- Кто-нибудь, уведите ее, - крикнула та в ответ. - Не видите, бедняжка больна!
- Она не больна, - радостно проорала Тринни. - Лиззи Джордан напилась!
Да, я напилась. Я была так пьяна, что, когда меня привезли в отель, я вломилась в стенной шкаф, перепутав его с туалетом. Хорошо еще, вовремя опомнилась.
Но, к сожалению, я все же выпила недостаточно для того, чтобы потерять дар речи. Желание говорить, еще более нелепое и горькое, чем на свадьбе Мэри, овладело мной, и я совершила поступок, который ни одна пьяная девушка не может простить себе наутро.
Я позвонила ему. Я сняла трубку и позвонила Ричарду. Даже то, что мне придется оплатить звонок (а позвонить из гостиницы стоило в три раза дороже, чем с обычного телефона), не остановило меня.
После третьего гудка включился автоответчик. Не то чтобы я ждала чего-то другого. Я знала, что Ричард тщательно отслеживает номера на случай, если позвоню я.
Но я не ожидала услышать на автоответчике новый текст.
Больше никаких "мы с Лиззи не можем подойти к телефону" с моим хихиканьем на заднем плане (он несколько раз перезаписывал это, пытаясь сам не рассмеяться). Теперь автоответчик сухо информировал:
- Здравствуйте, это Ричард. Меня в данный момент нет дома, но вы можете перезвонить мне на мобильный телефон - ноль семь семь…
Я положила трубку.
Он поменял сообщение. Он стер моё имя. Теперь все знают, что я там больше не живу. Что меня там больше нет.
Я набрала номер еще раз.
- Здравствуйте, это Ричард…
Я положила трубку.
А у него веселый голос, да? Веселый и игривый. Сексуальный голос свободного, счастливого мужчины, который ждет, что ему позвонит сексуальная свободная женщина, которой он захочет назначить свидание и оставит сообщение.
- О боже, - выдохнула я.
Я снова набрала номер.
- Здравствуйте, это Ричард. Меня в данный момент нет дома…
Что это за смех? Кто там смеется? Я отчетливо услышала чье-то хихиканье.
Кто был рядом с ним, когда он стирал мой голос и записывал эти новые слова с подтекстом: я теперь один, я свободен!
Я позвонила еще раз. Мне надо было выяснить, кто там смеется, потому что я была уверена, что смеялись надо мной.
Три гудка.
- Здравствуйте, это… - Щелчок. - Лиззи, это ты?
На этот раз трубку снял настоящий Ричард.
- Да, - пискнула я.
- Вот черт, - вздохнул он. - И это ты звонила сейчас три раза подряд и вешала трубку?
- Я.
- Сейчас час ночи. Не поздновато ли для слез? Ты что, пьяна?
- Немножко, - призналась я.
- Немножко? Да я в жизни не слышал, чтобы ты говорила таким голосом. Ради бога, Лиззи, ложись спать.
- Я не могу, Ричард. Я больше не могу спать. Я все время просыпаюсь и вспоминаю о тебе. Мне грустно и одиноко.
- Знаю, - сказал он. - Я получил твое письмо.
- Ну и что? - спросила я с надеждой. - Теперь ты понимаешь меня?
- Зря ты его отправила, вот что я думаю. Я только убедился в том, что был прав.
- В чем прав?
- В том, что не хочу больше быть с тобой. Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, Лиззи. Между нами все кончено. Точка.
- Но я не могу без тебя! - взмолилась я.
- Разумеется, - сказал он спокойно, - не можешь же ты научиться справляться без меня за неделю.
- Я никогда не смогу жить без тебя! - заплакала я.
- Лиззи, тебе правда лучше лечь поспать, - ответил Ричард. - И мне тоже. Мне завтра рано вставать, я хочу закончить картину. Так что сейчас я кладу трубку.
- Я снова позвоню, - предупредила я.
- Я выключу телефон.
- Я возьму такси, приеду и буду барабанить в дверь, и буду сидеть на пороге, если ты не откроешь.
- Из Оксфорда приедешь сюда на такси? - хмыкнул он.
- Запросто! Мэри одолжит мне денег.
- Не надо, - сказал он тихо.
