Кимми с топотом сбежала по лестнице.
– Райли!
– Привет! – Он не смог не улыбнуться, глядя на ее сияющее личико.
– Я готова. Теперь на мне правильные кроссовки.
– Вижу. – Райли посмотрел на прочные белые – не розовые – кроссовки.
– Я отдала приказ надеть шорты, – сказала Эбби. – Погода теплая. Мы готовы рискнуть, обнажив ноги, и надеемся, что кусты, шмели и колючки не нанесут нашим нижним конечностям непоправимого вреда.
– Смеетесь надо мной?
– Немного, – призналась Эбби. – Трудно удержаться.
Никто не может сказать, что он чувствует себя в обществе как рыба в воде, но даже ему понятно, что над человеком, который не нравится, не станут добродушно подшучивать. Эта мысль доставила Райли удовольствие.
– Смотр закончен. Форма одобрена, – сказал он внезапно охрипшим голосом.
Пока Эбби не упомянула ноги, ему удавалось не смотреть на них. Теперь он не может отвести от них глаз и думать о чем-то другом. У нее великолепные ноги. Там, где их не скрывают шорты, они покрыты золотистым загаром. Его взгляд скользнул на плавную линию бедер, и ему захотелось большего. Эбби права: погода теплая, но его бросает в жар, когда он смотрит на нее.
– В путь, – объявил наконец Райли.
– Прекрасно. Как приказано, я все уложила в корзину. – Она взяла ее со стола. – Позвольте обратиться, сэр.
Он едва удержал улыбку.
– Что, если не позволю?
– Я все равно спрошу.
– Спрашивайте.
– Почему вы приказали не только упаковать еду, но и положить ее в эту корзину?
– Хороший солдат не задает вопросов. – Эбби открыла рот, чтобы возразить, но Райли прижал палец к ее мягким губам. Он сделал это во второй раз и с еще большим удовольствием, чем в первый. – Я знаю, что вы не солдат, но я все еще занимаю командную должность. Ваше дело – выполнять приказы. Однако в виде исключения я объясню. Корзина послужит наглядным пособием, чтобы продемонстрировать, почему громоздкие вещи – такие, как коробка с овсяными хлопьями, – не идут в сравнение с рюкзаком, в котором содержится то, что необходимо для выживания.
– Понятно, сэр. – Эбби посмотрела на дочь. – Ты готова, солнышко?
– Готова. – Кимми посмотрела на Райли. – Я понесу корзину. Я докажу вам, что могу взять с собой мои хлопья.
– Твой выбор, – ответил он.
Они пошли по улице, сопровождаемые пыхтеньем и сопеньем Кимми, которая несла корзину то в одной, то в другой руке. Райли с трудом подавил желание избавить девочку от непосильной ноши, но, поразмыслив, воздержался.
С трудом осилив половину квартала, Кимми остановилась. На ее лице появилось упрямое выражение, напомнившее Райли ее мать.
– Я больше не могу нести ее, – заявила она и поставила корзину на тротуар.
– Я понесу ее, – сказала Эбби, берясь за ручку. Освободившись от груза, Кимми радостно устремилась вперед. Райли и Эбби не торопясь пошли за ней. Корзина оттягивала Эбби руку.
– Хотите верьте, хотите нет, но мне не по нутру видеть, как вы надрываетесь. – У Райли чесались руки забрать у Эбби злосчастную корзину. – Отец учил меня, что мальчики должны помогать девочкам.
– Тогда почему вы не поступаете так? – задыхаясь от усталости, спросила Эбби.
– Я хочу, чтобы это послужило вам уроком. Прием, используемый в военной подготовке.
– Почему вы решили сделаться военным? Не хотели учиться в колледже?
– Вообще-то я получил стипендию за спортивные и академические успехи для учебы в Техасском университете.
– Почему вы не воспользовались ею?
– У меня возникли неприятности.
– Какие? – удивилась Эбби.
– Я избил парня.
– За что?
– Я застал его с моей сестрой. Он пытался уговорить ее делать то, к чему она не была готова. Ему было восемнадцать лет, ей гораздо меньше. Тот парень был моим другом. Я привел его в наш дом.
