- Лиззи, милая, - услышала я наконец, - но ты же не хочешь сказать, что тоже не придешь?
Разумеется, именно это я и хотела сказать. Я думала, Мэри поймет. Даже если забыть о том, что тебя только что бросили, быть подружкой невесты - кошмар, если тебе перевалило за четырнадцать. На дворе двадцать первый век. В наше время в космос могут послать целый женский экипаж. Женщины во всем мире открывают лекарства от неизлечимых болезней, ведут переговоры с целью урегулирования военных конфликтов и пишут романы, заставляющие человечество задуматься о своей судьбе. Но когда девушка идет в церкви следом за невестой, в платье, которое больше подошло бы шестилетней девочке, никого из присутствующих даже близко не интересуют ее достижения. Им наплевать, даже если она стала президентом фирмы или только что подписала контракт на издание трех своих книг. Единственное, что их интересует, - что же все-таки не так с этой девушкой, раз она сама до сих пор не замужем?
А меня, к тому же, еще и бросили только что. Бросили! И это сделал не просто друг или случайный молодой человек, это сделал Ричард - любовь всей моей жизни. Мой единственный. Мой любимый. Не может же Мэри, зная это, требовать от меня присутствовать на свадьбе и быть в центре внимания почти наравне с ней! Брошенная девушка в розовом платье с рюшами - вот так зрелище! Нет, это пытка. Организация "Международная амнистия" пришла бы в ужас. Даже злейшему врагу не пожелаешь такого.
- Мэри, - начала я, уже ненавидя себя за то, что собиралась сказать, - боюсь, я действительно не…
Закончить мне не дали.
- Ублюдок! Самовлюбленный ублюдок! - заорала Мэри. - Скотина, как он мог так поступить со мной!
- Мэри, не с тобой, а со мной, - резонно заметила я. - Ричард бросил меня.
- Я выхожу замуж уже в субботу, - продолжала она, не обращая внимания на мою реплику, - разве он не знает, как это трудно? Я вся на нервах. Мне только что пришлось перезаложить дом, чтобы заплатить за цветы; поставщики убеждают меня согласиться на лосося вместо заказанных устриц, потому что они, видите ли, неправильно меня поняли; туфли от Эммы Хоуп все в крови, потому что я стерла ноги еще на примерке, а теперь еще и ты хочешь оставить меня одну только потому, что этот гад Ричард умудрился бросить тебя именно сейчас! Я могла бы догадаться, что он подложит мне какую-нибудь свинью, - продолжала тараторить Мэри, - он всегда ненавидел меня, Лиззи. Все время, что вы с ним встречались, он осуждал меня. И не пытайся этого отрицать. Он специально решил отравить лучший день в моей жизни. Так вот, этого я ему не позволю! Свадьбу он мне не испортит. Даже если мне придется притащить тебя в церковь за волосы, ты будешь рядом со мной!
Последнюю фразу она произнесла уверенно и непреклонно.
- Но я ужасно выгляжу, - прохныкала я.
- Да брось, - парировала Мэри, - подружка невесты и не должна выглядеть сногсшибательно. - Я заеду за тобой завтра в два, и мы поедем на репетицию.
Мэри повесила трубку. Видимо, решила разобраться с поставщиками.
Вот так и получилось, что я оказалась перед выбором: либо напялить платье с рукавами-фонариками, либо лишиться лучшей подруги. Я вернулась в комнату и, рухнув на диван, уставилась в потолок - мое постоянное занятие в последнее время. В пять часов мама принесла мне тарелку куриного супа. Пришлось сесть и проглотить ложку, потому что мама смотрела на меня не отрываясь. Горло болело.
- Что сказала Мэри? - спросила мама.
- Что завтра заедет за мной и повезет на репетицию.
- Да? Значит, ты не отказалась быть подружкой на свадьбе?
- Она грозится убить меня, если я откажусь.
Мама с облегчением похлопала меня по руке.
- Что ж, Мэри столько денег потратила на платье, - напомнила она. - В любом случае тебе стоит пойти на прием. Подружке невесты достаются все неженатые мужчины, приглашенные на свадьбу.
