Блэр взяла вилку и отломила кусочек шоколадного торта, забыв о солидарности с Элиз. Как бестактно со стороны Серены! Во-первых, парень, в которого она влюбилась по уши, - сводный брат Блэр Аарон Роуз. Он играл на гитаре и косил под хиппи, на голове у него были дреды, и вообще он был несколько чудаковат. А во-вторых, хоть Нейт отшил Блэр в ноябре, рана ее была все еще свежа, и от одного упоминания слова "любовь" у нее срабатывал рвотный рефлекс.
- Я полагаю, что они, а не мы должны рассказывать о своих проблемах, - оговорила она Серену. Конечно, если бы Серена удосужилась появиться на подготовительных занятиях, она бы и сама об этом знала.
Но Серена забила на эти занятия и вместо этого ходила с Аароном в кино, а Блэр, доверчивая идиотка, покрывала ее. Она говорила мисс Догерти, что у Серены мигрень, но как только она почувствует себя лучше, то сможет самостоятельно изучить основной материал, который освещается на подготовительных занятиях. Хотела как лучше - получилось как всегда. Сколько бы хорошего Блэр ни делала для других, после она почти всегда сожалела об этом.
Это частично объясняет ее стервозность.
Серена пожала плечами, на которых превосходно держался топ:
- Считаю, что куда приятнее поговорить о любви. Дело в том, что в девятом классе на уроках по здоровому образу жизни тему "Восприятие своего тела" мы все уже обсуждали. - Она окинула взором собравшихся вокруг стола. - Так ведь?
- Мне просто кажется, что мы должны следовать, плану, - упрямо настаивала Блэр.
- Вам решать, девочки, - сказала Серена. Мери, Вики и Касси, навострив уши, ждали подробного рассказа о любовной жизни Серены. Элиз протянула руку и дрожащим обгрызенным ногтем подцепила жирное луковое кольцо, а зачем одернула ее, будто обжегшись. Дженни облизала свои обветренные губы.
- Раз мы должны говорить о восприятии своего тела, я хотела бы кое-чем с вами поделиться, - сказала она чуть дрожащим голосом. Она взглянула на Блэр и увидела, что та кивает ей и ободряюще улыбается.
- Да, Джинни?
Дженни снова опустила глаза. С какой стати она будет им рассказывать? "Хотя бы потому, что мне просто необходимо кому-то об этом рассказать", она это хорошо понимала. Заставив себя говорить, она сгорала от смущения.
- На этой неделе я собиралась получить консультацию по уменьшению груди.
Мери, Вики и Касси резко наклонились вперед, чтобы ничего не пропустить. Теперь подобные мероприятия были не только местом, где можно узнать о последних тенденциях моды от самых крутых девиц школы, - они становились важным источником слухов!
- Я записалась, - продолжала Дженни, - но не пошла.
Она отодвинула тарелку и сделала глоток воды, пытаясь не обращать внимания на любопытные взгляды девушек. Группа была вся внимание, а отодвинуть Серену и Блэр на второй план было не так уж просто.
Элиз взяла луковое кольцо и, откусив кусочек, положила его снова в тарелку.
- Что заставило тебя передумать? - спросила она.
- Тебе не обязательно отвечать, - прервала ее Блэр, вспомнив, как на подготовительном собрании мисс Догерти говорила, что ни в коем случае нельзя подталкивать членов группы на откровение, если они не готовы. Она взглянула на Серену. Та отсутствующим, мечтательным взглядом рассматривала секущиеся концы своих волос, словно не слышала ни слова из того, что было сказано. Блэр повернулась к Дженни, пытаясь подобрать слова ей в утешение: мол, не у нее одной проблемы с размером груди.
- Я всегда хотела, чтобы мои груди были больше. И серьезно обдумывала имплантацию.
В этом было не так уж много неправды. У нее был всего лишь размер В, а она мечтала о С. А кто не мечтал?
- Правда? - спросила Серена, спускаясь с небес на землю. - И с каких же это пор?
От злости Блэр откусила еще немного торта. Неужели Серена пыталась усомниться в ее способностях руководителя?