– Вы защитили Нору? Райли кивнул.
– Тогда я не понимаю, почему у вас возникли неприятности.
– Его родители были влиятельными людьми, и они пригрозили, что обратятся в суд. После разбирательства и переговоров я решил, что мне лучше уехать из города и вступить в армию.
– Райли, какая несправедливость! – воскликнула Эбби.
Он пожал плечами.
– Все сложилось к лучшему. Мне понравилось быть военным.
– Но ваше образование? – спросила Эбби. Ему показалось, что в ее голосе прозвучало сочувствие.
Нет, не к нему. В ней заговорил педагог, сожалеющий, что ученик упустил возможность получить образование.
– В армии есть специальные программы. Я учился в колледже, изучал предпринимательство и получил степень магистра.
– Рада за вас. Но все равно несправедливо. Особенно если учесть, что вас наказали за то, что вы поступили правильно.
Это был его первый урок, сказал себе Райли; второй ему преподала Барб.
Наконец они подошли к парку и остановились. Поддеревьями стояли скамейки для тех, кто приходил туда на пикник.
– Разве ваша мать не говорила вам, что жизнь не всегда справедлива?
– Говорила. Но...
– Мы сделаем несколько кругов по дорожке и поработаем над выносливостью. – Райли не дал ей договорить, не желая, чтобы она ворошила прошлое.
– Мне нужно перехватить Кимми. Если она усядется на качели, нам придется забыть о тренировке.
Когда Эбби привела Кимми, Райли отметил старт и заставил их идти медленным, но размеренным шагом. Кимми прошла полкруга; затем ее внимание рассеялось, и она начала подбирать камешки, листья и веточки. На втором круге ей пришло в голову идти задом наперед, подпрыгивать и ходить колесом.
Когда они начали третий круг, она заявила:
– Я устала.
– Если ты заставишь себя пройти еще немного, – сказал Райли, – в следующий раз не устанешь так быстро.
– Может быть, нам отдохнуть? – предложила Эбби.
– Вы стали бы отдыхать, если бы речь шла о выживании?
– В определенных обстоятельствах. Разве не нужно сохранять силы?
– Иногда. Но дело вот в чем. Вы слышали в новостях о несчастных случаях и авариях, которые происходят в отдаленных, безлюдных местах? Они могут случиться с любым, и выживание зависит от знаний и умений.
– Я слышала. – Эбби посмотрела на дочь, которая едва волочила ноги. – Так вы говорите, что цель "Васильков" – не только игры и развлечения для детей, как я думала, когда она стала членом этой группы?
– Я не говорил этого, но думаю, что вы правы. Возможно, Кимми вступила в "Васильки" из-за своей подруги. Но теперь у нее возникла необходимость овладеть практическими навыками. Знание помогает приобрести уверенность в себе.
– У вас ее столько, что вы могли бы построить небоскреб, имея лишь спички и жевательную резинку, – сказала Эбби.
Райли не мог не рассмеяться.
– Очень смешно.
Вместо того чтобы согласиться, Эбби вздрогнула и испуганно посмотрела на него.
– Ого!
– Что?
– Вы этого ни разу не делали.
– Чего?
– Не смеялись. Я видела несколько усмешек и пару улыбок, но не слышала вашего смеха. Смейтесь чаще, вам идет.
Неужели он действительно редко смеется? Возможно. Райли не был уверен. Но рядом с ней у него возникает естественная потребность дать выход хорошему настроению. Эбби такая остроумная, смешливая и хорошенькая, что он просто не смог удержаться, глядя на ее раскрасневшееся лицо, обрамленное прядями шелковистых каштановых волос, и неотразимые ямочки на щеках, которые опасны для него, как засада.
– Я очень устала, – заявила Кимми, остановившись перед Райли.
Он обрадовался, что девочка отвлекла его от мыслей, которые были так же опасны, как хождение по минному полю.
– Нам осталось идти совсем немного.
– Но я больше не могу.
Райли посмотрел на нее с притворной суровостью.
