– Пожалуй, мне стоило выразиться иначе. – Что? Он действительно сам это сказал? – Но вообще-то я спасаю вас от истинной пытки, называемой "быть не в своей тарелке". И кроме того, это плохо скажется на моей репутации. Все немедленно задумаются, что же я за работодатель, если мои сотрудники не могут себе позволить даже нормальную одежду.
– Вы совершенно не понимаете, какие оскорбительные вещи сейчас говорите. – Элис уже устала этому удивляться. – И на что же вы предлагаете ее заменить?
– О-о-о, Элис, вы сейчас сильно рискуете. Но раз уж вы спросили, я бы предложил купить что-нибудь модное. Ярких цветов. Лучше всего подойдет…
– Я прошу прощения, Габриэль, вы можете считать меня грубой и неблагодарной, однако я не собираюсь продолжать разговор в таком тоне.
Конечно, она понимала, что он отчасти прав: на званом ужине она действительно смотрелась бы белой вороной. Но то, в какие слова он облекал эту идею, совершенно не интересуясь тем, что она почувствует! В конце концов, он нанял ее на работу не ради одежды, а ради чего-то другого!
– Ну, как хотите.
Габриэль был недоволен. Вроде бы он остался верен своей привычке быть честным с людьми, однако эта женщина почему-то заставляла его чувствовать себя виноватым. Он даже предложил ей взять лимузин, чтобы немного притупить это чувство.
Выходя, она гневно взглянула на него, и он с трудом подавил желание сообщить ей, что знает десятки женщин, которые бы с восторгом ухватились за возможность накупить себе платьев за его счет. И тем не менее у нее было такое лицо, будто он ее невероятно унизил. Хотя вообще-то он спас ее от этого унижения, которое непременно воспоследовало бы!
Люди глупы, и Габриэль давно научился этим пользоваться. Одевайся как король, веди себя как король – и тебя неизбежно примут за короля, даже если ты конюх.
– Во сколько мне нужно вернуться? – спросила Элис, стоя у двери.
– Приглашение на восемь. Предлагаю встретиться в здешнем баре в семь тридцать. Можно выпить по бокалу и затем отправиться. Прибудем около восьми тридцати.
Ну конечно, великим людям позволено опаздывать!
– Хорошо, – проронила она и вышла.
Глава 5
Никогда еще Элис не приходилось "не беспокоиться о деньгах". Когда она была маленькой, зарплата ее отца распределялась так: он платил по счетам, выдавал матери какую-то сумму на хозяйство, а остаток тратил на собственные удовольствия. Никаких поездок на отдых попросту не существовало. Ну, может быть, они случались в те светлые времена, когда Элис еще не появилась на свет или была младенцем. Но с момента, как она себя помнила, ее родители вели позиционную войну, и о любых совместных удовольствиях можно было попросту забыть.
На одежду всегда не хватало. Мать время от времени наскребала немного денег из того, что оставалось после всех хозяйственных трат, и у Элис вошло в привычку покупать только самое необходимое.
У нее с собой был небольшой путеводитель, и вместо того, чтобы немедленно отправиться по магазинам, сначала она поехала на Елисейские Поля. Впрочем, она могла бы дойти туда пешком прямо из отеля.
Она прогуливалась, глядя на богатых модников и модниц. Рассматривала фешенебельные кафе. Наслаждалась атмосферой легкости и покоя. Времени на музеи не было, но она хотя бы изучила архитектуру некоторых известных зданий. В конце концов она купила кофе с круассаном в одном из кафе и уселась на открытой веранде, чтобы наблюдать за людьми.
Все это время она, словно пленку, прокручивала в голове разговор с Габриэлем. Значит, ее профессиональные навыки для него ничего не значат? И то, что она никогда не опаздывает и успевает сделать за один день то, что другие делали бы неделю? Даже то, что он теперь доверяет ей самой составлять важнейшие отчеты и только просматривает их в конце? Важно, оказывается, не это, а умение хорошо одеваться.
