Все еще кипя от возмущения, вызванного высокомерием своей временной свекрови, Линдси решила, что ей нужно пораньше лечь спать, чтобы расслабиться. Злость на Кэтрин отодвинула мысли о постели в дальние закоулки памяти, но стоило ей отворить дверь в спальню, и они - тут как тут - выскочили и стали дразнить.
- Только сексуального влечения мне не хватает, чтобы окончательно спятить, - бормотала Линдси, сбрасывая туфли. Расстегнула молнию на платье. Замечания Кэтрин отравили радость от обновки. Как будто она сама не в состоянии выбрать себе платье! У Линдси возникла невольная мысль: а вдруг оно и вправду не очень подходящее?.. А что, сама Кэтрин делает все как надо? В свое время она вырвалась на свободу и гульнула вовсю!
Переодевшись для ночи, Линдси накинула халат и прошмыгнула через холл в детскую. Элли спала как ангел. Линдси коснулась теплой щечки и ощутила прилив такой любви, что от нее можно было задохнуться. Она обожает свою драгоценную девочку.
- Видел бы тебя твой папа, - тихо прошептала она.
Перед ней встал образ Люка, играющего с Элли. Как Люк взял младенца на руки и как отнес к деду. Из него вышел бы прекрасный отец. Интересно, хочет ли он иметь собственных детей.
Наутро Линдси проснулась от какого-то тревожного ощущения. Она медленно открыла глаза и наткнулась на взгляд темных глаз Люка.
- Доброе утро, - сказал он. Он полулежал, опираясь на левый локоть; было видно, что он только что проснулся: отпечаток складки подушки на щеке, спутанные волосы, сбитое до пояса покрывало. Его грудь была голая, и Линдси показалось, что до нее доходит тепло его тела.
Ее глаза метались по этой груди, плененные крутыми мускулами и небольшой темной порослью волос. На загорелой коже темнели плоские соски. Разгоряченная, растревоженная толчком искушения, Линдси обругала себя и посмотрела ему в глаза.
- Доброе утро. - Линдси облизнула враз пересохшие губы. Захотелось сжаться в клубок, накрыться с головой и затаиться, пока он не уйдет. - Это я проснулась рано или ты поздно?
- Я поздно. Хочу кое-что дать тебе, вчера забыл.
Он взял что-то с тумбочки и перекатился по кровати поближе к ней. Под его весом матрас прогнулся, и Линдси соскользнула к нему. На нем что-нибудь надето или он спит голый? На нее нахлынуло неудержимое желание проверить, и она изо всех сил стиснула руки.
Тонкая хлопковая рубашка, в которой она спала, - слишком слабый разделительный барьер. Наверное, нужно вставать.
Конечно, нужно встать, пока она не выкинула какой-нибудь непростительный номер - например, погладила эту мускулистую грудь…
- Что? - спросила она. Ее убивало сознание, что ночная рубашка облегает ее так, что ничего не скрывает, а только прикрывает. К тому же короткая, ноги видны. Да, идея вылезти из постели, пожалуй, была неудачна.
- Вот. - Он держал обручальное кольцо. Взяв ее за левую руку, он бережно надел его на безымянный палец, полюбовался, покрутил его. Сидит хорошо. - Этим кольцом обручаюсь с тобой, - мягко произнес Люк, поглядывая на нее.
- Этим кольцом обручаюсь с тобой, - повторила Линдси. В третий раз она произносит эти слова: первый раз - с Вилом, в маленькой церкви; второй - с Люком, когда они заключали брак. И вот сейчас. Придется ли ей когда-либо еще повторить эти слова?
Почему-то сейчас они прозвучали более значительно, чем четыре месяца назад, когда они с Люком произносили их впервые. Тогда она, в сущности, не знала Люка - так, мимолетные воспоминания детства, мальчик с пляжа. С тех пор она не так уж много о нем узнала, но у нее появилось такое чувство, что она его понимает и даже как-то с ним связана.
Он наклонился, чтобы ее поцеловать, и Линдси обвила его руками за шею. Приятное ощущение. Его грудь придавила ее, пальцы вплелись в волосы и удерживали голову. Губы у него оказались твердые, теплые, их движения были так уверенны, что она отдалась магии поцелуя.
