Я тяжело вздохнула. Ну что за невозможный человек?! Невоспитанный, прямолинейный. Но такой твердый и надежный. И так чудесно обнимает! Даже Стефан танцевал со мной так, словно боялся, что я рассыплюсь. Нежно дотрагивался до талии. Чуть касался руки. Мистер Вайтер сжимал меня так, как будто пленил навеки и не собирался отпускать. Даже сквозь корсет и слои кружев я ощущала его сильные горячие пальцы. Я молча рассматривала такое знакомое и незнакомое лицо. Глубокие морщины избороздили лоб. На висках проглядывала седина. А ведь ему (я покопалась в памяти) не более тридцати пяти. Руки без маникюра, не слишком модный костюм, криво повязанный галстук. Глаза Роберта застыли. В глубине вспыхнули огоньки уязвленного самолюбия. Гордость не позволила спросить, но я догадалась: он думает, что я насмехаюсь над его внешностью Его шрамами, морщинами, не слишком утонченным видом. Глупый. Я просто смотрела на него и вспоминала…
* * *
Танец закончился. Пару раз Роберт споткнулся и чуть не наступил мне на ногу, но я сделала вид, что ничего не заметила. Гости с удивлением рассматривали нашу необычную пару. Бросалась в глаза абсолютная противоположность. Что может быть общего у утонченной элегантной леди и неотесанного мужлана?
- Теперь мы сможем поговорить? - спросила я, как только смолкли последние аккорды.
- Да, - ответил Роберт, - но не здесь. Жди меня у входа в сад. Я присоединюсь к тебе через минутку.
- Хорошо, - я согласно кивнула и направилась к выходу на террасу. Пусть будет сад. Стефана я предупредила, он не будет меня искать. Жаль, не захватила шаль, на улице было сыро и ветрено. Но не возвращаться же в зал ради куска ткани? Роберт нагнал меня уже на аллее.
- Там, в глубине, есть беседка, - произнес он, хватая меня под руку, - нам никто не помешает.
- Нам и здесь никто не мешает, - со смешком ответила ему. - По-моему, мы одни вышли прогуляться таким холодным вечером.
Я немного нервничала. Как вести себя с Робертом? Какие слова подобрать? После всего, что с нами произошло ранее, было, по крайней мере, смешно разговаривать высокомерно и пафосно. Но и панибратство и мнимая близость претили мне. Мы не друзья. Не любовники. Не враги. Просто люди, связанные общими давними воспоминаниями.
Показалась беседка. Ажурные переплетения металла и дерева еще не успел увить плющ, она явно была построена недавно. Внутри по кругу стояли скамейки, в центре находился небольшой столик.
- Роберт, - решительно развернулась я к мужчине и почти уткнулась ему в грудь - так близко он подошел сзади, - я должна тебе объяснить…
- Потом, - прошептал он, - сейчас я хочу тебя поцеловать.
- Но… - начала говорить, но не закончила - губы настойчиво прижались к моему рту, обрывая на полуслове.
Я опешила от его наглости и от своего невольного отклика. Меня так давно не целовали и не обнимали. Что и говорить, герцогский титул отпугивал многих. Остальных отсеивал высокомерный холодный вид. Я уже и забыла, что мужские губы могут быть такими вкусными, а поцелуй таким упоительным.
- Нет, - чуть отступила назад, прерывая поцелуй, пока голова еще что-то соображала, - перестань! Нам нужно обсудить…
- Ты такая красивая, - шептал взволнованно хриплый голос, губы нежно дотрагивались до щек, подбородка. - Самая красивая женщина из всех, что я встречал в своей жизни.
- Ты преувеличиваешь, - попыталась оттолкнуть его, но проще сдвинуть беседку.
- Нисколько, - губы успевали везде. Я хотела и не могла уклониться от настойчивого рта, быстрых проворных пальцев. Роберт снял мою шляпку и бросил ее на скамью. Руки принялись вытаскивать шпильки из прически.
- Что ты делаешь?! Прекрати! - собственные возражения звучали слабо. - Нам нужно серьезно поговорить, Роберт.
