– Откуда мне знать, черт возьми? Знаю только: она каждую неделю приходит поесть в мой ресторан. И сводит с ума сотрудников расспросами обо мне. Присылает мне всякую всячину. Оставь эту идею, Солнышко. Я знаю другую певицу. Ее зовут Кейт. Могу дать послушать ее диски.
– Она твоя бывшая?
– Нет. Просто хорошая певица.
– Хорошо. – Солнышко со вздохом отступила. – М-м-м. В следующий раз ты научишь меня готовить паэлью. Люблю паэлью.
– Есть одна проблема. Я больше никогда не войду с тобой на кухню.
– О, значит…
– Вспомни о бедных помидорах.
– А что не так с помидорами?
– Они выглядели как брызги крови на месте преступления.
Солнышко прикусила губу, чтобы не расхохотаться.
– А как прошутто? Я порвала его, как ты мне показывал.
– Мочало.
– А как я выложила панакотту?
– Я тебя умоляю!
– Хорошо еще, что у меня нет кофе, а то бы мы точно отравились.
– Когда я увидел, что в этой имитации кухни нет кофе-машины, я сразу об этом подумал.
Сделав большие глаза, Солнышко отодвинула стул от стола.
– Ладно. Тогда я сделаю чай. С этим в состоянии справиться любой хорошо воспитанный хиппи. На кофейном столике твоего одобрения ждут пригласительные открытки. Посмотри их, пока я здесь приберу. Это я тоже умею.
Краем глаза она проследила за тем, как Лео подошел к дивану, сел и взял со стола приглашение.
Он улыбнулся, нежно проведя большим пальцем по открытке, будто гладил драгоценность. Улыбка вышла немного кривоватой. И это вдруг ранило ее в самое сердце!
Что, мышь летучая, горячо?
Она заставила себя отвести взгляд и занялась чаем.
– Так! Все нормально?
Он повернулся к ней и снова улыбнулся. Какое счастье!
– Выглядит классно. И каллиграфия тоже.
– Думаю, теперь мы должны обсудить меню.
– Учитывая расположение ресторана, я склоняюсь к морепродуктам.
– Странно! Я подумала о том же.
– Для начала канапе. Местные устрицы, севиче из моллюсков, креветки и икра.
– О-о.
– Моцарелла из молока буйволов, крутоны с томатом, овощные тарталетки и котлетки из ягнятины с фетой.
– М-м-м.
– Шампанское, пиво и газированная вода. С напитками усложнять не стоит. Остальное можно подавать по заказу.
– Это хорошо, потому что мать Джона будет требовать солодовый виски. И никак ее не переубедить.
– Ладно, это лучше, чем кокаиновая дорожка.
– Дорожка?
– Натали, – коротко пояснил он. – Еще одна причина, по которой она не будет выступать. Просто чтобы все было абсолютно ясно.
– Это. – Она всплеснула рукой.
– Проехали. Идем дальше. На первое подадим слегка отбитые и хорошо прожаренные кальмары с тремя разными соусами, лайм с кориандром, майонез с копченым перцем чили и сладкий сливовый соус.
– О, Лео, ты можешь научить меня это готовить.
– Нет. Основным блюдом будет лобстер, которого мы подадим с лимонным соусом и разными салатами. Я бы не посмел тебе их описывать.
– Лобстер! О! Знаешь, Лео, я видела про них столько интересного в Интернете.
– Да?
– Они практически бессмертны! Живут, пока их не съедят.
– Не может быть.
– Это значит, что стать лобстером в следующей жизни не так уж плохо. Разве что… Ну, в общем, я не уверена, что при поимке их умерщвляют гуманным способом. Я имею в виду, если повезет, ты будешь жить вечно, а если нет, тебя живьем бросят в кастрюлю с кипятком, потому что садист-повар не удосужится умертвить тебя перед этим.
Лео страдальчески вздохнул.
– Ладно, тогда пусть будет белый морской окунь с каперсовым маслом, завернутый в панчетту со свежей спаржей.
– Звучит божественно. И гораздо гуманнее.
– Я не садист и не мучитель лобстеров.
– Ну, конечно нет. У него начался тик.
– К тому же они вовсе не бессмертны.
