Едва увидев клуб изнутри, Сидони пришла в восхищение. Это было огромное помещение, похожее на пещеру, темное и мрачное, освещенное множеством светильников. Огромный бар занимал целую стену. Был там и танцпол со сверкающими неоновыми огнями. Вокруг были разбросаны кабинки и столики, а чуть ниже располагался еще один уровень, заполненный людьми.
Элеттра проводила их в кабинку, вызывающе покачивая бедрами. Оттуда открывался вид на весь клуб. Элеттра ушла, но тут же появилась официантка, чтобы принять заказ. Она была одета в крошечные шорты и белую рубашку с глубоким декольте. Фартук не скрывал сексуальность наряда.
Сидони чувствовала себя не в своей тарелке.
Алексио откинулся на спинку сиденья и посмотрел на нее. Она понимала, что напоминает провинциалку с широко раскрытыми глазами.
– Ну? Что ты думаешь?
– Я никогда не видела ничего подобного. Я привыкла к закопченным студенческим барам.
Вернулась официантка с маленькими тарелками закусок и бутылкой шампанского. Сидони застонала. Она только сейчас поняла, что голодна, и бросила взгляд на Алексио, с изумлением за ней наблюдавшего.
– Мой аппетит тебя удивляет, правда? – Он пожал плечами. Она с облегчением принялась за еду, отпила глоток искрящегося вина и в шутку сказала: – Я могу привыкнуть к этому, знаешь ли.
Сидони не заметила мимолетный странный взгляд Алексио, поскольку вылавливала из тарелки оливку. Когда же она посмотрела на него, от выражения его лица ее кровь закипела. Это было то, что придавало ему голодный вид и пробуждало голод в ней. Правда, не к еде.
– Я хочу потанцевать с тобой.
Звучала медленная сексуальная мелодия, и тело Сидони охватила дрожь.
– Хорошо…
Алексио поднялся и протянул ей руку. Он выглядел необыкновенно молодым и прекрасным.
Алексио провел Сидони на танцпол, который был заполнен парами. Он обнял ее и прижал к себе, и самым естественным было обнять его за шею.
Его руки были сексуальными и властными. Одна рука лежала на ее ягодицах, другая скользнула в вырез платья и ласкала спину. Любуясь им, Сидони осознала, как сильно она привязалась к нему.
И еще она доверяла Алексио.
Она никогда никому не доверяла. Но Алексио… Алексио пробился сквозь стену, которую она выстроила вокруг себя, и теперь от нее остались только осколки. И ее обнаженное сердце.
И в этот момент, посмотрев в его притягательные глаза, Сидони поняла… что влюбилась в него. И уже слишком поздно останавливать себя.
Сидони крепче сжала руками шею Алексио. И он в ответ привлек ее к себе. Желание вспыхнуло в нем. Чертовка!
Алексио хотел наказать Сидони за что-то, в чем и сам не был уверен, и, ухватив за затылок, прильнул к ее губам в страстном поцелуе.
У него закружилась голова. Музыка играла быстрее, люди вокруг танцевали. Только они стояли. Сидони медленно подняла на него глаза, наполненные… эмоциями. Но это не охладило Алексио.
Боясь окончательно потерять рассудок, он увел Сидони с танцпола в кабинку. Они сели, и Алексио выпил шампанское. Это не помогло. Он не мог чувствовать себя цивилизованным человеком рядом с Сидони в платье, при каждом движении которого терял контроль.
Алексио схватил ее за руку:
– Уйдем отсюда…
Она открыла рот, слегка побледнев, словно увидела что-то пугающее в выражении его лица.
– Но мы только что пришли.
Алексио заставил себя успокоиться:
– Если ты хочешь, мы можем остаться…
– Почему ты решил уйти?
Его удивил вопрос. Большинство женщин надули бы губки или начали бы ластиться к нему, пытаясь отвлечь.
– Потому что, – он был предельно честен, – я боюсь, что, если мы не уйдем, меня арестуют за занятия с тобой любовью на публике.
