Ему вспомнились детство и ранняя юность, проведенные на маленькой полузаброшенной ферме на окраине городка Лэмбсвиль в штате Иллинойс. Ронни и его сестра Мэг рано потеряли отца. Он был военным летчиком и погиб во время учебного полета над Гренландией. Молодую вдову с малышами приютила у себя на ферме отцова сестра. Вскоре на свои сбережения она купила домик в Калифорнии, переехала туда, оставив ферму и четверть акра земли Шарлотте и двум ее детям. Ронни было уже десять, когда в их доме появился Брайан и женился на Шарлотте. Брайан стал автором четырех выкидышей, последовавших с интервалом в один год. Этот крупный белотелый мужчина с довольно привлекательным лицом отличался не только поразительным любвеобилием, но и ленью. Вскоре после женитьбы на Шарлотте он лишился работы на лесопилке и продолжал жить за счет жены, перебиваясь случайными заработками. Воспитанием детей он не занимался и никак не реагировал на частые отлучки Ронни, которые иногда длились по нескольку дней.
Причиной отлучек был бродячий цирк "Шапито", чей огромный цветной шатер каждое лето вырастал на пустынной окраине Лэмбсвиля. Ронни, которому в то время шел уже пятнадцатый год, проводил там целые дни и быстро перезнакомился с артистами. Способный юноша научился ходить по канату и жонглировать; случалось, что он замещал на представлениях отсутствующих циркачей и получал за это кое-какие деньги. Отчим с матерью его успехами не интересовались, артистические увлечения Ронни поддерживала только Мэг, которая была двумя годами старше его. Хозяин "Шапито" не раз предлагал парню постоянную работу в своем заведении, но Ронни отказывался, не решаясь покинуть дом. И все же этот момент настал. Толчком к нему явилось отвратительное поведение отчима, который и раньше приставал к Мэг. Брайан не упускал случая облапать ее в коридоре, когда она шла в ванную, прижаться к ней, встречая на кухне, без стука заходил к ней в комнату. Мэг пыталась отделаться шутками и смехом, потому что никак не могла поверить, что он это всерьез. Однажды Ронни оказался случайным свидетелем того, как Брайан в отсутствие жены поймал Мэг на заднем дворе и со смехом опрокинул ее на землю, навалившись сверху, как матрац. Ронни был уже достаточно крепким парнем, он оторвал это животное от плачущей девушки и здорово вмазал ему. После этого случая Мэг переселилась к двум своим подругам, снимавшим квартиру на другом конце городка, а Ронни ушел с "Шапито" бродить по штатам Среднего Запада.
Именно с этих цирковых выступлений началась карьера Ронни Сэндза. Потом был маленький театрик в Бронксе, потом Бродвей и, наконец, предел мечтаний - Голливуд…
Мысленно вернувшись к тому давнему эпизоду, Ронни поневоле сравнивал Брайана со вчерашним гостем Марины. Ему казалось, что эти двое даже внешне похожи. Ронни ничего не знал об Алексее, он и видел-то его всего один раз, да и то мельком, и потому с его стороны было несправедливо переносить на Марининого любовника отрицательные черты, присущие Брайану. Ронни и сам это понимал. Но его воображение, распаляясь, рисовало ему виденную когда-то в юности картину, и он никак не мог удержаться от того, чтобы не поставить на место Брайана вчерашнего белобрысого мужчину, а на место Мэг - повзрослевшую Настю. Он морщился в досаде, отгоняя от себя эти беспочвенные фантазии, и все же в глубине души никак не мог отделаться от них. Что, если Маринин гость станет таким же "папой" для Насти, каким был Брайан для Мэг? В груди у него все бурлило от негодования. Он дожидался Марину в том числе и для того, чтобы спросить у нее, что это за человек? Хотя прекрасно понимал, что не имеет права задавать ей такие вопросы.