- Ты многого обо мне не знаешь, - оборвала она.
Касси, Вики и Мери толкнули друг друга под столом. Это было просто восхитительно! Серена Ван-дер-Вудсен и Блэр Уолдорф ссорились, и они следили за каждым их словом! Элиз провела своими изгрызенными ногтями по густому белокурому хвосту:
- Я считаю, просто… гм… потрясающе с твоей стороны, что ты рассказала нам об этом, Дженни. - Она застенчиво улыбнулась ей. - И думаю, это было смелым поступком не уменьшать Грудь.
Блэр нахмурилась. Почему ей самой не пришло в голову сказать что-нибудь подобное, какой смелой оказалась Дженни? Вместо того, чтобы говорить о дурацкой имплантации? Кто знает, ЧТО будут трезвонить о ней эти глупые девицы после того, как группа распадется? Затем она припомнила кое-что еще из того, что часто повторяла им мисс Догерти.
- Ой, забыла! Мы должны были сказать пару слов о конфиденциальности до того, как начали. Ну, типа, нельзя рассказывать за пределами группы ничего из того, что здесь было произнесено, и все такое…
Слишком поздно. Через пару минут все школьницы будут болтать о том, что Блэр Уолдорф с нетерпением ждет, когда ляжет под нож для имплантации. Я слышала, что она ждет следующего дня после выпускного… и т. д., и т. п.
Дженни пожала плечами:
- Да ничего. Меня не волнует, кому вы расскажете.
Она все равно не могла бы скрыть свои огромные сиськи. Они просто были. Элиз нагнулась, чтобы поднять свой бежевый рюкзак "Кеннет Коул".
- Гм, до звонка осталось всего восемь минут. Ничего, если я отойду и куплю себе йогурт? - спросила она.
Серена слегка подтолкнула тарелку с луковыми кольцами Элиз.
- Съешь еще парочку, - щедро предложила она. Элиз покачала головой, и ее веснушчатое лицо покраснело.
- Нет, спасибо. Я не ем на людях. Серена нахмурилась:
- Правда? Чудно.
Она аж вздрогнула от того, как Блэр со всей силой толкнула ее локтем по руке.
- Ай! Господи, а это-то за что?
- Если бы ты ходила на занятия по подготовке руководителей групп, ты бы поняла, - проворчала Блэр вполголоса.
- Могу я теперь идти? - спросила снова Элиз.
Блэр неожиданно пришло в голову, что девушки, возможно, полюбили бы ее по-настоящему, если бы она отпускала их пораньше. Кроме того, за эти восемь минут она успела бы дойти до парикмахерской и не опоздать.
- Все могут быть свободны, - сказала она с очаровательной улыбкой, - если, конечно, не хотите остаться и послушать рассказ Серены про любовь. Серена обхватила голову руками, улыбнулась и, глядя в потолок, сказала:
- Я могла бы говорить о любви весь день.
Дженни встала. С тех пор как Нейт бросил ее, любовь была той темой, о которой ей меньше всего хотелось говорить. Смешно: она ведь думала, что ей будет непросто поладить с Блэр, а оказалось, что с Сереной. Элиз тоже встала, натягивая на себя водолазку не своего размера: она была ей в обтяжку.
- Не обижайтесь, но если я не съем йогурт до окончания обеда, мне придется уйти с геометрии.
- Пожалуй, я пойду с тобой и куплю себе, - сказала Дженни, используя это в качестве отговорки, чтобы уйти.
- И я с вами, девочки! - Зевая, Блэр тоже встала.
- Куда ты? - как ни в чем не бывало, спросила Серена. Обычно по понедельникам после обеда они с шиком проводили две пары в "Джексон Хоул", пили капуччино и строили сумасбродные и невероятные планы на лето после выпускного.
- Это не твое дело, - оборвала ее Блэр. И хотя она собиралась пригласить Серепу пойти с ней в парикмахерскую, теперь, когда Серена повела себя как настоящая самовлюбленная дрянь, об этом не было и речи. Резким движением вскинув голову и отбросив волосы назад, Блэр перекинула сумочку через плечо.