– Ох… – только и сказала Сидони. Она отпила из своего бокала и посмотрела на него застенчиво и уверенно одновременно – снова эта интригующая смесь. – Тогда, возможно, нам лучше уйти.
Алексио охватило облегчение и предвосхищение.
Возвращение на виллу было мучительным. Сидони ощущала сгустившееся сексуальное напряжение, окутывавшее их. Алексио выглядел таким… первобытным в клубе. Ей тоже хотелось остаться с ним наедине.
Алексио жестом попросил ее сесть ближе к нему. Сидони без колебаний обняла его мускулистый торс и положила голову ему на грудь. Одной рукой он вел машину, другая его рука нащупала вырез ее платья, скользнула внутрь и добралась до соска. Сидони прерывисто дышала.
Наконец они добрались до гаража.
Алексио прорычал:
– Как думаешь, куда мы направимся?
– В дом? – спросила она с надеждой, представляя огромную кровать.
Он покачал головой и отодвинул назад водительское сиденье.
– Я не могу ждать. Снимай трусики.
Глаза Сидони распахнулись. Они сделают это прямо здесь. Сейчас. Она ощутила приступ жара, ее руки задрожали от желания.
Когда они оказались на полу машины, Алексио потянулся к ней и заставил оседлать его. Сердце Сидони не подчинялось контролю. Алексио стянул платье с ее плеча, обнажил кремово-белую грудь и взял в рот ставший твердым сосок. Она громко застонала и схватила его за голову.
Наконец они слились. Сидони чувствовала, что ей в спину впивается руль, но ее это не волновало. Они оба были так возбуждены, что достигли оргазма уже через несколько минут, и Сидони распласталась на нем, не в силах думать.
Рассвет окутал небо розовым сиянием. Сидони не спала, отдыхая на груди Алексио. Несмотря на невероятный секс в машине, их голод друг к другу не был утолен.
Она знала, что он тоже не спит, потому что чувствовала напряжение в его теле. Сидони не хотела покидать эту спальню и этого мужчину. Ее ужасало неотвратимое вторжение реальности.
Ей стало стыдно, как только она вспомнила о тете Жозефине. Тетя не должна разбираться с долгами, которые наделала ее мать.
Глубоко вздохнув, Сидони прижалась к Алексио, чувствуя, что ее пробирает дрожь.
– Что случилось?
Она покачала головой и прошептала:
– Ничего.
Алексио посмотрел на нее, и она едва не рассмеялась при виде его настороженного взгляда. Словно она была бомбой, которая может взорваться от неосторожного движения.
– Могу я у тебя кое-что спросить?
– У меня есть выбор?
– Не совсем, – сказала Сидони. – Почему ты отказался от поддержки отца и решил пойти собственным путем?
Она спросила об этом в их первый вечер в его апартаментах, но Алексио легко замял вопрос. Теперь его лицо стало непроницаемым, и Сидони приготовилась к очередному отшучиванию, но, к ее удивлению, Алексио глубоко вздохнул. Словно сдался.
– Если я расскажу, мне придется тебя убить.
Она кивнула с насмешливой серьезностью:
– Я знаю. За двадцать три года я уже достаточно повидала, так что, если мне придется уйти из этого мира, я готова.
Алексио накрутил прядь ее волос на палец.
– Честно говоря, это не так уж интересно.
– Я заинтригована. Мало кто откажется от состояния, равного наследию Онассиса.
Алексио скорчил гримасу:
– Размер наследства преувеличен…
Сидони молчала.
С явной неохотой он продолжил:
– Я единственный сын моего отца. Хотя сводный брат рос с нами, отец изводил его каждый день, предупреждая, что он не получит ни цента. Это вызвало у моего брата желание преуспеть самому. Я завидовал ему, потому что на него не давили планы моего отца. Кстати, отец все время нас стравливал, и к тому времени, когда брат покинул дом, можно без преувеличения сказать, что мы ненавидели друг друга. Отец был уверен, что я продолжу его дело. Он не желал слышать, что меня не интересует логистика. Бизнес принадлежал ему не по праву. Он был вторым сыном, но его старший брат умер молодым. Их отец не хотел оставить ему фирму, но папа загреб бизнес двумя руками и отодвинул моего деда.