Она вспомнила Джорджию. Красное платье, до смешного высокие каблуки, длинные острые ногти, покрытые красным лаком… И что, он хочет, чтобы она выглядела точно так же? Ну уж нет!
У нее были другие идеи.
Поначалу ей было страшно и неловко, но к четвертому магазину она поднабралась уверенности. Так что к пяти часам она вернулась в отель, сжимая в руках сумки с покупками. Конечно, она могла бы снова вызвать лимузин, но пешая прогулка по Парижу нравилась ей больше.
Вернувшись, она бросила покупки в номере, немного полюбовалась на него (вряд ли еще раз в своей жизни ей светит остановиться в чем-то подобном!) и набрала номер спа-центра.
К половине седьмого она чувствовала себя совершенно свежей и отдохнувшей. Снова оказавшись в номере, она принялась разглядывать себя.
Она купила четыре платья – по одному на каждый вечер. Но то, что было приготовлено на сегодня, было самым роскошным из них. Длинное, бледно-розовое и обтягивающее, оно сидело на ней просто идеально, выгодно акцентируя ее фигуру, которую она раньше считала неудачной. А свой рост она решила подчеркнуть туфлями на высоком, но устойчивом каблуке. У нее не было ни малейшего опыта ношения подобной обуви, поэтому она решила не рисковать. Кроме того, она приобрела шаль в тон платья, украшенную небольшими жемчужинами.
В спа она сделала маникюр, сочетающийся с общей цветовой гаммой, а кроме того, затонировала волосы. Она никогда их не красила, однако оказалось, что, если просто добавить карамельных и ореховых прядей, они начнут сверкать и переливаться так, как никогда раньше.
Под влиянием момента Элис сфотографировалась в зеркале и отправила фотографию матери. И рассмеялась, когда через минуту получила сообщение, состоящее только из восклицательных знаков.
В семь тридцать она вышла из своего номера совершенно другим человеком – спокойным и уверенным не только на поверхности, но и внутри.
На нее оборачивались. Раньше с ней этого никогда не случалось, и она не была уверена, как к этому относиться. Но, по крайней мере, это был любопытный опыт.
Может, поэтому Габриэль стал таким ленивым? Потому что привык, что, входя в комнату, сразу же становится центром внимания, не прилагая ни малейших усилий? Зачем искать людей, если люди сами тебя ищут? Зачем добиваться женщины, если она готова добиваться тебя сама? И зачем вступать в серьезные отношения, если можно относиться к жизни как к дегустации – попробовав одно, двигаться к следующему стенду, надолго не задерживаясь…
Она задумалась, а нравится ли ему вообще зарабатывать деньги. Он уже заработал столько, что хватило бы на несколько жизней. И он, конечно, продолжал посвящать бизнесу все свое время – но приносит ли это ему радость? И что вообще может приносить радость, если ты можешь получить все, что угодно, щелчком пальцев?
Войдя в бар, она нерешительно остановилась у двери, и ее дыхание перехватило. Пол был устлан светлым, очень старым ковром. На стенах висели гобелены, которые ясно давали понять, что этот отель гордится своей историей. На окнах висели тяжелые бархатные шторы, а кресла приводили на ум кабинеты парламента. Совершенно ничего не напоминало о том, что за окнами двадцать первый век.
Она окинула комнату взглядом – ага, вот и Габриэль, читает газету.
Увлеченный The Financial Times и бокалом красного вина, он не заметил, как она подошла.
Когда он поднял голову и увидел ее, то несколько секунд просто молча ее разглядывал. Наконец пришел в себя и жестом предложил ей сесть. Элис опустилась в кресло. Он обратил внимание, что несколько мужчин провожают ее взглядами.
– Значит, вы последовали моему совету, – процедил Габриэль.
Как она красива! Почему он не замечал этого раньше? Она словно бы царила над всеми присутствующими – и одета при этом была сдержанно и совершенно не вызывающе, но сногсшибательно элегантно.