- Приеду, - пообещала я. - Обязательно приеду, если ты сейчас же не пообещаешь, что мы встретимся.
- Хорошо, хорошо. Давай встретимся, - сдался Ричард. - Только не сегодня.
- Когда?
- Не знаю. На днях.
Ну, гад!
- Когда?
- Ладно, давай в субботу. Ты сможешь приехать в Лондон?
- Конечно смогу. Ричард, спасибо, спасибо тебе! Ты не пожалеешь. До встречи.
Но он уже повесил трубку.
Я как раз собиралась перезвонить, чтобы уточнить, во сколько мы встречаемся, как вдруг кто-то позвонил мне.
Это была Мэри.
- Что ж, по крайней мере ты жива, - начала она.
- Мэри, прости, прости, прости-и-и-и-и! - заплакала я.
- Да ладно, ничего.
- Но я так напилась на твоей свадьбе, наговорила таких гадостей. Бедная твоя мама… Я была полной дурой.
- Лиззи, мне плевать, что ты напилась. Можно подумать, кто-то был трезвым. Но я хочу быть уверена, что ты не натворишь других глупостей, пока меня не будет. Я хочу спокойно провести медовый месяц.
- Я не покончу с собой, - заверила я подругу.
- Я имею в виду кое-что похуже. С кем ты говорила по телефону, когда я звонила тебе минуту назад? Надеюсь, не с этим подонком?
- Нет, с мамой, - соврала я.
- Хорошо. Послушай, просто забудь все, что случилось сегодня. Я хочу, чтобы ты знала - мне было хорошо, несмотря ни на что, и я уверена, что, когда мы будем справлять серебряную свадьбу в 2025 году, мы посмотрим сегодняшнюю видеозапись и все дружно посмеемся над твоей речью.
- Вы посмеетесь, - буркнула я.
- И ты тоже. Послушай, позавтракай завтра с Брайаном и Анжеликой. Брайан сказал, ты избегаешь его.
- Не избегаю. Просто не хочу вторгаться на чужую территорию.
- Нельзя прожить жизнь, не встречая счастливые пары, Лиззи. Позавтракай с ними. Анжелика неплохой человек.
- Знаю, - недовольно согласилась я. - Позавтракаю, если проснусь вовремя.
- Вот и умница.
- Мэри?
- Да, Лиз?
- А кто поймал букет?
- Я бы бросила его тебе, - сказала она, - если бы не боялась, что ты попытаешься любой ценой поймать букет, подпрыгнешь, упадешь и сломаешь шею.
- Понятно. Но кто поймал его вместо меня?
- Анжелика, - призналась Мэри.
- Но она и так выходит замуж! - в отчаянии простонала я. У меня опять полились слезы. - Почему она? Этот букет был нужен мне!
- Лиззи, что тебе действительно нужно, так это поспать, - спокойно сказала Мэри. - Какая разница, поймала ты этот дурацкий букет или нет? Все это ерунда, и ты сама это прекрасно знаешь. Мне пора. У нас самолет на Сейшелы в восемь утра. Вот вам и брачная ночь. Билл тоже поднабрался, а нам вставать в пять. И вот что - обещай, что не вернешься к Ричарду до моего возвращения. Лиззи, пообещай, что даже не будешь с ним встречаться. После всего, через что тебе пришлось пройти сегодня, ты не должна даже думать об этом подлеце. Если ты вернешься к нему, я все равно никогда не подам ему руки. И не приду на вашу свадьбу. Лиззи, пообещай мне.
- Обещаю.
Но при этом я держала пальцы "крестиком".
На следующее утро я удивилась, что вообще проснулась. Еще больше я удивилась, что чувствую себя вполне сносно. Я не знала, что еще просто не протрезвела. Похмелье накроет меня позже, днем.
А пока, в ожидании конца света, я решила все-таки позавтракать - луч надежды, блеснувший вместе с обещанием Ричарда встретиться со мной, вернул мне силы и аппетит. Пока я наворачивала за обе щеки, Брайан сидел с чашкой кофе, страдая от похмелья, а его ультрастройная невеста трижды отсылала обратно на кухню булочку с обезжиренным маслом.
- Я просила сделать тост, а не намазать булку маслом, - жаловалась она, - вы понимаете меня?