– Ну, кто знает? Все может быть. Может, они живут по сто сорок лет. А это практически вечность.
Он посмотрел на нее сквозь прищуренные глаза:
– Как тебе удалось дожить до двадцати пяти, чтобы тебя не прибили?
– Ты смотришь слишком много детективов.
– Теперь десерт. Я предлагаю инжир.
– Инжир, о-о?
– Что значит – о-о? Этот несчастный фрукт – орудие вегетарианской казни? Он же будет засахаренным.
– По правде сказать, ты почти угадал. Но если по делу, мне кажется, у них неприятный запах.
Он пустил в ход свой магнетический взгляд.
– Осы.
– Осы?
– Они залезают в инжир, чтобы отложить яйца, а потом умирают там. Бр-р-р-р. И это жестоко, потому что по дороге бедная оса теряет крылья и усики. Жесть! Да ладно, согласись, это неприятно. И печально. – Лео закрыл глаза. Уголок рта дергался. Тик, тик, тик. Прошло несколько секунд. Потом еще. Он открыл глаза и посмотрел на нее. – Тогда будет глясе, которое я подавал тебе в "Ку Брассери". И поскольку это свадьба, конфетти по-персидски.
– Идеально! – Солнышко просияла.
– Для тех, кто не любит морепродукты, на первое будет тортеллини с рикоттой и масляным соусом из шалфея. А в качестве основного блюда – цыпленок с мятой или тажин с турецким горохом для беглых коммунаров вроде тебя.
– О, мне даже турецкий горох нравится. Из всех овощей он больше всего похож на мясо, тебе не кажется?
– Нет.
– А что насчет свадебного торта?
– Четыре варианта. Традиционный фруктовый торт, карамельный с солью, который можно сделать с шоколадом или кокосом.
– О! О! А нельзя ли сначала сделать что-нибудь на пробу? Мне бы очень хотелось попробовать.
– Ради всего святого, почему бы просто не спросить у наших парней, чего они хотят?
– Какой интерес?
– Я поговорю с Антоном, это мой кондитер.
– У меня потрясающая идея украшения торта в стиле ар-деко. В последнее время он мой любимый. Подожди, покажу фото.
Вскочив с дивана, Солнышко бросилась в кабинет, схватила фото и прибежала назад.
– Что скажешь?
Но Лео смотрел мимо нее в кабинет. Она забыла закрыть дверь. И теперь он видит обои в зеленую полоску и мебель в старинном стиле, выкрашенную в яркие синие, желтые и красные цвета. На стенах – изображения разноцветных туфель различных эпох. А еще урну с прахом Лунности. Урна стояла прямо на линии его взгляда. О нет! Солнышко поспешила закрыть дверь.
– Так! Торт.
– Я поговорю с Антоном.
Солнышко почувствовала, что должна отвлечь его. Со страхом, но не без тайного удовольствия подошла к Лео и обняла его. На мгновение он застыл, потом его руки обхватили ее. Солнышко услышала, как он медленно втянул воздух.
Он дотронулся до нее! Добровольно! И даже больше, чем просто дотронулся. Он впитывал ее в себя!
Руки Лео скользнули вверх, коснулись ее затылка, пальцы погрузились в волосы. Хорошо. Но хотелось большего. Значительного большего.
Солнышко высвободилась из его объятий и посмотрела на него:
– Не знаю, как ты на это посмотришь, Лео, но я хочу секса с тобой.
Глава 5
Он, не в силах вымолвить ни слова, только моргал.
Прошла минута.
Солнышко ждала, что он скажет.
Он правильно расслышал? Это фигура речи или она действительно сказала, что хочет с ним секса?
И не знает, как он это воспримет?
– Что ты сказала?
– Хочу заняться с тобой сексом. Тебя это шокирует? Пугает? Ужасает? У тебя не слишком заинтересованный вид.
– Гари, Бен, Марко, – перечислил он.
– Что Гари, Бен и Марко?
– Сколько тебе нужно любовников?
– Ладно, расскажу. Я не сплю ни с одним из них. Я сейчас вообще ни с кем не сплю. Я надеялась, что получится что-то с Гари, но нет. Бен? С ним было пару раз. Но это давняя история. Чего стоит его пристрастие к исполнению слащавых любовных песенок в спальне.
