Настя рисовала очень усердно. Марина подумала, что дочь скоро нарисует для Ронни целую картинную галерею. Она глядела на Настю, на ее склоненную головку и, узнавая в ее лице знакомые черты, невольно вспоминала американца и представляла, как могла бы сложиться их жизнь, если бы он любил ее по-настоящему и не бросил тогда. Только теперь, после недавней физической близости с ним, она поняла, что всегда любила его. Всегда, начиная с того дождливого вечера, когда их соединило "чертово колесо". Сознавать это было мучительно. Те четыре кратких месяца стали самым счастливым периодом в ее жизни. Именно поэтому она так до сих пор и не вышла замуж. Ни один мужчина ее по-настоящему не привлекал. Она приписывала это своей разборчивости, но на самом деле любовь к одному-единственному человеку не позволяла ей уступить место в своем сердце кому-то другому. Потому и к завтрашней свадьбе она относилась без энтузиазма, да и к отъезду в Турцию тоже.
Она подошла к окну и посмотрела вниз, на сквер и мокрые тротуары, в которых отражалось небо. G щемящей тоской снова подумала о Ронни. О том, что он со своей женой сейчас в солнечной и прекрасной Калифорнии. Непрошеные слезы покатились из глаз…
Из оцепенения ее вывел звонок в прихожей. Наверное, явилась Татьяна по поводу завтрашнего торжества. Она будет у Марины свидетельницей. А может быть, мать приехала из Звенигорода. Она, кажется, собиралась сегодня приехать. Наскоро утерев слезы и окинув себя взглядом в зеркале, она открыла дверь. На пороге стоял Ронни Сэндз и неловко вертел в руках букет.
- Привет. Это опять я.
Марина застыла на месте. У нее перехватило дыхание. Надо захлопнуть перед ним дверь, ведь у нее завтра свадьба! Но вместо этого она на одеревеневших ногах шагнула в сторону и оперлась о стену.
Ронни вошел в прихожую.
- Откуда ты?
- Я только что прилетел. - Он улыбнулся. - И сразу к тебе.
- Хотя бы позвонил…
Почувствовав, что голос охрип от волнения, и стыдясь этого, стыдясь краски, выступившей на лице, она быстро отвернулась и пошла в кухню. Ронни направился за ней. Не оборачиваясь, она плеснула в чашку холодного чаю и отпила глоток. Зубы клацнули о стекло.
- Зачем ты приехал? - Голос ее сорвался, и оттого вопрос прозвучал грубо.
Улыбка сошла с его лица.
- Я подумал, что еще не поздно начать все сначала.
- Поздно. Слишком поздно!
К горлу подступил комок, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать слезы. Она снова поднесла чашку к губам и пила, пока не осушила ее до дна.
- Но мы же еще не совсем стары… - начал он.
- Карьера и жена значат для тебя больше, чем я! - оборвала она его. - Возвращайся к своей Бетси!
- С Бетси кончено. Это была случайность в моей жизни.
- Очень сомневаюсь!
- В Москву я прилетел один, - прибавил он, потом помолчал несколько секунд, сдвинув брови, и сказал: - Ты до сих пор считаешь, что я тебя использовал?
- Вовсе нет. - Она с напускным равнодушием пожала плечами. - И не подумай, что я сделаю из всего этого трагедию. Мужчина завел любовницу, через какое-то время бросил ее. Самая обычная история.
- Ты считаешь, что происшедшее между нами…
- Да, это был всего лишь секс! Я оказалась под рукой, и ты мною воспользовался. У меня нет к тебе претензий, потому что я тоже кое-что от этого получила.
Ронни уловил горькие ноты в ее голосе и, продолжая хмуриться, приблизился к ней.
- Я тебе не верю. Для тебя это было больше чем секс.
Она скривила губы, стараясь, чтобы усмешка выглядела как можно язвительнее.
- Отчего ты так решил?
- Ты слишком болезненно реагируешь на мой приезд. Ты взволнована.