– Что это? Бунт в строю?
– Больше похоже на хныканье, – неодобрительно заметила Эбби.
Он посмотрел на нее, перевел взгляд на Кимми и скомандовал:
– Слушать приказ! Никакого хныканья на учениях!
– Но...
Он поднял указательный палец, и Кимми, недовольно фыркнув, отвернулась от них.
– Мы закончим милю.
Сердито топая, она пошла вперед, доказав, что не все силы у нее иссякли. Когда до черты, обозначавшей конец мили, осталось совсем немного, она пустилась бегом и внезапно упала.
– Кимми! – вскрикнула Эбби, бросившись к дочери.
Райли тоже побежал и благодаря длинным ногам опередил Эбби.
– Ты в порядке, малыш? – спросил он. Она кивнула, держась за ногу.
– Мамочка, я ушиблась.
– Да, милая, вижу.
Райли тоже это видел. Ссадина была довольно глубокая, и струившаяся из нее кровь смешивалась с землей и песчинками. Ей чертовски больно, подумал Райли. Удивительно, но ребенок, который только что жаловался на усталость, изо всех сил старался не расплакаться.
– Я думаю, на сегодня учения закончены, – объявил Райли.
– Но я не пересекла финиш, – шмыгая носом, возразила Кимми. – И я не плачу.
Действительно, несмотря на боль, слез не было. Райли почувствовал гордость.
– Как насчет того, чтобы вернуться домой и поучиться обрабатывать раны? Думаю, у "Васильков" должен быть значок за оказание первой помощи. Нужно знать, что делать с ссадинами, чтобы в них не попала инфекция. Ничто не может помешать выполнению задания больше, чем инфекция.
– Райли прав, Ким. Это не значит, что ты легко сдалась.
– Несомненно, – подтвердил он, беря девочку на руки.
Одна из причин, побудившая его завершить свою миссию, заключалась в том, чтобы эта маленькая девочка не последовала пагубному примеру отца и не стала пасовать перед трудностями. Сейчас, видя ее стоические усилия держать себя в руках, Райли понял, что Кимми – это Эбби в миниатюре, храбрая и сильная. Какова мать, такова и дочь.
Он не такой человек, чтобы отступиться, но разве отступление возможно, если ты не приступал? И в этом его цель – не начинать с Эбби Уолш то, что он не собирается завершить. Задание будет выполнено, чего бы это ему ни стоило. Но ему приходится признаться, что за все годы армейской службы у него не было такого серьезного испытания, как операция "Кимми Розовый Рюкзачок и ее одинокая мать".
Если он хочет завершить свою миссию так, чтобы его сердце не попало в эмоциональную засаду, ему нужно сосредоточиться на финише и быть постоянно начеку.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Давайте ее сюда, – сказала Эбби. – Посадите на диван. Я принесу дезинфицирующее средство.
– Можно мне пластырь? – спросила Кимми, когда Райли осторожно опустил ее на диван.
Эбби улыбнулась. Кимми обожала заклеивать пластырем царапинки, которые было невозможно разглядеть невооруженным глазом.
– Будет тебе пластырь.
Она посмотрела на Райли и удивились, увидев, что в его глазах промелькнула смешинка.
– В армии, – заявил он, – существует правило использовать бинт или пластырь, чтобы не допустить проникновения грязи в рану.
Улыбаясь, Эбби пошла в ванную, где была аптечка. Из другой комнаты до нее доносились приглушенные голоса. Очевидно, лаконичность Райли не распространяется на детей. Этот мужчина – загадка. Сначала он категорически отказался выполнить то, что добровольно вызвался сделать; затем внезапно вызвался провести с ними уик-энд. Не его вина, что их вылазка потерпела фиаско. Он в этом не виноват. Но вместо того, чтобы отступить, он снова меняет свое решение и уделяет им больше времени, чем предусматривалось договором, для того чтобы Кимми смогла заработать значок. Эбби не понимала мотивы его поведения.
Она поспешно возвратилась в гостиную. Когда Райли отодвинулся, уступив ей место для врачевания, Кимми отдернула ногу.
