– Не только. Но это во-первых. А во-вторых, это обозначение себя как современного богатого, включенного в высшие сферы общества, в элиту России. Потом, сбор уникальной коллекции, с которой можно попасть в анналы истории. И наконец, просто стремление облагородить интерьер.
– А кто художника делает актуальным? – поинтересовался Сергей. – Сами галерейщики?
– В общем-то да. Галерея работает с ним, вкладывает в него деньги. Но вкладывает потому, что считает его перспективным. Однако окупаемость у художников очень разная. Одних раскупают на первом же вернисаже, а от других нет отдачи десять лет подряд... Фотография известного человека с конкретной картиной на заднем плане прибавит доверия к ее продавцу и поднимет рейтинг художника. Или если известно, что из десяти яиц Фаберже, изготовленных по заказу царя, такое-то всегда стояло на его прикроватной тумбочке, цена этого яйца подскочит в десятки раз.
– В какое время мы живем! – шмыгнул носом Женин муж. Он, как и на свадьбе, был сильно пьян.
– Я знаю одного художника, – вспомнил Андрей, – Олега Кулика. Он активно выставляется на западных биеннале.
– Есть такой, – согласился Боря и наконец попробовал Катин салат. – Но дело в том, что Кулик принадлежит к очень широкому сегодня кругу художников, которые играют на природных инстинктах человека. Таких как отвращение, брезгливость и более глубоких негативных эмоциях. Это искусство одного взгляда. Оно не для коллекции. Только для эпатажа.
– Боря, а как вы отыскиваете перспективных художников? – не унималась Женя. Она вновь выразительно посмотрела на Катю.
– Найти действительно перспективного художника – большая удача, – поспешно прожевав, продолжил Боря. – И я могу похвастаться. Буквально совсем недавно мне удалось отыскать ну просто гиперперспективного мастера.
– Да вы что?! – замерла Женя.
– И кто же это такой? – заинтересовался Андрей.
Боря весело глянул на Лену:
– Она скромно сидит тут, среди нас. И уплетает за обе щеки...
– Борь?!. – Лена зарделась. – Ты ведь сам сказал, что у меня все не то?!
– Все то, – засмеялся Боря. – Осталось лишь внести небольшие доработки. И все! И это будет очень актуально.
– Ленка?! Да разве ты пишешь?! – У Кати потемнели глаза.
– Ничего я не пишу! – Она отчаянно отмахнулась.
– Скромничает! Скромничает! – заразительно захохотал Боря. – Так и нужно. Чтобы не сглазить, да, Лен? Она ничего не пишет!
– А среди нас сидит еще одна перспективная художница... – вдруг торжественно объявила Женя и посмотрела на Катю.
– Женя! – выкрикнула Катя и отчаянно глянула на сестру. – Прекрати! Слышишь?! Замолчи немедленно!
– Давайте лучше выпьем, – поднялся Женин муж, – за хозяйку такого необычного для Москвы дома!
– И за ее потрясающие салаты, – поддержал Боря. – Я таких не пробовал никогда. Нет, правда...
После застолья гости разбрелись кто куда. Лена с Борей вышли в сад.
– Зачем им еще что-то строить? – Лена закурила. – Домик что надо. Сидишь как на даче. Серега просто не врубается, не видит всего цимиса.
– У него хорошая жена. А хозяйка какая! С такой везде хорошо.
– Ты зачем мне это говоришь?! – Лена мгновенно вся подобралась. – А?!
– Просто я бы хотел, Лен, чтобы и у нас было так же. – Он свободно обнял ее.
– Хотеть не вредно.
– Ну так согласна?
– Жить в таком же доме?
– Для начала стать моей женой.
– А жить мы где будем?
– У меня.
– За галереей?
– За ней.
– Ну конечно, согласна, Борь.