– Хотите вина? – Он откинулся в кресле, с удивлением осознавая, что его самообладание слегка поколеблено. – Куда же вы в итоге отправились?
Деловая газета, издается на английском языке в 24 странах мира.
Элис коротко рассказала ему обо всем, чем занималась в течение дня.
Он действительно не может отвести от нее глаз или ей кажется? Выражение его лица, как обычно, непроницаемо… Ну хоть бы что-нибудь он сказал! – внутренне взмолилась Элис.
Он-то, конечно, выглядел столь же сногсшибательно, сколь и обычно, в своем графитово-сером пиджаке, явно сшитом на заказ и идеально подчеркивающем его фигуру.
– Вы покрасили волосы, – вкрадчиво произнес он. – Очень эффектно.
– Спасибо, – зарделась Элис. – Надеюсь, это не бросается в глаза.
Внезапно ей на мгновение показалось, что она не секретарша, а он не ее босс, что между ними отношения другого рода…
– Нет, нисколько. – Габриэль с трудом подавлял желание провести по ним рукой. – Вам очень идет.
– Может быть, подготовимся к возможным вопросам по сделке?
Но Габриэлю было наплевать на сделку. В кои-то веки бизнес его интересовал меньше, чем эта женщина напротив него, наконец снявшая костюм скромной секретарши. И больше всего ему хотелось увидеть ее вообще без всякого костюма, распростертой на кровати.
Так, стоп. У него есть правило: никогда не смешивать бизнес и удовольствия. И какой бы соблазнительной ни была та дамочка из финансового отдела, нет значит нет. Таким образом он оберегал себя от огромного количества проблем.
Но здесь же другое дело…
– Да, – пробормотал он, – пожалуй…
Но он слушал вполуха, когда она обрушила на него поток фактов. Какая, в конце концов, разница, он умеет быть убедительным, когда нужно… Ему хотелось думать о другом. Он прилагал усилия, чтобы не таращиться на ее грудь. В отличие от всех его партнерш, которые гордились тем фактом, что она не помещается в бюстгальтер, у Элис она была небольшой. Хотя, на самом деле, какая вообще разница?
– …значит, в семье два сына и дочь, все принимают участие в сделке, так?
– Верно, но дочери в целом все равно – она путешествует, ничем конкретно не занимается, эдакая хиппи, несущая мир и любовь. Кстати, а у вас есть братья или сестры?
– Прошу прощения?
– Ну, не все же о работе говорить. Тем более в такой обстановке. Расскажите мне о вашей семье. Братья, сестры? Обязательный набор племянников, тетушек и дядюшек?
Элис почувствовала, как застучало ее сердце. Ее мать была единственным ребенком в семье, а у отца был брат в Австралии, которого тот ненавидел. В детстве Элис мечтала о брате или сестре, но когда стала старше, то даже обрадовалась: а что, если бы брат вырос таким же, как отец?
Он, конечно, спрашивает просто из вежливости, и вообще в этом ничего такого нет. Но ей все равно не хотелось говорить с ним о своей жизни. Ей было необходимо неприкосновенное личное пространство, чтобы чувствовать себя уверенно.
Разве не достаточно того, что она и так практически флиртует с ним и радуется его комплиментам? Нет, не стоит забываться, она просто секретарша, и ничего более. Но и избегать вопроса тоже не стоит – насколько она его знала, его это только раззадорит.
– Я единственный ребенок, – неуверенно сказала она. – А мой отец погиб в автокатастрофе.
– О, простите.
Хотя в том, как она это сказала, был какой-то подтекст…
– А ваша мать?
– Живет в Девоне. – Элис отхлебнула из бокала и широко улыбнулась, давая понять, что дальнейшее продолжение разговора нежелательно. – Знаете, у вас за спиной висят часы. Мне кажется, нам пора идти.