- Увидимся на следующей неделе, - добавила она, обращаясь к Мери, Вики и Касси, и направилась вслед за Дженни и Элиз к выходу, а затем к дальней лестнице, ведущей на 83-ю улицу.
А в переполненном кафетерии Вики, склонившись над опустевшим наполовину столом, уговаривала Серену:
- Ну расскажи нам.
Мери сделала глоток обезжиренного молока и с энтузиазмом закачала головой:
- Да, да, расскажи.
Касси собрала свои светло-коричневые волосы в хвост:
- Расскажи нам все.
Очень необычное домашнее задание
- Так что же ты хочешь снять вначале? - спросил Дэниел Хамфри Ванессу Абрамс, свою лучшую подругу, которая вот уже шесть недель, была еще и его девушкой. Дэн учился в "Риверсайд", известной школе для мальчиков в Верхнем Вест-Сайде, а Ванесса - в "Констанс Биллар", но они получили разрешение на работу над особым совместным проектом под названием "Создание поэзии". Ванесса, многообещающий кинорежиссер, собиралась сделать фильм о Дэне, подающем надежды поэте, неожиданно ставшем звездой всех фильмов Ванессы, в процессе написания и исправления своих стихов.
Может, этот материал и не претендует на огромные кассовые сборы, но Дэн так привлекателен благодаря своему взволнованному, взъерошенному и небрежному виду, что людям наверняка захочется на него посмотреть.
- Просто сядь за стол и пиши что-нибудь в одной из своих черных тетрадей, так, как ты обычно делаешь, - говорила ему Ванесса. Она вглядывалась сквозь линзы цифровой видеокамеры, пытаясь понять, в порядке ли свет.
- Ты не мог бы убрать это дерьмо со стола? Дэн провел рукой по столу, и ручки, скрепки, обрывки бумаги, резиновые ленты, книги, пустые пачки "Кэмел", спичечные коробки, банки из-под колы, - все это с грохотом отправилось на пол, устланный коричневым ковром. Они снимали в комнате Дэна, потому что это было то самое место, где он обычно работал. И потом, дом, в котором находилась квартира Дэна, располагался на перекрестке 93-й Западной улицы и Вест-Энд-авеню, а "Констанс Биллар" - на 93-й Восточной улице между Пятой и Мэдисон-авеню, то есть квартиру и школу разделял лишь парк.
- А может, ты еще скинешь футболку? - предложила Ванесса. "Создание поэзии" должно рассказывать о творческом процессе, повествуя о том, что для него важна не только работа сама по себе, но и все, что выходит за ее рамки. Множество кадров запечатлеет, как Дэн комкает бумагу и со злостью бросает ее через всю комнату. Ванесса хотела показать, что написание стихов - да и творчество вообще - это не только упражнение для ума, но и для тела. К тому же у Дэна на спине были такие великолепные мышцы, что ей не терпелось начать работу.
Дэн встал, снял с себя черную футболку и бросил ее на неубранную кровать, где, растянувшись на спине, словно выбросившийся на берег волосатый кит, спал Маркс, старый жирный кот семьи Хамфри. В квартире, которую Дэн делил со своим отцом Руфусом, издателем малоизвестных поэтов-битников, и своей младшей сестрой Дженни, все было как-то недоделано, разваливалось на части или, уж по крайней мере, было покрыто шерстью кота и слоем пыли. Это была большая светлая квартира с высокими потолками, но ее как следует не убирали уже лет двадцать, а осыпающиеся стены умоляли о том, чтобы их покрасили заново. Дэн, его отец и сестра редко выбрасывали что-нибудь из дома, поэтому обветшалая мебель и исцарапанные деревянные полы были сплошь усыпаны старыми газетами и журналами, редкими книгами, использованными батарейками, сломанными карандашами и неполными колодами карт. Это было то место, где в кофе у тебя непременно оказывался волосок шерсти кота ту же минуту, как ты его налил, именно с этой проблемой изо дня в день сталкивался Дэн, потому что он совершенно пристрастился к кофеину
- Хочешь, чтобы я смотрел прямо в камеру? - спросил он, усаживаясь на свой обшарпанный деревянный стул и пододвигаясь на нем к Ванессе.