Без масла. Я ясно выразилась? И будьте добры, еще кофе. Я уже двадцать минут сижу перед пустой чашкой.
- За дополнительный кофе придется платить, - предупредил Брайан.
- Совсем забыла. Никак не могу привыкнуть к вашим порядкам.
- Я тоже, - брякнула я, не вполне понимая, о чем вообще идет речь.
- Лиззи, - сказала Анжелика, наклоняясь ко мне с заговорщическим видом и позабыв на долю секунды о завтраке, - Брайан говорит, тебя только что бросил молодой человек.
Она похлопала меня по руке и проникновенно заглянула в глаза. Просто мелодраматический сериал.
- Да, - сказала я, - после четырех лет совместной жизни.
- Бедная девочка! - воскликнула она. - Мы с Брайаном и то меньше вместе. Как тебе, должно быть, одиноко! Я бы не пережила, если бы мой цыпленочек меня бросил.
- Я просто раздавлена, - призналась я.
- Он был так хорош?
- Козел еще тот, - сказал Брайан.
- Ну, Брайан, - пожурила его Анжелика, - дай девочке выговориться. Лиззи, расскажи мне все.
- А ты не очень торопишься?
- Знаешь, - сказала Анжелика, даже не дав мне начать, - нет смысла раскисать. Что тебе действительно нужно, так это уехать на какое-то время из Лондона. Невозможно забыть о потере, если все вокруг кричит о ней.
Она была права. И дело было не только в Лондоне. Весь мир напоминал мне о Ричарде. Я готова была зарыдать просто при взгляде на сахарницу - вспоминала наши чаепития с Ричардом!
- Приезжай в Америку, - продолжала Анжелика. - Брайан говорит, ты актриса. Почему бы не попросить твоего американского агента организовать тебе пару-тройку встреч в Лос-Анджелесе и месяца на два не переехать туда? Позагораешь, покупаешься. Сама не заметишь, как придешь в себя.
- Американский агент? - рассмеялась я. - Нет у меня никакого американского агента.
- Ты шутишь? - Анжелика посмотрела на Брайана. - Это что, правда?
Брайан кивнул и поморщился: резкие движения головой причиняли ему боль после вчерашнего; мне это было знакомо, и я сочувствовала бедняге.
- О чем ты думаешь? - набросилась на меня Анжелика. - Тебе срочно нужен американский агент.
- Я даже в рекламе не снималась, - сказала я, - зачем я нужна американским агентам?
- Нельзя сдаваться без боя!
- Я просто реально смотрю на вещи.
- Если бы я реально смотрела на вещи, мы с Брайаном никогда бы не были вместе. Я была его секретаршей. Все твердили мне, что нельзя встречаться с боссом. Но я их послала, а теперь мы скоро поженимся.
- Найти жениха и получить роль в фильме Спилберга - не совсем одно и то же, - заметила я. - Хотя мои шансы получить такую роль явно выше, чем шансы обрести счастье в личной жизни.
- Все равно, оптимизм никогда не повредит, - не сдавалась Анжелика.
- На одном оптимизме в Лос-Анджелесе не протянешь, - безнадежно махнула я рукой, - у меня никого там нет.
- Зато у нас есть. Верно, Брайан? - заявила Анжелика. - Я училась в колледже в Сан-Диего. Многие мои подруги переехали в Лос-Анджелес. Вот хотя бы Кэнди.
- О, только не Кэнди, - простонал Брайан.
- А чем тебе не нравится Кэнди? - мгновенно ощерилась Анжелика.
- Нравится, дорогая, нравится.
- Так вот, Кэнди только что переехала в холостяцкий особняк к Хью Хефнеру, но, даю голову на отсечение, недельки через две, как раз когда ты будешь готова приехать, она уже будет искать новую квартиру и компаньонку, с которой можно было бы делить квартплату пополам.
Анжелика записала номер телефона Кэнди на бумажке.
Так, едем дальше. Есть у меня подружка Минти. Она модель, рекламирует купальники. Когда сидит на диете из морских водорослей, у нее случаются перепады настроения, но в целом с ней весело.
- Разве она не ушла в буддийский монастырь?