– Бен поет слащавые любовные песни? Что творится с людьми?
– Марко? Ну, с ним даже в аду от холода помрешь. Можешь ничего не говорить. Если тебя не интересует, просто забудь. У нас всего семь недель, нет времени тянуть резину.
– Как, черт побери, я могу двигаться дальше?
– Я сказала, что хочу переспать с тобой, а не выйти замуж. И не больше четырех раз. Это мой лимит. А ты, случайно, не дал обет безбрачия?
– Нет, конечно. Я не девственник.
– Не понимаю, почему ты говоришь "конечно" таким тоном. Вокруг нас гораздо больше девственников, чем ты думаешь. Я читала в Интернете.
– А что значит – не больше четырех раз?
– Стоит переспать больше четырех раз, и все усложняется. Понимаешь, эмоционально. Если не хочешь заводить отношений, лучше установить лимит. А я не хочу заводить отношений. Что ты так смотришь?
– Как я смотрю?
– Будто я ненормальная.
– Потому что так и есть. Ты ненормальная.
– Я просто разумная, Лео. Мужчины постоянно это делают. Снимают девушку в каком-нибудь баре, быстренько тащат ее в постель, а потом говорят свое вечное "я тебе позвоню", хотя вовсе не собираются поддерживать отношения. Почему мне нельзя так поступить? Хотя никогда не говорю "я тебе позвоню". Да и зачем звонить, если они интересны тебе только в определенном смысле и ты вовсе не хочешь поддерживать с ними отношения. Я права? А секс – это что-то случайное. Ну, просто секс. – Она замолчала. И слава богу. Потому что у Лео голова шла кругом. – Я что хочу сказать, лучше заранее знать, чего ты хочешь: просто секса, просто дружбы или сначала секса, а потом дружбы. Все возможно! Только не надо высокопарного "я тебя люблю", когда речь идет об обыкновенном оргазме.
– А что, если ты действительно влюбишься?
– Никогда. Я никогда не влюблялась. И никогда не влюблюсь. Я же тебе говорила, что не хочу слишком сильно к кому-нибудь привязываться.
– Значит, по-твоему, Джонатану и Калебу не стоит жениться, а надо ограничиться просто сексом?
– Нет, я рада за них. – Лицо Солнышка смягчилось. – Я понимаю, многие люди любят друг друга. Взять хотя бы моих родителей. Просто это не для меня.
– Откуда тебе знать, если ты никогда не любила?
– Разве мы это не обсудили?
– Не достаточно подробно, Солнышко.
– Хорошо. Дело в том, что у меня все чересчур. Я чувствую все слишком сильно.
– Но не достаточно полно.
Она беспокойно прикусила нижнюю губу.
– Я так и не пришла в себя по-настоящему после смерти сестры. – В ее глазах стояли слезы, и она яростно моргала, пытаясь удержать их. – Я не могу это описать. Это такая мука. Мука.
– Это другая любовь.
– Да, другая. Но ее глубина… Думаю, мне безопасней плескаться у берега, не заплывая глубоко.
– Но у тебя же есть сильные привязанности, Джон, твои родители.
– Да, я люблю Джона и родителей. Но с этим ничего не поделаешь, они здесь. – Она легонько постучала по груди. – Но я хочу ограничить возможную опасность в будущем. А эта история с любовью самая опасная. Потому что я знаю, как буду любить. Убью ради него, умру за него.
– Прямо как я хочу.
– Как ты говоришь, что хочешь. С обрыва в пропасть. Но, оказавшись в пропасти, ты будешь мучиться от страха потерять того, кого любишь, или просто потерять любовь. А я не могу, не хочу этого. Потому что не знаю, как больно бывает потом. Давай не будем. Вернемся к сексу.
– Хорошо. Значит, после смерти сестры ты ограничиваешь всех любовников четырьмя свиданиями? И никто из них не захотел большего?
– Они знают, что это невозможно. И, несмотря на это, мы остаемся добрыми друзьями. Ладно, со всеми, кроме одного.
– А с ним что-то не так?