– Я хочу, чтобы Райли полечил мое колено. Я хочу, чтобы он показал мне, как он делал это в армии.
– Вам вовсе не обязательно заниматься этим, – сказала Эбби.
– Я не возражаю. – Он почесал в затылке и бросил на нее сокрушенный взгляд. – Я солгал. Не поймите меня неправильно. Мне не раз приходилось оказывать первую помощь, но то были большие колени и...
– И пациентами были солдаты?
– Ну, да. Но ссадину нужно обработать, и, если она хочет, чтобы я...
– Пожалуйста, Райли. – В голосе Кимми послышались умоляющие нотки.
– Хорошо. – Он огляделся. – Будет лучше, если мы подержим ее ногу над раковиной. Я хочу полить ссадину перекисью водорода, а вам, вероятно, не хочется, чтобы это произошло над ковром.
– Безусловно, – подтвердила Эбби.
Райли снова подхватил Кимми на руки и отнес в кухню, где усадил на стол возле раковины. Осторожно выпрямив пострадавшую ногу, он взял бутылку с перекисью и посмотрел на девочку. Трагическое выражение ее лица говорило о том, что она ожидает ампутации ноги без применения анестезии.
– Имейте в виду, – сказала Эбби, – что она обожает драматизировать.
Некоторое время Райли обдумывал услышанное, но потом открыл бутылку.
– Почему бы тебе самой не обработать рану, Кимми?
Девочка глубоко задумалась и затем торжественно кивнула. Райли протянул ей большую бутылку и помогал держать ее. Эбби не знала, чувствует ли Кимми боль. Девочка сосредоточенно лила на ссадину перекись, не выказывая никакого дискомфорта. Они смотрели, как жидкость пузырится, смешиваясь с кровью, и стекает по ноге. Райли взял бинт, который дала ему Эбби, и осторожно промыл область вокруг ссадины. Затем он проверил, не осталось ли в ранке песчинок.
– Вот мазь с антибиотиком, – сказала Эбби, протягивая ему тюбик.
– Я хочу сама.
Райли кивнул и отдал тюбик Кимми. Она накладывала на ссадину мазь, как Пикассо – мазки на свой шедевр. Райли не торопил ее.
Наконец результат удовлетворил Кимми.
– Все, – объявила она. – Теперь пластырь. Эбби протянула ей несколько штук.
– Ариэль, Бель или Аврора? – спросила Эбби.
– Бель, – неуверенно сказала Кимми. – Нет. Лучше Ариэль.
– У пластырей есть имена? – удивился Райли. Эбби рассмеялась.
– Это персонажи из мультфильмов.
– А-а-а, – понимающе кивнул он. – Как же я не догадался! Очень подходят.
– Значит, Ариэль, – сказал Эбби ребенку.
– Если он отвалится, я прилеплю Бель. Протянув Райли пластырь, Эбби смотрела, как он осуществляет заключительный этап оказания первой помощи с такой же осторожностью, как и вначале. Удивительно, что такой рослый мужчина с большими, сильными руками может проявлять такую мягкость. Интересно, так же ли он нежен, когда занимается любовью?
У нее учащенно забилось сердце, и она тряхнула головой, чтобы избавиться от внезапных и неуместных эротических фантазий. Если бы Райли остался таким же трусливым отступником, каким он предстал перед ней в их первую встречу в его офисе, она бы с легкостью устояла перед ним. Но у него есть качества, о которых она не подозревала. Он не только сильный, красивый мужчина, но и добросовестно относящийся к делу человек и к тому же, как она подозревает, мягкосердечный. Все это, вместе взятое, означает, что она попала в беду.
– Вы очень хорошо умеете обращаться с детьми, – вырвалось у Эбби.
Кимми не оставила это заявление без внимания.
– У вас есть дети? – немедленно спросила она.
– Нет, – коротко ответил Райли, и Эбби заметила горькую складку у его губ.
