* * *
"Ну почему он такой обидчивый?! - думала я по дороге домой. - Ничего же не произошло!". Никогда в своей жизни не сталкиваясь с ревностью, я не понимала, как могли выглядеть со стороны наши со Стефаном нежные ласки и откровенные взгляды. Странное тревожное чувство поселилось внутри. "Завтра поеду к нему и все объясню, - решила я для себя. - Сняв голову, по волосам не плачут, и однажды переступив через гордость, нечего строить из себя дебютантку". С этими мыслями я и легла спать.
Утром никто не открыл мне двери Уайт-Вест-Холла. Дом выглядел пустым и тихим. В газетах появилась заметка: "Изобретатель Роб Вайтер уехал из Лондона. Он посещает металлургические заводы в Бирмингеме. Скоро начнутся работы… (Пропустим техническую часть.)…Мистер Бейлор по-прежнему не разглашает сумму контракта американца…". И т. д. Значит, сбежал.
Идея о разводе, случайно озвученная Стефаном в ходе нашей беседы, прочно засела у меня в голове. В прошлом году газеты трубили о скандальном разводе маркиза и маркизы Дауни. У них было трое детей, и тем не менее развод им дали. У нас с герцогом все может быть намного проще. Учитывая отсутствие детей и материальных притязаний, возможно, обойдется аннулированием.
Герцог может прожить еще десять-пятнадцать лет. Я что, все это время буду ждать его смерти? Ведь так у меня никогда не будет детей! Если он умрет через десять лет, мне уже будет почти сорок… Я почему-то раньше не задумывалась об этом, а сейчас мысль о том, что я могу упустить возможность родить ребенка, вызвала у меня панику. Я жила сегодняшним днем, не тревожась о том, что мое время тикает, неумолимо и беспощадно. Нет. Решено! Я не буду ждать! "Даже если у меня не получится с Робертом (хотя именно на него я возлагала свои тайные надежды), я выйду замуж за молодого мужчину. Если не смогу влюбиться, то, возможно, взаимной симпатии будет достаточно", - решила я. И у меня обязательно будут дети.
Попросила Стефана познакомить с адвокатом, специализирующимся на делах о разводе. Мы вместе съездили к нему в контору на Грейс-ин-роад. Законник оказался любителем поговорить. Даже странно: я и не подозревала, что в Англии столько женщин мечтает освободиться от уз брака! Мистер Бин открыл мне глаза.
- Ваша светлость, - в конце нашего непростого разговора добавил он, - думаю, у вас есть шанс добиться аннулирования брака. В качестве основания для вынесения такого решения буду настаивать на неспособности герцога выполнять супружеский долг.
- И на бесплодии, - присовокупила я.
- Но герцогиня…
- Я точно знаю, мистер Бин, что все его внебрачные дети от разных отцов. Если это понадобится, вызовем в суд матерей отпрысков. Под присягой они не смогут соврать.
На самом деле одно признание у меня уже было. Еще встречаясь с Питером Дюбуа, я случайно познакомилась со своим пасынком - в кавычках. Тот проходил по делу об ограблении. И за ходатайство о смягчении приговора, о чем меня просила его мать, она поведала мне тайну рождения сына. Герцогом там и не пахло.
- Если вы настаиваете, герцогиня… - произнес адвокат заискивающе.
- Я совершенно уверена в своих словах, - сказала я, вставая. - Сколько продлится процесс?
- Не менее нескольких месяцев, - ответил мистер Бин, - плюс еще подготовительный этап.
- Хорошо, - кивнула я, - дайте знать, когда отправите бумаги герцогу.
* * *
Незаметно наступила зима. Все было как всегда, только моросящий дождь сменила мелкая белая крупа, сыплющаяся с неба, а туман, так часто окутывающий Лондон, разогнал промозглый холодный ветер.
Мы со Стефаном по-прежнему официально были вместе. Появлялись в театрах и на балах, обедали в "Савой" и катались на кабриолете в парке. В глубине души я понимала, что этот фарс не сможет продолжаться долго. Но отодвинула решение (как всегда) на потом. Разведусь, стану свободной, поговорю с Робертом, налажу свою жизнь… Все потом.