– Ему просто не понравилось, что женщина диктует свои условия. У нас не получилось даже первоначальной, как бы это сказать… договоренности. Я так понимаю, вы с ним из одного лагеря.
Лео понятия не имел, что думает по этому поводу. Но ему не нравилось, что Солнышко определяет, из какого он лагеря. Спасибо, увольте!
– Нет, я не из того лагеря.
– Так, Лео! Хочешь сказать, что готов подумать? Я имею в виду о сексе.
– Нет, я не хотел этого сказать.
– Тогда, может, проведем маленький эксперимент?
– Что за эксперимент?
– Я тебя поцелую, а ты оценишь, как тебе это. Лео открыл рот, чтобы сказать "нет". Солнышко не дала ему этого сделать. Широко расставив ноги, придвинулась к нему вплотную и сделала волнообразное движение телом, отчего ему показалось, что он сейчас кончит. Проклятие. Потом она оперлась руками о спинку дивана по обе стороны от его головы. Нарциссы. Красный шелк. Жар. Солнышко опустила голову и слегка прикусила его нижнюю губу.
– Нет, это не поцелуй, это уведомление о намерениях. Как обещала. – Она улыбнулась. – Так! Готов?
Все возражения мгновенно вылетели из головы. Лео обхватил ее и притянул к себе, желая, чтобы она почувствовала его стремительно нарастающее возбуждение, и, хотя не был уверен в том, что ее безумие не заразно, приник к губам девушки жадным поцелуем.
Ее губы были восхитительны. Его горячий язык торопливо обследовал ее нёбо, наслаждаясь тонким вкусом лимонного чая. Сердце бешено колотилось в груди. Он почувствовал, как руки девушки вцепились в его рубашку, и она с тихим стоном еще теснее прижалась к нему. Казалось, он сейчас сойдет с ума от желания. А потом ее руки скользнули между ними, расстегнули пуговицу джинсов и, дернув молнию, выпустили его мужское естество на свободу.
Лео затаил дыхание и оторвался от ее губ, чтобы глотнуть воздуха и попытаться воззвать к здравому смыслу. Ничего не вышло. Он знал только одно: ему необходимо снова поцеловать ее. Солнышко повернулась и упала на диван, увлекая его за собой.
Взявшись за красный шелк, он потянул его. Вверх, вверх. Пока пальцы не коснулись ее кожи, нежной, как атлас. Нет, не атлас, теплее, как бархат. Его руки скользили все выше и выше. Лео не хотел и не мог ждать. Он должен был почувствовать ее как можно скорее. Не отрывая губ от ее рта, он погрузил в ее лоно пальцы, лаская, доводя до почти непереносимого, но такого сладкого томления. Солнышко выгнулась ему навстречу.
– Да, Лео, да, – не сказала, а выдохнула она.
И он вошел в нее, утонул, каждым толчком молчаливо призывая, требуя ответить ему. Почувствовал, как ее тело напряглось, губы выкрикнули его имя, и с последним толчком понесся вслед за ней в сметающем все на своем пути освобождении.
А потом они лежали без сил, запутавшись в собственной одежде. Прошло довольно много времени, прежде чем Солнышко неуверенно засмеялась.
– Ничего себе поцелуй.
Лео не хотелось смеяться. Ему хотелось снова нырнуть в нее и, вопреки всему, вытрясти из нее все правила к чертям собачьим. Сломить решимость держать его в тех рамках, которые она придумала. Делать так, как ей хотелось. Он неловко отодвинулся. Солнышко села, поправив нетвердой рукой волосы и одернув тунику. Она показалась ему похожей на сытую кошку. Это бесило.
Лео машинально привел в порядок одежду. С ужасом понял, что даже не видел ее во время этой безумной сексуальной схватки. Неужели он настолько порочен, что просто воспользовался ее телом для собственного удовлетворения? Впрочем, ему и не требовалось ее видеть, он и без того слишком хорошо знал, что она сводит его с ума. Настолько, что он не мог думать ни о чем, кроме того, чтобы быть с ней.
– Ты жалеешь?
– Да. Нет. Не знаю.
– Богатый выбор. Исчерпывающий. – Она чуть слышно рассмеялась.