Заставив себя успокоиться, он принял решение вообще ни о чем ее не спрашивать, а только извиниться за вчерашнее. И несколько секунд подержать ее руку в своей… Да, пожалуй, он вполне удовлетворится этим немногим…
Ронни снова, в который раз, бросил взгляд на часы. Время летело стремительно. Пора было уезжать. Он снова поднялся на четвертый этаж, позвонил в квартиру. Безрезультатно. Ронни и помыслить не мог, что в эти самые минуты Марина стоит у подъезда гостиницы "Балчуг-Кемпинский" и ждет, когда он выйдет. Если бы кто-нибудь сказал ему об этом, он решил бы, что над ним скверно шутят, в лучшем случае - разыгрывают. А то и просто смеются.
Спустившись вниз, он еще десять минут ходил по дорожке перед подъездом, рискуя опоздать на самолет, потом вытер вспотевшее лицо и вернулся в такси. Водитель помчал в Шереметьево.
Красильщиков подкатил к магазину через тридцать минут после Сэндза. В недавно купленном черном костюме от "Хьюго Босса", в галстуке, с большим, завернутым в шуршащий целлофан букетом белых астр, благоухая духами и улыбаясь, он деловито распахнул стеклянную дверь магазина и, оглядевшись, громко обратился к Леониду:
- Где тут Рябинина? Дайте ее сюда по-шустрому, а то, можно сказать, решается судьба!
- Ее нет, - брякнул немного опешивший охранник.
Услышав фамилию Рябининой, продавщицы оглянулись на посетителя. После ухода Марины в магазине уже успело перебывать немало людей, которые спрашивали ее: Сэндз, две бригады журналистов из каких-то еженедельников, корреспондент телевизионной программы "Времечко" с кинооператором. То, что ее опять кто-то ищет, поначалу не вызвало удивления. Однако, приглядевшись к расфранченному мужчине с букетом, девушки заинтересовались. Он не был похож на журналиста…
- А зачем она вам? - полюбопытствовала Татьяна.
- Как - зачем? Мы сейчас едем в ЗАГС. Вы что, разве не знали?
Для Марининых сослуживиц это было неожиданностью. От изумления у них округлились глаза.
- С Мариной? В ЗАГС?
- Ну, не расписываться, а пока только подавать заявление, - объяснил Алексей. - Так где она? Переодевается?
- А она нам ничего про ЗАГС не говорила. - Татьяна нарочно пропустила его вопрос мимо ушей, стремясь выудить побольше информации о замужестве подруги. - И вы… давно с ней знакомы?
- Еще со школы. Девушки, хватит разговоров, нам с Мариной некогда. Из ЗАГСа мы едем в ресторан, я заказал столик!
- Она недавно отпросилась и ушла домой, - сказала Вика.
- Отпросилась? - Красильщиков озадаченно посмотрел на нее. - Хм… Странно…
Он вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер Марининой квартиры. Ему никто не ответил. Он снова хмыкнул, снова сказал "странно", засунул букет под мышку и, провожаемый взглядами заинтригованных продавщиц и посетителей, вышел из магазина.
8
Вилла Ронни Сэндза находилась в городке Малибу, пригороде Лос-Анджелеса. Бело-розовое здание причудливой модерновой архитектуры с огромными, во всю стену, окнами из зеркального изумрудного стекла, окруженное садом с экзотическими растениями, было выстроено одним из саудовских шейхов для своей любимой жены, потом продано известному голливудскому сценаристу, а от него досталось Ронни. Вилла наряду с музеем Поля Гетти была одной из достопримечательностей Малибу, туристы специально приезжали из Лос-Анджелеса, чтобы поглазеть на нее издали. Вернувшись из московской поездки, Бетси продолжала "пилить" Сэндза и здесь. Главным ее козырем был все тот же номер "Московского комсомольца" с фотографиями Ронни, Марины и Насти. Однако на его предложение развестись она ответила категорическим отказом.
- Ты, конечно, можешь начать процесс, - язвительно заявила она, - но против таких фактов, - и она взмахнула перед ним московской газетой, - сделать ничего не сможешь! У тебя нет ни малейшего шанса выиграть суд, а потому развод тебе обойдется очень дорого. Ты лишишься и этой виллы, и виллы на Гавайях, и квартир в Нью-Йорке и Париже. Я отберу у тебя все! Все, до последнего цента! Я уже разговаривала с адвокатом!
