Костя погасил зажигалку и сказал:
- Кажется, если нам куда-то и можно пойти, то только ко мне домой.
- А ведь и правда, - пробормотала Тоня. - Твой дом стоит на самом верху Раздольного.
- Вот и я о том же. Пойдемте, нам топать еще два квартала.
- Черт! - проворчал Лавр. - Можно ноги переломать.
- Ничего, потерпите, у меня дома есть мощный автомобильный фонарь и достаточное количество свечей.
- Ты приготовился к блокаде? - хмыкнула Надя, судя по звуку, перемещаясь поближе к Константину.
Надо же, одной рукой держится за Лавра, а вторую к Костику протягивает. Но он тоже догадался о цели ее перемещений и скользнул по другую сторону от Тони, так что Надя в конце концов в нее и уперлась.
- Кстати, а где Михаил? - громко поинтересовалась она, получив облом.
- Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, - с негодованием отозвался Костя. - Я вытащил Антонину, а ваш Михаил не маленький мальчик! Не инвалид, как я, а боевой офицер!.. Кстати, а что же Лавр не подумал о спасении своего друга?
- Потому что и я так же подумал. У Михаила реакция - будь здоров! Он, может быть, сейчас впереди всех нас несется.
- Тогда попрошу вас не вести больше о нем разговоры. Потому что сейчас темно, внизу сель сметает все на своем пути, так что думать о том, уцелел кто-то или нет, мы сможем только утром. Пусть хотя бы рассветет!
Через пять минут все четверо - и Джек! - входили в калитку, которую перед ними распахнул Костя.
Тоня отстегнула поводок.
- Иди побегай! - И спросила у Кости: - Ничего, если Джек обследует твой двор?
- Конечно, пусть бегает.
Он протянул вверх руку - доставал откуда-то из-под стрехи ключи, потом звенел ими и наконец распахнул дверь.
- Проходите!
Опять прошуршал, что-то нашаривая, и включил яркий автомобильный фонарь, поставив его на полку.
- Не разувайтесь! - сказал он, заметив, что Лавр присел, расшнуровывая кроссовки.
- Нет, мы разуемся, - не согласилась Тоня. - Не знаю, как у кого, а у меня туфли грязные. Потом не отмоешь пол.
- Тогда подождите немного, - сказал Константин. Он принес три табуретки, усадил всех, пошарил на ощупь в каком-то ящике и вытащил несколько пар тапок и резиновых шлепанцев. - Если хотите непременно разуваться, выбирайте себе тапки.
А сам вышел на крыльцо. Очевидно, он набирал нужный номер по мобильному телефону, потому что они вскоре услышали, как Костя докладывает:
- Леонид Петрович, у нас беда: сель сошел! - А потом только короткие фразы: - Хорошо. Я понял. Будем ждать. Нет, сейчас ничего не видно. Будем ждать… Сейчас я зажгу свет, и мы пройдем в гостиную. - Войдя в коридор, он сказал: - Директор связался с районной МЧС. Говорят часа через полтора должны прилететь вертолеты. Воинская часть поможет, но, к сожалению, она далеко.
- До рассвета еще шесть часов, - отозвалась Тоня, потому что Надя с Лавром промолчали. - Интересно, мою "Ниву" сель зацепил или мы просто пробежали мимо нее, не сообразив, что до дома Кости можно доехать?
Но говорила она куда-то в тишину, где Кости уже не было.
Он появился с подсвечником из трех свечей и пригласил их:
- Идите за мной!
Тоня ни разу не была у него в гостях. Во-первых, потому, что они не были столь уж близки, во-вторых, она бы и не пошла в дом к холостому мужчине. Что поделаешь, вот так по-дурацки была воспитана. Якобы он мог ее приход неверно истолковать.
Надя с Лавром чинно, как на комсомольском собрании, сели рядышком на старом диване.
- Сейчас я принесу вино, которое вы еще не пробовали, - значительно произнес Костя, собираясь уйти.
- Хочешь, я тебе помогу? - предложила Тоня.
