Я стояла растерянная возле кровати и прислушивалась к необычному томлению, охватившему тело. Было горячо, даже жарко. Грудь набухла и болела. Губы покалывало. Я подняла руку и притронулась к нижней губе, тут же дернувшись от пронзившей до живота судороги. Лоно увлажнилось и пульсировало странной тянущей болью. От возбуждения кружилась голова. Я обессиленно опустилась на кровать и тупо смотрела, как Роберт снимает брюки вместе с нижним бельем и остается передо мной обнаженным. Он не стеснялся своей наготы и правильно делал. Более совершенного тела я не видела. Как я могла подумать, увидев его на балу, что он нескладный и неуклюжий? Нет! Он прекрасен! У меня от восхищения даже непроизвольно выступили слезы. Я хотела его всего. Целиком, сразу. Хотела его совершенное сильное тело молодого мужчины, бугры мышц, темную поросль волос, его великолепную мужественность и желание. Я хрипло вздохнула от переполняющих чувств и протянула вперед руку, чтобы дотронутся до органа, который меня интересовал больше всего.
- Ну уж нет, Софи! - прорычал Роберт, хватая мою руку и отводя в сторону. - Я чуть не умер от твоей инициативы. Теперь моя очередь.
Как я оказалась на кровати? Лишилась платья? Не помню. Помню только корсет, распахнутой птицей летящий на пол, облако моих волос, разметавшееся на подушке, раздражающее кружево сорочки, трущееся о напряженные соски…
- Сними, - простонала, мечтая прижаться к обнаженной коже мужчины, почувствовать его всего. Каждую впадинку и выпуклость. Сама я стала неуклюжей и неповоротливой. Пальцы бросили трудиться над непосильным делом - распутыванием завязок на лифе и с наслаждением погрузились в мужские волосы.
- Поцелуй меня, - попросила я, устав ждать, - пожалуйста. Ты так чудесно целуешься…
- Не смею отказывать леди, - прошептал Роберт, прижимаясь к моим губам.
Насмешки сменились нежностью. Сарказм - жгучими, сводящими с ума прикосновениями. Он ласкал меня, как любящий мужчина свою возлюбленную. Обожествляя, преклоняясь, почти боготворя. Я сердцем чувствовала его любовь и купалась в нежности.
- Софи, милая…
- Роберт…
- Повернись. Да, вот так, - дорожка поцелуев от шеи, по спине, до ягодиц. Горячее дыхание на внутренней стороне бедер. Мурашки по коже.
- Пожалуйста… - простонала я, цепляясь за плечи.
Чего я просила? Пощады, милости или наказания за грехи? Не знаю. Веки налились свинцовой тяжестью, но я ни на секунду не закрывала глаза. Я не хотела пропустить ни одного чудесного мгновения, ни одной драгоценной минутки. Потом, дома, в одиночестве, я буду вспоминать скульптурно вылепленное тело мужчины, склонившееся надо мной, гибкое, горячее, возбужденное. Его сильные руки, волосатую грудь, чудесный запах. Его бездонные глаза, пытливо и жадно рассматривающие меня в рассеянном освещении спальни. То наслаждение, которое он дарил мне. Тяжесть тела. Лихорадочный шепот на грани слышимости: "Софи, боже мой… Нежная моя… Сладкая моя…". Я почти ничего не понимала. Сквозь грохот сердца и шум крови в ушах случайно разобрала "любимая"… Мне послышалось или нет? Неважно.
Я почти плакала от сосущего голода. От желания почувствовать его внутри. Выгнулась дугой, со стоном обхватила ногами, впилась в губы, сильно, как умела, сплелась языком, кусая, подталкивая. Извивалась, просила, умоляла всем телом, стонала и хныкала. И вот оно - чудо наполнения! Медленно, плавно, сводя с ума.
- Бог мой, - простонал Роберт, - ты такая тугая и горячая… Я не продержусь и минуты.
О чем это он? Я наслаждалась дивными новыми ощущениями. Чувствовала, как пульсирует внутри жизнь, как бешено бьется его пульс в глубине, как содрогается надо мной напряженное тело. Роберт замер, стиснул зубы, и капельки пота выступили у него на лбу. Я, не отрываясь, смотрела на искаженное судорогой лицо, заострившиеся скулы, почти сердито нахмуренные брови. Он словно боролся с собой, не на жизнь, а на смерть. Я облизала губы и чуть шевельнулась, устраиваясь поудобнее.
- Господи… - прохрипел Роберт, и его сдержанность разбилась вдребезги.