Сидони распахнула глаза:
– Но это…
– Жестоко? – мрачно прервал ее Алексио. – Именно так всегда действовал отец. Он хотел, чтобы я присоединился к нему – но не как равный партнер, а как сотрудник, которого он сможет контролировать. – Он вздохнул. – Рафаэль, мой брат, возродил бизнес своей семьи из пепла. Все эти годы я состязался с ним – если может он, то и я смогу.
Сидони мягко сказала:
– Значит, отец не сомневался, что последуешь по его стопам, но ты сказал "нет"?
Алексио посмотрел в ясные глаза Сидони и почувствовал, что готов рассказать ей все. Это было опасно. Слишком опасно. Он с усилием подавил это желание.
– Я сказал "нет". И ушел. Он пригрозил лишить меня наследства. Я был не против. И стал тем, кем стал.
– Возможно, даже более успешным, чем он…
Зазвонил телефон. Алексио взял его и увидел, что пришло сообщение: "У меня есть информация о мисс Фицджеральд. Позвони, когда будет время. Д.".
Он ощутил холод внутри.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Сидони.
Алексио положил телефон экраном вниз.
– Ничего важного.
Он поднялся, чувствуя ставший знакомым порыв желания. Рот Сидони манил его погрузиться туда, где он не будет думать ни о чем… еще немного.
– Что ты сказал? – спросил шокированный Алексио.
Солнце стояло высоко. Тело мужчины все еще горело после принесшего невероятное удовольствие секса, и он никак не мог осознать новости.
Деметриус повторил:
– Ее мать провела в тюрьме два года.
Алексио похолодел.
– В тюрьме? За что?
Деметриус вздохнул:
– Ее мать обвинили в шантаже женатого любовника. Она занималась этим довольно долго. Похоже, ее муж, отец мисс Фицджеральд, зарабатывал недостаточно, чтобы дать ей то, к чему она привыкла. Хотя он старался сделать все возможное, чтобы его жена и дочь жили в комфорте и сравнительной роскоши.
Информация не самая приятная, но она практически не касается Сидони.
Адвокат продолжал:
– Когда ее мать вышла на свободу, они переехали в другую часть страны, чтобы избежать скандала. Бизнес отца мисс Фицджеральд начал процветать. Сидони отправили в одну из лучших школ. Ее мать часто появлялась в обществе, роскошно одетая, в драгоценностях. Им удалось сохранить в секрете ее прошлое. Во время кризиса бизнес ее отца рухнул.
– Это все?
– Не совсем. После того как мистер Фицджеральд умер, его жена вернулась в Париж и поселилась у своей младшей сестры.
– Достаточно…
Но Деметриус продолжал:
– Алексио, я раскопал еще кое-какую информацию с помощью парижских коллег, и ты должен это услышать… Мать Сидони убедила свою сестру взять ссуду под залог дома. Она также превысила лимит по кредитной карте, оформленной на имя сестры. Она умерла и оставила женщине такие долги, что той их никогда не выплатить.
Разозлившийся Алексио процедил сквозь зубы:
– Как это связано с Сидони?
– Ты встретил ее, когда она возвращалась из Парижа?
– Да.
– Она подписала соглашение, по которому берет на себя ответственность за долги тети. Позволь тебя спросить: она хоть раз намекнула на свои финансовые проблемы? Если нет, – добавил Деметриус, – советую поинтересоваться, почему она ведет себя так, словно ничего не случилось.
Когда Сидони проснулась, она была одна в постели и почему-то ощущала напряжение. Что-то было не так.
Она подняла голову и огляделась. Алексио не было. Может, он плавает?
Сидони встала и отправилась в ванную. Приняв душ, она растерлась полотенцем и посмотрела на огромный выбор одежды в гардеробной. Горькое чувство снова пронзило ее при мысли о других женщинах, но Сидони подавила его. У нее нет права на ревность.