Интересная реакция, подумала Эбби. Он умалчивает о чем-то. Но она знала, что нельзя совать нос в чужие дела. Ей уже известно, что Райли не женат. Возможно, он живет раздельно с женой или разведен и у него уже есть кто-то. Эбби буквально видела, как Кимми шевелит мозгами. Ее дочь еще не научилась удерживаться от неуместных вопросов и действовала по пословице: "Что на уме, то и на языке", поэтому Эбби приготовилась к худшему.
Кимми подняла глаза на Райли:
– У вас есть подружка?
– Нет. – На этот раз его губы дрогнули в подобии улыбки.
Эбби тоже хотелось улыбнуться. У него никого нет! Глупо радоваться, что Райли свободен: для нее он недоступен. Она не допустит этого. Но у них с Кимми проблемы с фильтром, который отсеивает сердечные порывы и заставляет подчиняться голосу разума. Сейчас рассудок и сердце не согласуют, свои действия ради того, чтобы она могла подавить влечение к нему. Ей придется серьезно поработать над своей защитой.
Райли осмотрел колено Кимми.
– Думаю, что ты будешь жить. Но, возможно, останется маленький шрам.
Когда он поднял ее, чтобы опустить на пол, она обхватила его за шею.
– Я не могу ходить.
– Видите? – сказала Эбби. – Она прекрасно умеет драматизировать.
– Я отнесу тебя на диван, – сказал он. Держа на руках Кимми, он вошел в гостиную и усадил ее на диван. Она немедленно устроилась полулежа и попросила подложить под колено подушку.
– Она отдает приказы, как генерал, – заметил Райли.
– Вы говорите это мне? – улыбнулась Эбби.
Он взглянул на Кимми, чтобы убедиться, удобно ли ей. Встретившись взглядом с Эбби, Райли сказал:
– Думаю, мне пора.
– Нет, – запротестовала Кимми. – Я не хочу, чтобы вы уходили.
Эбби тоже хотела, чтобы он остался. Но в отличие от дочери, которая говорила все, что приходило ей в голову, даже китайская пытка холодной водой не могла бы вырвать у Эбби признание.
– На сегодня все, – сказал Райли, кивнув на ее пораненное колено. – Вероятно, нам придется подождать несколько дней, пока твоя нога перестанет болеть.
– Но мы еще не обедали, – возразила девочка. – Мамочка приготовила еду для пикника, и мы не успели съесть ее. Там для вас есть сэндвич.
– Не хочу настаивать, – сказала Эбби, – но вынуждена признать, что Кимми вела себя как храбрый маленький солдат, и такое поведение заслуживает награды. Если вы можете отложить то, чем должны заняться, то в нашей корзине найдется предназначенный вам сэндвич.
Райли запустил пальцы в густые волосы.
– Честно говоря, меня ничто не ждет, кроме пустой квартиры.
– Значит, вы останетесь? – спросила Кимми.
– Да. Спасибо, – сказал он, обращаясь к Эбби.
– Мне приятно, что вы остаетесь.
Эбби с испугом поняла, что действительно очень обрадовалась. Ей слишком приятно, когда Райли рядом, и это означает, что необходимо как можно скорее положить этому – что бы это ни было – конец. Ей нужно больше узнать о нем. Она уже знает, что он не женат и у него нет ни детей, ни подруги.
Кимми захотела посмотреть мультфильм, и, устроив ее поудобнее, Эбби пошла в кухню. Райли последовал за ней.
Она распаковала корзину и положила на стол бумажные тарелки и салфетки.
– Итак, у вас нет подружки, – сказала Эбби как можно небрежнее, не сознавая, что продолжает допрос, начатый дочерью. – Вы были женаты?
Райли задумчиво посмотрел на нее.
– Я не совсем понимаю, к чему этот вопрос. Но я отвечу. Да, был.
Итак, когда-то он был женат.
– Вы разведены?
– Да.
– И у вас не было детей?
– Полагаю, что вы уже спрашивали об этом и я уже ответил.
– Да, конечно. Просто вы очень добры к Кимми и умеете найти к ней подход. Я не могу не удивляться, как это у вас получается. Что это – инстинкт? Вас обучали этому в армии? Или это результат жизненного опыта?