- Как ушла, так и вернулась, когда ей сказали, что насекомых убивать нельзя. Даже в собственной келье. Даже лаком для волос, как она пыталась это делать. Лиззи, ты ей понравишься. И у нее, кажется, есть лишняя комната.
- Мне казалось, она поселила у себя акробата, - сказал Брайан.
- Не акробата, а огнеглотателя, - поправила Анжелика. - Он съехал месяц назад. Я знала, что добром это не кончится. Поняла, когда он спалил ее парик.
И Анжелика записала мне еще один телефон.
- Я позвоню Минти и предупрежу. Здорово, да? Ты будешь жить у моей лучшей подруги!
Я еле удержалась, чтобы не ответить: "А ты выйдешь замуж за моего "бывшего" - вот класс, да?!" Я взяла бумажку с телефонами и положила в сумочку.
- Спасибо.
- Обещай, что позвонишь им, - сказала Анжелика.
- Хорошо, - пообещала я.
- И обещай, что не будешь звонить этому негодяю Ричарду.
- Обещаю.
Под столом я опять держала пальцы "крестиком".
- Милая, поездка в Лос-Анджелес приведет тебя в чувство. Вот увидишь, через год ты позвонишь мне и скажешь, что все было к лучшему.
Все к лучшему? Мне не впервой было слышать эти слова. За последнюю неделю мне их говорили много раз, но от повторения они не звучали убедительнее. Я улыбнулась и кивнула Анжелике, но на самом деле мне хотелось крикнуть: "Все ты врешь!"
Все к лучшему? Я и сама сказала бы то же самое, окажись на моем месте другая. Причем совершенно искренне. Люди расстаются и идут дальше, многим разрыв действительно оказывается на пользу. Чем была бы Шер, не расстанься она с Сонни? А Тина Тернер и Айк? Разрыв сделал этих женщин свободными. Но есть и оборотная сторона медали. Чем стал Айк? Кто знает что-нибудь о нем кроме того, что он бил жену? И посмотрите, что стало с Сонни. Один взмывает вверх, другой катится вниз. Что, если мне выпадет наклонная траектория?
Днем Анжелика и Брайан отправились из Оксфорда в аэропорт Хитроу. Они улетали в Италию, на озера. Репетиция медового месяца, как радостно поведала Анжелика. И хотя я переболела Брайаном еще в 1997 году, это меня задело.
А я, как только выехала из отеля, села в поезд и отправилась обратно в Солихалл. Никакого вам медового месяца. Никакого бодрящего солнца Италии. Только типично английский дождь, барабанящий по стеклам поезда 13.51 до станции Бирмингем-Нью-стрит. Дождь, наступившее наконец похмелье да бумажка с телефонами, по которым я никогда не позвоню.
Поехать осенью в Лос-Анджелес? Неплохая мысль. Но подружки Анжелики и понятия не имеют, кто я такая. Зачем я им нужна? Она просто вела себя вежливо, решила я. Чисто по-американски вежливо, предлагая то, от чего, как она заведомо знала, я откажусь. Я засунула бумажку в самое глубокое отделение кошелька и вернулась к мечтам о Ричарде.
Мечты о Калифорнии были сняты с повестки дня.
Глава 5
К счастью, а может, к несчастью, как мне это представляется теперь, не все мои подруги считали, как Мэри, что мне нельзя больше видеться с Ричардом - "Воплощением Зла". Сима, с которой мы в свое время жили вместе, обожала хеппи-энды и считала, что всегда стоит попробовать наладить отношения. Так что, когда я сказала, что встречаюсь с "бывшим", чтобы обо всем "поговорить", она пришла в восторг, и не только предложила остановиться у нее в Лондоне накануне встречи, но и снабдила меня новым нарядом, который, по ее мнению, должен был сразить Ричарда наповал и мгновенно воскресить любовь.
- Ты выглядишь сногсшибательно, - сказала Сима, оглядывая меня с ног до головы. Я надела ее супермодные джинсы и розовый топик в крапинку, такой коротенький, что я раньше и помыслить о таком не могла, пока не похудела. Переживания поглотили мой животик, обозначив утраченную было талию.
- Он просто рухнет к твоим ногам, - пообещала Сима. - Подумай только хорошенько, надо ли тебе это. Не возвращайся к нему только потому, что он попросит, поняла?