Марина смешалась. Неужели она выдала себя, и он догадался о ее сокровенных чувствах?
- Просто мне не нравится, что ты снова влезаешь в мою жизнь, вот и все, - сказала она.
Он положил ладони ей на плечи. Она ощутила его железную хватку.
- Да, я влезаю в нее. - В его голосе проскользнули металлические нотки. Он пристально смотрел ей в глаза. - Потому что знаю, что и ты меня любишь.
Она снова хотела усмехнуться, но у нее ничего не получилось.
- Не говори вздор! - слабо выкрикнула она.
- Это легко проверить, и я знаю способ.
Он грубо притянул ее к себе и наклонил голову, собираясь поцеловать в губы. Ошеломленная Марина на секунду перестала сопротивляться, и он, воспользовавшись этим, впился в ее рот. В следующий момент она попыталась его оттолкнуть, но он прижимал ее руки к бокам. Марина стояла, отчаянно мотая головой и лягая его коленом, потом не придумала ничего лучшего, как попытаться его укусить.
- Ну что, проверил?
- Да, проверил. Прав оказался я, а не ты. Ты меня любишь!
- Свинья!
Злые слезы застилали ее глаза. Она боролась не столько с Ронни, сколько с коварными чувствами, растущими в ней самой. Эти старые враги, с которыми, как ей казалось, она давно справилась, вновь овладели ею, туманя мысли, стремясь подчинить ее волю силе желания и страсти.
- Отпусти меня, - потребовала она срывающимся голосом. - Отпусти, слышишь?
В дверях кухни, привлеченная шумом, появилась Настя. Увидев дерущихся родителей и не понимая английской речи, на которой они говорили, девочка испугалась. Со слезами на глазах она подбежала к Ронни, две детские ручонки вцепились ему в брюки и начали тянуть его в сторону.
- Не держи мою маму? - Настя стала бить его кулачками.
У Ронни все перемешалось в голове. Ничего не замечая, он смотрел Марине в глаза и, вместо того чтобы отпустить ее, еще сильнее сжал ее руки.
- Ты снова станешь моей.
- Самоуверенный негодяй! Явился сюда за ребенком?
- И за тобой тоже.
Она попыталась его оттолкнуть, но он удержал ее руки в своих. Настя, плача, выбежала из кухни. В прихожей хлопнула входная дверь. Марина насторожилась, но в следующее мгновение забыла обо всем, потому что Ронни снова прижал ее к себе и нашел губами ее губы…
- Да, и за тобой тоже, - повторил он шепотом, оторвавшись от ее рта. - Я люблю тебя.
- Ты мне это уже говорил, а потом вышвырнул меня из своей жизни…
- Если я причинил тебе боль, то, поверь, за это я достаточно поплатился и горько сожалею. - Он не спускал с нее глаз и старался говорить мягко, что еще больше возбуждало Марину. - По крайней мере, мне совершенно ясно одно: ты тоже меня любишь.
- Люблю? Ты сошел с ума! Да я не позволю тебе дотронуться до меня, не говоря уж ни о чем другом!
- Ты обманываешь сама себя. - Он улыбнулся, словно был уверен в своей победе. - Я вижу это.
- Отцепись, говорят тебе!
- Ни за что на свете! Уй!
Марине наконец удалось ощутимо стукнуть его по колену, и он отпрянул.
- Ты дерешься не по правилам и можешь сделать меня импотентом, - он засмеялся.
- Твоей любовницей я все равно не стану! Я выйду замуж! - кричала она, норовя снова лягнуть его.
- Правильно! За меня!
- Этого никогда не будет, потому что ты лгун!
- Я - лгун?
- Да! Лжешь, что любишь меня!
- Тебе прекрасно известно, что это правда! Я действительно тебя люблю!
На секунду она застыла, глядя ему в глаза. В его взгляде и улыбке светились нежность и любовь, о которых она мечтала все эти долгие и пустые годы, и она расслабилась. Тоже улыбнулась, сама не зная, что делает. Мысли ее перепутались. Желая выиграть время, чтобы прийти в себя, она перевела разговор на другую тему.
