Приговоренные к любви - Нора Филдинг 10 стр.

Ободренная тем, что мне подарена жизнь, я быстро вскочила на ноги. Другой кобель может оказаться и не таким разборчивым. Слопает за милую душу и не поперхнется. Оказывается, мне очень хотелось жить, а умирать вот здесь, в этой своре, было мне не по вкусу.

Я схватила один из висевших на стене ошей­ников и, зажмурившись для смелости, стала надевать его на чью-то подвернувшуюся мне под руки шею. Дело оказалось не очень трудным. Собака смирно стояла и ждала, пока я негну­щимися от страха пальцами застегну ошейник. Наконец я справилась.

От радости, что сама смогла сделать такое сложное и опасное дело - застегнуть ошей­ник на собаке и взять в руки поводок, - я осмелела и открыла глаза. Громадный метал­лический ошейник с толстым поводком был водружен на шею крохотной маленькой бе­ленькой собачки.

Рядом со мной возникла миссис Кроу.

- Ты что, с ума сошла? Она его донести не сможет. Переодень! Вот ее! - В руках миссис Кроу возник узенький и коротенький красный лако­вый поясок. - А на Зизи надень шлейку.

С этими словами мне был брошен непонятный предмет, который я не знала, как надевать. И кто здесь Зизи? Единственно знакомой мне особой, носящей это имя, была модельерша, у которой я приобрела то злополучное платье. Ее я среди собачьей своры не обнаружила.

- Зизи - вот та терьерша, - пояснила мис­сис Кроу, махнув рукой в сторону большой чер­ной с проседью собаки.

Я принялась прилаживать приспособление.

- Джейн, что ты делаешь?! - вскричала миссис Кроу, увидев, как я надела шлейку на Зизи. - Ты разве никогда не водила собаку на шлейке?

Я промолчала. Да и что я могла сказать? Толь­ко то, что никогда не имела собак и боюсь их до содрогания в душе. Этот ответ вряд ли устроит хозяйку собачьей гостиницы.

Миссис Кроу прилаживала подобную сбрую на другую собаку. Я внимательно проследила, как она управляется с нею, и проделала то же самое с Зизи. Собака оказалась покладистой и смирно стояла, терпя все мои издевательства. Наконец я справилась.

- Бери в руки поводки и пошли! - подала мне новую команду миссис Кроу.

Сама она держала в одной руке два поводка, а в другой - три, на концах которых рвались вперед собаки. Я тоже подобрала несколько из тех поводков, которые обнаружила рядом с со­бой. И дальше я полетела.

Вы читали сказки Андерсена? Или, может быть, в детстве слышали историю про Нильса и диких гусей? Если да, то можете легко предста­вить, как я была вынесена во двор, открыв дверь собственным лбом. Я мчалась как ветер. Никогда не предполагала в себе способности спринтера. Если я останусь здесь еще на день, то смогу принять участие в Олимпийских играх и занять призовое место.

- Отпусти поводки! - услышала я испуган­ный крик миссис Кроу.

Собаки бросились врассыпную. Миссис Кроу подошла ко мне. Собаки шли рядом с ней раз­меренным шагом. Она подала мне один из по­водков.

- Бери Клеопатру. Она самая послушная. Ря­дом! - прикрикнула она на собаку, которая, почувствовав мою руку на поводке, сразу же захотела рвануть вперед.

Клеопатра послушалась. Я пошла с ней. Гу­лять с собакой оказалось не таким сложным де­лом. Когда Клеопатра слишком увлекалась и сильно тянула меня вперед, я на манер миссис Кроу командовала ей "рядом!", и, к моему удив­лению, собака мне подчинялась.

Потом миссис Кроу принялась выкликать бегающих по двору собак, как это делает в фильмах бравый сержант, обращаясь к солда­там. Собаки вели себя подобающим образом: быстро мчались на зов и останавливались, слов­но ожидая приказа. Он и последовал, только не им, а мне:

- Джейн, возьми палки и позанимайся апортировкой! - Заметив мой недоумевающий взгляд - я абсолютно не представляла себе, что такое апортировка и как ею занимаются, - мис­сис Кроу пояснила: - Смотри! Бросаешь пал­ку, а ее надо принести. Вот так! - И она швыр­нула палку.