Они постояли молча, осознавая случившееся. Боря счастливо держал ее, обнимая, а Лена задумчиво рассматривала сарай, в котором покоились мотор и часть крыла от самолета "Максим Горький".
Неожиданно на крыше сарая появилась кошка. Она, казалось, была неловко пошита из разномерных кусочков: коричневых, рыжих и серых. Напряженно всматриваясь во что-то, кошка медленно кралась на полусогнутых лапках. Лена смотрела на кошку, не видя ее. Но кошачье напряжение постепенно ей передалось. Кошка наконец прыгнула, промахнулась и начала нервно облизывать свою белую грудку... И тут Лену осенило.
– Это же Кассандра! С нее-то все и началось! Кассандра – моделька для моей первой кошечки!
– Я видел ее, – нежно улыбнулся Боря. – У тебя Кассандра получилась очень правдоподобной.
– А свадьбу мы с тобой сыграем на "поплавке"! – серьезно продолжала Лена. – И тоже с тамадой.
– Смеешься?! – хохотнул он. – Ты ж сама рассказывала, какое галимэ у них приключилось на этом "поплавке".
– Рассказывала. – Лена внимательно посмотрела на Борю. – Но я поняла одну очень важную закономерность.
– Какую, Лен? Поделись.
– Как сыграешь свадьбу, так и будешь жить потом. Смотри... – Лена высвободилась из его объятий. – У Кати с Сергеем свадьба была на "поплавке" – в деревянном двухэтажном домике, в Москве!.. А теперь ты сам видишь результат. Понял?
– Абсолютно все понял! – радостно захохотал Боря. – Тогда едем заказывать "поплавок"?
– Нам нужен тот самый, – добавила Лена. – И с тамадой.
– Но тамаду-то зачем?
– Тамаду для верности...
... Домой в тот день Лена вернулась поздно. Поселок таунхаусов уже спал, только кое-где еще горели одинокие окна. А в Ленином хаусе все окна были темными.
Осторожно, стараясь не шуметь, она отперла калитку, прошмыгнула на участок и замерла... В первый момент даже подумала, что не туда попала...
В палисаднике горел фонарь "летучая мышь", подвешенный на дереве над столом, за которым мирно сидели, улыбаясь ей, Лиза и Саша. Перед ними на столе высилась ваза с желтым, дымчатым виноградом и бутылка сухого вина. А поодаль, при входе в дом, валялись грабли и садовые ножницы.
Глава 22
– Ну как же мы в такой день не позовем Наташу?
Стоя посреди обновленной фисташково-серой кухни, Лиза недоуменно разводила руками.
Маме эти тона совсем не идут, машинально отметила про себя Лена. Ей бы чего-нибудь тепленького – рыже-оранжевого, кораллового, бордового...
– Терпеть не могу эту Наташу! – заявила она во всеуслышание.
– Лена! Ну, успокойся же, – попросила мать. – Наташа...
– Кто бы спорил? У Наташи не счесть достоинств, но ты понимаешь, что, если мы позовем Наташу, ничего не поделаешь, придется звать и отца?!
– А ты не хочешь позвать отца?
– Умираю от этого желания! Вот будет класс, если он приведет с собой Виолку, мою вторую маму, и она станцует нам что-нибудь из своего репертуара на десерт. Особенно эффектно получится, если действо будет совершено топлес! – Лена расхохоталась. – И вообще, это будет перебор: у меня два отца, а у Бори ни одного!
– Борин папа умер?
– А кто его знает? Когда Борька учился в шестом классе, его родители разошлись, с тех пор он отца не видел ни разу.
– А разошлись они... почему? – насторожилась Лиза.
– Это нас с тобой не касается!
– А вдруг он пил? Алкоголизм – очень часто наследственное заболевание.
– Да не пил он, не пил, – махнула рукой Ленка. – Нашел себе какую-то, бросил семью, бегал от алиментов... Ну чего ты смотришь на меня с таким ужасом? Думаешь, это тоже наследственное?
