не подумала завязать их. А потом просто подвязала спутанную копну лентой, будто ей все равно. Ее не может не волновать, что у нее на голове. Женщины, с которыми он встречался, очень беспокоились об этом. Впрочем, с ней он не встречается. Просто это отвлекает, вот и все. Как и то, с какой беспечностью она бросила на пол свою шикарную, дорогую оранжевую сумку. Будто бумажный пакет из супермаркета. Как и то, что она не красит ногти. И подмигивает ему. И пахнет свежими цветами. И с каким лукавым видом посмотрела на него, когда взяла под руку. Он уже начал понимать, что Солнышко совсем не глупа.
Лео не хотелось выглядеть святошей, который осуждает ее за то, что она встречается одновременно с двумя парнями, хотя не любит никого из них. Кто он такой, чтобы читать нотации?
Лео расслабил руку под ее ладонью, казавшейся такой раздражающе легкой, теплой, и ощутил… Ничего. Это ничего не значит. Он просто помогает ей сохранять равновесие. С таким же успехом она могла бы держаться за перила.
– Давай начнем с кухни. – Он провел ее через распашные двери в большое помещение, отделанное сверкающей белой плиткой, с безукоризненно чистыми поверхностями из нержавейки. – Здесь все настоящее произведение искусства.
Солнышко выпустила его руку, какое облегчение, и медленно повернулась кругом.
– Жуть. Впрочем, я чувствую это на любой кухне.
– Не любишь готовить?
– Я просто не готовлю. Не могу. Однажды попыталась сварить яйцо, так оно получилось твердым, как мяч для гольфа. Тебе никогда не случалось обдирать мяч для гольфа? Он такой странный, будто бесконечную резиновую ленту намотали слой за слоем.
М-да, похоже, она испытывает особый интерес к самым странным вещам.
– Ты его переварила. – Пожалуй, она об этом догадывается.
– Я его съела, но с тех пор не варю яиц. Да и зачем их варить, когда можно спуститься в кафе и взять прекрасно сваренное яйцо и хрустящий тост?
– И это единственное, что ты готовила? Яйцо?
– Не далее как вчера я делала лапшу-двухминутку.
– А в детстве ты не помогала на кухне?
– В том-то и проблема. Мои хипповые родители – вегетарианцы. Это означало нескончаемую фасоль, коричневый рис и тофу, которые я терпеть не могу. Запеканка из тофу! Кому захочется такое готовить? – Она открыла духовку и заглянула внутрь.
– Значит, ты бывшая вегетарианка.
– Бывшая с большой буквы "Б"! В тот момент, когда однажды в возрасте пятнадцати лет положила в рот кусок бифштекса, я пропала и с удвоенной силой предалась мясоедению. А через два дня попробовала кокосовое мороженое, и жизнь изменилась безвозвратно. Я стала не просто сладкоежкой. Меня тянет на сладкое, как акулу на запах крови.
– Как акулу?
– Да, белую. Тебе известно, что у нее триста пятьдесят зубов? Пятьдесят в первом ряду и еще семь рядов.
Это уже интересней, чем обдирание мячика для гольфа, но все равно не так увлекательно, как жаркий поцелуй. Зачем он вспомнил про поцелуй? Перед глазами тут же возникла картина, как она целует викинга-бальзамировщика. Акулы. Думай про акул.
– Единственное, что мне известно об акульих зубах, – они могут убить.
– Хм, да, хотя вероятность этого мала. Что-то одной пятидесятимиллионной. У тебя больше шансов быть убитым пчелами или молнией, даже фейерверком! Но это я к примеру. Так! В общем, я мясоедная сладкоежка, к большой досаде моих родителей. А если серьезно, у меня, должно быть, метаболизм, как у колибри, иначе я бы уже превратилась в борца сумо. Ты знаешь, колибри ежедневно съедает в три раза больше собственного веса? Столько я, конечно, не смогу. – Она провела рукой по животу.
– Не сможешь. Ты не настолько тощая.
У Солнышка вырвался удивленный смешок.
– Спасибо, Лео. Просто бальзам для слуха любой девушки!
– Не хотел тебя обидеть. Я повар. Мне нравится смотреть, как люди едят.
– Тогда держись меня – и будешь в постоянном экстазе.
И тут, бац, его словно ударили по голове. Перед глазами предстала картина, как она слизывает с ложки глясе. Экстаз!
– Ты могла пойти на кулинарные курсы.
– Думаю, мой кулинарный ген отдал концы еще до того, как я ушла из коммуны.