- Хочу. Давай, Титова, отрабатывай свое спасение, - с ехидцей проговорил он. - Ежели что не так, заранее прошу простить. Я человек одинокий, за женщиной по части наведения порядка могу и не угнаться.
Странно, что они общались, как будто ничего не случилось и сель не мог, например, подняться выше - это уже Тоня по привычке додумывала, - к самому порогу Костиного дома.
- Вообще-то у тебя чисто, - сказала ему вслед Надя, и он остановился в дверях, словно ожидая еще какой-то похвалы.
А та думала, что Константин мог бы предложить ей, а не Тоне, помочь, но она как-то по неосторожности держалась Лавра и теперь, что называется, посреди дороги неудобно было все переиначивать.
- Это у меня с флота. Я же до милиции матросом служил, - доброжелательно, но без всякого намека на какие-то отношения между ними отозвался Костя.
Он вышел, и Тоня последовала за ним.
- Титова, - сказал он, когда полез в небольшой погреб, куда вел люк прямо из кухни, а Тоня светила ему фонарем, - согласись, все же в тебе благодарности никакой нет. Кино ты, что ли, не смотришь? Ну, там… мелодрамы всякие. Или романы женские не читаешь…
- Можно подумать, ты читаешь!
- Представь себе, в моей жизни был случай, когда один такой роман я прочел. Автора не помню, но назывался он "Волк и голубка".
- Кто, интересно, мог заставить тебя читать такой роман?
- Мы с товарищем, понимаешь ли, в засаде двое суток сидели. А у хозяйки квартиры только эта одна книга и нашлась. И знаешь, что я понял? Женщины умеют так благодарить своих спасителей!
- Интересно - как?
- Бросаются на грудь, осыпают горячими поцелуями…
Он подал ей бутылку и вылез, закрыв за собой люк.
- Из скромности я не говорю о поцелуях во множественном числе, но хотя бы один ты могла бы подарить мужчине своей мечты. Это выражение я тоже из романа подцепил. Кажется.
- Послушай, Костя, когда это я говорила, что ты - мужчина моей мечты?
- А разве нет? - шумно огорчился он. - А чем, хотя бы скажи, я тебя не устраиваю?
- Мужчина моей мечты должен быть только мой. Или, точнее, у мужчины моей мечты я должна быть женщиной его мечты.
- Вот видишь, у нас все совпадает! Будешь целовать или нет?
- Костя, неудобно, нас же люди ждут!
Она почему-то стеснялась сказать ему: отстань, я ничего такого не хочу! Не то чтобы совсем уж не хотела, но если она однажды решила, что с Костей у нее ничего не будет… Все-таки он и в самом деле ее спас…
Но он в отличие от Тони не привык, что называется, тянуть кота за хвост. Не успела Тоня оглянуться, как он сгреб ее в свои объятия и поцеловал. Не по-детски, с огнем. Губы у него оказались сухие, горячие, и, видимо, жар от них бросился ей в голову огнем. Она от неожиданности покачнулась, все еще колеблясь - продолжать этот невероятный поцелуй или оттолкнуть Костю от себя?
Но лишь осторожно высвободилась. Ей казалось, что сейчас нельзя думать о каких-то отношениях между ней и Константином, когда она только что, каких-нибудь полчаса назад, убила собственного мужа.
Она вздрогнула и застыла, не в силах прогнать из памяти видение.
Хладнокровная решимость Михаила подтолкнула к действию ее инстинкт самосохранения. Она испугалась, и от этого испуга в ней обнаружились какие-то неведомые прежде силы. Ведь зачем-то же он полез в карман! Не иначе за ножом или пистолетом. По крайней мере она все время этого ждала. И решила, что Михаил именно для того и приехал в Раздольный. Зачем ему это делать, она не думала. Он был человеком другого склада. Она могла не понимать его действий, а вот защищаться вполне могла.
Потому Тоня и оттолкнула Михаила от себя. Он от неожиданности опрокинулся назад, зацепился за лавочку и упал. И тут погас свет… Да, он еще успел выругаться.