– Иногда бывает и наследственное. – Лиза вздохнула. – У нашего психолога на работе Светы Садовниковой на эту тему полно теорий. Особенно опасно, если ребенок пережил трагедию в переходном возрасте.
– Чего опасного? – засмеялась Ленка, находясь в фантастически хорошем настроении. – Чего опасного?
– Я не хочу пугать тебя, Леночка, но не дай бог... – Не закончив фразы, Лиза опустила глаза и нервно покачала головой. – Не дай бог тебе...
– Ну мам! Ну чего ты так на все реагируешь? У вас с Сашей просто идеальный брак. Он любит тебя, ревнует... У вас все, как в первый год после свадьбы: романтические ужины при свечах, путешествия и... новая спальня! – Лена на удивление опять легко расхохоталась.
– Да-да... Все именно так, как ты говоришь, но давай уже от моей семейной жизни плавно перейдем к твоей помолвке.
– Да! Значит, во-первых, никаких наташ, за которыми сюда пригребут папашки, владики и прочее фуфло.
– Лен, ну чего ты нервничаешь? Кого захочешь, того и позовем!
– Я не нервничаю.
– Тогда выражайся приличнее.
– Я, может, прощаюсь с холостой жизнью!
– Это называется – с девической.
– Я забыла... И вообще, мам, ты же не представляешь, что меня ждет впереди! Боря не выносит лени, грязной посуды, глубоких вырезов, жаргонных слов...
– Это радует.
– А меня пугает. Особенно периодами. Между прочим, он не очень-то любит посторонних, незнакомых людей. Я еще и из-за этого не хочу звать Наташку... В общем, так. Будем: ты, я, Боря, Саша и Борина мама.
– Она замуж не вышла во второй раз?
– Нет. Кроме Бори, у нее старшая дочь и двое внуков.
– Может, надо позвать его сестру?
– Мам, сестру позовем на свадьбу... если она состоится, конечно! А завтра так, первая попытка.
– Значит, ты еще сомневаешься, состоится – не состоится?
– Нет, не сомневаюсь. Но имею в виду. Ты знаешь, когда он мне предложение сделал? Сказал, что для него все началось... вот угадай, с чего?
– С вашей встречи на первом курсе?
– Постно мыслишь, мам! Уныло... Для него все началось в тот день, когда мы поехали в гости к Катьке! И ему так понравился семейный быт, Катина хозяйственность... В общем, мы с ним чуть не поругались!
– Господи, да из-за чего же?
– Я сказала: если тебе нравится Катя, можешь жениться на ней! Он стал оправдываться: не Катя, а их дом, атмосфера.
– Ну что здесь плохого?
– Значит, ему кухарка нужна?
– Не кухарка, а заботливая жена. Он хочет, чтобы ты была заботливой.
– Он очень многого хочет! Чтоб я была заботливой, скромной и преданной, вкусно готовила, попутно разрабатывая эксклюзивные проекты, помалкивала, когда говорят мужчины.
– Это, в общем, нормально.
– Ну хорошо, нормально. Я ему говорю: а что ты мне можешь предложить после свадьбы? Он удивился: а что? Жить будем у меня... У него в комнате пятнадцатиметровой, за кулисами арт-галереи!
– У тебя же есть где жить, Лен.
– То есть плюс ко всем вышеперечисленным достоинствам я должна еще владеть собственной недвижимостью?!
– Ну и что, до чего вы договорились в результате?
– До того, что годик поживем за кулисами салона, а потом переедем в поселок Сокол.
– Именно туда?
– Сокол, мам, это просто классика. Классика жанра! Хочу как у Катьки – собственный дом, старый яблоневый сад и двадцать минут до центра.
– Значит, ты тоже под их обаянием? Как и Боря?