Иногда наши фотографии появлялись в газетах. Но гораздо реже, чем раньше. Тема любовников герцогини устарела и уже не привлекала к себе пристального внимания. Газеты пестрели сообщениями об окончании англо-бурской войны, о волнениях в Российской империи, о набирающем силу движении суфражисток. Я с жадностью читала новости, желая найти хоть какое-то упоминание о мистере Вайтере. Но кроме коротенькой заметки о том, что на заводах Бейлора начались работы, нигде ничего не написали.
Меня стали посещать сны, после которых я просыпалась с колотящимся сердцем и странным сосущим голодом внутри. В голове теснились смутные фантазии, где главным действующим лицом был Роберт. Во мне наконец-то спустя столько лет проснулась чувственность? Не поздновато ли для тридцатилетней женщины? И что мне с ней делать? Обычная кутерьма, визиты, переодевания и развлечения позволяли забывать об этом днем, но ночью, когда я ложилась в постель, воспоминания сначала не давали уснуть, а потом тревожили во сне.
Лилия, внимательно рассмотрев синеву под глазами, посоветовала найти нормального любовника, а не ждать незнамо чего.
- Ты здоровая молодая женщина, Софи, - заявила подруга наставническим тоном, - и пусть ты немного отстала в развитии (я удивленно подняла глаза), женская сущность берет свое. Найди мужчину. Молодого, привлекательного. Не старика герцога, не мальчика с ангельским лицом и ненормальными предпочтениями, не озлобленного бывшего кавалера, не понимающего, любит он тебя или ненавидит… А просто нормального здорового мужчину. Если хочешь, я познакомлю тебя кое с кем. У меня есть несколько кандидатов…
Я прервала ее речь, которая начала меня раздражать.
- Хорошо, Лили, я подумаю над твоим предложением. Позже.
Конечно, думать я не собиралась. Я ждала приезда Роберта. Ждала возможности объясниться, наивно веря, что сердце не обманулось, и он действительно любит меня.
Мистер Бин письменно сообщил, что подготовил бумаги и отправил поверенному моего мужа. Оставалось ждать реакции герцога. Он будет зол, это ясно. Захочет он разойтись полюбовно или будет требовать денег? Наши короткие прошлые встречи никогда не обходились без ссор. Я не понимала его, он не понимал меня. Упрекал в легкомыслии и мотовстве, грозился оставить без пенни денег. Я огрызалась, что никто его за руку под венец со мной не тащил и с паршивой овцы хоть шерсти клочок.
Герцог приехал неожиданно. Я возвратилась поздно вечером и с удивлением обнаружила ярко освещенный первый этаж. Даже запах в гостиной изменился, стал тяжелым и тревожным. Максимилиан, открыв дверь, поклонился и пророкотал низким басом: "Ваша светлость, его светлость герцог ожидает вас в кабинете".
- Спасибо, Макс, - поблагодарила дворецкого, отдавая шубу, - не будем заставлять его светлость ждать.
Герцог сидел за большим дубовым столом и пил чай. Выглядел мой муж ужасно. Мы не виделись почти год, и за это время из обычного сварливого старика он превратился в изможденный скелет. Полнота испарилась, тонкие руки, больше похожие на птичьи лапки, тряслись, не в силах удержать чашку с чаем. Неестественно бледная кожа обтягивала почти лысый череп. "А ведь он действительно болен", - с жалостью подумала я, разглядывая мужа.
Слезящиеся мутные глаза уставились на меня с обычным для герцога презрением.
- Не могли подождать моей смерти? - злобно прокаркал он, как только я вошла.
- Не могла, - ровно ответила я, садясь в кресло напротив. И мысленно вздохнула: "Ничего не изменилось. Все такой же мерзкий, заносчивый и сварливый".
- Я не соглашусь на аннулирование брака, - еще один злобный выпад, - я потребую от вашего нынешнего любовника выступить ответчиком. Я разорю его! Вы окажетесь на улице!
Герцог был в ярости. Страх перед разоблачением, боязнь оказаться опозоренным, опасение того, что все в Англии узнают о его бесплодии, превратили его в несчастного жалкого безумца. Каким бы герцог ни был тщеславным, но дураком он не был никогда. Я предполагала, что муж провел свое собственное расследование и убедился, что внебрачные дети не его.