Я кинулась за нею. Собаки тоже от меня не отставали, но все же я одержала над ними по­беду. Когда собака по кличке Рекс схватила пал­ку, я вырвала ее у нее и кинулась бегом назад к миссис Кроу. Вслед мне несся растерянный лай Рекса.

Меня встретил раскатистый смех. Миссис Кроу смеялась от всей души. Она даже присела на корточки, а на ее глаза навернулись слезы. Она хохотала так заразительно, что я тоже улыб­нулась.

- "Апорт" - команда для собак. Это они при­носят тебе палку, а не ты. Ха-ха! Вот умора! Ха-ха! Собака Джейн! Ха-ха! - еле-еле выговарива­ла она сквозь смех.

Когда я поняла, что пытается мне втолко­вать миссис Кроу, я тоже от души расхохота­лась. Так мы и смеялись под удивленные соба­чьи взгляды. Они тоже принялись нам вторить, лая и бегая кругами вокруг нас.

Через час пытка под названием "прогулка" закончилась. Все собаки насладилась бегом и свежим воздухом, и мы приступили к их корм­лению. Это дело оказалось намного проще.

- Смотри! - командовала мне миссис Кроу. - Все очень просто. Хозяева заказывают цепочку с пластинкой, на которой выгравировано имя питомца, а в регистрационной книге я записы­ваю обычный режим питания этих животных. Собаки плохо реагируют на изменение рацио­на, поэтому я кормлю их той пищей, к которой они привыкли дома.

Действительно, некоторые из собак жевали сухой корм, кое-то питался консервами, а не­сколько представителей собачьего племени по­лучали еду, собственноручно приготовленную миссис Кроу, которую она сейчас выкладывала из кастрюли в их миски.

- Вы берете в гостиницу только собак?

- Да, хотя есть и несколько кошек. Я держу их отдельно. Собаки и кошки не любят друг дру­га. Зачем лишний раз травмировать их психи­ку? Только Ребекка не реагирует на собак. А вот и она!

Я увидела свою тезку. Это была большая трех­цветная кошка с пушистым шикарным хвостом, которая, нисколько не сомневаясь в своем пра­ве, принялась есть из миски Клеопатры. Собака беспрекословно подчинилась нахальной особе и молча терпела жадное, опустошительное для миски, мелькание ее языка.

- Ребекка, пошла вон! Оставь миску Клео­патры в покое!

Ребекка распушила и без того пушистый хвост и в упор посмотрела на нас зелеными глазища­ми. В них не было и тени сомнения в своем праве есть собачью пищу. Потом она все же вняла при­зывам миссис Кроу и важно вышла из комнаты.

Я оглянулась. В углу, согнувшись в неесте­ственной позе, сидел мой старый знакомый - черная шерстяная копна. Перед моим ночным визитером миски не было.

То ли утренний променад, то ли пример бес­страшной Ребекки так на меня подействовал, но весь мой страх перед собаками испарился. Они стали казаться мне, как и миссис Кроу, милы­ми детками. Я смело направилась к черному ко­белю. Сейчас прочту его имя и исправлю неча­янно допущенную несправедливость.

Собака подняла голову и посмотрела на меня грустными-прегрустными глазами.

- Сейчас, бедняжечка, я тебя покормлю. За­были про тебя, бедную! - сюсюкала я около шерстяной копны, в то время как она пыталась лизнуть мне руку. На шее собаки цепочки не оказалось.

- Миссис Кроу! Как зовут эту собаку? Она не получила свой завтрак!

Миссис Кроу оглянулась.

- А, это подкидыш! Я зову его Джоном. Дай ему что-нибудь.

Я быстро сделала Джону ассорти из сухого корма, консервов и остатков завтрака "люкс" для особо привилегированных пансионеров.

Постепенно я освоилась с работой в собачь­ей гостинице. Количество наших постояльцев уменьшалось. Планируя свой отъезд, миссис Кроу не брала новых собак, а двух уже забрали хозяева. Когда миссис Кроу уехала, я осталась одна среди небольшой псиной своры и трех ко­шек, не считая Ребекки, которая была личной собственностью хозяйки гостиницы и вела себя соответственно. Она четко давала мне понять, кто здесь правит бал.