Глубоко, сильно, мощно. Извечное мужское стремление наполнять, подчинять и властвовать. Примитивно, дико, великолепно. Я инстинктивно подстроилась под его ритм: где нужно - выгибалась навстречу, а в какие-то моменты полностью расслаблялась. Не закрывая глаза ни на секунду, я сходила с ума от его вида, возбуждения, ярости. Слизывала капельки пота с его лица, шеи, пыталась поймать губы. Впивалась ногтями в спину, ягодицы, цеплялась за плечи. Ритм движений сбился. Выпады стали более судорожными, беспорядочными. Я напряглась и замерла, прислушиваясь к мощной волне чего-то жаркого, необычного, накатывающего словно неуправляемый прилив и остановившегося на пике. Я растерялась, никогда ранее не сталкиваясь ни с чем подобным. Роберт заметил мою растерянность, опустил руку вниз и, не прерывая движений, дотронулся до какой-то точки. И сразу же волна накрыла меня с головой. Я изогнулась, забилась всем телом, впилась пальцами в простыню, судорожно комкая ее, и с удивлением услышала собственный тонкий жалобный крик. Роберт на мгновенье застыл, сильно сжал мои бедра и упал сверху, со звериным рычанием изливаясь в меня.
Первое время в спальне слышно было лишь тяжелое хриплое дыхание. Я, как иссушенная земля, впитала его живительную влагу. Я была пуста внутри и снаружи, а сейчас наполнилась жизнью. Как хорошо… Свернувшись калачиком, обнимая себя руками, чувствовала странное успокоение и счастье. В голове было пусто. Ни одной мысли, ни единого сожаления, ни единого намека на угрызения совести. Ничего. Это всегда так? Я теперь падшая женщина?
Немного придя в себя, я повернулась и посмотрела на Роберта. Он лежал на боку, глубоко дыша, и внимательно рассматривал меня сквозь полуопущенные веки.
- Ты страстная женщина, герцогиня, - были его первые слова, - твои многочисленные любовники многому тебя научили.
Сердце сжалось от боли. Я ждала слов любви? Восхищения? Нежности? Как всегда, ошиблась. Почему я думала, что акт любви изменит Роберта? Медленно сев на кровати, попыталась отыскать простыню, чтобы прикрыться.
- И я опять тебя хочу, - хрипло добавил он, и мои глаза невольно опустились вниз, уткнувшись в очевидное подтверждение его слов.
- Извини. Был уговор на один раз, мистер Вайтер. Свою часть уговора я выполнила, теперь твоя очередь.
- Не волнуйся за своего мальчика, - хмыкнул мужчина, - я не убью его. В этот раз. Если ты будешь так просить… А вот еще одна индульгенция ему не помешает.
И вдруг я улыбнулась и откинулась на подушки. Мой мозг сошел с ума! Все обидные слова Роберта он почему-то, по только ему понятному признаку, трансформировал в любящие. Внутри себя я услышала: "Умоляю, не уходи. Останься еще на чуть-чуть. Я не смог полностью насытиться тобой".
Мои глаза блеснули озорством. Я наклонилась к Роберту, мои пальцы пробежали по груди, животу, остановились на бедрах, близко-близко от паха, и там замерли, перебирая жесткие волоски.
- Только теперь, сэр, вы позволите мне все тщательно рассмотреть и потрогать, - прошептала победно.
- О боже! - простонал мужчина, переворачиваясь на спину. - Дай мне силы!
И опять танец двух тел на простынях. Бесстыдные ласки и горячий шёпот, глубокие умелые поцелуи. И теперь уже знакомая волна, накатывающая и сметающая все на своем пути.
Потом… Роберт заснул сразу же, словно провалился в бездонный омут. Успел только обхватить меня за талию и крепко прижать к своему телу. Я тоже уплывала в сон, но вовремя взяла себя в руки.
Потом придет раскаянье, угрызения совести, возможно слезы. А сейчас… Я смотрела на расслабленное лицо мужчины, лежащего рядом, и словно возвращалась на двенадцать лет назад, на побережье залива Торбей, в бухту Торки.
Черты лица Роберта разгладились, исчезли скорбные складки у рта, вертикальная морщина между бровей. Красивый молодой юноша лежал рядом со мной и чуть улыбался во сне. Сердце таяло от его улыбки. Я могла бы любоваться им бесконечно… Но мне нужно идти. Потихоньку, чтобы не разбудить, я убрала с талии тяжелую руку, перекатилась на край и бесшумно встала с кровати. Покачнулась. Ноги были словно ватные и почти не держали в вертикальном положении. Пришлось немного постоять, опираясь на спинку стула.