- Я потребую на суде все сто тысяч фунтов, которые заплатил вашему отцу за порченый товар, - прошамкал герцог.
- У отца и потребуете, - холодно ответила я, - когда с ним встретитесь. Вам недолго осталось ждать встречи.
Герцог затрясся от возмущения:
- Вы… Вы…
Вдруг он захрипел и схватился за костыль, тот трясся, резко и громко стуча о край стола. Муж попытался встать, но не смог. Сердце кольнула непрошеная жалость. Может, действительно стоит подождать? Ему немного осталось. Я поднялась и позвала камердинера.
- Отведите его светлость в спальню, Трам, - велела ему, - и приготовьте успокоительный чай, хозяину нужно отдохнуть.
А сама пошла наверх, в свои апартаменты. Разговоры с герцогом давно уже перестали меня волновать. Много лет назад я освободилась от какого-либо влияния на мое настроение с его стороны и научилась не реагировать на попытки воспитывать меня. Он для меня пустое место. Был и остается. Боялась ли я его угроз? Совру, если скажу, что не боялась. Я привыкла к большим деньгам и красивым нарядам. А если любовь Роберта мне только почудилась? А если общество отвернется от меня? А если я останусь нищей? Разные недостойные мысли лезли в голову, тревожа и не давая спать. В конце концов, я решила: будь что будет. Трудно менять свою жизнь, трудно избавляться от прочно въевшихся привычек. Но ведь именно этого я хотела? Начать полностью с нуля?
Утром я проснулась поздно. Не хотелось испытания совместным завтраком и еще одного раунда переговоров. Но боялась напрасно: герцог уехал на рассвете. Мэри шепнула, что он очень плохо выглядел, и в карету его несли практически на руках. Зачем тогда было приезжать?
* * *
А через несколько дней, рассматривая в бинокль публику во время антракта и ожидая пирожные, за которыми пошел Стефан, я наткнулась взглядом на Роберта, сидящего в ложе на верхнем ярусе. Ложа принадлежала семье банкира сэра Кимберли. Странно, я не заметила в прошлом между ними особенной дружбы. Но сердце тут же охватило ликование: он приехал в Лондон, значит скоро мы поговорим!
Стефан вошел в ложу вместе с официантом. Тот расставил на столике вазочки, чайник с чашками и удалился, прикрыв за собой дверь, а я все не могла прийти в себя. Может, стоит подойти к нему во время следующего антракта? Нет, это будет совсем уж навязчиво и глупо. Подожду ближайшего бала или приема.
На этой неделе большой прием давали все те же леди и сэр Кимберли. Если я предполагала, что после произошедшего в беседке меня перестанут приглашать, я ошибалась. Пригласительная карточка от семьи банкира ожидала в гостиной.
- Лили, - обратилась я к подруге, повстречав ее на прогулке в парке, - пойдем со мной на бал к Кимберли. Оставь свои высокомерные замашки и опустись на грешную землю. Я очень тебя прошу!
- Софи, - фыркнула Лилия, придерживая свою кобылу, - с чего вдруг такая необходимость? Тебе мало Стефана?
- Я решила идти без Стефана, - произнесла я серьезно. - Я собираюсь поговорить с Робертом, и мне нужна твоя поддержка.
- Ну, если ты хочешь, - улыбнулась подруга, - конечно, я пойду. Надо же посмотреть, что из этого выйдет.
* * *
Зимой делать в Лондоне было нечего. Многие аристократы уезжали из сырого промозглого города туда, где тепло и солнечно. Некоторые пили, запершись в своих особняках, или проводили время в клубах. А многие убивали время, посещая театры и балы.
В этот вечер в доме семейства Кимберли было полно народу. Первые морозы согнали высший свет в теплый гостеприимный дом, где можно было выпить горячего грога, поиграть в карты, потанцевать и просто посплетничать.
Мы с Лилией прохаживались, кивая знакомым и обмениваясь незначительными фразами о погоде, о новом фильме Жоржа Мельеса или о театральной постановке "Двенадцатой ночи", которая наделала много шума в столице.