- Ты была неверна мне гораздо чаще.
- Докажи это в суде. У тебя нет против меня ничего, кроме сплетен, зато дочка от московской любовницы - вот она, налицо!
Сэндз, скрипнув зубами, в бешенстве вышел из гостиной.
- Ронни, постой! - воскликнула Бетси. - Я готова простить тебя, если ты откажешься от развода! Давай хотя бы на людях останемся мужем и женой!
Но Ронни ее уже не слышал. Хлопнула дверца белоснежного "крайслера". Бетси в бессильной ярости смотрела, как раскрылись автоматически ворота и машина выехала из сада.
Нет, ей вовсе не хотелось терять Сэндза. Она должна его удержать. Любыми способами. Послонявшись в раздумье по комнатам, она взяла телефон и набрала номер своего бывшего любовника Джерри Хогана.
Через час тот приехал из Лос-Анджелеса. Его черный лимузин медленно вполз в садовые ворота и, проехав под пальмами, остановился у ступенек розовой террасы. Бетси приняла его в оранжерее, раскинувшись на софе. Это было самое просторное помещение в доме, высотой под восемь метров, со стеклянными стенами и потолком. Вдоль дорожек цвели кактусы и цикламены, в гигантском аквариуме плавали диковинные рыбы.
- Хелло, Джерри, - приветствовала его Бетси. - Хочешь кофе? - Она взяла в руки портативную рацию, чтобы вызвать прислугу.
- Не надо.
Хоган улыбнулся, и на его красивом, оливкового цвета лице приподнялись черные усики. Он слушал музыку плейера. Провода тянулись к маленькому магнитофону, находившемуся в нагрудном кармане. Джерри кивал в такт мелодии и жевал резинку.
- Джерри, ты можешь хоть на минуту оторваться от этих дурацких наушников? - с трудом скрывая раздражение, воскликнула миссис Сэндз. - У меня к тебе важное дело!
- Разумеется, дорогая, иначе бы я не примчался сюда сломя голову. - Он освободил от наушника одно ухо. - Я тебя внимательно слушаю.
- Разговор должен остаться строго между нами, поскольку речь пойдет о Ронни, точнее - о его московской любовнице.
Она показала ему газету с фотоснимками. Джерри, бросив на них взгляд, кивнул. Он был уже в курсе. Сенсационную новость из Москвы местные бульварные газеты обсуждали взахлеб.
- Джерри, с ней надо что-то сделать! - без всяких предисловий выпалила Бетси. - Придумай что-нибудь. У тебя в России связи!
Круглая бровь Хогана удивленно приподнялась.
- Не понял. Ты это серьезно?
- Более чем серьезно!
Хоган перестал жевать и освободил второе ухо. Достав магнитофон, он нажал на кнопку, перематывая пленку.
- Что-то до меня не дошло, при чем здесь я, - сказал он.
- Джерри, не прикидывайся простачком, до тебя прекрасно все дошло. Ты связан с русской мафией…
- Это было в прошлом, Бетси.
- Так я тебе и поверила! Джерри, послушай меня. - Она придвинулась к нему и заговорила торопливо: - Эту Рябинину надо устранить. Я не говорю - убить, но как-то нейтрализовать. Может быть, запугать. Хорошо, если бы ее сбила машина. А еще лучше - пусть ее изнасилуют, изуродуют лицо. Ты меня понимаешь?
Губы Хогана раздвинулись в тонкой усмешке.
- Не совсем.
- Джерри, это на тебя не похоже! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду!
- Хочешь устранить соперницу.
- Да! Именно так! Устранить соперницу! - Глаза у Бетси разгорелись, она бурно задышала.
Хоган поймал себя на мысли, что в своей ревности та чертовски привлекательна.
Они перестали быть любовниками больше года назад, но с ним, в отличие от прочих своих покинутых избранников, Бетси сохранила приятельские отношения. Хоган подозревал, что причиной тому были сигареты с травкой, которые он ей регулярно поставлял.