Одежда оказалась разбросанной по всей комнате. Медленно натянула на себя панталоны и нижнюю рубашку. Корсет свернула узлом, его надевать не буду, под пальто никто не увидит. Платье помялось, некоторые крючки были вырваны с мясом. Грустно улыбнулась, вспомнив, как его стягивали с меня. Шпильки искать смысла не было. Пальцами расчесала волосы и принялась заплетать косу, с любопытством осматриваясь. Когда я попала в спальню Роберта несколько часов назад, то почти ни на что не обратила внимание. А сейчас… Я увидела красивые современные часы с будильником, стоящие на полке. Старое потертое кресло (наверное, осталось от прежних хозяев). Оно очень гармонично смотрелось рядом с круглым журнальным столиком. На столе были в беспорядке разбросаны журналы технической тематики, вырванные из блокнота листки с записями, непонятными схемами, выкладками.
Вдруг я заметила небольшую деревянную шкатулку, одиноко стоящую на подоконнике. Любопытство заставило подойти и приподнять крышку. Шкатулка оказалась доверху набитой старыми, пожелтевшими клочками бумаги с одним единственным рисунком - распустившейся розой. Некоторые листки были относительно белыми, но с потертыми изгибами, некоторые с подпалинами и черными загнутыми краями. Я остолбенела. На глазах вдруг выступили слезы. Конечно, я узнала эти рисунки. Одно свидание - одна роза… "Неужели он до сих пор любит меня?!" - вдруг пришла в голову ошеломительная мысль. Словно солнце озарило комнату. Я быстро закрыла крышку и пошла на выход. Бросив последний взгляд на мирно спящего мужчину, выскользнула за дверь.
* * *
Я возвращалась в карете домой, куталась в пальто, а губы сами собой расплывались в улыбке. Словно шампанское гуляло в крови, взрываясь пузырьками, пенясь и искрясь. Я до краев была наполнена счастьем. Пьяна от восторга и изумления. Как же это прекрасно - заниматься любовью! Хотелось кричать, петь, выскочить на улицу, протянуть руки к солнцу, обнять мир. Вот о чем мне твердила Лили, вот что это такое - быть с мужчиной. Это не грех, это - радость. Светлая и чистая, как горный хрусталь. Почему же я раньше не испытывала этой жгучей потребности? Этого голода? Невыносимой жажды? "Может потому, что те многочисленные мужчины, с которыми я бы могла, но не захотела лечь в постель, не были Робертом?" - мелькнула сокровенная мысль. Непрошенная и будоражащая, она засела в голове и перевернула мироздание.
Что скрывать. Признайся хотя бы себе, Софи. Ты ведь любишь его. Любила тогда, двенадцать лет назад, любишь и сейчас. Ничего не изменилось. Наверное, тебе суждено всю жизнь любить одного-единственного мужчину. Проклятие это или дар Божий? Не знаю. А он? Сердце подсказывало: он тоже любит меня. Его обидные слова как занавес, скрывающий за собой истину. От меня, от себя, ото всех. Но я ничего не смогу сделать, Роберт сам должен найти ее в себе. Сам должен избавиться от разрушающей ненависти и злобы.
* * *
На следующий день я с ужасом и восторгом ожидала визита. Как юная дебютантка, впервые получившая приглашение на бал. Не дождалась. Боитесь, мистер Вайтер? Своих чувств? Прошлого? Будущего?
Внутренний голос шептал не переставая: "Одумайся. Ты же замужем. Что ты можешь ему предложить? Постыдный статус любовника герцогини? Опять ложь, обман, тайны?".
"Пусть, - отвечала я сама себе, - если захочет, буду любовницей, буду прятаться и унижаться. Все что угодно, только бы увидеть его еще раз". Настроение было замечательным. Даже странно, как может одно занятие любовью (я покраснела, вспоминая) перевернуть мир с ног на голову. Я с удовольствием позавтракала, понежилась в душистой ванне, поболтала с Мэри, пока та расчесывала мне волосы после купания. Даже обменялась несколькими шпильками с Максимилианом, самым заносчивым и важным дворецким в Лондоне. Мне вдруг понравилось его дразнить. Потом устроилась в кабинете и взялась за письма, их накопилось огромное количество.
После обеда от Стефана приехал посыльный с запиской "Нужно поговорить. Встречаемся в пять в ресторане "Савой".
Я пришла в ресторан, молодой человек уже ждал меня за столиком в отдельной кабинке. В глазах застыл молчаливый вопрос.
- Ты, наверное, уже знаешь, - начал он сразу после того, как мы поздоровались, - утром от мистера Вайтера пришли письменные извинения и отказ от дуэли.
- Я рада, - произнесла я, садясь напротив.
- Я не понимаю, что произошло, Софи, - Стефан серьезно смотрел на меня. - Это ты? Ты повлияла на Вайтера?