- Ведешь себя, как медведь. Даже ребенка напугал. - Она оглянулась. - Настя.
И тут ей вспомнился звук захлопнувшейся двери.
- Настя!
Она прошла в комнату, заглянула в ванную. Девочки нигде не было.
- Она ушла! - в тревоге воскликнула Марина.
Тревога переросла в панику, когда она, выглянув в окно, увидела, как девочка выбегает из подъезда.
- Настя! - закричала она. - Вернись сейчас же!
Но та не слышала ее, торопясь куда-то в сторону улицы Орджоникидзе, которая всегда была полна машин и трамваев.
- Какой ужас! Она видела, как мы дрались…
На ходу сбрасывая с себя шлепанцы и надевая туфли, Марина бросилась вон из квартиры?
- Куда она пошла? - спросил Ронни, вбегая вслед за ней в кабину лифта.
- Наверняка к подруге, которая живет на другой стороне улицы, за институтом Патриса Лумумбы. Мы были у нее несколько раз, и Настя знает дорогу… Но одна она туда никогда не ходила, я всегда запрещаю ей уходить со двора!
Они выскочили из подъезда и побежали, перепрыгивая через лужи. День клонился к вечеру, был "час пик", когда движение на улицах становится особенно оживленным. Ронни и Марина бежали, обгоняя прохожих.
У трамвайной остановки стояла большая толпа. Марина вытягивала шею, ища Настю.
- Ты ее видишь? - тревожно крикнула она Ронни.
- Нет…
Он наткнулся на какого-то пожилого мужчину, задев его авоську, в которой звякнули пустые бутылки, извинился и побежал дальше.
- Ей надо перейти две улицы, чтобы попасть к подруге, а тут столько машин! Идут сплошным потоком! - Марина была близка к отчаянию.
- Не волнуйся, мы ее догоним. - Ронни схватил ее ладонь и крепко сжал.
Они вклинились в толпу. Ближайший светофор находился в сотне метров, и пешеходам приходилось перебегать улицу перед самым носом у машин, которые и не думали тормозить.
- Смотри! Вон она! - Сэндз показал на девочку, стоявшую у кромки тротуара.
- Настя! - крикнула Марина. - Стой!
Но девочка в общем шуме не расслышала ее. Она дождалась, когда в потоке машин появится просвет, и, размазывая по лицу слезы, побежала через проезжую часть. Марина ахнула. Сердце ее сжалось от страха, а ноги перестали слушаться. Сэндз, не теряя самообладания, ринулся к Насте. На машины он не обращал внимания. Девочка шла, не оглядываясь, и не видела, как он подбегает к ней. В толпе испуганно заголосили.
Ронни оставалось до Насти всего несколько шагов. В этот момент к остановке подъехал трамвай. Девочка начала обходить его сзади и не заметила легковушку, которая катила по полосе встречного движения прямо на нее. Марина закричала в ужасе, увидев, как девочка замерла на месте. Сэндз метнулся к легковушке и буквально вытолкнул Настю из-под переднего бампера. Машина, визжа тормозами, резко свернула в сторону, но избежать столкновения не удалось. Ронни ударило краем бампера и отбросило на асфальт. Вокруг него со скрежетом тормозили машины.
Оцепенение, державшее Марину в неподвижности, внезапно схлынуло, и она бросилась к Сэндзу и девочке. Схватив плачущую Настю, она наклонилась над Ронни. Он был бледен, держался обеими руками за затылок и морщился от боли. Увидев кровь на его руке, Марина в панике закричала:
- "Скорую" скорее!
К нему подбежал водитель легковушки - очень полный мужчина немногим моложе Ронни.
- Откуда он появился? - тяжело дыша и заикаясь от волнения, заговорил он. - Я едва успел нажать на тормоз! Еще мгновение - и я бы его переехал!
- "Скорую!" "Скорую"! - не слушая его, надрывалась Марина.