Лео порывисто встал и, не зная, куда девать руки, сунул их в карманы.
– Лео, не уходи. Нам надо поговорить. – Он покачал головой. Солнышко поднялась и взяла его за руку. – Если ты сейчас уйдешь, так и будешь злиться, потому что все произошло слишком быстро. Мы оба этого не ожидали. Но нам нельзя злиться друг на друга, у нас еще слишком много дел. Ну же, сядь со мной. Давай придем в себя, прежде чем ты уйдешь.
Как он мог прийти в себя после того, что произошло?
Каким образом поцелуй в одно мгновение обернулся потрясающим сексом и полной потерей контроля над собой? Раньше с ним никогда такого не случалось. Без презерватива. Он даже не вспомнил об этом! Лео был потрясен. Неприятно потрясен.
Но, боже мой, она до сих пор держала его за руку, а он, сам того не замечая, поглаживал ее ладонь. Он никогда этого не делал. Лео выпустил ее руку и отступил.
– Ты опасна, Солнышко.
– Да ладно. – Она смотрела на него с удивлением. – Я не черная вдова и не самка богомола.
– Что за?.. Хорошо. Про черную вдову я понимаю. Но чем плоха самка богомола?
– О, это действительно интересно! У богомола секс бывает только один раз, поскольку самка откусывает ему голову. Представляешь! У тебя, по крайней мере, голова на месте.
Лео почувствовал, что его губы изгибаются. Нет, он не станет смеяться. Ситуация совсем не смешная. Она его бесит. Приводит в ярость.
– На этой оптимистичной ноте я и пойду.
– Но мы должны поговорить.
– Не сейчас. Встретимся, не знаю, завтра. В "Отбивной на гриле". В пять. Это недалеко отсюда. Завтра утром я пришлю кого-нибудь за своими кухонными принадлежностями.
– Хорошо. Лео, подумай о том, что случилось. Мне бы хотелось повторить. У нас в запасе еще три возможности, почему бы не воспользоваться. Надо просто распределить их так, чтобы не отвлекаться от дел.
Он снова изумленно уставился на нее:
– Я совершенно не намерен тебя отвлекать.
Так!
Класс!
Нырнув в пенную ванну с любимым ароматом нарциссов, Солнышко задумалась над тем, что произошло. История вырисовывалась явно не в духе слащавых любовных песенок. Скорее, тяжелый рок. Со звоном кимвалов. Она улыбнулась, потянулась и чуть не заурчала от удовольствия. Знала: ей понадобится не меньше часа, чтобы прийти в себя после такого секса. Ее обычный ритуал требовал поминутно вспомнить, как все было, кто что шептал, кто что куда положил.
Однако к четырем утра ей так и не удалось сложить разрозненные обрывки, вспомнить, что они говорили, как целовались, ласкали друг друга. Она просто знала, что это было. И было как-то особенно хорошо, правильно.
Как странно. Фактически не произошло ничего особенного. Они даже не разделись. Лео не дотрагивался до ее груди, что она всегда считала одним из самых приятных моментов. Он даже не смотрел на ее прелести!
Похоже, все это не имело значения, потому что его грубоватое нетерпение оказалось более возбуждающим, чем целый час предварительных ласк. Они оказались не нужны. Как и прочие изыски. Она даже не вспомнила о презервативах. Вообще ничего не соображала. Так горячо и неистово хотела его.
Теперь она невольно подумала о том, как хорош будет следующий раз. А он непременно будет. Она об этом позаботится.
"Кому: Джонатану Джонсу
От кого: Солнышка Смарт
Тема: Новости
Меню великолепно, согласен? Лео просто гений кулинарии.
Осталось решить со свадебным тортом. Я скажу тебе, какие есть варианты, тебе надо выбрать только один, потому что с моей излюбленной пробной дегустацией ничего не выйдет.
Вчера Лео приготовил мне самый восхитительный обед. Он совсем не похож на тех парней, с которыми я обычно встречаюсь, более зрелый, надежный. Немного консервативен, и мне это нравится.
Он отращивает волосы.
Санни".
"Кому: Солнышку Смарт
От кого: Джонатана Джонса
Тема: Не спи с Лео Куотермейном