– В том-то и дело. Да! Мы с ним часто, даже слишком часто совпадаем. Но стоит чуть-чуть углубиться, как... все заканчивается разборкой. Вот например, я ни за что не допущу, чтоб мы оказались в Соколе!
– Это почему же?
– Поселимся рядом с Емельяновыми, придется дружить домами. Катька начнет звать в гости, накрывать столы. Сравнение не в мою пользу! Мне это делать в ломешник, во-первых. А во-вторых, если уж завяжется такая тесная дружба, кто-нибудь по пьяни точно сболтнет про то, что у нас было с Сергеем. А вот этого не нужно совсем. В итоге – Сокол мимо. И здесь не миновать еще одной разборки, потому что Боря будет настаивать на своем.
– Ничего. – Лиза улыбнулась. – Это все очаровательные мелочи, из которых слагается нормальная семейная жизнь. Тебе будет легче, чем многим другим, – ты без иллюзий выходишь замуж...
– А дальше, представляешь? Он завел новую песню: увольняйся из "Августа"! Хочет, чтобы я с головой погрузилась в творчество – плодила неимоверных монстров.
– Как это понять?
– Да буквально! Понимай буквально! Сейчас я делаю на заказ мягкие игрушки: зайчиков там, белочек для детишек. А должна, по Борькиным замыслам, делать зверей-мутантов из натурального меха, почти живых, но с каким-нибудь кошмарным отклонением – с лишней лапой, например. И еще проблема заключается в том, что я никогда не работала с натуральным мехом. Борька считает, нужно все бросить и учиться. А я думаю, что учиться можно и параллельно, а вот жить без заработков в наше время нельзя. Но он говорит, что я плюю на талант и что, пока я буду учиться, он будет содержать меня. И не говорит – он все время на меня орет! А мне сто лет не надо, чтоб на меня орали и чтобы меня содержали!
– Ну может быть, он прав? – неуверенно улыбнулась Лиза. – Он ведь не только твой жених, но и авторитет в арт-бизнесе.
– Он хочет, чтоб я засела дома, штудировала скорняжное искусство и демонстрировала чудеса домовитости.
– Ну, послушай, вы можете пока пожить у нас. Ты будешь работать и учиться, а чудеса домовитости временно буду демонстрировать я.
– Вот, мам! Тут-то и начнется! Знаешь, что самое ужасное в Борьке? Что он непредсказуемый. Совершенно непредсказуемый! Я даже примерно не представляю, как он к этому отнесется. Может, даже обрадуется. А может, встанет в позу. Ты ему это завтра сама предложи... Или не предлагай. Я уж как-нибудь сама попробую с ним поговорить... А где мы будем жить?
– Мне кажется, вам подошел бы третий этаж. Или ты хочешь остаться в своей комнате?
– Третий этаж, конечно, лучше! А Саша, как ты думаешь, не будет против?.. Я постараюсь уломать Борю. Скажу ему: мы всегда успеем за сцену. Большое тебе спасибо, мамуль!
– Не благодари. Когда ты уедешь, я буду очень скучать. Я даже не хочу думать об этом. Лучше бы вы так и жили на третьем этаже. Нет, что ты, я понимаю: это несбыточно... И вообще, я хочу внуков.
– А вот это, я тебе точно скажу, преждевременно. У меня же талант! Талант порождать монстров! По сравнению с монстром собственный ребенок покажется ему такой банальностью... А тебе еще рано внуков... Жаль, что у вас с Сашей нет детей.
– Жаль. Я теперь тоже часто думаю об этом. В молодости кажется: надо все успеть, ребенок – помеха. С годами понимаешь: успела, не успела – это почти без разницы, а ребенок – родной человек. Твой. Это навсегда.
– Это ты обо мне?
– Конечно. О нас с тобой. Постарайся уговорить Борю перебраться к нам в таунхаус. И пожалуйста, не тяните с внуками... А кстати, что он предпочитает из еды? Ведь на завтра надо приготовить приличный ужин.