- Я мог бы положить на колени тетрадь и писать вот так, - показал он.
Ваннесса присела и, прищурившись, глядела сквозь линзы камеры. На ней была серая плиссированная униформа школы "Констанс Биллар" и черные колготки. Грубый ворс ковра впился ей в колено.
- Да, вот так хорошо, - пробормотала она. Только посмотрите, какой гладкой и бледной была грудь Дэна! Она видела каждое ребро и полоску рыжевато-коричневых волосков, которая спускалась от живота к пупку. Она медленно продвигалась вперед на коленях, пытаясь подобраться поближе и не испортить кадр.
Дэн грыз конец ручки, улыбался сам себе и, в конце концов, написал: "У нее коротко остриженные волосы, она постоянно носит черное, ей нужна пара армейских ботинок, и она не любит краситься. Но она та, кто верит в тебя и кто каким-то чудом добьется твоей публикации в "Нью-Йоркере". Кажется, я могу сказать, что люблю ее".
Возможно, это самое банальное из того, что он когда-либо писал, но, понятное дело, он не собирался печатать это в "Избранном".
Ванесса продвинулась еще немного вперед, пытаясь уловить страстную белизну пальцев Дэна, в то время как он что-то быстро и небрежно писал.
- Что ты пишешь?
Она нажала кнопку записи звука на камере. Дэн взглянул сквозь свою густую челку и улыбнулся ей, его золотистые карие глаза светились.
- Это не стихотворение. Это просто небольшой рассказ про тебя.
Ванесса почувствовала тепло во всем теле:
- Прочти его вслух.
Дэн застенчиво почесал подбородок и откашлялся.
- Ну ладно. "У нее коротко остриженные волосы…" - начал он читать то, что написал.
Ванесса покраснела, а затем уронила камеру на пол. Она двигалась на коленях к месту, где сидел Дэн, отбросила в сторону его тетрадь и положила голову ему на колени.
- Ты знаешь, мы так часто говорим о сексе, а у нас его не было, - прошептала она в то время, как ее губы ласкали грубую ткань его камуфлированных штанов. - Почему бы нам не заняться этим прямо сейчас?
Щекой она почувствовала, как напряглась его бедренная мышца.
- Сейчас?
Он посмотрел на Ванессу и провел пальцем по краю ее уха. В каждом ухе у Ванессы было по четыре прокола, но ни в одном не было серьги. Он глубоко вздохнул. Да, у них до сих пор не было секса, потому что Дэн ждал подходящего момента, ему хотелось, чтобы все между ними было романтическим и уместным. Может быть, этот момент наступил сейчас, наступил так неожиданно. Ему казалось особенно ироничным то, что ровно через час он вернется в "Риверсайд" на последнюю пару, будет сидеть на латыни и слушать, каким воодушевленным голосом ботаник доктор Уэрд читает Овидия. Две пары секса - последнее изменение в весеннем расписании.
- Ладно. Давай им и займемся.
Все имена и названия изменены или сокращены до первых букв, чтобы не пострадали невиновные. То бишь я.
Народ!
ПЕРВЫЙ ОТКАЗ
Я тут недавно услышала, что в "Плюще" зреет заговор, целью которого является сохранение интриги и привилегированности: в этом году у них нет первого потока. Конечно, это может быть неправдой. Но если мы пролетаем с поступлением в "Плющ", давайте посмотрим на это с другой стороны: быть может, мы слишком совершенны. Они просто ничего не могут с этим поделать. Представляете, какой будет прикол, если все мы окажемся в одном колледже!