– Из коммуны? Значит, твои родители не просто хиппи, она жили в коммуне?
– Да, и это не здорово, если ты вдруг так подумал. Никакой свободной любви, наркотиков и созерцания собственного пупка, зато много всего общественного, пространство, ежедневные дела, транспортные средства. От этого взвоешь! Если ты хоть немного любишь уединение, коммуна не для тебя. И, ей-богу, слишком много одежды из конопли. Я ничего не имею против конопли. Кстати, знаешь: выращивание конопли насчитывает десять тысяч лет? Ладно, наверняка не знаешь и знать не хочешь. Но, согласись, это удивительно. – Она замолчала. Вдохнула. – Я хочу сказать, что мне не нравится носить ее каждый день.
Как ни странно, Лео вполне мог представить ее в одежде из конопли. В выходные на кромке прибоя с развевающимися волосами. Хватит уже!
– Давай пойдем дальше.
– Что насчет тарелок, столовых приборов, бокалов, блюд? Ты уверен, что все будет здесь вовремя?
– Да, уверен. И все будет новым, высшего качества, сделанным на заказ.
– Я, конечно, не собираюсь рассказывать, что тебе нужно в ресторане, но не мог бы ты прислать мне фотки?
– Да, я могу прислать тебе фотки.
– Прекрасно. Можно посмотреть туалеты? Она снова взяла его под руку, и он невольно вздрогнул. К счастью, она, похоже, ничего не заметила, хотя ему уже начинало казаться, что она замечает почти все.
Эта прогулка под ручку по мужским и женским туалетам, как по Елисейским Полям, казалась каким-то сюрреализмом, но Лео предпочел не возражать. Спасибо, она не стала знакомить с какими-нибудь удивительными туалетными обычаями древних африканских племен. Его нервы этого не выдержали бы. В конце концов она, судя по всему, удовлетворилась тем, что увидела. Сквозь стеклянные внешние стены открывался вид на океан, противоположные стены были выкрашены в голубой цвет. Мозаичные полы – настоящие произведения искусства – представляли собой волны, набегающие на берег. Остальное было ослепительно-белым.
– Так красиво, что я готова остаться здесь жить, – восхитилась Солнышко.
– Я обязательно пошлю тебе фото туалетной бумаги, которую мы сюда заказали.
Она обиженно посмотрела на него и сморщила губы. Лео буквально чувствовал, как у нее сжались кулаки.
– Знаешь, я читала про одну поп-звезду, которая на гастроли всегда брала с собой красную туалетную бумагу. Не кажется ли тебе…
– Нет, не кажется. Забудь про красную туалетную бумагу.
– Ясно, что не красную. Но, может быть, красивого синего цвета или цвета морской волны.
– Нет, ни то ни другое. Тебе придется удовлетвориться победой над моим бритым черепом.
– Они уже отрастают, и это очень мило. – Солнышко засмеялась.
Она провела рукой по его слегка отросшим волосам. Лео напрягся. Шагнул в сторону, отчего ее рука упала вниз, а другая выпустила его локоть.
Солнышко смотрела на него и моргала слегка ошеломленно. Лео забеспокоился сильнее. У него начал дергаться угол рта.
– Вчера я встречалась с родителями. Им понравился мой естественный вид. Мама сказала, что пошлет тебе благодарственную открытку, готовься получить стихотворение в стиле хайку на бумаге ручной работы. Заранее извиняюсь за хайку! Но теперь незнакомые люди впадают в ступор, когда смотрят мне в глаза. От этого я чувствую себя голой.
– И что в этом плохого? Самые лучшие моменты своей жизни я провел голым, – ответил Лео, удивляясь сумбуру, воцарившемуся у него в голове. Впрочем, чего еще ждать? Невозможно говорить про волосы, глаза и наготу одновременно. По крайней мере, он не мог. Хотя они так часто затрагивали темы нижнего белья, оргазма, секса, что наготу трудно обойти. И все же он сделал еще шаг назад и попытался что-нибудь сказать про бумагу ручной работы, потому что поэзию хайку он точно не знал. Солнышко бросила на него очередной лукавый взгляд.
– Я тоже, – сказала она.
Он вдруг представил ее нагишом в постели. Почти прозрачная светлая кожа, длинные волосы цвета шоколада. Такая чувственная. Соблазнительная. Сверкающая своими разноцветными глазами и улыбающаяся ему. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
И увидел, что Солнышко тоже тряхнула головой.