В шесть часов утра Ребекка приходила ко мне в комнату и требовала куриную печенку. Я зна­ла, что миссис Кроу кормила кошек, в том числе и Ребекку, после собачьего завтрака. Но после отъезда хозяйки Ребекка решила, что теперь она устанавливает правила, и не давала мне ни од­ного дня нормально выспаться.

Работы в гостиницы было много, и только на взгляд непосвященного она могла казаться легкой. Прогулка, кормежка, приготовление еды для тех питомцев, которых избаловали дома по­варским искусством, затем, уже вечером, про­гулка и опять кормежка. Монотонный, каждый день повторяющийся круг забот.

Каждая из собак обладала своим характером. Некоторые представители собачьего племени были спокойными, доброжелательными созда­ниями. Другие отличались капризностью. Боль­ше всех, кроме Ребекки, меня доводил белый шпиц - маленькое, но очень злобное существо. Его острые как иголки зубки так и стремились впиться мне в палец. Этот шпиц по кличке Ма­тильда все время истерично лаял, то требуя пер­вым получить еду, то выказывая недовольство предлагаемым ему кормом.

Наконец время его пребывания в гостинице подошло к концу, и за ним приехала его хозяй­ка. Стоит ли говорить, что встретила я ее более радостно, чем избалованная Матильда.

- Моя родненькая, любимая лапочка, заж­далась свою мамочку, - сюсюкала высокая дама с приятным открытым лицом, взяв на руки Матильду и прижимая ее к себе.

Шпиц в ответ только визгливо тявкал.

Я с умилением взирала на эту картину. Впер­вые Матильда меня не раздражала. Впереди меня ждало неизбежное с ней расставание, и я с ра­достью представляла завтрашний день без кап­ризной собачонки.

- Это ваша собака? - обратилась ко мне хо­зяйка Матильды, показывая рукой на Джона. - Какой красивый ньюфаундленд! По-моему, у него родословная не хуже, чем у настоящего герцога.

Шерстяная копна, тот самый визитер, появившийся у меня в спальне в первую же ночь моего здесь пребывания и принятый мною за призрак, стала моим адъютантом. Вот и сейчас он устроился рядом со мной, внимательно сле­дя своими умными глазами за процессом пере­дачи Матильды в хозяйские руки.

Я тоже привязалась к псу. Его судьба брошен­ного животного вызвала у меня жалость, жела­ние обогреть и обласкать его. Я не могла, как миссис Кроу, кормить Джона в последнюю оче­редь, и вскоре он попал у меня на самое при­вилегированное положение. Но мне никогда не приходило в голову, что Джон - собака с ро­дословной.

- Сколько ему лет? - задала вопрос хозяйка Матильды.

Что я могла ответить? Джон не умел разгова­ривать и не мог сообщить мне подробности сво­ей биографии.

- Не знаю. Он найденыш. Однажды пришел сюда, а откуда и где он жил раньше - неизве­стно.

- Такую отличную собаку никто не стал бы бросать по собственной воле. Да я и не пред­ставляю, что у кого-то может быть такое злое сердце. Бедное животное! Оно потерялось! В этом не может быть никаких сомнений. Вы дали объяв­ление?

- Нет!

- Повесьте объявление в местном пабе, по­звоните в другие и скажите их владельцам о най­денном ньюфаундленде. Вряд ли собака пришла из другого графства. Скорее всего, хозяева жи­вут поблизости.

Я прислушалась к данному мне совету. На следующий же день обзвонила все пабы в ок­руге и рассказала о найденыше. Мне очень не хотелось расставаться с Джоном, но, возмож­но, он жаждет вернуться к прежнему хозяи­ну? Я перестала считать хозяев Джона бессер­дечными людьми, а стала представлять себе одинокого пожилого джентльмена, для кото­рого Джон был единственным другом. Как он, должно быть, страдает без своего четвероно­гого приятеля и какой радостной будет их встреча!

ГЛАВА 12

Два раза в неделю к миссис Кроу приходи­ла помогать по хозяйству женщина из сосед­ней деревни. Ее звали Нэнси. Это была молодая особа, не отличающаяся не только интеллек­том, но и умственными способностями сред­него человека. Возможно, ей требовалась вра­чебная помощь, хотя, по-моему, это был без­надежный случай.