Она сделала широкий жест, обводя рукой комнату так, словно в ней толпились десятки женихов.
- Спасибо, мам, - вздохнула я.
Вот как мама все это воспринимает: "Рассталась с одним? Найди другого". Да о каком другом может быть речь? Это же не колготки поменять, в конце концов. Ричард один, другого нет. Не пойдешь в "Маркс энд Спаркс" и не купишь другого, такого же качества, с таким же вкусом и запахом. Это в двенадцать лет можно было вылечиться от любви, отправившись на свидание с новым кавалером, поярче накрасив губки. Сейчас этот номер не пройдет.
- Кто знает? - продолжала мама. - Может, тебе даже приглянется шафер?
- Мама!
Это еще менее вероятно. Шафером будет мой бывший. Его зовут Брайан Корен, он учился вместе с нами в университете. Сейчас он банкир, живет и работает в Нью-Йорке, где, кстати, и родился. В Англию он прилетает специально на свадьбу Мэри и, к слову сказать, с "прицепом" - у него есть невеста.
- Ешь суп, - сказала мама. Она поняла, что меня не взбодрить перспективой нового романа. - Ты совсем отощала.
- Я не могу есть, - проныла я. - Я хочу умереть.
- Нельзя, - спокойно сказала мама. Таким же тоном она говорила, когда я хотела покончить с собой перед экзаменами в университете. - Ты должна пойти на свадьбу. Постарайся не думать об этом подлеце.
Подлец. И это мой Ричард!
Мама оставила меня одну и прикрыла дверь. Я вновь уставилась в потолок.
Ричард, мой Ричард. Как же так случилось, что мы расстались? Как случилось, что я лежу и смотрю в потолок на детской кровати в доме родителей, а он - где-то в Лондоне, в другой кровати, с кем-то другим.
С кем-то другим?!
Нет, только не это, пожалуйста, только не это! Меня опять затошнило.
В голове у меня "заело", как старую пластинку, и я снова и снова прокручивала в памяти наш последний разговор. Ричард, мужчина, который каждую ночь твердил, что любит меня, закончил последний телефонный разговор признанием в том, что я стала для него "обычной и неинтересной". "Ниже его уровня". Это было вчера, когда я позвонила ему в три часа ночи и заставила ответить, в чем причина нашего разрыва. Он сказал, что вся "глубина его любви" - это моя выдумка. Он даже попытался убедить меня в том, что его признание в любви в утро страшного дня "к делу не относится". Вот и сказке конец, как говорится.
Как я могла не заметить, что его любовь ко мне умерла?
А по каким признакам я должна была это заметить, спрашивала я себя.
По тому, что Ричард подарил мне огромный букет роз в четвертую годовщину "нашего первого свидания"? По прелестной картине в раме, преподнесенной мне на День святого Валентина? Была ли признаком умершей любви открытка ко дню рождения, в которой Ричард написал от руки: "Поздравляю с еще одним замечательным годом, проведенным вместе"? А ведь он подарил мне ее за месяц до разрыва. Да боже мой, ни один Шерлок Холмс не увидел бы во всем этом предвестия беды.
Сидя в одиночестве в бывшей детской, я чувствовала себя Гердой из сказки о Снежной королеве (помните, та еще заколдовала ее друга?).
Глава 3
- Я хочу умереть, - сказала я своему отражению в зеркале на следующее утро.
Вид у меня был такой, точно я и вправду собралась откинуть копыта. Еще одна бессонная ночь. Еще одна ночь, когда я копошилась в туманном прошлом, пытаясь вычислить, когда, в какой роковой безвозвратный момент все пошло наперекосяк. Я измучила себя, вспоминая, что именно мы с Ричардом делали в это же время неделю назад. "В это время мы вместе лежали в постели". "В это время я была счастлива".
В четверть пятого меня озарило: возможно, Ричард решил порвать со мной, когда я пролила вино на дорогущий пиджак искусствоведа, которого он "обрабатывал" на открытии галереи битый час? Я тут же набрала номер Ричарда, чтобы он сказал мне - да, дело именно в этом, и я тут же пообещала бы, что подобное никогда не повторится. Ничего не вышло. Ричард предусмотрительно снял трубку и положил ее на ночь рядом с телефоном. Мобильный он выключил.