– Так! Теперь столы! – Она снова схватила его под руку, отчего на этот раз он чуть не потерял равновесие.
Лео старался смотреть куда угодно, только не на нее. Никогда в жизни он с таким энтузиазмом не обсуждал хрустящие белые скатерти, дизайн стульев и цвет мрамора для барной стойки. Но проклятая эрекция все никак не спадала! Плохо. Плохо, плохо, плохо.
Передвигаясь с некоторым трудом, он показал террасу. Поговорил о коктейлях, которые будут предлагать при входе. Вернулся назад. Сказал, где планирует поставить главный свадебный стол. Указал место для танцев, хотя Калеб предупреждал, что танцев не будет. Главное, как можно больше говорить. Что угодно. И ждать, когда спадет возбуждение. Но тут Солнышко снова посмотрела на него своими разными глазами. Проклятие! Он опять увидел ее голой. В своей постели. Она наклонялась над ним. Отодвигалась от него. Караул!
– Ты можешь прислать мне на имейл планировку, чтобы я могла освежить ее в памяти? О, кстати, завтра я должна подписать дизайн пригласительных открыток. Ты мне доверяешь или хочешь посмотреть сам?
– Я хочу посмотреть. – Он сам не верил тому, что говорит.
– Я тебе пришлю.
– Нет, не присылай.
– Завтра я должна быть на складе. Вечером ты работаешь, верно?
– Нет, у меня выходной. – Он снова удивился. Он никогда не брал выходных.
– Здорово. Где встретимся? – Она просияла.
– Я хочу что-нибудь приготовить. – Нет, он явно спятил. Он не будет готовить для Солнышка Смарт. Он никогда не готовил для своих подружек. А она даже не подружка. Ничего похожего. И не важно, что ему хочется переспать с ней. Черт, черт, черт. Три тысячи чертей! Глаза Солнышка зажглись, как рождественская елка.
– Правда?
– Хм. Да. – Разве он мог отказаться?
– У меня?
Только не у нее. Нигде.
– Хм. Да. – Со словарным запасом сегодня беда. И голова не варит. Совсем.
– Одна проблема. Большая часть того, что есть у меня на кухне, никогда не использовалось.
– Я люблю все девственное. – Бр-р-ррр. Опять эти намеки на секс. Нет, он явно на грани нервного срыва.
– В таком случае готовься испытать оргазм, когда войдешь ко мне на кухню.
Опять! О. Мой. Бог.
– Кстати об оргазмах, мне пора. – Она взглянула на часы.
– Что? Что за черт?
– Меня пригласили в новый лаосский ресторан, "Перечное дерево". Я посмотрела меню на сайте. Очень увлекательно!
О’кей, дошло. Уф-ф-ф! Она имела в виду оргазм от еды. Но потом вспомнились слова "меня пригласили". Будто речь шла о свидании.
– Гари или Бен? – Не удержался, спросил.
– Ни тот ни другой. Сегодня я иду с Марко. Марко. Марко? Теперь их уже трое? Если не считать каллиграфа. И парикмахера. И с большой вероятностью мясника, кондитера. Где-то еще притаился дизайнер подсвечников.
– Ты уверена, что в вашей коммуне не практиковали свободную любовь? – Он мысленно поблагодарил небеса за то, что его голос звучал достаточно вежливо.
– Любовь никогда не бывает свободной, разве не так? Поэтому я интересуюсь только сексом.
Прежде чем он успел придумать ответ, она процокала каблуками к выходу, очевидно не подозревая, что он на грани истерики и остро нуждается в медицинской помощи.
Глава 4
"Кому: Солнышку Смарт
От кого: Лео Куотермейна
Тема: Фотографии
В прикрепленных файлах то, о чем мы говорили вчера, и планировка ресторана с эскизами рисунка полов. Еще я добавил фото туалетной бумаги. Белой.
Сегодня вечером я буду готовить пасту и принесу немного домашнего джелато.
ЛК".
"Кому: Джонатану Джонсу
От кого: Солнышка Смарт
Тема: Все идет превосходно, включая туфли!
Дорогой!
Вчера ездила смотреть место, это потрясающе! У Калеба есть фото.
Дизайн твоих туфель в прикрепленном файле. Как договаривались, они не слишком навороченные! Черная кожа с роскошным лаковым носком. Такие туфли идеально подойдут к темно-серому костюму и красному галстуку. То, что придумала для Калеба, я послала ему лично. Он сказал: ты не должен видеть его наряд до праздника! У тебя есть телефон Базза в Бруклине, свяжись с ним, чтобы успел сделать туфли, он очень занят.