Я не очень любила приходящую уборщицу. Нэнси относилась к своим обязанностям, мяг­ко говоря, не добросовестно. Пыль являлась ее лучшей подружкой, расставаться с которой ей совсем не хотелось. Она ее лелеяла, оставляя не вытертыми не только мебель, но и пол. Кро­ме того, Нэнси не имела понятия о времени: могла прийти с утра, могла заявиться только под вечер. Видимо, миссис Кроу из-за ее по­стояльцев трудно было найти кого-нибудь дру­гого и она вынуждена была мириться с дурочкой Нэнси. Я тоже ничего не могла с ней по­делать.

Сегодня был один из рабочих дней Нэнси, но в гостиницу она явилась только к вечеру.

- Будет дождь, - с порога заявила она, иг­норируя обычные приветствия.

День действительно стоял очень душный. Ни ветерка. Когда я с собаками вышла на прогулку, деревья стояли не шелохнувшись. Небо было затянуто облаками. Грязно-серые, они висели низко над землей и не проявляли никакого же­лания двигаться. Животные, видимо, чуяли из­менение погоды и вели себя очень нервно. Я сократила время прогулки, боясь оказаться со всей сворой собак под дождем. И поступила правильно.

Только мы успели войти в дом, как первые тяжелые капли дождя упали на землю. Тучи ста­ли почти черными. Они еще ближе опустились к земле, и спустя несколько минут из них начали извергаться потоки воды. Дождь превратился в ливень.

- Я останусь здесь, - объявила Нэнси, - не могу же я топать домой в такую погоду.

Я согласилась с ней. За окнами творилось что-то невообразимое. Это был уже не дождь и даже не ливень, это была буря. Деревья гнулись и сто­нали, грозно завывал ветер, а потоки воды сплошной стеной обрушивались с небес на зем­лю. Время от времени черный небосвод рассека­ла молния, и тут же гремел гром такой силы, что наш дом содрогался. Жуткая картина!

Несмотря на свою лень и отсутствие пункту­альности, Нэнси не заслуживала участи быть отправленной домой в такую мерзопакостную погоду. Для такой кары грехи должны быть на­много более тяжелыми.

В доме было несколько комнат, которые мог­ли служить спальнями. Миссис Кроу использо­вала их для пребывания больших злых собак сто­рожевых пород. Сейчас у меня таких не было. Единственная собака, которая могла быть при­числена к большим и требовать отдельного со­держания, был Джон, который спал в моей спальне. Поэтому я со спокойной душой пред­ложила Нэнси переночевать в одной из этих комнат, но та отказалась.

- Терпеть не могу, когда пахнет псиной. Я лягу в гостиной.

Гостиная так гостиная, мне было все равно, где переночует Нэнси. Поужинав после собачь­ей кормежки, я отправилась спать.

Я очень уставала от своих хлопот с собака­ми, поэтому стоило мне принять горизонталь­ное положение, как я тут же засыпала. Сегод­няшний вечер не был исключением. Я мгновен­но погрузилась в сон.

Среди ночи раздался стук. Кто-то сильно ко­лошматил во входную дверь. Я проснулась. Ве­тер по-прежнему продолжал завывать. Старый большой вяз с натужным скрипом раскачивал­ся за окном. Каждый раз, когда его ветви каса­лись оконного стекла, оно издавало тревожное дребезжание. Буря продолжала бушевать.

Кто мог прийти к нам, презрев все трудно­сти путешествия в такую погоду и в столь по­здний час?

Я натянула на себя одежду и вышла в кори­дор, но Нэнси меня опередила. Возможно, она спала более чутко, чем я. А может быть, выбор гостиной для ночлега диктовался наличием там телевизора и Нэнси до сих пор продолжала смот­реть телепередачу. Но как бы то ни было, выйдя в коридор, я услышала раздраженный голос, показавшийся мне знакомым:

- Что это за гостиница? Где портье? Распо­ложили указатель на дороге, зазывая к себе пу­тешественников, а сами дрыхнете. Неужто не видите, что творится с погодой? Ни один хозя­ин не выпустит на улицу сейчас даже собаку, а я должен был ждать, пока вы соизволите от­крыть мне дверь. Где чертов хозяин? Пригласите его сюда!

