Целую неделю на меня дулись, со мной почти не разговаривали, сестры ходили с заплаканными глазами.
Я уезжал верхом подальше, бродил по лесу, катался на лодке - я искал уединения, чтобы вспоминать и мечтать.
Она! Она одна была в моих мыслях - только она.
Я писал ей каждый день огромные письма, сумасшедшие, страстные, умоляя ее любить меня, верить мне.
Письма эти я адресовал: Брюссель, posterestante, как мы уговорились, но дни проходили, прошла неделя, а ответа от нее не было.
Что могло случиться с ней?
Я то воображал всякие несчастья, то замирал от отчаяния, что, может быть, она меня не любит. Я умолял ее сказать мне правду - хоть самую горькую, самую ужасную правду, но не оставлять меня в этой мучительной неизвестности.
Еще одно обстоятельство смущало меня - ни в городе, ни в уезде отставного поручика Малыганьева не оказалось. "Может быть, этот негодяй, после побега жены, уехал или скрывается под чужим именем", - думал я.
Вскоре мое беспокойство, моя тоска превратились в отчаяние, и я решил сам ехать в Брюссель.
В тот роковой вечер, когда это решение созрело, я почти не разговаривал с домашними и, сидя за вечерним чаем, делал вид, что читаю газету.
Все сидели молча, как на похоронах, когда доложили, что приехал исправник.
Иван Ильич влетел как бомба, и первое его слово было:
- Подаю в отставку! Сил моих больше нет!
- Что такое? - спросил отец.
- Выговоры, выговоры… Знаете-с, почтенный Осип Семенович, что мне было генералом сказано-с? Устарел, мол, я! Появился, мол, "тип интеллигентных преступников", - так нужна и "интеллигентная полиция". Что же мне в университет поступать прикажете, так как братцы Иваньковы - один из университета, другой из седьмого класса гимназии были выгнаны? Завтра горного студента я не могу ловить, потому что горного дела не знаю… я, видите, устарел! Я не виноват, что теперь разбойники, держащие в страхе целые губернии, восемнадцатилетние мальчишки, как Васька!
- Да ведь вы старшего-то, Сашку, поймали.
- Ловил я обоих неоднократно, совсем в руках были! Сашка вчера бежал из острожной больницы! - с отчаянием заключил Иван Ильич.
- Каким образом? Кто помог?
- Кто - конечно, младший братец!
- Как это вы тогда упустили его?
- Наваждение, колдовство… Когда мы его накрыли в притоне у Афросиньи Черной, ведь он в одной рубашке в окно выскочил. Выскочил, отстреливаясь, двоих стражников ранил - и из глаз пропал. На другой день доносят мне, что видели Маньку Кривую, как она с каким-то узлом прошмыгнула в "Старый дворец", - очевидно, платье ему несла. Мы оцепили дворец с обрыва - удрать можно только с обрыва - через стену не перелезешь… Вошли… а птичка-то уж улетела! А была там - кейфовать собралась, в одной из комнат на полу зажженный фонарь стоял, колбаса и хлеб валялись… Весь дом, весь сад обшарили! Думали было, что есть лазейка в стене. Только наутро увидели, что кусты около стены на Низовой улице изломаны, и на дороге следы - одни босых ног, другие в сапогах. Три дня мы по всем дорогам, по всем деревням шарили - весь город вверх дном перевернули… Кто помог ему скрыться? Куда? Денег у него не было. Да и на вокзале еще и теперь дежурят - уехать не мог… А теперь и Сашку, братца, вызволил! Скажите, кто помог? Откуда у них деньги?
Я слушал как во сне - странные совпадения ударили меня словно хлыстом, а исправник, стуча кулаком по столу, продолжал:
- Не иначе как бабы помогли, потому красив подлец, как картина. Когда я его поймал и отправлял в город, помните еще он с дороги ушел… жена моя Парасковья Петровна расчувствовалась: "Ах, такой мальчик, нежный, хорошенький, словно ангельчик!" - "Милая, - говорю, - этот ангельчик в шести грабежах обвиняется". - "Не может быть, - уперлась, - не может быть, это какая-нибудь "роковая ошибка", как у г-на Гейнце в романах! Не может такое дитя преступником быть - отпусти его Ильюшенька". - "Да ты с ума сошла! Я его развязать боюсь - как раз убежит". - "И пусть бежит - с такими глазами преступников не бывает". Я его поспешил в город отправить. Верите - рыдает моя Парасковья Петровна. А, думаю, чем черт не шутит - ведь что бабе иногда в голову может прийти. Был же такой случай: мать одного станового выпустила раз Ваську-то! Да не думайте, что дама какая-нибудь бальзаковского возраста - нет, старушка древняя, из раскольниц. "Умилил", - только и твердила.
- Что с тобой, Андрей? Отчего ты такой бледный? - спросил отец.
Скажите было отчего побледнеть?
Вы спрашиваете, Анна Ивановна, встречал ли я его когда-нибудь. Нет, но я имел только удовольствие прочесть в газетах, что он и его братец были повешены по приговору военного суда.
Жестоко так говорить? Что делать?
Этот человек отнял у меня веру в людей. Вы говорите, он защищал свою жизнь? Пожалуй. Скажи он мне тогда правду, я бы взял его за шиворот да с рук на руки сдал бы Ивану Ильичу… Но как я вспомню его, все кипит во мне: он ограбил меня, он отнял у меня всякую иллюзию любви. Я не люблю кротких и робких женщин, а смелые, мужественные мне стали противны по воспоминанию. Терпеть не могу полных, а когда передо мной змеится плоская фигура модерного стиля, мне все кажется: а не Васька-ли это Иваньков? Тьфу!
ПРИМЕЧАНИЯ
"Аня. Чистая любовь. Он. За самоваром"
Текст печатается по изданию: Е.А. Нагродская. Аня. Чистая любовь и др. рассказы. Пг., 1915. Тип. М.И. Семенова.
С 1911 по 1915 г, выдержал пять изданий тиражом 12 тыс. экземпляров.
"Романтическое приключение"
Текст печатается по изданию: Е.А. Нагродская. "Сны". Пг., 1916.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
1
Мнимая девственница, полудева (фр.).
2
Танец апашей (фр.).
3
У вас есть перочинный ножик? Нет, месье, но у моей сестры есть карандаш (фр.).
4
Соль и табак… Галантерея… (итал.).
5
Душенька, душа моя, дорогая сестра (фр.).
6
Стыдливость (фр.).
7
Чтобы раззадорить молодежь (фр.).
8
Я вас уверять, это очень интересно - психология такой женщин (фр.).
9
Но если кто-нибудь нас видит? (фр.).
10
Нет, нет (фр.).
11
Хорошо, хорошо, дорогая (фр.).
12
Это трогательно, не правда ли? (фр.).
13
Я боюсь болезней (фр.).
14
Глупости (фр.).
15
В ней нет ничего интересного (фр.).
16
Вы правы! (фр.).