Она встала и оправила платье, стараясь не смотреть на него. Но когда она все же сочла возможным на него взглянуть, он смотрел на нее в упор, не отводя взгляда. Элис покраснела: зачем он так на нее смотрит? Их рабочие взаимоотношения не предполагают ничего другого, и именно так это и должно быть. Иначе риск слишком велик. Она почувствовала, как от волнения дрожат ноги.
– Вы выглядите ошеломительно, – промурлыкал он, беря ее под руку.
– Спасибо, – выдавила Элис. Она не знала, что заставляет ее нервничать сильнее: тот факт, что он держит ее под руку, или комплимент, который она мечтала услышать, сказанный с таким выражением лица, что все ее тело дрожит от удовольствия. – Но даже несмотря на это, я все равно считаю, что вы не должны диктовать мне, что носить, – добавила она в попытке хоть как-то восстановить самообладание.
– Даже несмотря на то, что вы явно будете королевой бала?
– Ну, я вас умоляю! – попыталась она отшутиться.
– Вы мне не верите? – Они сели в лимузин, ожидавший у входа.
– Я… ну, я не знаю… – тихо ответила она дрожащим от волнения голосом. Совсем не так, как обычно разговаривала. Сейчас слова звучали вкрадчиво и мягко, в унисон к платью, а зрачки были расширены от волнения. Она была заворожена резкостью черт его лица в полутемном салоне автомобиля и тем, как он все еще продолжал на нее смотреть.
Габриэль понимал, к чему все идет. Ее стройное тело было в сантиметре от него. Если отвернуться прямо сейчас, магия будет разрушена, и все пойдет, как обычно. Именно это и нужно сделать.
Это же его секретарь! И вдобавок чертовски хороший. Разве мимолетное удовольствие стоит того, чтобы ставить под угрозу это идеальное сотрудничество? Все равно все закончится, как всегда, – истерикой, слезами, ненавистью. Вот именно поэтому он никогда и не заводит интрижек на работе.
Он наклонился и поцеловал ее.
Медленно и нежно, чутко реагируя на ее осторожный ответ. И почувствовал, как она судорожно вздохнула.
Черт побери, они же в машине! Вопреки обыкновению, Габриэль не был отстраненным и владеющим собой – наоборот, он совершенно потерял голову. Левой рукой он накрыл ее грудь и почувствовал, как в его ладонь упирается напряженный сосок.
– Ты не надела бюстгальтер… – Он сходил с ума от желания. Ему захотелось приказать шоферу развернуться, на руках отнести ее в номер и немедленно заняться с ней сексом.
– Спина слишком открытая… – Элис не хотелось разговаривать. Ей хотелось продолжать с ним целоваться. Она вся дрожала от охватившего ее никогда раньше не испытанного чувства. Она ощутила, как его рука опустилась на ее бедро, спустилась ниже, оказалась между ног… И тут до нее дошло, что происходит.
Элис резко выпрямилась и отодвинулась как можно дальше.
Господи, что они делают?!
– Что с тобой? – Габриэль еле сумел сложить слова в предложение. Дело было то ли в запретном плоде, то ли в некоторой новизне. Все его другие девушки были копиями Джорджии, но он не мог припомнить, когда еще был настолько возбужден.
– Что со мной? А вы как думаете, Габриэль? – Она взглянула на шофера в поисках защиты, но тот смотрел на дорогу и, казалось, вообще не замечал, что происходит в салоне. Габриэль прав: именно так это работает в мире богатых.
– Понятия не имею, – холодно ответил тот, отодвигаясь. – Только что вы со мной целовались, а теперь решили сыграть в оскорбленную невинность.
– Этого не должно было случиться, – натянуто сказала Элис. – И не случилось бы, если бы я не выпила вина.
– Люди всегда винят внешние причины, когда делают то, что им на самом деле хотелось сделать, просто они это отрицали.
Элис покраснела.
– Тем не менее больше этого не случится. И давайте не будем об этом вспоминать.
– Иначе что?