Перед растерянной Нэнси стоял... Эрик! Труд­но сказать, что заставило его искать ночлег у нас, но в одном он был прав: миссис Кроу по­чему-то установила указатель "В&В[3]. Открыто все дни" со стрелкой, направленной в сторону на­шего дома. То ли она считала, что так больше привлечет к себе клиентов, то ли собиралась когда-то открыть настоящую гостиницу для лю­дей и установила обычный в этом случае указа­тель, я не знала. Но Эрик считал, что попал в гостиницу, и продолжал требовать к себе вни­мания.

- Предоставьте мне лучший номер. Я не на­мерен всю ночь провести без сна. И приготовьте что-нибудь поесть. Горячее и сытное.

Я стояла на лестнице и смотрела на челове­ка, которого никогда и нигде не хотела бы встре­тить. Пелена влюбленности давно спала с моих глаз. Сейчас мой Ромео предстал передо мной в истинном свете. Куда делись его красота и весе­лость? Внизу бранными криками исходил чер­нявый невысокого роста человечек.

Оставить Нэнси сносить гнев Эрика я не мог­ла. К счастью, у миссис Кроу была одна сла­бость: она экономила на освещении. Поэтому я, оставаясь в тени, сама набросилась на Эрика:

- Что вы кричите, мистер? Хотите сытной и горячей еды? Пожалуйста, можете получить на выбор. У нас есть сухой корм для собак, собачьи консервы разных марок. Могу порекомендовать куриную печенку, приготовленную лучшими знатоками кошачьих вкусов. Так чего изволите отведать, мистер?

Эрик обернулся ко мне. Я продолжала стоять на нижней ступеньке неосвещенной лестницы. Он меня не узнал.

- Кто вы? Я хочу видеть хозяина!

- Хозяина нет. Есть хозяйка! Это я! - Без особых сомнений я присвоила себе этот титул. Вдаваться в подробности мне не хотелось.

- Если вы хозяйка, спускайтесь и позаботь­тесь о госте! Что за чушь вы несли о еде? Я голо­ден. У меня сломалась машина, и я должен по­лучить ночлег и еду.

"Я! Я! Я!" - сплошные "я" звучали из уст Эрика. Это и есть его сущность. А когда-то он умело притворялся влюбленным! Возможно, и сейчас какая-нибудь дурочка с самозабвенным восторгом внимает его лживым речам.

- Если вы сейчас же не обслужите меня, я обращусь в полицию! Вас лишат лицензии на право иметь здесь гостиницу! - продолжал бу­шевать Эрик.

Я спустилась вниз, подошла к своему бывше­му жениху и встала в самом центре светового пят­на, образуемого тусклой лампочкой в прихожей.

- Неужто, Эрик, ты обратишься в полицию с жалобой на нас? А может быть, расскажешь там, как купил с помощью мистера Кларка дом в этом графстве? Полицейским очень интерес­но будет послушать. Заодно можешь поведать и о высоких технологиях, которые ты применя­ешь в работе. Голову могу дать на отсечение, что твой рассказ будет иметь огромный успех в по­лиции. Возможно, тебя попросят повторить его на бис в суде.

- Джейн? Откуда ты взялась?

С Эрика спала вся спесь. Он смотрел на меня, словно я была неожиданно появившимся перед ним привидением. Он даже поднес руку к гла­зам, как будто собрался их протереть, чтобы проверить, я это или нет.

- Ты еще помнишь мое имя, Эрик?

Надо отдать справедливость этому талантли­вому аферисту. В растерянности он пребывал недолго. Его лицо осклабилось в улыбке.

- Джейн, какой приятный сюрприз! Ты выш­ла замуж? Где же шатается твой муженек? В та­кую-то погодку? Не иначе как его пригрела ка­кая-нибудь красотка! Не волнуйся, я приду тебе на помощь. Мы можем прекрасно позабавиться в его отсутствие. Правда, котенок?

Эрик направился ко мне. Я отступила, но было поздно. Эрик сумел схватить меня, и я оказалась в его объятиях.

- Пусти, мерзавец...

- Какой ты стала неласковой, котенок! По­мнишь, как мы с тобою...