- Поняла, - ответила я. Можно подумать, я хоть на минуту усомнилась в том, что и рухнет, и попросит.
Сима сжала мою руку.
- Но вы на самом деле созданы друг для друга. Я уверена.
Сима была со мной в тот вечер, когда мы с Ричардом познакомились. Мы отмечали ее день рождения, двадцать два года. Отрывались, как команда футболистов, со смаком, и как раз дошли до той стадии, когда могли держаться на ногах, лишь подпирая друг друга. Так что, когда Сима, сделав очередной шаг, не удержалась на квадратных платформах туфель и поехала вниз со ступенек злополучного бара на площади Лесестер, меня потащило следом. Я приземлилась в объятия Ричарда. Теперь, оглядываясь назад, я начинаю подозревать, что не так уж это было и романтично.
Мы тогда снимали домишко на троих: я, Сима и Толстый Джо. Но с Джо мы виделись нечасто. Чтобы не тянуть время, скажу сразу: это был толстозадый компьютерщик, одержимый работой и вдобавок страдающий агорафобией. И хотя Джо целыми днями сидел закрывшись в своей комнате-бункере, но его запах не боялся открытых пространств и проникал всюду, как ядовитый газ. По всему дому валялись его грязные носки, как будто Джо таким образом метил территорию.
Но, несмотря на все это, мы были хорошей командой те три года, что жили вместе, и почти не ссорились. Потом Сима уехала в Гарвард сдавать экзамены на степень магистра делового администрирования. Я переехала к Ричарду. Толстый Джо, однако, недолго горевал. У него завязалось знакомство через Интернет с какой-то "Венерой". Должна признаться, мы все обрадовались, когда оказалось, что это действительно женщина.
Мы с Симой стояли рядом с Джо, как группа моральной поддержки, когда фотография Венеры грузилась в компьютере. Все мы дружно вздохнули с облегчением, когда увидели явные признаки пола (я имею в виду грудь). Радость омрачало лишь то, что она не была похожа на боттичеллиевскую Венеру, зато вполне могла сойти за пришелицу с одноименной планеты.
Тем не менее полгода спустя Толстый Джо превозмог агорафобию и полетел в Кливленд, штат Огайо, чтобы познакомиться с ней. Через две недели они поженились. Поверишь тут в судьбу. Мы с Симой послали им на свадьбу деревянную салатницу. С тех пор Толстый Джо живет в Огайо.
Сима любила рассказывать эту историю в подтверждение того, что у каждого человека есть своя половинка.
- И Ричард - твоя половинка, - заверила она меня. - Не знаю, что на него нашло.
Я надеялась, что ничего такого, чего не мог бы исправить разговор по душам. Так или иначе, Сима пообещала уйти из дому, чтобы оставить нас в квартире одних. На нейтральной территории, как она выразилась. Но когда Ричард явился, опоздав на двадцать минут, он отказался даже переступить порог.
- Ты ела? - отрывисто спросил он.
- Я не ем уже две недели, - ответила я.
- Да? Слушай, а я проголодался. Давай сходим перехватим чего-нибудь?
- Мы же хотели поговорить! Сима специально ушла, чтобы мы могли спокойно все обсудить.
- Поговорим в ресторане, - бросил он. - Пошли.
Но разговаривать в ресторане было невозможно. И вскоре я поняла, что Ричард именно этого и добивался. Кафе "Руж" в воскресный полдень. Боже мой! Да на самом популярном телешоу мы были бы в большем уединении!
Я тихонько сидела и слушала, как Ричард заказывает обед из трех блюд и просит подать все побыстрее. Он спросил, не хочу ли я чего. Я попросила официанта принести чашку чаю, но мне и этого не хотелось. Я смотрела, как Ричард ест острый стейк с аппетитом человека, только что покорившего Килиманджаро. Наш разрыв, разумеется, ничуть не повлиял на его аппетит. И в перерыве между блюдами, не дожевав еще хлеб, он бросил невзначай:
- Ну, как прошла свадьба?
- Спасибо, хреново, - сказала я. Что за дурацкий вопрос! - Я испортила лучший день жизни моей лучшей подруге.
- Как твои родители? - сделал он еще одну попытку.
- Ненавидят тебя.