- Ты так чудесно пахнешь, - он зарылся лицом в волосы, прошелся губами по виску, чуть тронул уголок рта. Пальцы очертили ушную раковину, ласково потерли мочку уха. Я почувствовала, как предательская слабость охватывает тело.
- Ну выслушай же меня! - почти рассерженно воскликнула я, не поддаваясь на провокацию.
- А двенадцать лет назад ты любила целоваться, - горячо прошептал Роберт прямо мне в губы, - и сама первая приставала с поцелуями. Мучила, изводила… Что с тобой случилось, Софи?
- Я повзрослела, - буркнула недовольно, хотела добавить, что с того времени я толком ни разу и не целовалась, но вовремя прикусила язык. - Ты выслушаешь меня или нет?
- Я внимательно слушаю тебя, Софи, - рука обхватила мою грудь поверх кружева и ласково сжала, - открой рот.
Я пораженно ахнула, и тут же его губы заглушили вырвавшийся из груди стон. Бороться сил почти не оставалось. Восхитительное тепло коварно проникло в каждую клеточку тела. Может, стоит поддаться? Словно во сне, я подняла глаза и утонула в сером жадном взгляде.
Пропали звуки музыки, доносившиеся издали, шум улицы, шелест листьев. Больше не холодил осенний ветер. Только терпкий вкус его рта, неповторимый запах, властные руки на спине, груди, бедрах. И оглушающий грохот крови в ушах.
Я не заметила грани, за которой нежные соблазнительные касания превратились в сумасшедший, не поддающийся контролю вихрь. Его язык вонзался внутрь, утверждая свою власть, губы больно сминали губы. Глухие, почти звериные стоны, рождавшиеся в его груди, резонировали у меня в животе голодными спазмами. Тело Роберта напряглось, руки налились неимоверной силой, он подхватил меня под ягодицы и посадил на столик в центре беседки. Боже мой! Я не помню, чтобы я испытывала что-то подобное двенадцать лет назад! Мне нравилось целоваться, но то, что происходило сейчас, мне даже сравнить не с чем.
- Софи, - шептал Роберт хрипло, одной рукой поддерживая за спину, другой лаская грудь, - какая ты страстная!
"Я страстная? - удивленно мелькнуло в голове. - Нужно будет сказать Лили, вот она посмеется". Мысль тут же пропала, сгорев в неистовом пламени. Я обняла его за шею, притянула к себе, прижимаясь сильнее. Сердце грохотало так, словно собиралось вырваться на волю. Роберт расставил мои ноги в стороны и с силой прижал меня к себе, дав почувствовать ноющим лоном каменное возбуждение. Почти ничего не соображая, трясущимися руками начал расстегивать пуговки сзади на платье и стягивать его с плеч. Мой разум оглох, ослеп и онемел. Еще немного и назад бы дороги уже не было. И вдруг я услышала отдаленный, словно идущий из ниоткуда, напряженный голос Стефана.
- Что здесь происходит?!
* * *
По телу Роберта прошла крупная дрожь, и он выпрямился, словно очнувшись ото сна. Несколько секунд мы непонимающе смотрели друг другу в глаза. Вначале он как будто неосознанно дернулся прикрыть меня собой, но порыв через мгновенье бесследно пропал. Я видела, как уходит из его глаз страсть, как они наполняются злорадством и решимостью. Засунув руки в карманы, он демонстративно отошел в сторону, открыв на обозрение публике мою полуобнаженную фигуру. Я сидела на столе, с бесстыдно расставленными ногами, и ошалело обводила взглядом беседку. В голове и в мыслях царил хаос.
Я смотрела на Стефана и не узнавала его. Я не узнавала женщин, стоящих вдалеке и презрительно перешептывающихся. Я не узнавала себя, сидящую с почти обнаженной грудью и задранным до бедер платьем. Я не узнавала Роберта, явно сделавшего все это нарочно.
Я оказалась совершенно не готова к острой, раздирающей внутренности боли. Я была так раздавлена и оглушена, что некоторое время не понимала, где я и что со мной происходит.