УВЕЛИЧИВАТЬ ИЛИ НЕТ - ВОТ В ЧЕМ ВОПРОС
Мысль о хирургическом вмешательстве с целью даже небольшого изменения фигуры всегда волновала меня, но вовсе не из-за того, что Долли Партон выглядит сногсшибательно. Ей не дашь и сороковника, а ей, должно быть, уже все двести. Меня всегда беспокоило то, что врачи могут ошибиться и уменьшат одну грудь донельзя или забудут про ноздрю или что-то там еще. Конечно, я такая же девушка, как и все остальные, и я понимаю, как важно выглядеть так, чтоб самой себе нравиться. Однако на это можно посмотреть и по-другому: стоит увидеть на улице сногсшибательного парня и сказать подруге: "Посмотри на него!" - она всем своим видом покажет - урод. Наши вкусы настолько разнятся, что кто-то может, увидев тебя, воскликнуть: "Обалдеть!" - вопреки тому, что ты сама думаешь о своей внешности. Просто научись воспринимать себя глазами других.
ВАШИ ПИСЬМА
Дорогая Сплетница, слышала, что тебя уже приняли в "Брин-Мор" и ты в восторге, оттого что тебе нравится ходить в школу с девочками и ты просто хвастливая лесби. Пока, пока.
- Дорф
Привет, Дорф.
Кстати, что это за имя такое "дорф"? Я не могу ни снизойти до твоего юмора, ни рассказать тебе о том, куда поступаю, но представляешь, и моя мать, и сестра учились в Бринморском колледже, и знаешь что? Обе они очень сексуальные.
- Сплетница
Нужно смотаться домой и проверить почтовый ящик, вдруг там уже лежит конверт, которому суждено предопределить все мое ближайшее будущее. Пожелайте удачи!
Сами знаете, вы от меня без ума.
ВАША СПЛЕТНИЦА
Парень из приличной семьи пытается достать травку
Когда наконец-то закончилась последняя пара французского, Нейт Арчибалд произнес стремительное а demain (фр. До завтра), обращаясь к своим одноклассникам из школы св. Иуды, и поспешил в пиццерию на углу Мэдисон-авеню и 86-й улицы, где работал торговец марихуаной по имени Митчелл, ему можно было доверять. Нейту повезло: школа св. Иуды была старейшей школой для мальчиков в Манхеттене, а потому придерживалась традиции, согласно которой занятия заканчивались в 14.00 как в средних, так и в старших классах, хотя в большинстве других школ города только в 16.00. В школе считали, что при таком расписании у учеников оставалось больше свободного времени на занятия спортом и на выполнение громадного домашнего задания, с которым они уходили из школы каждый день. Это время они также тратили на то, чтобы снова взяться за наркоту и побалдеть до, после и во время занятий спортом и выполнения домашнего задания.
Когда Нейт видел Митчелла в последний раз, вечно иронизирующий торговец в шляпе "Кэнгол" сообщил ему, что собирается вернуться домой в Амстердам. И вот сегодня у Нейта был последний шанс заполучить огромную сумку сладкой перуанской травки от Митчелла. Блэр постоянно жаловалась на то, что Нейт курил марихуану, когда они бывали вместе, она плакалась ему, говоря, что нет ничего скучнее, чем наблюдать за тем, как он в течение десяти минут пристально смотрит на персидский ковер в ее комнате, хотя в это же самое время они могли дурачиться или тусоваться на какой-нибудь вечеринке. Нейт же всегда отговаривался, что привычка его - всего лишь каприз. Точно так же кто-то любит шоколад - когда захочешь, можно всегда бросить. И чтобы доказать это самому себе - Блэр теперь ничего доказывать больше было не нужно, - он собирался завязать сразу после того, как выкурит последний лист марихуаны из той огромной сумки, которую он сегодня купит. Если он будет поаккуратней, содержимого этой сумки ему хватит на добрых восемь недель. А до тех пор Нейт предпочитал ни о чем таком не думать.
- Два обычных куска, - сказал Нейт лысеющему долговязому шеф-повару в ярко-фиолетовой футболке с надписью: "Welcome to Loserville". Он облокотился на прилавок, отделанный красным линолеумом, слегка отталкивая локтем пластиковую банку с чесночной солью, хлопьями красного перца и орегано.