Днем Мэри приехала за мной и потащила на репетицию свадебной церемонии. Она специально сама приехала из Лондона на машине, чтобы я не дала деру в последний момент. Садясь за руль, подруга сказала, что у меня есть ровно столько времени, сколько займет наша дорога из Солихалла до церкви, чтобы выговориться всласть. После чего, предупредила Мэри, при всем уважении к моему неизбывному горю она ждет от меня исполнения всех обязанностей верной подруги, которая должна поддержать ее в трудном деле подготовки к великому дню. У меня было полтора часа. Я воспользовалась ими по полной программе.
Мне хотелось, чтобы Мэри приняла версию о том, что у Ричарда просто панический ужас перед свадьбами и перспектива сопровождать меня, а потом еще сидеть на банкете в окружении бесчисленных родственников заставила его трусливо поджать хвост и бежать.
- Он не хочет жениться, - уверенно подытожила я. - Все дело в этом. Не случайно он решил расстаться именно сейчас.
- Он не хочет тебя, - отрезала Мэри мрачно.
- Вот увидишь, завтра, когда все будет позади, Ричард сам позвонит мне, - с надеждой сказала я.
- А я уверена, что его мобильный валяется где-нибудь под грудой женского белья и он не услышит его по крайней мере до среды.
- Да не отнимай же ты у меня последнюю надежду! - взмолилась я.
Мы подъехали к нашему бывшему колледжу. Мэри несколько раз объехала его кругом, высматривая место, чтобы припарковать "мерседес". Наконец, отчаявшись найти что-либо подходящее, она стала парковаться "задом".
- Лиз, я тебя очень люблю, - сказала подруга, включая задний ход, - и очень хотела бы вселить в тебя немного надежды, - продолжала она, пытаясь поставить машину параллельно тротуару. - Но все, что я тебе сейчас скажу, очень далеко от надежды. И все это тебе не понравится. Ричард бросил тебя за неделю до моей свадьбы. Ты говоришь, он боится жениться. А я говорю, ему это и в голову не приходило. То, что это событие совпало с моей свадьбой, - случайное стечение обстоятельств, хотя и показывает, насколько мало он думал о тебе - и обо мне, кстати, тоже. Иначе просто подождал бы недельку, прежде чем совершить свой гнусный поступок, вот и все. По большому счету, ни один мужчина не боится жениться, - продолжала она. - Чем плоха перспектива заниматься любовью когда заблагорассудится, а вернувшись домой с работы, видеть улыбку и получать готовый ужин, и так изо дня в день? Нет, в этом нет ничего страшного. Но вот чего мужчины действительно боятся, так получить все это не от того человека. И, положа руку на сердце, женщины тоже. Жениться по ошибке - вот это действительно ад. И для Ричарда ты - ошибка. Такие дела. Все, время вышло.
Мэри наконец "втерлась" в крошечное пространство между двумя машинами, так что нос "мерседеса" наполовину перекрыл дорогу, и стремглав бросилась к часовне, волоча меня за собой.
Я не бывала в этой часовне с момента окончания колледжа. Сказать по правде, ни в одной другой я тоже за это время не бывала, а прошло, кстати, уже почти десять лет.
Но сейчас, войдя в дубовые двери, я вспомнила все так ясно, словно и не уходила. Все тот же запах мастики для полировки скамей, все то же волшебное кружение пыли в лучах света, падающего из разноцветных витражей. А вот и пятно от бензина на полу, оно здесь с тех самых пор, как один сумасшедший студент в 1957 году подъехал к алтарю венчаться прямо на мотоцикле. Словно и не было всех этих лет.
Но сколько всего изменилось!
И разумеется, нашему священнику не терпелось узнать, что именно.
- Лиззи!
Он уже шел мне навстречу, широко улыбаясь. Я удивилась, что он помнит, как меня зовут. Я не часто посещала его службы в студенческие годы в Оксфорде. В те времена субботнее утро посвящалось в основном похмелью, а не пению гимнов.