Тоня закричала и побежала. Тогда она еще не знала, что случилось, а бежала, потому что думала: вот сейчас Михаил поднимется и бросится за ней, и тогда случится что-то страшное…
Она бежала, и тут ее схватил Костя… Тоня содрогнулась.
- А где ты был? Ну, там, на Мира. Почему я тебя не видела?
- Стоял в нескольких шагах от вас. У забора, куда свет фонаря не доставал.
- А если бы Михаил в меня выстрелил?
- У него с собой было оружие? Ни фига себе - пошел на свидание с женой!
- Не знаю, - смутилась Тоня, - но он зачем-то полез в карман.
- Думаю, я все же успел бы раньше.
- У тебя тоже есть оружие?
- Что значит тоже? Леня похлопотал, и мне, как начальнику охраны и бывшему работнику милиции, дали разрешение на ношение оружия.
- И ты бы его применил, если бы…
- Если бы тебе угрожала опасность? Конечно. Иначе чего тогда я сидел в засаде?
- Надя с Лавром ждут нас.
Она напомнила ему об этом как-то смущенно, еще помня его поцелуй и ощущение запретности. Вроде нельзя так, это же получается пир во время чумы. Там, внизу, в поселке наверняка погибли люди, а они здесь…
- В самом деле. - Он открыл кухонный шкафчик и достал из него рюмки.
В кухне горела одна свеча, поставленная в обычный граненый стакан. Видимо, подсвечников у Кости больше не было.
- Знаешь, я вырежу для тебя подсвечник из дерева. У меня как раз есть подходящий корень…
Тоня сказала и запнулась: да остался ли у нее этот корень, и ее скульптуры, и сам дом?
- Мне, наверное, и вернуться-то будет некуда, а я о каком-то корне вспоминаю.
- У меня останешься, - как само собой разумеющееся предложил он.
Глава девятнадцатая
Тоня не нашла подноса, а поставила все на большую, похожую на блюдо тарелку и пошла в гостиную, но у самой двери будто споткнулась и попятилась обратно.
- Ты чего? - удивился Костя, когда она уперлась в него спиной.
- Они целуются.
- Ну и что же? Это вовсе не тот процесс, который нельзя прервать, - хмыкнул он и грудью стал вытеснять ее обратно.
- У тебя кто здесь убирает? - с долей ревности поинтересовалась Тоня, все же задержавшись в коридоре и поглядывая по сторонам.
- Никто, - сказал Костя. - Я считаю, что, пока ты не женат, посторонним женщинам не стоит появляться в твоем доме. Женщины любят домысливать то, чего нет.
- Но мы-то с Надей здесь.
- Это форс-мажор. По крайней мере для Нади.
- Ты жесток.
- Нет, я однолюб.
- Слушай, Бриз, ну что ты врешь? Хочешь сказать, что однолюб - тот, кто любит каждую женщину по одному разу?
- Титова, почему ты мне все время хамишь?
- А ты мне лапшу на уши вешаешь. Только вот не пойму - для чего? Я тебе не священник, чтобы твои исповеди слушать. И не мамочка, чтобы следить за твоей нравственностью!
- Ладно, пошли, люди нас и вправду заждались.
Тоня нарочно говорила с Костей не понижая голоса, чтобы Надя услышала ее и… ну, чтобы не конфузить ее. Или она целуется с другим нарочно, чтобы возбудить ревность бывшего любовника? Тоня про себя посмеялась: Костика вряд ли этим достанешь. Он просто лишний раз философски скажет, что раз сами женщины так непостоянны, чего тогда требовать от него?
Надя взяла себя в руки или Лавр отодвинулся, однако когда Тоня с Константином вошли в комнату, оба сидели рядом, но без всякого намека на интим.
Потом все четверо сели вокруг круглого стола, крепкого, старинного, - наверное, такие были в моде лет пятьдесят назад, - и пока Костя разливал вино, Тоня положила в вазу яблоки, которые нашла в ящике на кухне, и нарезала кусочек сыра, сиротливо лежавшего на полке в холодильнике.