Она надела шорты и зеленый топ и отправилась искать Алексио. Дурное предчувствие не оставляло женщину. Неожиданно подал сигнал ее телефон. Сидони оставила его включенным на случай, если ее начнет искать тетя Жозефина. Видимо, случай настал.
Не ожидая ничего серьезного, Сидони присела на край кровати и тепло ответила на французском. Но лицо ее мгновенно побледнело, когда она услышала всхлипы.
– Тетя Жозефина, что такое? Пожалуйста, прекрати плакать…
В конце концов тетя кое-как сумела взять себя в руки. Запинаясь и всхлипывая, она начала говорить.
Сидони поняла, что кто-то услышал о финансовых проблемах тети Жозефины и напугал ее до смерти всевозможными ужасами об изъятии собственности и помещении в тюрьму за невыплату долга. Конечно, тетя впала в истерику.
Что бы ни говорила Сидони, это не помогало. Тетя рыдала. Сидони отчаянно искала способ успокоить ее. Если попытаться объяснить ей, что теперь должником является Сидони, это не поможет. Тетя не поверит, что освобождена от выплат.
Ей нужно услышать что-то конкретное, пусть даже это будет ложь во спасение.
– Выслушай меня, Жожо. Я объясню, почему тебе не нужно ни о чем беспокоиться.
К ее облегчению, тетя перестала плакать, услышав имя, которое появилось, когда маленькая Сидони не могла произнести "Жозефина".
– Жожо, все будет хорошо… Я обещаю тебе.
Она не обратила внимания на тень, которая закрыла выход на террасу.
– Но, Сидони… как?
Сидони услышала в голосе тети истерические нотки и прокляла себя за то, что находится так далеко от нее.
– Я не дам тебе справляться с этим в одиночку, слышишь меня, Жожо? Разве я не обещала сделать все, что в моих силах, чтобы вытащить тебя из кабалы? Ни о чем не беспокойся, потому что я…
Сидони замерла. Она собиралась сказать, что у нее все под контролем, но тете это будет непонятно. Она мысленно скрестила пальцы.
– Я встретила человека, Жожо… и он очень, очень богат. Один из самых богатых людей в мире. Ты не поверишь, мы познакомились в самолете, который является его собственностью.
Жозефина, любительница подобных историй, оживилась:
– Правда, Сидони? Это правда? Он твой бой-френд?
– Да. Он сходит по мне с ума. Я рассказала ему о тебе, и он обещал обо всем позаботиться.
Сидони не нравилось использовать Алексио, но для ее тети это был хороший аргумент. Когда отец купил домик для Жозефины, та поверила, что мужчины способны совершать чудеса.
Голос тети дрожал, но на этот раз в нем слышалось облегчение.
– О, Сидони… я так счастлива… Когда Марсель рассказал мне…
Высокая тень исчезла, но Сидони снова ничего не заметила.
– Жожо, больше не говори об этом ни с кем, – прервала она тетю.
Сидони чувствовала себя ужасно, солгав Жозефине. Но, вернувшись в Париж, она сможет окончательно успокоить тетю и сказать, что с "бойфрендом" ничего не получилось. Забавная, однако, идея пришла ей в голову. Трудно назвать Алексио бойфрендом.
– О, Сидони… он очаровательный?
Ей стало стыдно, но она была рада, что тетя переключилась на другое. Сидони постаралась приукрасить историю своего знакомства с Алексио, а потом переговорила с куратором, сопровождающим группу. Положив трубку, молодая женщина чувствовала себя опустошенной, но, по крайней мере, спокойной за тетю Жозефину. Куратор обещал присмотреть за ней.
Сидони повернулась, и ее глаза распахнулись, когда она увидела на террасе Алексио. Он был в футболке и вылинявших джинсах. Дурное предчувствие вернулось. Сидони испугалась, что он мог услышать ее разговор с тетей.