- Как радостно видеть тебя под этими сводами! Как ты жила все эти годы?
- Неплохо, - начала я, - пока на прошлой неделе не…
- Билла не видели? - прервала меня Мэри. Я обещала ей, что бы ни случилось, не говорить о своих бедах в месте, где ей предстоит венчаться. Плохая карма, так она выразилась.
- По-моему, Билл вышел купить сигарет, - сказал священник.
- Он обещал бросить курить после свадьбы, - сердито сказала Мэри. - Да где же он, черт возьми!
Священник побледнел.
- Простите, святой отец. Я хотела сказать, где он, блин горелый.
Интересно, подумала я, по канонам церкви "блин" считается ругательством или нет?
- Уже давно пора начинать, - не унималась Мэри. - После репетиции мне надо успеть купить чулки телесного цвета!
Еще минута, и участь Билла была бы решена. Но он успел.
- Итак, - начал священник, потирая руки в знак готовности приступить к церемонии, - все собрались? Жених, невеста, подружка невесты? Отец?
- Приезжает завтра утром, - ответила Мэри. - Не может пропустить матч любимой команды.
Священник кивнул.
- Шафер?
- Прибывает в Хитроу в шесть тридцать утра, - сказал Билл. - С Божьей помощью.
- На Бога надейся, да сам не плошай, - заметил священник. - Будем надеяться, что команда вашего отца победит, а английские летные службы не оплошают.
- В каком смысле? - раздраженно спросила Мэри.
- Просто хотел пошутить.
- Простите, - смягчилась она. - Я такая нервная стала. А тут еще звонят из ателье и пытаются уговорить меня на желтые петли к пуговицам. - Мэри обернулась к Билли - в ее глазах было отчаяние. - Желтые петли! Ты представляешь? И белых роз нигде нет. Все съела какая-то тля.
- Хм-м, хм-м, - деликатно перебил священник. - Продолжим? Жених, вы стоите здесь. - Он подвел Билла к алтарю. - Невеста и подружка, вы идите туда, за дверь. Завтра с вами будет служитель, который поможет за всем проследить. Итак, при звуках органа вы начинаете медленно идти к алтарю. Но не сразу, отсчитайте сначала три такта. Дальше вы идете медленно, слушая музыку. Следите, чтобы не споткнуться. Особенно вы, Мэри, вы будете в длинном платье. А на прошлой неделе, вы не поверите, у меня была невеста в брюках. Очень современно. Не то чтобы я одобрял брюки в церкви. Но с другой стороны, эти ребята могли вообще не венчаться, так что грех жаловаться… Да, так вот, вы медленно идете к алтарю, но не слишком медленно. Чтобы не получилось так, что музыка закончится прежде, чем вы подойдете.
- Закончится? - Мэри в ужасе вытаращила глаза. - И часто это бывает?
- Не очень, - успокоил священник. - Пройти-то надо четыре метра.
- А если вдруг кончится, органист ведь может сыграть еще раз? - не успокаивалась Мэри. - Не могу же я идти в тишине!
- Да, но если органист снова заиграет, вы подойдете прежде, чем он закончит, и вам придется стоять у алтаря и ждать конца музыки. Это еще хуже.
- Ну может же он просто приглушить звук, если увидит, что я уже подошла? - в отчаянии спросила Мэри; в ее глазах застыл ужас.
- Мэри, да не будет ничего такого, - прервал Билл. - Ты все успеешь вовремя. И музыка не закончится.
- Да, конечно, - буркнула Мэри, разворачиваясь и хватая меня за руку, - вы все так говорите. - Она потащила меня вверх по проходу к вестибюлю. - Вот так мне и про белые розы говорили, что все будет в порядке. Никому нельзя доверять в наше время. Сколько ни заплати, все равно не получишь никаких гарантий. Всё не так, всё. Дурдом какой-то!
- В день свадьбы все изменится. Все будет в порядке, - успокоил ее священник.
- Пусть только попробует не быть, - фыркнула Мэри.