Странная собралась компания под крышей дома Кости Бриза. Волей обстоятельств оказавшиеся вместе Надя и Лавр украдкой друг от друга посматривали: он - на Тоню, она - на Костю.
Костя наблюдал за ними, скрывая улыбку, а Тоня делала вид, что ничего не видит и не понимает.
- Что же, мы так и будем всю ночь сидеть в твоем доме? - поинтересовался Лавр.
- А куда бы ты хотел пойти? - спросил Костя. - Насколько я понял, сель захлестнул поселок, но мы пока не знаем, какие улицы им накрыты. Ниже всех дом Надежды. Мужайся, Надя, твои теплицы скорее всего под грязью… И конечно, мы не знаем о жертвах. Одна надежда, что люди сравнительно недавно уже переживали это бедствие, так что успели залезть на крыши… Не будем до срока гадать…
- А мы-то с Антониной именно гадали - что за грязь? - грустно усмехнулась Надя. - Я думала, грязь - понятие иносказательное. Какая-нибудь неприятность морального плана.
- Ты хочешь сказать, что Тоня знала про сель? - не поверил Константин.
- Выходит, знала. Глядя на кофейную гущу, Тоня сказала, что меня ждет грязь, которая все закроет, а ее - заденет только краем.
- Все правильно: дом Антонины стоит выше твоего.
- Как-то странно, что мы сидим и пьем вино, в то время как там, возможно, гибнут люди, - проговорила Тоня. - Как будто пир во время чумы.
- А мне все же покоя не дает мысль о Михаиле. Неужели он погиб?
Это, значит, Наде не дает покоя?! Она хочет сказать, что Тоня такая бездушная, что о муже и не вспомнила?!
- Во всяком случае, если он попал под сель, то спастись у него возможности не было, - высказался Лавр.
- Думаю, никому из нас не стоит винить себя в стихийном бедствии. Погибнуть мог каждый.
- И я - одной из первых?
Надя, кажется, только теперь осознала, чего она избегла.
- Тошка, а ведь ты, возможно, нас спасла.
- И не сиди, не смотри такими страдальческими глазами! - прикрикнул на нее Костя. - Опять станешь говорить, что ты во всем виновата?
- Но ведь я его оттолкнула…
- А должна была обнять? - Надя сразу приняла сторону Кости. - Между прочим, я тоже видела, как он хватал тебя за руки. И как полез в карман… А потом погас свет.
- Оборвалась линия электропередачи, - сказал Костя.
- Я на минуту даже испугалась, что у меня случилось что-то с глазами, - призналась Надя. - А потом услышала голос Кости: "Бежим!" Лавр схватил меня за руку, и мы побежали. Раньше я встречала в книгах такое выражение: он услышал дыхание смерти. Сегодня я его услышала…
- Минутку подождите! - Костя поднял палец. - Слышите голоса? У меня всего один фонарь, но кто хочет, может идти со мной.
- Мы все пойдем, правда же, - проговорила Тоня.
Жители верхних улиц поселка собрались у лесосклада. И у всех в руках были разнокалиберные фонари, а кто-то догадливый разводил костер.
Огонь вскоре занялся, и в его свете стали видны фигуры сидящих на бревнах и стоящих людей. По мере разгорания костра они стали тушить принесенные с собой фонари.
Причем те, что сидели, были в основном мокрые и грязные, кутались во что попало, чуть ли не в куски брезента, а те, что стояли - в одежде сухой и наспех наброшенной, - взирали на сидящих со скорбными, жалостливыми лицами.
- Левченки погибли, - тихо перечислял кто-то, - у них дом завалился на спящих, а следом грязью накрыло… Меркурьевы, Иванченко…
- Да откуда вы знаете? - недовольно выкрикнул кто-то. - Темнота же, ничего не видно!
- Скоро помощь подойдет. Военные подъедут на вездеходах. Два вертолета обещали, - проинформировал Костя.