- Софи, милая, - голос Стефана вывел меня из ступора, - с тобой все хорошо? Я получил записку…
Он подошел ко мне, обнял одной рукой за талию, приподнял и помог слезть со стола. Я обессиленно прислонилась к его груди. Ноги подгибались, отказываясь держать. Тело вдруг заледенело, мерзкий холодный пот стекал ручейками по спине. Изо всех сил стараясь не расплакаться, я попыталась собрать воедино рассыпавшееся на глазах достоинство. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и подняла голову. Справа стоят четыре женщины во главе с леди Торншир и леди Кимберли, главными сплетницами Лондона. Слева - Роберт. Широко расставив ноги, засунув руки в карманы, с наглым ухмыляющимся лицом. Рядом - Стефан. Лицо выражает сочувствие, жалость и некоторое недоумение. Я еще раз вздохнула, задрала подбородок и надменно прищурила глаза. Нужно доиграть пьесу до конца.
- Милый, - хрипловато произнесла я, - со мной все хорошо. Немного прическа растрепалась.
Я вытащила последние шпильки и тряхнула головой. Густая масса волос рассыпалась по плечам, укрыла грудь, окутала шелковым покрывалом спину. Я ласково улыбнулась Стефану и прильнула к его груди.
Ревность - обоюдоострое оружие. Написали записку, мистер Вайтер? Хотели показать Стефану, как низко пала его любовница? Пригласили на представление зрителей? Получайте! Я нежно обняла Стефана за шею и привлекла к себе. Наши губы слились в страстном поцелуе. Я никогда раньше не целовала юношу. Молодой человек был немного ошарашен, но подыграл мне.
Сзади донесся странный полузадушенный то ли рык, то ли хрип.
- Ах, вы еще здесь? - обернувшись, я смерила Роберта насмешливым взглядом. - Извините меня. Я просто сравнивала. Вы оказались не на высоте.
- Леди, - обратилась я к кучке женщин, - представление окончено. Вам пора спешить в зал и рассказать обо всем, что здесь видели, а то новость может устареть или вас кто-нибудь опередит…
Дамы зашептались и поспешили удалиться. Мы остались втроем. Я уже в достаточной мере овладела своим лицом, чтобы развернуться к Роберту и холодно произнести:
- Долго разрабатывали план? Обдумывали стратегию? Зря. Могли бы так не стараться, мистер Вайтер. Мою репутацию сложно испортить.
И добавила спокойно:
- Невозможно испортить то, чего нет.
- Поедем домой, дорогой? - обернулась к Стефану и ласково взяла его под руку. - Этот вечер безмерно утомил меня.
Мы прошли мимо застывшего изваянием Роберта, вышли из беседки и только направились по главной аллее к выходу из парка, как нам в спину долетело презрительное:
- Вы выбрали себе трусливого любовника, герцогиня.
Стефан вздрогнул. Я предостерегающе сжала его кисть, но не успела. Молодой человек резко остановился и обернулся.
- Вы негодяй, сэр! - пылко воскликнул он. - Вы подговорили лондонских сплетниц, передали им и мне записки, чтобы мы были в назначенное время около дальней беседки. Вы все подстроили специально!
- Да, - согласно кивнул Роберт, ухмыляясь, - я негодяй и подлец. И все подстроил.
- Утром к вам заедут мои секунданты.
Я застонала "Не нужно!", но было поздно.
- Ну, наконец-то, - насмешливо произнес Роберт, - а я уже и не чаял услышать это от вас. Я буду ждать их с нетерпением, лорд Сеймур.
- Стефан, - произнесла я обеспокоенно, заглядывая в глаза юноши, - какие секунданты?! Ничего страшного не произошло. Моя репутация переживала и не такое.
- Ваша светлость, - продолжал насмехаться Роберт, - дайте мальчику поступить по-мужски.
- Вы считаете, драться на дуэли - по-мужски? Умереть - по-мужски?! - прошипела, гневно сверкая глазами.
- Вы совсем не верите в удачу вашего любовника? - поддел меня Роберт. - Возможно, это я погибну от его руки.
- Вряд ли нам так повезет, - бросила я резко и тут же мысленно одернула себя. Неделю назад радовалась, что Роберт жив, что я не виновата в его смерти, а сегодня желаю обратного? Я опять обратилась к Стефану.
- Дорогой, он же никто. Плебей, выскочка, - краем глаза я заметила, как ладони Роберта сжались в кулаки. - Ты аристократ, потомок древнего знаменитого рода. Негоже тебе бросать вызов какому-то простолюдину.