- Итак, - громко сказал священник, - все готовы. Начинаем. Музыка! Ждите три такта. Теперь пошли. Там-там - та-там… - пропел он.
Мы стремительно двинулись к алтарю, наш быстрый шаг был скорее похож на медленный бег. Когда мы оказались перед священником, я слегка запыхалась.
- Не будет ничего страшного, если вы будете идти чуть медленнее, - заметил он.
- Хорошо, завтра пойдем тише, - сказала Мэри, - а сейчас нам надо поскорее закончить, мне еще нужно купить чулки. Вы не знаете, в Оксфорде есть магазины, которые работают после шести?
Священник не знал. Тем не менее остаток репетиции прошел быстро: повернитесь, преклоните головы, скажите то, скажите это, обменяйтесь кольцами, подойдите…
- Все запомнила? - спросила Мэри, оборачиваясь ко мне.
Я вообще не понимала, что происходит.
- Теперь клятвы, - начал священник.
- Вы же пропустили часть молитвы, - рявкнула Мэри.
- Да, он опустил "в горе и в радости", - сказал Билл.
- Лучше бы он…
- Хочешь оставить тот кусочек, где говорится про любовь? - догадался Билл.
- О, милый, - Мэри повернулась лицом к будущему мужу и облегченно вздохнула. - Прости. Я веду себя как психопатка, да?
- Я сам такую выбрал, - вздохнул Билл.
- Прости.
В этот миг любовь между ними была осязаема. Когда Билл взял Мэри за руку, изображая обмен кольцами, он улыбнулся, словно в его ладони оказались все несметные сокровища земли. В его глазах, сквозь пелену самых настоящих слез, светилась нежность. Взгляд Мэри, которым она ответила Биллу, был лучезарным.
Это была любовь.
А ведь сейчас только репетиция свадьбы.
Иногда, когда видишь влюбленную парочку в отделе замороженных продуктов в супермаркете, становится тошно. Но смотреть на Билла и Мэри, когда они обменивались клятвами у алтаря, было подарком судьбы. И на долю секунды я сама растворилась в их любви.
Но в следующий же миг боль потери опять пронзила меня, словно гвоздь в подошве туфли.
А Ричард любил меня так когда-нибудь? Вот о чем я спрашивала себя, когда Билл и Мэри произносили клятвы тихими и счастливыми голосами. Смотрел он на меня так, словно готов был умереть от счастья? Словно ничто, даже мировая катастрофа, не имело значения, если я была рядом, в его объятиях? Словно он любил меня?
Нет, что-то я такого не припомню.
- И в этот момент, - перебил священник мои невеселые размышления, - я скажу: "Теперь жених может поцеловать невесту".
Билл жадно прильнул к губам Мэри.
- Хм-хм, - деликатно прокашлял священник. - Видите ли, вы еще не женаты.
Мэри шутливо оттолкнула Билла.
- Простите, святой отец.
- Ничего. Мне радостно видеть молодых людей, которые столь явно предназначены друг для друга.
И это было так. Я всем своим разбитым сердцем согласилась с ним.
- Это все? - спросила Мэри.
- Все. Есть вопросы?
Мы покачали головами.
- Хорошо. Тогда увидимся завтра, в три часа.
Мы вышли на солнышко. Мэри, слегка забалдевшая было от поцелуя, вдруг снова сжалась в пружину.
- Боже мой! Уже пять часов! Мне срочно нужно купить эти проклятые чулки, пока магазины не закрылись. Билл, где наши кольца? - спросила она. - Ты положил их в надежное место?
Билл кивнул и похлопал себя по карману. Вдруг лицо его перекосилось - там было пусто.
- Билл!!! - взвизгнула Мэри и ткнула его кулаком в живот. - Где они?
Билл упал на газон, хватая ртом воздух. Это был особый газон, по нему имели право ходить только члены совета колледжа. Сидеть на нем, имея звание только бакалавра, строжайше запрещалось.
- Они в сейфе! - успел прокричать жених между ударами фирменной сумочкой по голове. - Я положил их в сейф в отеле!