Настя ревела в голос. Сгрудившаяся на остановке толпа возбужденно галдела. Перепуганный водитель вынул из кармана мобильный телефон, начал стучать по кнопкам.
- Сейчас приедет, - сообщил он, коротко переговорив с кем-то по сотовой связи.
Одной рукой Марина прижимала к себе дочь, словно боясь, что она снова исчезнет, а другой щупала затылок Сэндза.
- Ужас… Какой ужас… - бормотала она и вдруг заплакала. - Ронни, скажи что-нибудь!
- Я тебя люблю, - прошептал он.
- Да нет, ты скажи, чувствуешь себя как?
- Все о’кей… - Он с усилием раздвинул губы в улыбке.
Из толпы давали советы. Кто-то протянул Марине бутылку с минеральной водой, рекомендуя промыть раненому голову. Наконец послышался приближающийся вой сирены. Микроавтобус "скорой помощи" переехал трамвайные рельсы и остановился возле Ронни, сидевшего на асфальте. Врач с санитаром вытащили из машины носилки.
- Не надо, я сам, - выдавил Сэндз сквозь зубы.
Поддерживаемый Мариной и доктором, он поднялся на ноги и самостоятельно залез в микроавтобус. Врач велел ему лечь на кушетку. Марина и Настя устроились рядом.
По дороге врач ощупал голову Ронни и его руку, поминутно спрашивая: "Здесь болит?", "А здесь болит?". Затем обработал ссадину на локте йодом.
Машина доставила их в травмопункт Первой Градской больницы. Марина и Настя почти целый час сидели у двери рентгенологического отделения, с волнением дожидаясь результатов обследования. Наконец дверь раскрылась и вышел улыбающийся Ронни в сопровождении работников больницы. В толпе, окружавшей его, преобладали молодые медсестры.
- Все в порядке. - Он ободряюще подмигнул Марине, щелкнул Настю по носу. - Голова цела.
- Ничего серьезного, абсолютно, - заверил Марину заведующий отделением, полный мужчина лет шестидесяти. - Переломов нет, только на локте ссадина и на затылке крупная шишка.
- Шишка? - все еще не верила Марина. - Значит, он не останется здесь?
Врач засмеялся.
- Из-за таких пустяков мы в больницу не направляем. Ему сейчас необходим отдых, пару-тройку дней полежать в постели, а это он и дома может сделать.
Возвращаясь с Ронни и Настей на такси, Марина всю дорогу молчала и только прислушивалась к учащенному стуку сердца у себя в груди. Когда они поднялись в квартиру, она сразу потребовала от Ронни, чтобы он лег и постарался заснуть.
- Ты слышал, что сказал доктор? Тебе необходим покой!
- Может быть, мне отлежаться в гостинице? - Он смущенно улыбнулся. - Я стесню вас тут.
- Никого ты не стеснишь, к тому же в гостинице за тобой не будет надлежащего ухода.
- Нет, лучше едем в гостиницу, - упорствовал он. - Там у меня трехкомнатный номер…
Зазвонил телефон. Марина, прервав спор, подошла к аппарату и взяла трубку.
- Марина? - узнала она голос Татьяны. - Слышала новость? Сэндз сегодня прилетел в Москву! Сегодня днем! Только что об этом сообщило "Радио-Максимум"!
- В самом деле? - Марина сделала вид, что удивлена, и покосилась на Ронни, сидевшего с Настей на диване.
- А ты знаешь, зачем он прилетел? - продолжала подруга.
- Зачем?
- Ты упадешь! Жениться на тебе!
- С чего это ты взяла?
- Я тебе говорю - по радио сообщили. Я своими ушами слышала! Сказали, что он с женой развелся в рекордно короткий срок - за неделю и полетел в Москву за тобой. Он сам заявил об этом в интервью перед отлетом!
- Ну и ну… - И Марина, улыбнувшись, снова посмотрела на Ронни.
- Что ты теперь думаешь делать? - Звенящий голос подруги выдавал ее любопытство. - У тебя ведь завтра свадьба!