- Интересно, - со смешком склонилась я к Лилии, - если они узнают, что я подала на развод и скоро титул герцогини перестанет украшать мое имя, как они себя поведут?
- Боюсь даже представить, - прыснула Лилия, - но знаю точно, тебе перестанут спускать шокирующие выходки.
- А я и не собираюсь больше никого шокировать, - улыбнулась подруге. - Я стану такой примерной, Лили. Безупречной и нравственной. До приторности. Тебе со мной станет скучно.
Лилия скептически посмотрела на меня и скривилась.
- Не вздумай! - пригрозила шутливо. - Жизнь станет однообразной. Тебе быстро надоест быть скромницей.
- Нет, Лили, - ответила я тихо, - не надоест. Я хочу скучной и спокойной жизни. Больше всего на свете.
Мы замолчали, думая каждая о своем. Я ждала разговора с Робертом и в то же время боялась его. Он был непредсказуем с этой своей ненавистью. Он вполне мог облить презрением и осыпать насмешками, я допускала и такой вариант. Но все-таки доверяла своей интуиции. А она говорила, что Роберт любит меня. И если я сейчас испугаюсь и не сделаю шаг навстречу, то всю жизнь буду жалеть.
Роберт появился в зале, когда время близилось к десяти. Вместе с ним приехал и мистер Бейлор. Я ждала момента, когда Роберт останется один, чтобы подойти, и дождалась: его друг отошел к знакомым и Роберт остался в одиночестве возле стола с напитками.
- Лили, пожелай мне удачи, - попросила, тронув подругу за рукав, - пойду к нему.
Лилия ничего не сказала, только глаза стали серьезными и тревожными. Она крепко сжала мою руку, губы чуть дрогнули в улыбке. Подруга догадывалась, что значит для меня этот разговор. Она знала меня лучше, чем я сама. Знала о моих мнимых любовниках, одиноких ночах, невеселой жизни с герцогом, о тоске по детям, которых у меня нет. И желала мне счастья, догадываясь, что оно для меня возможно только с Робертом.
Роберт стоял прямой как струна. Как только он почувствовал мое приближение, его лицо сразу приобрело напряженное отсутствующее выражение. Словно он боялся меня еще больше, чем я его.
- Добрый вечер, Роберт, - тихо произнесла я.
- Ваша светлость, - кивнул он и глотнул из бокала виски.
Значит, официальный тон?
- Роберт, я хотела тебе сказать… - я запнулась. - Еще тогда, месяц назад… Но ты уехал.
Роберт резко выпрямился и поежился, словно ему внезапно стало холодно.
- Я подала на развод, - выдохнула я, наконец, решительно, - адвокат сказал, что через три-четыре месяца я буду свободна.
- Почему ты думаешь, что это меня интересует? - невыразительный скучающий голос и взгляд в сторону.
- Мне казалось… - я растерялась.
- Ты ошиблась.
Роберт по-прежнему не смотрел мне в глаза, рассеянно играя бокалом. Он говорил словно чужой. Словно мы незнакомы, и не было ни того утра, ни безумной любви между нами раньше.
- Ты думаешь, что после одной интимной встречи я забуду про месть? Что ты вдруг стала мне дорога? Ты ошибаешься. Я не взял бы тебя и любовницей, не то, что женой. А к жене у меня еще более высокие требования. Ты им не соответствуешь. Если я и женюсь, то на милой невинной девушке, а не на женщине, в постели которой побывало пол-Лондона.
Он говорил ровно и монотонно, словно заученную наизусть речь. Слова били беспощадно, оставляли рваные следы на сердце, впивались острыми крюками, раздирая внутренности. Было больно. Очень. И пусть я уже почти привыкла к этой боли, все равно после каждой фразы корчилась, как впервые.
- Я думала, что ты повзрослел, Роберт, - говорила я тихо, боясь расплакаться, - ты всегда был лучше и умнее меня.
Помолчала, пытаясь поймать его взгляд, но он упорно смотрел в сторону.
- Если хочешь знать, у меня со Стефаном ничего нет. И никогда не было.