– Мама, он совершенно всеяден! Но вообще приготовь что-нибудь вкусное, праздничное и сытное, потому что мы приедем после работы.
– Ну, давай подберем что-нибудь вместе. – Лиза взяла с полки кулинарную книгу, но, вдруг услышав гул мотора у ворот, отложила ее и посмотрела в окно: – Кто это может быть? Кто приехал?
– Это? – Увидев подъехавший к воротам знакомый бордовый джип, Лена остолбенела. – Вика! Моя школьная подруга... Она меня в игрушки пристроила. Машина ее, во всяком случае.
– Это та, с которой сошелся Астерий? – уточнила Лиза напряженно. – И они по-прежнему вместе? До сих пор?
– Мы с ней теперь не общаемся. Но я слышала, что она уволилась из игрушек, и дальше ее след...
– Ты только посмотри! – перебила Лиза дочь. – Посмотри, это же сам Астерий! Астерий приехал к нам.
Лену так и передернуло.
– Что произошло? – зашипела она на сводного брата в прихожей. – Ты зачем приехал? Принесла же тебя нелегкая!
– Могу и уехать, – обиделся Астерий. – Такой прием...
– Прием! – возмутилась Ленка. – Надо было бы тебе устроить прием! Тебе и твоей мамашке!
– Мама уехала.
– Естественно, в Южную Америку?
– Да, в командировку.
– Не ври! Небось опять от закона скрывается? А Вика?
– Вика поехала с ней.
– Ты стал не нужен! Я сомневаюсь, что ты вообще был ей интересен.
– Я тоже, – неожиданно согласился Астерий. – Но что было, то было.
– Астерий, проходи, – позвала из кухни Лиза. – Лена, где вы застряли?
– А у вас тут все изменилось, – заметил Астерий, проходя через гостиную на кухню. Но вдруг остановился, оглядываясь по сторонам: – Вы делали ремонт?
– А что оставалось, – злобно прошептала Ленка. – Бывают ситуации, которые можно ликвидировать только ремонтом.
– Бывают. Вас затопило?
– Затопило! А ты с каких шишек вспомнил о нас?
– Мне стало скучно. Все разъехались из Перепелкина. Дождик, осень, тоска...
– Вика тебе дала отступного? – не унималась Ленка. – Машину подарила?
– Нет, просто оставила у нас в гараже. Я подумал, что имею право ею пользоваться. Она же не платит нам за аренду.
"Слава богу, мы с Борькой до такого не дошли, – подумала Лена. – И не дойдем! Ссоримся, конечно, а про аренду это уже что-то с чем-то".
– А своей не обзавелся пока?
– Нет. А у тебя с правами как?
Лена в ответ пожала плечами.
– А где папа?
И тут, как в сказке, загрохотали ворота, и на участок вкатилась машина Александра Васильевича.
– Сто лет будет жить! – засмеялась Лена.
– Саша приехал? – взволнованно крикнула Лиза. – Лен, иди встречай!
Через минуту в гостиную бодрой походкой вошел Александр Васильевич. Из кухни, вытирая руки о передник, появилась радостная Лиза.
– Сегодня ты быстро как! – Она подставила ему улыбающиеся губы.
– У нас же сегодня семейный совет! И я об этом помнил весь день! – Александр Васильевич, придерживая Лизу за талию, поцеловал ее долгим поцелуем.
– Саш, а сегодня мы все в сборе! – смеялась Лена.
– Хорошо, Лен, что и ты уже дома! – С трудом оторвавшись от сладкого поцелуя, Александр Васильевич повернулся к ней.
– И не я одна!.. – объявила Лена.
Астерий смотрел на счастливую встречу перед семейным советом во все глаза.
– О!.. – Александр Васильевич наконец заметил сына и порывисто шагнул к нему, радостно разглядывая его с ног до головы: молодчина, мол, что приехал, орел, сорвиголова...