Она вскочила на ноги, подошла к перилам и встала рядом с ним. Он не смотрел на нее. Сидони заставила себя говорить радостно:
– Вот ты где! А я гадала, куда ты ушел.
Алексио старался сдержать ярость, которая охватила его, когда он услышал: "Он сходит по мне с ума… он обещал обо всем позаботиться…"
Вот оно, доказательство того, что Деметриус правильно поставил вопрос: почему Сидони молчит об этом?
Заставив себя говорить безразличным тоном, он спросил:
– С кем ты общалась по телефону?
Алексио не мог смотреть на нее и сильнее стиснул перила.
Сидони уклончиво ответила:
– Э-э… с тетей. Она сейчас уехала на каникулы.
Алексио ощущал тяжесть на сердце. Все, что происходило с момента их встречи, вдруг встало на свои места и оказалось просто плохим фильмом. Все моменты, когда Сидони была застенчивой, наивной, сейчас выглядели насмешкой над ним.
Значит, вот что она собиралась делать… Выждать, поймать его в момент слабости, посвятить в свою печальную историю и вытащить из него деньги. Может, даже больше? Может, она надеялась выпросить у него дом для нее и тети? Голова мужчины кружилась.
Алексио вспомнил, каким доверчивым он был, как чуть не выболтал все свои секреты. Как близко подошел к тому, чтобы выставить себя полным дураком.
Слава небесам, он выведал ее тайну. А он-то еще испытывал стыд, пока не услышал этот разговор! Куда делась его циничная броня?
Сидони дотронулась до его руки:
– Что случилось, Алексио? Ты меня пугаешь.
Он отдернул руку, словно ее прикосновение обжигало, и отступил назад, посмотрев наконец на Сидони.
– Ты правда считаешь меня глупцом? – усмехнулся Алексио.
Глаза Сидони сверкнули.
– Что ты слышал?
Ей явно было стыдно, но Алексио ожесточился.
– Достаточно, – выплюнул он. – Достаточно, чтобы понять, что ты и твоя тетя решили использовать меня для выплаты ваших долгов.
Казалось, Сидони была удивлена. Наверняка потому, что ее замысел раскрыли.
– Ты говоришь по-французски, – протянула она.
– По-французски и еще на трех языках.
Сидони потянулась к нему, но он отшатнулся.
– Ты не понял. Я ничего не имела в виду. Мне нужно было успокоить тетю. Она была расстроена.
Алексио был готов расхохотаться над ее честным выражением лица, которое оказалось маской. Он чувствовал, что его предали, и это лишь усиливало ярость.
– Ты думаешь, я поверю хоть слову дочери преступницы? Ты многому научилась у матери – но не всему. Если бы ты имела хоть каплю достоинства, то просто попросила меня о помощи, и я, возможно, сделал бы это. Но ты решила поиграть в загадки. Может быть, закончим наконец этот спектакль?
Глава 7
Сидони боялась, что она вот-вот упадет в обморок.
Она не могла поверить, что Алексио произнес эти слова… Дочь преступницы…
Сидони похолодела, несмотря на жару, и спросила:
– Что ты имел в виду, назвав меня дочерью преступницы?
– Я знаю все о твоей матери, Сидони. Я знаю, что она шантажировала своего женатого любовника и отправилась за это в тюрьму.
Сидони ощутила давний стыд, который в свое время лишил ее дара речи. Ей было восемь лет, когда это произошло. Одноклассники окружили ее в школьном саду, приплясывая и крича:
– Твоя мать отправляется в тюрьму! Твоя мать отправляется в тюрьму!
Сидони не могла поверить, что снова слышит это. Это походило на ночной кошмар. Возможно, сейчас она проснется от слов Алексио: "Сид… я хочу тебя".
Она моргнула, но ничего не изменилось. Алексио стоял недалеко от нее. Чужой. Холодный и отстраненный. Осуждающий. Она почувствовала смятение.
Каким-то образом ей удалось выговорить:
– Как ты узнал об этом? И как ты узнал о долгах моей тети?
Он скрестил руки на груди:
– Я искал информацию о тебе.