- Не хочу, - Роберт резко обернулся ко мне. - Ваша ложь, герцогиня, уже даже не интересна. А вообще - мне плевать.
Мужчина выпрямился и снисходительно посмотрел на меня сверху вниз.
- Ты останешься до одиннадцати?
- Да, - произнесла я задумчиво, - наверное. А что? Планируется что-то особенное?
- Да, - ответил жестко Роберт, - особенное.
- Хорошо, - кивнула я, - тогда останусь обязательно.
Я шла к Лилии и мысленно разговаривала сама с собой. Значит, до сих пор упивается своей ненавистью. Значит, еще рано. Но процесс уже запущен, развод в любом случае дело решенное. Возможно, когда я останусь одна, когда пройдет время, утихнет его злость, можно будет попробовать подойти еще раз? Гордости больше не было. Какая гордость, если сердце рвется на части, стоит только посмотреть в его глаза?
Лилию я не нашла там, где оставила. Наверное, она пошла в дамскую комнату или вышла в зимний сад. Я взяла в руки бокал и устроилась возле колонны, рассеянно следя за танцующими парами. Мелькнула леди Кимберли, одетая словно королева. В атласном платье с горностаем, сияющая бриллиантами и радостной улыбкой. Что происходит?
Музыка стихла. Пары остались стоять посреди зала, недоуменно поглядывая друг на друга. Я заинтересовано перевела взгляд на банкира, подошедшего к Роберту, который по-прежнему стоял с бокалом и медленно потягивал виски.
- Я прошу вашего внимания! - разнесся по залу зычный голос сэра Кимберли. - Когда я приглашал гостей, то не раскрывал, в честь чего устроен этот прием. А теперь пришла пора открыть тайну. Дамы и господа! Позвольте поделиться с вами прекрасной новостью! Мистер Вайтер попросил руки моей старшей дочери Эммы. И я дал согласие.
Сначала я слушала речь банкира рассеяно, не особо вникая в смысл. Но после этих слов в моей голове словно взорвалась бомба. Я резко выпрямилась и подалась вперед так, что шампанское расплескалось по руке. Впилась глазами в фигуры Роберта и милой симпатичной девушки, стоящей рядом с ним. Эмма…
- Мы объявляем о помолвке мисс Эммы Кимберли и нашего знаменитого гостя - мистера Роба Вайтера. А теперь можете поздравлять, - рассмеялся, заканчивая свою речь, сэр Кимберли.
В ушах стоял похоронный звон. Я медленно, едва сдерживая дрожь в руках, поставила бокал прямо в вазон с цветами и попятилась назад, утыкаясь спиной в колонну. Горло сдавило спазмом. Я, не отрываясь, смотрела на Роберта, и он таки обернулся ко мне. Что он увидел? Что было в моих глазах такого, что он вздрогнул и упрямо сжал губы? В его же глазах горел вызов. Злой, наглый, неприкрытый. Но я не хотела сейчас ничего анализировать. Потому что чувствовала: если проведу в этом зале еще хоть секунду, то упаду прямо на паркет перед всеми гостями и больше не смогу подняться.
Понимая, что теряю последнюю связь с реальностью, я бросилась прочь из зала. Мне повезло - за колонной была дверь. Держась за горло, спотыкаясь, натыкаясь на углы, я выбежала в темный коридор. "Спрятаться. Исчезнуть. Раствориться". Я, как раненый зверь, искала темную нору, чтобы забиться и сдохнуть. "Только бы никого не встретить", - билось в голове.
Ноги все-таки подкосились. Я зацепилась за ковровую дорожку и упала, больно ударившись локтями и плечом о стену. Сил подняться не было. Я лежала на полу в бальном шелковом платье, скрючившись, закусив кулак во рту, и боялась только одного - что кто-то будет проходить и увидит здесь меня, полностью раздавленную и уничтоженную. Сейчас я не могла держать маску. Она сползла и обнажила мое настоящее, раздирающее внутренности горе.
- Софи, боже мой! - голос Лилии вывел меня из полуобморочного состояния. Слава богу, она нашла меня первой!
- Что произошло? Дорогая, что с тобой? - шептала она лихорадочно, пытаясь меня поднять.