Следующими будут туфли для Лео. Кстати о Лео. Барабанная дробь! Сегодня вечером он готовит обед для меня!
Сегодня же мы приступим к праздничному меню. Думаю, стоит склониться к морепродуктам, цыпленку для аллергиков, ну и, конечно, будет что-то вегетарианское (скучища!).
Санни.
P. S. Марко Валетта всегда такой зануда? Вчера обедала с ним, так он весь вечер говорил про свое наследство. Боится, как бы отец не промотал все на заморские путешествия, хотя почему бы не дать старику потратить собственные деньги, как он хочет! После этого он вдруг переключился на эротические танцы! Вычеркиваю его из списка поздравлений на Рождество! Могу поспорить, Лео Куотермейн не окажется таким лузером.
P.P.S. Посмотрела последнюю статистику. На эротические танцы тратится до двадцати пяти миллионов долларов только в Вегасе. Потрясающе!!!"
"Кому: Лео Куотермейну
От кого: Калеба Куотермейна
Тема: Люблю Солнышко
Я не о том, что в Нью-Йорке сейчас отвратительная погода. Просто предупреждаю: туфли, которые она для меня сделала, – это что-то. Я от них в полном восторге. Так что будь готов!
Мне нравятся пригласительные открытки, электронные уведомления, нравится, что ты послал Солнышку фото туалетной бумаги (она мне написала). Думаю, она мне тоже нравится, если смогла заставить тебя это сделать. Джон говорит: в нее влюблена половина мужского населения Сиднея. И геи, и натуралы. Я в хорошей компании.
И еще рад за твои волосы и за "Юг".
Не могу дождаться, когда мы с Джоном поженимся. Если серьезно, мне все равно, где и как это произойдет, главное, мы это сделаем. А праздник станет изюминкой.
Теперь твоя очередь. Надеюсь, ты тоже вышел на охоту вместо того, чтобы непрерывно торчать у плиты, как каторжный.
И пожалуйста, скажи, что на обеде не будет этой навязчивой секс-бомбы Натали. Если она появится, я за себя не ручаюсь.
КК".
Солнышко жила в апартаментах в районе Сарри-Хиллс. Прекрасное место для тех, кто не готовит, потому что, куда ни взгляни, везде увидишь рестораны. На любой кошелек, вкус и практически с любой национальной кухней.
Лео выслал вперед целую тонну приспособлений и продуктов, достаточно ясно понимая, что найдет в ее кухонных шкафчиках. Практически ничего. А перегружать мотоцикл наборами ножей сродни русской рулетке. Весь день он проклинал себя за то, что предложил приготовить ей обед. Больше за то, что согласился сделать это у нее, в то время как на его кухне, оснащенной всеми известными человеку приспособлениями, было бы куда проще. Но тогда он не увидел бы, как она живет. Приходится признать, его это очень занимает. Ему представлялись стены экстравагантных цветов, экзотическая мебель, яркие ковры, возможно, шокирующие картины или скульптура.
Он позвонил. Она ответила очень быстро:
– Лео!
Голос звучал радостно. Как ей это удается? Неужели она в самом деле искренне испытывает энтузиазм по любому поводу?
– Да.
– Я на четвертом. – Она открыла дверь в подъезд.
Когда он поднялся на лифте, она уже ждала его, широко распахнув дверь в квартиру.
Уложила волосы на макушке. Получилось что-то растрепанное, но очень сексуальное. На ней была длинная красная шелковистая туника, которая, оставаясь свободной, умудрялась облегать ее фигуру. V-образный вырез скреплялся круглой брошью в виде диска размером с кулак, украшенного бусинами в тон ткани. Пышные рукава были туго стянуты на запястьях. Выглядела она чертовски привлекательно.
Взгляд Лео машинально упал на ее ноги. Солнышко стояла босиком. Боже правый! Вот так новость.
– Я так этого ждала, – призналась она и вытянула губы.
Он замер. После небольшого колебания она подошла к нему и поцеловала.
– Надеюсь, мои вытянутые губы – достаточное предупреждение? Кстати, как я и думала, у форели они не такие уж толстые. Так! Иди сюда. Твое хозяйство привезли десять минут назад. – Она махнула рукой в сторону трех коробок на рабочем столе.
– Хорошо, я все разложу. – Лео больше интересовал обзор, открывавшийся из кухни, спланированной по принципу открытого пространства. Он разочаровывал.