Джерри Хоган был далеко не последним человеком в могущественном гангстерском синдикате, контролировавшем наркорынок на всем западном побережье США. У него были тесные связи с итальянской мафией, какое-то время он даже контактировал с русскими, имя Хогана мелькало в прессе в связи с процессом воровского авторитета Япончика. Хогану тогда удалось увильнуть от суда, поскольку полиция не нашла против него достаточно улик. Но с тех пор его связи с русскими оборвались. Даже если бы он и захотел оказать подобную "услугу" Бетси, то вряд ли мог это сделать. Однако сразу отказываться не торопился.
- Вот что я придумала, - продолжала Бетси, схватив его за руку. - Пусть ей плеснут в лицо кислотой! Да! Подкараулят где-нибудь и плеснут кислотой! Попортят личико, и Ронни ее сразу забудет. А если не сразу, то все равно со временем охладеет…
- Ты думаешь? - спросил Джерри, всем своим видом показывая, что заинтересовался идеей.
Чувствуя, что нашла единомышленника, Бетси оживилась. Минут тридцать она, не давая ему вставить слово, доказывала, что серная кислота - самый простой и дешевый способ, и любой русский бандит с радостью согласится выполнить эту работу за какие-нибудь пятьсот долларов. Джерри задумчиво кивал.
- Я слышала, что в России пятьсот долларов - это громадные деньги, просто-таки астрономические. Я же тебе заплачу сто пятьдесят тысяч!
Бровь Джерри снова взметнулась, и Бетси, по-своему истолковав этот знак, добавила торопливо:
- Я знала, что мы договоримся. Кислоту я тебе приготовлю. Достану завтра же!
Хоган щелкнул кнопкой магнитофона и снова надел на себя наушники.
- О’кей, - сказал он. - Тогда завтра и поговорим.
Криво улыбнувшись, он встал с софы. Бетси проводила его до машины, где они и расстались. Глядя вслед удаляющемуся лимузину, Бетси торжествовала. Она отлично знала, что деньги - это та наживка, на которую Хоган клюнет всегда. За доллары он готов продать родного отца.
- Он согласился! - смеясь и потирая руки, шептала она. - Согласился!.. Скоро Рябинина получит у Ронни отставку!..
На другой день она встретилась с Хоганом в баре "Старый Хью" на окраине Лос-Анджелеса и передала ему бутылку концентрированной серной кислоты, которую украла у пиротехников на отцовской киностудии. Прежде чем взять бутылку, Хоган надел на руку резиновую перчатку. Ядовитый "подарок" он аккуратно упаковал в пакет.
Бетси вернулась к себе в полной уверенности, что ее план удался. Но вечером того же дня ее ждал страшный сюрприз.
Началось с того, что Ронни приехал с киностудии раньше обычного.
- Почему так скоро? - поинтересовалась она.
- Сегодня в сценарии сделали кое-какие изменения, так что съемки продолжатся завтра, - ответил он уклончиво.
Что-то в его интонации заставило ее насторожиться. Ронни прошел в гостиную. Она последовала за ним.
- У тебя неприятности?
- У меня - нет. Неприятности у тебя, дорогая.
Он достал из кармана аудиокассету, вставил ее в магнитофон и нажал на кнопку. В динамиках послышался треск, потом шорох, и вдруг раздался отчетливый, очень ясный голос Бетси: "Джерри, не прикидывайся простачком, до тебя прекрасно все дошло. Ты связан с русской мафией". "Это было в прошлом, Бетси", - послышался голос Хогана, и снова - Бетси: "Так я тебе и поверила…"
Смертельно побледневшая миссис Сэндз метнулась к магнитофону и, оттолкнув мужа, извлекла кассету.
- Откуда это у тебя?
- Я получил ее от твоего бывшего любовника.
- Значит, этот негодяй меня предал! - завизжала она, разломила кассету и начала выдергивать из нее пленку.
Она мяла ее, рвала, даже кусала зубами, но в конце концов догадалась поднести огонек зажигалки. Пленка вспыхнула, распространяя по гостиной пахучий черный дым.
- Вот так! - Бетси, засмеявшись, посмотрела на Ронни. - Пленки больше нет, как не было и никакого разговора с Хоганом!