Я буду использовать любые методы, даже самые низкие, чтобы не допустить этой дуэли. Я знала, что Стефан совершенно не умел ни стрелять, ни драться на шпагах. Он не выносил насилие в любой форме. Однажды Стефан мне рассказывал, что после того, как отец взял его с собой на охоту в двенадцать лет, он больше никогда в жизни ни ел мяса. Так напугал его вид убитого оленя.
- Софи, - сухо одернул меня Стефан, - мистер Вайтер тебя оскорбил. Я этого так не оставлю.
- В Англии запрещены дуэли. Я найду способ помешать вам! - воскликнула я расстроенно.
- Ваша светлость, - издевательским тоном заявил Роберт, - есть много способов обойти закон. Ваш любовник не сможет всю жизнь прятаться за вашей юбкой.
Разговор давно перестал быть конструктивным и превратился в балаган. Еще немного и я опущусь до уровня этого негодяя и начну выкрикивать оскорбления или наброшусь с кулаками.
- Стефан, - нежно улыбнулась юноше, - я уже совершенно замерзла. Не пора ли нам покинуть этот гостеприимный дом и любезных гостей?
Стефан упрямо сжал губы. Я насильно потащила его прочь. Пусть обижается, мой дорогой мальчик. Я спасу его от этого мерзкого чудовища, в которое превратился тот милый юноша, которого я знала двенадцать лет назад.
В карете я продолжала уговаривать Стефана отказаться от дуэли.
- Уже все, что могло случиться, случилось, - говорила я, - сплетни будут и так. Их я переживу. Но я не переживу, если из-за меня пострадаешь ты.
Стефан хмурился и упорно молчал.
- А что скажет Джордж? - давила я на сознательность молодого человека. - Он любит тебя. Он будет против дуэли.
- Ты ему не ничего скажешь, - ответил Стефан угрюмо.
- Стефан, милый, - я с усилием потерла переносицу. Головная боль, начавшаяся еще в доме у леди Кимберли, неимоверно усилилась. Виски пульсировали болью, внутри поселились беспокойство и предчувствие беды. - Я не знаю, в кого превратился Роберт Уайт, но точно знаю, что он лучше тебя обращается с оружием.
- Он прав, - наконец буркнул Стефан, - ты ни во что меня не ставишь.
Я расстроенно хмыкнула.
- Я просто трезво смотрю на вещи. Он сидел в тюрьме. Его мотало по свету десять лет. Бог знает чему он научился… Ты же пистолет видел только на картинках. Ну, или в оружейной своего отца.
- И зачем ты пошла с ним в эту беседку?! - вырвалось у Стефана невольно. - Я предупреждал, что у меня плохое предчувствие.
- Мне нужно было поговорить, - тяжело вздохнула я.
- Хорошо поговорила? - поднял он на меня смеющиеся глаза.
Я смотрела на юношу и губы сами расплывались в улыбке. В конце концов мы начали хохотать, как два сумасшедших, приговаривая: "Поговорили…". Мы смеялись, пока слезы не выступили у меня на глазах, пока я не начала захлебываться рыданиями. Стефан пересел ко мне на сиденье и обнял за плечи.
- Я понимаю… Я все понимаю, Софи, - произнес он, - ты до сих пор любишь его.
- Нет, - всхлипывала я, - нет, не люблю.
- Любишь.
- Нет, Стефан, - прошептала я и добавила хрипло: - Ты бы только видел, каким он был двенадцать лет назад! Добрый, нежный, искренний… Он был прекрасным принцем. Моим героем, рыцарем в сверкающих доспехах. Если я еще люблю его, то только этот прошлый образ. Но не то чудовище, в которое он превратился сейчас.
Стефан вздохнул и крепче прижал меня к груди, успокаивающе поглаживая ладонью по спине. Я думала, что за десять лет мое сердце покрылось броней? Я думала, что никто не сможет сделать мне больно? Я думала, что я сильная? Чепуха! Нисколечко я не сильная. Я приехала домой, заперлась в спальне и выла всю ночь, как раненый зверь. То ли о своей потерянной любви… То ли от разочарования в ее объекте.