Знакомый плач разрушил чары, вызванные его прикосновением.
Люк отшатнулся, потер пальцем ее влажные губы, глядя загадочными темными глазами. Потом коснулся ее губ легким поцелуем и откатился в сторону.
- Похоже, Элли проснулась.
- Да. - Линдси быстро накинула халат. Хотелось бы умыться и причесаться, прежде чем предстать перед ним, но нужно было спешить к Элли, пока та не зашлась криком.
- Когда ее покормишь, приходи с ней к завтраку. Я вас подожду, - крикнул вдогонку Люк.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
На следующий вечер Линдси надела платье, купленное для бала, и на миг ее охватило сомнение. Утро было посвящено прическе и макияжу. Туфли на высоких каблуках и светлые чулки, плотно облегающие стройные ноги, делали ее исключительно элегантной. Платье превосходное. Когда смотришь спереди, оно кажется абсолютно скромным, но это впечатление держится до тех пор, пока не увидишь спинку платья, вернее, то, что от нее осталось. Очень обольстительно. Линдси чувствовала себя восхитительно сексуальной - никогда еще она не надевала столь провоцирующий наряд.
Но ей прежде и не приходилось бывать среди таких женщин, которых она сегодня встретит на балу.
Линдси крутилась перед зеркалом так и эдак и все не решалась спуститься. Люк сказал, что машина будет у дверей без десяти восемь. Не хотелось опоздать и вызвать язвительное замечание Кэтрин, но чем ближе надвигался роковой час, тем слабее была ее уверенность в себе. Одно дело - выслушивать восторги продавщицы, и совсем другое - предстать перед Люком. Она прерывисто вздохнула. Это всего лишь платье!
Нервничает она или нет, но раз решила, нужно идти.
Линдси подошла к лестнице и увидала, что Люк стоит внизу и разговаривает с матерью. Глубоко вздохнув, Линдси двинулась вниз, глядя на Люка. Он поднял голову и темным, непроницаемым взглядом смотрел, как она спускается. На нем был тот же смокинг, в котором он тогда приходил в кафе. Она видела его и в костюмах, и в майке, и без рубашки. Но в смокинге он был великолепен, казался отстраненным и неприступным.
Спустившись, Линдси робко улыбнулась.
- Надеюсь, я не заставила вас ждать.
- Хедли стоит уже пять минут, - проскрипела Кэтрин.
- Но он всегда подъезжает заранее, не так ли? - беспечно сказал Люк, и Линдси с благодарностью улыбнулась. - Элли спит? - спросил он, когда она подошла.
- Да, она…
- Господи, вы не можете в этом идти! - в ужасе воскликнула Кэтрин, когда Линдси прошла мимо нее. - Это скандал!
Линдси невольно обернулась и тут же услышала у себя за спиной легкий звук. Она посмотрела на Люка, вопросительно раскрыв глаза. Ее кольнуло сомнение: неужели платье и вправду непристойное?
- Немедленно ступайте переоденьтесь, - приказала Кэтрин.
- Мама! - В тихом голосе Люка звенела сталь. - Ты переходишь границы. Линдси не ребенок, чтобы ею командовать. А если ребенок, то не твой. Это платье более чем уместно. На сегодняшнем мероприятии мы увидим немало диковинных нарядов. В этом платье нет ничего скандального.
Люк обошел вокруг Линдси, со всех сторон оглядел платье и улыбнулся загадочной, медленной улыбкой.
- По-моему, она в нем очаровательна. - И на ухо добавил: - И чертовски сексуальна!
Линдси расслабилась и просияла.
- В нем фактически нет спины, - настаивала Кэтрин.
- На спине глубокий вырез, я не назвал бы это "нет спины", - возразил Люк и нахмурился: - К нему нужно купить ожерелье. Или бриллиантовые серьги.
Линдси покачала головой.
- Платье хорошо само по себе, и потом, я не хочу драгоценностей, у меня есть кольцо. - Она подняла руку; Люк перехватил ее и заглянул ей в глаза - может быть, он вспомнил клятву, которую произнес незадолго до этого?
Но Кэтрин совсем рассвирепела.