- Да, - скрывать смысла не было, - я поговорила с ним. Мы пришли к соглашению.
- Чего это тебе стоило? - задал вопрос юноша. - Я уверен, он что-то потребовал от тебя.
- Ничего, - ответила я твердо. - Стефан, я тебе клянусь, что я не сделала ничего такого, чего сама бы не хотела.
- Он не заставил тебя?…
- Нет, - я открыто смотрела в голубые пытливые глаза, - не беспокойся.
Стефан позволил себе немного расслабиться. Официант принес горячий шоколад и эклеры. Я с наслаждением пригубила напиток и умиротворённо выдохнула.
- Ты сегодня такая… - юноша улыбнулся. - Вся светишься.
- Просто замечательное настроение, - ответила я. - Прекрасный день, чудесная погода…
Стефан бросил удивленный взгляд через окно на мокрую серую улицу. С утра шел мелкий холодный дождь, то прекращаясь, то опять начиная моросить. Приподнял вопросительно брови, но промолчал. Я еще с порога заметила нервозность юноши, но списала ее на волнение по поводу дуэли и на беспокойство обо мне. Но оказалось, что дело в другом.
- Софи, я тут подумал… - начал Стефан после длительного дружеского молчания и вдруг выпалил: - Выходи за меня замуж! Сразу убьем двух зайцев…
А сказав, смутился почти до слез. Увидев же мои вытаращенные глаза, растерялся окончательно и начал мямлить:
- Ты же несчастна в супружестве. А я… Ты знаешь… И… - он замялся еще больше. - Ты такая красивая, что, думаю, я смогу подарить тебе ребенка.
- А как же… - я никак не могла прийти в себя от такого шока. - Это же… развод с герцогом?
- Да, - дрожащим голосом подтвердил Стефан. - Ничего страшного. Я согласен быть ответчиком. Денег у меня хватит. Сейчас разводы проходят гораздо быстрее и проще, чем в прошлом веке. Я знаю одного адвоката…
Я задумалась. Если бы он предложил мне это неделю назад, я, возможно, и согласилась бы. Но сейчас, почувствовав, что значит любить… Ощутив страсть, восторг, наслаждение, я просто не смогу жить без этого дальше. А Стефан все-таки…
- Нет, дорогой, - наконец твердо произнесла я. - Знаю, ты любишь меня, но не так, как мне нужно. А я не хочу полумер. Я хочу нормальную семью. Да и тебе ломать свою жизнь не позволю. Мой тебе совет - уезжайте с Джоржем из Англии. В той же Франции или Италии нравы гораздо демократичнее. А еще лучше - езжайте в Америку. Поселитесь там где-нибудь в шумном городе, и никто не будет обращать на вас внимание.
Стефан обиженно надулся. Я смотрела на ангельски прекрасное лицо, и сердце таяло от любви к юноше. Сестринской, дружеской, материнской… Но никак не романтической или страстной.
- Наверное, ты права, - тихо вздохнул он, - прости меня. Я хотел прикрыться тобой. Спрятаться за твоей спиной. Но ты слишком хороша для той полулюбви, которую я могу тебе дать.
Молодой человек медленно встал и подал мне руку. Мы вышли из кабинки и направились к выходу.
- Ты обязательно найдешь свое счастье, Софи, - обернулся он ко мне. - Еще раз прости…
- Спасибо, милый, - улыбнулась я и нежно погладила ладонью его руку.
Боковым зрением я заметила двух высоких мужчин, стоящих у входа и разговаривающих с администратором. Один из них развернулся и напряженно уставился на нас. Я присмотрелась и вздрогнула, узнав Роберта. Рядом с ним стоял мистер Бейлор, он договаривался о столике.
- Добрый день, господа, - поздоровалась я, подойдя ближе, и застыла, не зная, как реагировать на яростный, почти ненавидящий взгляд Роберта.
- Герцогиня, - улыбнулся мистер Бейлор, - барон (кивнул Стефану). Вы уже уходите?
- Да, мы уходим, - ответил молодой человек, беря меня под руку. Я по-прежнему не могла вымолвить ни слова, сцепившись взглядами с Робертом. - Приятного вечера.
Мистер Бейлор с администратором пошли к столику, Стефан потянул меня на выход. Я выдернула у него свою руку и обернулась назад.
- Роберт, я… - одними губами прошептала потерянно, не понимая, что происходит и почему у него такой вид.
- Ваша светлость, - язвительно прервал меня мужчина, - идите, ваш любовник ждет.
После развернулся и быстро направился вглубь зала.
- Софи, мы идем? - протянул мне руку Стефан.
- Да, конечно…