– Иначе мое положение рядом с вами станет непереносимым, и мне придется уволиться. А мне вообще-то нравится моя работа, и не хотелось бы ее терять из-за одной маленькой ошибки.
Маленькой ошибки, вот как – думал Габриэль, улыбаясь. Боже мой, до чего же она наивная. Неужели она действительно думает, что можно вот так легко притвориться, что ничего не произошло? Он-то знает, как сильно она его хочет. У него достаточно опыта, чтобы это понять.
– Я полагаю, такого вам раньше никто не говорил, – сказала Элис, потому что повисшее молчание ее нервировало. – Не хотела вас обидеть, но это единственный возможный вариант.
– Да, вы правы, не говорили. Но я не обижен. – Он развел руками. – Договорились, не будем больше об этом вспоминать.
– Хорошо, – с облегчением сказала Элис, хотя где-то в глубине души немного пожалела о том, как все оказалось просто.
– А вот и наш пункт назначения. – Габриэль указал в окно на огромный освещенный особняк, возле которого сновали дорогие машины.
Габриэль по-прежнему всем телом чувствовал ее присутствие. Он ни на секунду не поверил в то, что ее поведение обусловлено выпитым вином. Он видел, как она старается на него не смотреть, слышал ее учащенное дыхание, замечал, как она пытается держаться от него на расстоянии, словно он бомба замедленного действия.
Его охотничий инстинкт сработал, и это было уже невозможно остановить. Кроме того, впервые за долгое время в нем проснулось что-то, что он не мог контролировать, и это было приятное разнообразие.
Когда они вошли, вечеринка была в самом разгаре. Прекрасно одетые женщины и мужчины пили шампанское и поедали канапе, которые разносили официантки в мини-юбках и на шпильках.
Однако Габриэль вообще ни на кого не обращал внимания: оно было всецело поглощено Элис.
Следовало признать, что он ею откровенно гордился. Все восхищались ею – и мужчины, и женщины. Она сияла. И несмотря на то, что французский она только учила в школе, ей удавалось по мере сил принимать участие в разговорах. В общем, белой вороной она совсем не выглядела.
Со сделкой тоже все прошло успешно. Хозяин компании и дома, Франсуа, сообщил в личном разговоре, что ему, конечно, немного жаль терять компанию, в которую он вложил столько сил, однако он собирается начать новый бизнес вместе с одним из своих сыновей.
Габриэль уже приготовился откланяться, как вдруг в другом конце комнаты заметил Элис, которая была погружена в беседу с каким-то мужчиной. Высокий блондин потягивал шампанское, поглядывая на Элис с тем видом, какой Габриэль очень хорошо знал. Элис смеялась.
Внезапно он словно потерял голову. Он промчался сквозь толпу, расталкивая всех на пути, и, внезапно явившись перед собеседниками, взял Элис за локоть:
– Нам пора.
– О, так быстро? – обернулась она к нему. Ее лицо было раскрасневшимся, а в глазах еще плясали искорки смеха.
– Да, так быстро, – прорычал он, стиснув зубы. Затем он что-то сказал ее собеседнику по-французски, подождал ответа и, когда он последовал, взял Элис за руку и галантно ее поцеловал. – Пойдемте попрощаемся с хозяевами.
– Прекрасный вечер, не правда ли, – произнесла Элис, пока он вел ее сквозь толпу.
– Что это за неудачник, с которым вы разговаривали?
Он нацепил на лицо вежливую улыбку, и она оставалась там все время, пока он благодарил Франсуа и Мари за прекрасно проведенное время. И кроме того, он так и продолжал держать Элис за локоть.
– Я привел вас сюда не для этого. – Перед его внутренним взором все еще стояла ее улыбка, обращенная к тому блондинчику.
Элис рассмеялась:
– Ну, вы же хотели, чтобы меня принимали за свою.
– Я хотел, чтобы вы не отходили от меня ни на шаг и запоминали все, что было сказано относительно сделки! А не флиртовали со всеми подряд! – Он захлопнул за ней дверь машины.