Сэндз, который с усмешкой наблюдал за ее действиями, пожал плечами.
- Это была только копия. Если хочешь, я могу подарить тебе еще одну, - он достал из кармана и протянул ей другую кассету. - Есть, кстати, и бутылка с кислотой. Она хранится в надежном месте, а на пузырьке - твои отпечатки пальцев. Улик больше чем достаточно, чтобы упрятать тебя за решетку за подстрекательство к убийству. Хоган обещал все подтвердить на суде.
Судорожно ахнув, Бетси на миг перестала дышать. Рот ее открывался и закрывался, но вместо слов раздавался лишь невнятный хрип. Рукой она нащупала возле себя кресло и опустилась в него.
- Желаешь дослушать запись до конца? - с ледяным спокойствием осведомился Сэндз.
Она, не сводя с него расширенных от ужаса глаз, отрицательно покачала головой.
- Тогда послушай меня, - продолжал он. - Если я подам на тебя заявление в полицию, любой суд разведет нас без звука, причем в самом худшем для тебя варианте. Тебе не достанется ни цента из моих денег и моего имущества. Поэтому предлагаю тебе согласиться на те условия, о которых я говорил раньше. То есть при разводе ты получаешь от меня пять миллионов долларов, и ни цента больше. На мою недвижимость ты также не предъявляешь претензий. А я убираю кассету и бутылку с кислотой подальше в сейф и молчу об их существовании. В конце концов, лишний скандал мне тоже ни к чему.
- Это шантаж… - прошептала она побелевшими губами.
- Называй это как хочешь, дорогая. Впрочем, выбора у тебя нет. Завтра мы начинаем бракоразводный процесс. Надеюсь, ты объяснишь своим адвокатам, что согласна со всеми предложенными условиями.
Напряжение, державшее Бетси в оцепенении, наконец получило разрядку в бурном потоке слез. Это были слезы злости и отчаяния. Бетси громко рыдала, и косметика текла по ее лицу. Она готова была задушить Сэндза.
- Я люблю тебя… Ронни… - сквозь судорожные всхлипы выдавила она.
- За четыре с половиной года нашей совместной жизни я этого так и не почувствовал, - ответил тот, отворачиваясь. Вид впавшей в истерику Бетси был ему неприятен. - Предупреди своих адвокатов, чтобы не тянули, - добавил он. - Постановление о разводе должно быть вынесено максимум через пару недель.
Ответом ему был новый взрыв рыданий, на этот раз смешанных с проклятиями. Как только Сэндз вышел, Бетси выпрямилась в кресле. Несколько секунд она сидела, вытирая слезы, потом ее лицо перекосила злобная гримаса. Она встала и подошла к бару, встроенному в стенку. Налила в бокал виски, выпила залпом. Потом налила еще и снова выпила. Дрожащей рукой вытянула из пачки сигарету с марихуаной, щелкнула зажигалкой, жадно затянулась.
Она была права. Хогана ничего не интересовало, кроме денег. За кассету и бутылку с кислотой Ронни, не торгуясь, выложил ему полмиллиона.
9
Август кончался. Зелень сквера за окнами подернулась желтизной. Марина с одобрения Красильщикова уже вторую неделю как уволилась с работы и сидела с Настей дома. Статья в "Комсомольце" прославила ее на всю страну, поклонники Сэндза толпами валили в магазин, чтобы поглазеть на нее, и в конце концов это стало совершенно невыносимым. Марина рассталась с работой без сожаления. К тому же скоро должна была состояться ее свадьба.
Все последние дни она пребывала в хлопотах и волнении, и лишь сегодня, накануне бракосочетания, выдалась передышка. Они с Настей остались в квартире одни. Настя рисовала. Картинка, конечно же, предназначалась для "папы Ронни". Дочь почти каждый день, пользуясь разными предлогами, заговаривала о нем с матерью, а у той язык не поворачивался запретить ей называть Ронни "папой". Марина надеялась, что через какое-то время девочка сама перестанет называть его так. Время, как известно, лучший лекарь…