- Ну да. - Марина вдруг подумала, что для нее это уже не имеет никакого значения.
- Так что? Что ты скажешь Сэндзу, когда он заявится к тебе?
- А вот я посмотрю на него и тогда уж решу, что сказать.
Татьяна ахнула.
- Согласишься? А как же Красильщиков?
- Не знаю. Ничего пока не знаю…
- Я перезвоню тебе попозже. Может, Сэндз к тому времени уже появится, и ты мне расскажешь, как у вас было…
Марина положила трубку. Настя спрыгнула с дивана, подбежала к матери и взяла за руку.
- Мама, знаешь, что сейчас сказал папа Ронни?
- Что?
- Он хочет, чтобы ты вышла за него замуж…
- Потому что он тебя очень любит! - со смехом продолжил Ронни Настину фразу.
- Так уж сразу и замуж? - тоже засмеявшись, всплеснула она руками. - А как же Бетси?
- Я уже третий день совершенно свободен. Короче, я все решил. Завтра мы втроем вылетаем в Лос-Анджелес. Я не могу задерживаться здесь, потому что у меня сейчас съемки. Каждый пропущенный день отбирает уйму денег. А свадьбу мы устроим в Голливуде!
У Марины перехватило дыхание от восторга. Она подошла к дивану и без сил опустилась на него. Не зная, что ответить, притворилась, будто раздумывает над его предложением. Ронни уселся рядом, а Настя взобралась к ней на колени.
- Вообще-то, я должна спросить у дочери, - заговорила наконец она и с улыбкой посмотрела на Настю. - Ну как? Хочешь, чтобы Ронни стал твоим папой?
- А он и так мой папа!
- И ты не против, если он всегда будет жить с нами?
- Не против, только вы не деритесь друг с другом, как сегодня.
- Да мы просто шутили, - с улыбкой объяснил ей Ронни.
- Обещайте, что не будете шутить так больше!
Он обернулся к Марине.
- Даем обещание?
- Даем, - кивнула она.
Настя вскрикнула от радости и, не слезая с ее колен, бросилась обнимать родителей…
Отложив в сторону любовный роман, Марина откинулась в кресле и улыбнулась вошедшему Ронни.
- До сих пор не могу привыкнуть к этому большому дому, - призналась она и оглядела просторную гостиную со множеством живых цветов и огромными окнами, в которых за зеленой полосой пальм сквозила синева моря. - Здесь чудесно!
- С тех пор как в этом доме появилась ты, он стал чудесней вдвойне, - улыбаясь, ответил Ронни.
Он только что вернулся со съемок и уже успел принять ванну. Волосы мокрые. Просторная белая сорочка мягкими складками облегает атлетические плечи и торс. Марина невольно залюбовалась им.
Он взял ее руку, их пальцы переплелись, и ее обручальное кольцо, украшенное изящно ограненным бриллиантом, чуть съехало в сторону. Она взглянула на сияющий камень.
- Поверить не могу, что еще месяц назад я была одна. Сидела в своей московской квартире и в одиночку воспитывала дочь.
- А я не могу поверить, то мы уже муж и жена!
Они рассмеялись.
- Посмотрели бы на меня сейчас девушки из магазина, где я работала! - воскликнула она.
Он внезапно посерьезнел, наклонился к ней. Их взгляды встретились, и любовь, отразившаяся в его глазах, наполнила ее душу восторженным ликованием.
- Ты заслужила все это, - ответил он тихо, почти шепотом.
Его ладонь скользнула вверх по ее плечу, лаская шелковистую кожу под коротким рукавом блузки.
- Я люблю тебя, Марина… Марина…
Повторяя ее имя, он крепко обнял ее и принялся осыпать горячими поцелуями. Ей тоже хотелось сказать ему, как сильно она его любит, но слова вдруг потеряли всякое значение. Она отдала себя во власть его ласк, и ее тело отвечало ему гораздо выразительнее любых слов…
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.