- Ты вызовешь переполох, представляя ее в качестве жены. Мне даже думать противно, какие пойдут слухи и сплетни когда все увидят, как она одета, - надменно произнесла Кэтрин.
- Я это переживу. Мама, ты сказала, Хедли ждет. Прошу.
Поездка была короткой. Люк сидел между женщинами, в лимузине царила атмосфера натянутости и неприязни. Линдси, стараясь отвлечься, смотрела в окно: машина плавно катила по Харбор-Бридж. В сгущавшихся сумерках Сидней блистал огнями. Небо было ясное. Позже на небо высыплют звезды и развесят над городом великолепный занавес.
Вскоре они подъехали к "Интерконтинентал Гранд-отелю". Улица была запружена машинами, места для стоянки было не найти и Хедли стоило неимоверного труда припарковать огромный лимузин.
На тротуаре толпились зеваки, глядя, как элегантные, модно одетые гости следуют в отель.
Огромный бальный зал был ярко освещен. Роскошные платья, блеск бриллиантов и строгие смокинги наполняли комнату. Играл оркестр, в центре зала уже танцевали пары. Слева столы и стулья приглашали присесть, справа вдоль стены протянулись бары и столы, уставленные подносами с бутербродами. Официанты сновали среди гостей. Люди сбивались в небольшие кучки, разговаривали или глядели на танцующих.
- Я вижу Тейлоров. Пожалуй, подойду к ним, - сказала Кэтрин.
- Хедли приедет за тобой в одиннадцать, - напомнил ей Люк.
Кэтрин вскинула брови.
- Разве ты не поедешь?
- Мы не будем загадывать заранее, посмотрим, как нам здесь понравится. Если не поедем в одиннадцать, Хедли приедет за нами еще раз.
Полностью игнорируя присутствие Линдси, Кэтрин сказала, что перед уходом найдет Люка, и ушла к друзьям.
Линдси готова была вознести благодарность небесам, но благоразумно промолчала.
- Иногда она чистое наказание, - виновато развел руками Люк.
- Она твоя мать, - дипломатично отозвалась Линдси.
- Хочешь чего-нибудь выпить?
- Может быть, вина?
Он положил теплую руку на ее голую спину, и звенящая тревога пронзила тело, сердце ускорило ритм, на миг ей показалось, что она споткнется, так дрожали ноги. От руки Люка шло нестерпимое тепло. Что же будет, если его рука коснется других частей тела?
Пока Люк пробирался сквозь толпу за вином, Линдси ждала возле бара, смотрела на танцующих и боролась с желанием обернуться и любоваться Люком. Но она и так почувствовала, когда он подошел.
- Ну как тебе? - спросил он, протягивая бокал.
- Великолепно! Ни о чем подобном и не мечтала. Скажи, вон там премьер-министр? - Она кивнула в сторону человека, знакомого по фотографиям в газетах.
- Да. Хочешь познакомиться? Линдси вытаращила глаза.
- Ты его знаешь?
Люк улыбнулся, кивнул. Он внимательно наблюдал за выражением ее лица.
- По работе.
Ну конечно, владелец "Балком Энтерпрайзис" должен знать многих влиятельных людей, в том числе премьер-министра.
- Не думаю, что мне следует с ним знакомиться, - пробормотала Линдси, глядя на танцующих и потягивая вино. Его терпкая прохлада действовала успокаивающе. Она переводила взгляд с одной женщины на другую, теряясь от разнообразия нарядов и причесок. Люк угадал: было много платьев куда более дерзких, чем у нее.
- Хочешь, потанцуем? - спросил Люк.
- Да, спасибо.
Он хохотнул.
- Нескончаемая вежливость. Ты когда-нибудь оставишь свои благопристойные манеры?
- Твоя мать не находит меня благопристойной.
Веселость Люка улетучилась.
- Я не хочу говорить о матери, если не возражаешь. - Он взял у нее бокал и поставил на соседний стол. Взявшись за руки, они вышли на танцевальный круг. Оркестр только начал новую мелодию, и Люк легко повел жену в танце.