* * *
Как я ни выспрашивала у Стефана, он так и не открыл мне дату, на которую была назначена дуэль. Каждый день я заезжала в особняк на Флит-стрит, каждый день пыталась вывести Стефана на чистую воду - он упрямо молчал. Даже Джордж не смог разговорить своего друга (я, перепуганная до смерти, рассказала обо всем мистеру Керолу). Я чувствовала, как меня скручивает страх неизвестности, как охватывает бессилие из-за невозможности что-то сделать. Оставался один выход - идти на поклон к Роберту. Тем более что мы так и не поговорили…
Собрав по крупицам смелость, остатки гордости и самоуважения, я поехала на Олбани-стрит. Карету оставила за квартал от дома, оставшуюся часть дороги прошла пешком. Дверь открыл сам Роберт. Я стояла на пороге в обманчиво простом черном пальто и элегантной шляпке и с отсутствующим выражением на лице.
- Доброе утро, - поздоровалась, подражая холоду осеннего дня.
- Герцогиня, - коротко поклонился Роберт, словно ничуть не удивившись моему приходу. - Извини, я не держу лишних слуг, швейцара у меня нет.
И он отступил вглубь прихожей, давая мне дорогу.
Я слегка пожала плечами и принялась расстегивать пуговки пальто.
- Если поможешь снять пальто, то скажу, что он тебе и не нужен.
- С удовольствием помогу, - учтиво произнес мужчина, взял у меня верхнюю одежду и показал, как пройти в гостиную.
Медленно прошлась по комнате, с любопытством оглядываясь. Ни элегантности, ни изящества в интерьере не увидела, да я и не ожидала ничего особенного от внезапно разбогатевшего сына священника. Вычурный тяжеловесный комод с позолоченными ручками в стиле ампир соседствовал с миниатюрным французским буфетом из ореха. Английские чиппендейловские стулья с резными спинками немного сглаживали впечатление, но недостаточно, особенно на фоне пурпурных обоев. Из гостиной был виден холл, из которого на второй этаж вела кованая металлическая лестница, изогнутая как змея. И такая же привлекательная на вид. Словно почувствовав мою ироничную реакцию, Роберт сложил на груди руки и грубовато поинтересовался:
- Чем обязан твоему визиту?
Я перевела взгляд на хозяина дома и холодно произнесла:
- Чего ты добиваешься, Роберт?
Мужчина внимательно рассматривал меня с высоты своего роста, словно раздумывая, что ответить.
- Неужели это не очевидно? - усмехнулся он.
- Мне - нет! - отрезала. - Я не собираюсь играть с тобой в словесные игры. Нет ни времени, ни желания.
- Ты превратилась в решительную женщину, - заметил Роберт, - непреклонную и бесстрашную.
Я приподняла брови. Мужчина помолчал и добавил:
- Совсем не похожа на скромную доверчивую девочку, какой была двенадцать лет назад.
- Наверное, повзрослела, - хмыкнула я и заявила: - Ты тоже чуточку изменился.
Плохо я начала разговор. Если собираюсь просить Роберта об услуге, нужно быть более мягкой и приветливой.
- Угостишь чаем? - улыбнулась, изящно присаживаясь на кушетку.
- Кухарка приходит к обеду, завтрак я готовлю себе сам. Подождешь?
Я кивнула. Возможно, если у меня будет время, я смогу усмирить свое колотящееся сердце и лучше подготовиться к разговору? Забыть о нанесенном оскорблении? Стать милой и уступчивой?
Через десять минут Роберт принес в гостиную поднос с чайником, двумя чашками и вазочку с печеньем. Некоторое время в комнате стояла тишина. Я пила чай и украдкой разглядывала мужчину. Усталый, немного помятый вид. Под глазами залегли голубоватые тени. Беспощадный утренний свет, льющийся из широкого окна напротив, подчеркивал множественные мелкие шрамы и морщины на лице. Хмурое некрасивое лицо… Почему же вчера вечером я так легко уступила его домогательствам? Не устояла перед обаянием? Перед напором страсти? Или это было просто погружение в прошлое? Попытка вспомнить забытые чувства? Сейчас мужчина ничем не напоминал мне того Роберта. Напротив сидел немолодой серьезный незнакомец.