Из двора, в котором жил заместитель директора совхоза по производству Зеленский, вышли сам директор, его зам, двое представительных людей в куртках с большими буквами МЧС, видными даже в неярком свете костра, трое милиционеров, военный в форме подполковника танковых войск…
- Леонид Петрович, - окликнула директора одна из женщин, но тот лишь устало махнул рукой.
Тоня, прислонившись к ближайшему забору, где ее оставил Костя, сейчас следовавший за группой начальства, поневоле слышала странный разговор, происходивший в такое тяжелое для жителей поселка время, вроде и неподходящее для иных разговоров, кроме обсуждения свалившегося на Раздольный бедствия.
Парочка сидела, тесно обнявшись, голова к голове, и шепталась, но не так тихо, чтобы Тоня не могла их слышать.
- Ты прости меня, подлую, - говорила женщина, - сколько крови я тебе попортила, и ради чего? А когда произошло несчастье и я подумала, что ты… что с тобой могло случиться что-нибудь страшное, то и мне, оказывается, тоже жить было бы незачем! Хочешь - верь, хочешь - не верь, но я теперь из дома ни ногой! Никто мне, кроме тебя, не нужен! И родить попробую…
- Правда? - счастливо выдохнул мужчина.
- Доктор сказал, что может получиться. Только весь срок на сохранении пролежу. Но ты ведь меня дождешься?
- Я дождусь вас - тебя и дочку.
- А если будет мальчик?
- Мальчика лучше не надо. Вдруг уродится в отца, такого невидного, неудалого…
- Не говори так! - Женщина прикрыла ладошкой рот мужчине. - Ты у меня самый лучший: добрый, хозяйственный, а еще у тебя есть кое-что, на что другие мужики не глядя свою красу бы променяли!
- Ты меня тоже прости, - проговорил мужчина. - Я ведь тебя убить хотел.
- Значит, заслужила! - сурово сказала женщина.
Они поцеловались и опять зашептались, но теперь так тихо, что Тоня ничего больше не слышала.
"Вот ведь как случается, - думала она, - мы с Надеждой умирали от страха только из-за предполагаемой опасности, а Ира, выходит, не испугалась занесенного над головой топора. Мало того, сидит теперь и планирует жизнь со своим несостоявшимся палачом…"
Она стояла у забора как неприкаянная. Надя с Лавром опять куда-то подевались. В темноте она их потеряла и теперь стояла, почти бездумно глядя на огонь, и чувствовала себя ужасно одинокой.
- Титова, вот ты где! - сказал из-за плеча Костя, трогая Тоню за руку. - Говорят, тебе повезло. Сель задел только кусочек твоего участка - пару соток огорода.
- Небось поломал мои деревянные скульптуры… Бассейн залил… А дом Нади?
- Ну, он же и в самом деле намного ниже твоего. Думаю, вряд ли что уцелело. А уж от теплиц точно остались одни воспоминания. Сейчас подойдут вездеходы, можно будет поехать посмотреть…
- Бедная Надежда, а она только-только жить собралась, новоселье отметила.
- Значит, не судьба, - пожал плечами Костя. - Да если подумать, ей здесь и делать нечего. А что, окрутить этого красавчика - ей раз плюнуть. И мужем он будет для нее как раз подходящим. Что она скажет, то и сделает.
- Откуда ты все знаешь?
- У меня, между прочим, высшее юридическое образование. И я знаю, что такое логика, психология… Или ты думаешь, я всю жизнь сторожем проработал?!
- Чего ты злишься? - удивилась Тоня. - Разве я хоть раз дала понять…
- Может, чего другого и не дала, а понять дала, вот именно. Со дня своего приезда! Считаешь, я тебе не ровня? Между прочим, с твоим мужем мы в одном университете учились, только он немного помоложе… И предки у меня такие, что только гордиться можно. Отец - моряк, капитан первого ранга. Юнгой в войне участвовал… А мать - известная певица. Дед - академик…