Линдси казалось, что она спит и видит сон. Люк - принц, она - принцесса, они всю ночь будут танцевать, двигаясь в волшебном единении. Она будет блистать остроумием, он будет изумлен и восхищен их беседой. Она его очарует, соблазнит… Линдси споткнулась, и мечты оборвались на самом интересном месте. Она извинилась.
- Извини, не следила за танцем.
- Не надо следить за танцем, - сказал он и подтянул ее поближе к себе. Ее коснулись сильные мускулы бедер, скульптурные мышцы груди. Его дыхание колыхало ей кудри, руки держали ее хоть не вплотную, но близко. Можно было, закрыв глаза, отдаться течению танца. - Линдси? - проговорил он ей на ухо.
- Ммм? - Глаза ее были закрыты; улыбаясь своим мыслям, она положила голову ему на плечо.
- Ты не против завести со мной любовную связь? - спросил он.
- Что? - Может, она ослышалась? Он предложил ей любовную связь? Спросил, что она об этом думает? Значит, он видел, что ее к нему влечет, и подумал… Что он подумал?
Он прижал ее к себе, продолжая танец.
- Вижу, я тебя напугал.
- Напугал? Скорее, потряс до смерти. Не верю, что ты это сказал. - Она уткнулась ему в плечо.
- Почему же нет? Ты знаешь, что привлекаешь меня. Я думаю, сама ты чувствуешь то же самое. Разве не естественно будет поддаться взаимному притяжению?
Она проглотила комок в горле.
- У меня никогда не было любовной связи, - напрямик сказала она.
Он улыбнулся и нежно коснулся ее голой спины.
- Я так и думал. Я знаю, что муж был единственным человеком, с которым ты спала.
Она кивнула. Интересно, чувствует ли он, как колотится ее сердце, знает ли, какое смущение охватило ее после этого замечания? Одна половина ее хотела броситься ему на шею и признаться в неувядающей любви. Другая, более осмотрительная, взывала к осторожности. Нужно подумать! Может, следует ему напомнить, что они женаты, а у женатых не бывает любовной связи - по крайней мере, друг с другом.
Только брак у них не нормальный. Может, любовная связь это изменит?
- О чем ты думаешь? - спросила она.
- По большей части о тебе. День и ночь. Ты хоть представляешь себе, что за пытка ложиться с тобой в постель и не прикасаться к тебе?
Они двигались в такт музыке, вращались, делали все необходимые па, но Линдси этого не замечала, поглощенная разговором. Просто чудо, что она не отдавила ему ноги. Как Люк может спокойно обсуждать такие вещи и при этом танцевать?
- Не очень представляю, - прошептала она, посмотрела на его рот и тут же вспомнила поцелуи. Нет, сюда лучше не смотреть. Губы тянулись к его губам, чтобы заново испытать восторг его поцелуев.
- Тогда подумай. Ты красивая женщина, сексуальная, прелестная. Кто бы не захотел завлечь тебя в кровать?
- И это все? - Странным образом ее охватило разочарование. Неужели нет ничего важнее тела? - Я имею в виду, любовная связь означает только кровать?
- Нет, это еще значит вместе проводить время, все делать вместе, все делить пополам.
Она задержала дыхание, чтобы не ляпнуть что-нибудь необдуманное. Как все это волнует и пугает! Она не из тех женщин, которые воспламеняют мужчин, но сейчас самый мужественный из мужчин предложил ей любовную связь. Такого с ней еще не случалось!
Линдси хотела сказать "да", но не решалась. Она была влюблена в Люка. Давно. Что будет, когда закончится их брак и их любовная связь? Будет нестерпимая боль. Если бы можно было заглянуть в свое сердце! Если бы знать, что она не позволит себе увлечься мечтой о вечной любви! Неужели лучше отказаться от своего единственного шанса, а потом всю жизнь тешить себя воспоминаниями о несбывшемся?
- Линдси?
Она взглянула в темные колдовские глаза, глубоко вздохнула и кивнула, опасаясь, что голос изменит ей. Тетушка в гробу перевернется, если узнает, на что решилась ее племянница.
Он сжал ее плечо, улыбнулся и постарался посмотреть так, чтобы в его глазах она увидела обещание страсти.
- Давай уедем прямо сейчас, - прошептал он. - Машину за мамой пришлем потом.
- О нет, - храбро сказала она. - Я купила платье для бала и не хочу, чтобы деньги пропали зря. Я еще ничего не видела, ни с кем не познакомилась, и я хочу танцевать всю ночь!
- Измени немного условия, а то я превращусь в тирана, - сухо сказал он. - Ну ладно, будем танцевать до конца бала, но потом, Золушка, ты поедешь со мной домой, чтобы лечь в постельку.
Линдси затрепетала. Оставалось надеяться, что она не сделала величайшую в жизни ошибку.
В течение всего вечера Люк знакомил ее с людьми: с одними - у стойки бара, с другими - прямо во время танца. Большинство из них смотрели на Люка с любопытством. Сообщение о его свадьбе было во всех сиднейских газетах, но он впервые показался с женой на людях.
- Значит, вот что ты делаешь на таких мероприятиях? - спросила Линдси, когда они устроили передышку и пошли перекусить.
- Что ты имеешь в виду? Я разговариваю с теми, кого знаю, и завожу новые знакомства. - Они подошли к столу и положили себе на тарелки разные закуски.
- Ты выводил свою невесту?
Он покачал головой.
- Наша помолвка продолжалась слишком недолго, я быстро обнаружил, что она фальшива.
- Как и наш брак?
- Линдси, мне иногда кажется, что ты не веришь в законность нашего брака.
- Люк, я, конечно, понимаю, что ты все сделал по закону, лишь бы насолить деду. Но все-таки брак нереальный. - Она осторожно откусила кусочек пирожка с крабами.
- После сегодняшней ночи он станет реальным, - с нажимом сказал Люк.
Она посмотрела с недоверием.
- Надеюсь, перемен будет не слишком много. До сих пор ты был идеальным мужем.
- Как это? - В темных глазах вспыхнуло веселье.
- За последние четыре месяца ты ни разу не потребовал, чтобы тебе вовремя подали обед, мне не приходилось заниматься стиркой твоих вещей и мне никто не задавал вопросы, где я была и что делала.
- Все это может измениться, - пророкотал он, глядя ей в глаза.
- Почему? Люди, состоящие в любовной связи, ведут себя не так, как женатые.
- Ты старательно избегаешь слова "любовники".
Линдси покраснела. Но прежде чем она нашлась, что ответить, их прервали.
- Люк! Это ты! Как поживаешь? - Перед ним стояла высокая, хорошо сложенная женщина. Ее длинные рыжеватые волосы были уложены в сложную прическу. Она не сводила с него зеленых кошачьих глаз; зелень платья и украшений подчеркивала цвет глаз.
Он напрягся.
- Джаннетт, какая неожиданность!..
- Для меня тоже, дорогой. Я вернулась в Сидней две недели назад. Собиралась заскочить повидаться, нам нужно о многом поговорить, - сказала она, теребя рукав его смокинга.
- Сомневаюсь, что нам есть о чем говорить, - сказал Люк и, отступив, освободился от ее руки.
- Люк, когда ты в тот вечер обвинял меня, я вела себя как дура. Я должна была объяснить, что мне нужен только ты, а не деньги и не престиж "Балком Энтерпрайзис". - Она положила руку ему на плечо, и Линдси готова была сама стряхнуть ее.
Так вот она какая, Джаннетт Салливан, женщина, сговорившаяся с матерью Люка и его дедом поймать в сети богатого холостяка! Неудивительно, что она вскружила ему голову. Она красива: гладкая белая кожа, а фигура такая, что умереть можно! Глубокий вырез зеленого платья демонстрировал все ее прелести - для того Джаннетт и выбрала это платье, цинично подумала Линдси. А что на этот счет скажет благопристойная Кэтрин?
- Какое это имеет значение? - вежливо осведомился Люк, и Линдси почувствовала, что он установил дистанцию. Не хотела бы она, чтобы с ней разговаривали таким тоном.
- Люк, - Джаннетт кокетливо надулась, - мы много значим друг для друга. Мы любили. По глупости я приплела к этому другие вещи, признаю и прошу прощения. Давай хотя бы поговорим об этом.
- Позволь тебе напомнить: я женат, - сухо сказал Люк.