Дж и Э изучают проблемные области
- Еще пять минут, леди, - объявила мисс Крамб. Девятиклассницы школы "Констанс Биллар" писали очередное сочинение. Она убрала волосы, чтобы они не мешали, и стала ковырять в правом ухе простым карандашом, на конце которого была резинка. - И помните, что важно не то, о чем вы пишете, а то, как вы это опишете.
Никто из девушек не взглянул на нее, настолько они были поглощены написанием сочинения. А кроме того, они уже вдоволь насмотрелись на столь занимательное зрелище.
По мнению девочек, все учителя в "Констанс Биллар" лесбиянки, но мисс Крамб - единственная среди них, кто не скрывала этого. Им импонировало, что мисс Крамб не боится признаться в своей ориентации, и считали ее классной и уверенной в себе. Каждый день она цепляла значок с радугой, жила в Нью-Пальце в загородном доме с пятью другими женщинами и часто откровенничала с ними, рассказывая про свою сожительницу. Вот, например: "Прошлой ночью моя подруга смотрела ток-шоу с Барбарой Уолтерс, от которой она просто балдеет, и пила пиво "Амстел Лайт", а я тем временем сидела на кухне и проверяла ваши тетради". Каждый год девятиклассницы с нетерпением ждали ее уроков. Но через пару занятий ученицы понимали: вряд ли им придется все сорок пять минут трепаться о разных там девичьих штучках с женщиной, которой нравились другие женщины, зато уж точно каждый день придется писать в классе сочинения, читать их вслух и выслушивать критику одноклассниц и самой мисс Крамб, причем порой далеко не в лестной форме. Да, мисс Крамб не подарок, но уж в сравнении с другими, ее предмет в сто раз круче, чем, к примеру, геометрия.
Сегодня мисс Крамб попросила написать небольшое сочинение, в котором бы описывалась часть тела воображаемой возлюбленной. Платонической, конечно. Каждой нужно было сделать свой выбор. Элиз и Дженни выбрали друг друга. Кажется, они теперь почти не расстаются.
"Странно, что мы украшаем уши серьгами, а не прикрываем их, - писала Дженни. - Они так же непристойны, как и те части тела, которые мы прячем. Это ведь просто отверстия в голове. Уши моей подруги Элиз маленькие, они покрыты белесым пушком. У нее хороший слух, потому что она никогда не говорит: "Что?" и никогда не переспрашивает. Похоже, что они у нее всегда чистые".
Дженни подняла глаза и решили переписать последнее предложение. Чтобы мисс Крамб ненароком не обиделась, ведь на нее-то это никак не было похоже.
Но тут Дженни вспомнила про электронный ящик. Она регулярно проверяла его по совету Блэр, но никаких новых сообщений для нее не было. Только от Элиз и ее брата, в которых они прикалывались над тем, что она постоянно проверяет свою почту, и советовали ей прекратить это занятие и пойти домой делать уроки. Она взглянула на Элиз, которая строчила уже вторую страницу. Вот бы ей такие способности, как у Дэна! Но, увы! - даром слова она не обладала, ей больше удавались рисование, живопись и каллиграфия. В правом верхнем углу она искусно нарисовала ухо Элиз и ее профиль, надеясь, что за творческий подход, даже если ее эссе окажется хуже всех, она получит дополнительный балл. Вдруг в памяти всплыл белокурый парень, на которого она натолкнулась в "Бенделз". Интересно, творческая ли он личность? Прозвенел звонок, известив об окончании урока. Мисс Крамб встала, стряхнула мел со своего темно-серого шерстяного платья с передником, которое выглядело так, словно его сшили монашки в холодной Гренландии, где никто и слыхом не слыхивал о моде.
- Время вышло, леди. Положите карандаши. И сдайте свои работы, когда будете выходить, - сказала она, пряча облаченные в чулки ноги в черные войлочные сабо от Л-Л. Бина. - Хорошего вам вечера!
- Так о чем же ты писала? - спросила Дженни Элиз, когда они выходили из школы.
- Не твое дело, - покраснела Элиз.
- Не думай, что я никогда не узнаю. Может, тебе придется прочитать его в понедельник вслух, - напомнила ей Дженни. - Вот я написала о твоих ушах, но, похоже, облажалась.
Из-за свирепого февральского ветра девушкам пришлось идти к Лексингтон-авеню, наклонив головы. Там, на 59-й Восточной улице, они собирались сесть в автобус, чтобы ехать в торговый центр "Блумингдейлз". Элиз попросила Дженни помочь ей подобрать приличные джинсы долларов за восемьдесят, а то и меньше, и Дженни согласилась. К тому же она собиралась прикупить парочку новых бюстгальтеров. У нее всегда быстро изнашивались резинки или рвались лямки, как и у того, который в данную минуту был на ней.
"Блумингдейлз" постоянно атаковывали вульгарно одетые туристы, щеголяющие в спортивных костюмах и кроссовках, только что приобретенных в "Найк-Тауне", и завсегдатаи распродаж. Но зато это единственное место, где можно было найти бюстгальтеры больших размеров и относительно недорогие и вполне приличные джинсы, за исключением отвратительных "Мей-сиз". Те, у кого и вкус попритязательнее, и банковский счет побольше, ходили, конечно, в "Бер-гдорфс", "Бенделз" или "Барниз", а для Дженни и Элиз по карману был "Блумингдейлз".
- Смотри-ка, они тебе подошли и длина в самый раз, - с завистью сказала Дженни, наблюдая затем, как Элиз примеряла джинсы "Пэрис-Блюз". Дженни была росточка невысокого, метр пятьдесят два, и ей приходилось все укорачивать. У Элиз, с ее метром семьдесят, проблемы были другие - совершенно плоская грудь и слишком полные бедра, которые отвисали, как вторая задница.
Веснушчатое лицо Элиз недовольно сморщилось, а взгляд упал на свисающий над талией жир.
- Теперь понимаешь, почему я не могу на людях есть? - пробурчала она, втягивая живот и пытаясь застегнуть джинсы. Ткань была с лайкрой, но даже это не помогло. Выдохнув и расслабив живот, Элиз сдалась.
- Ладно, забей. Давай следующие.
Пока Элиз выясняла свой размер, добавив еще пару сантиметров, Дженни подобрала классные темные потертые трубы "Севен", их продавали со скидкой, и было бы круто, если бы они подошли. В примерочной ей в глаза бросилось кружевное белье Элиз. Оно было голубого цвета. Дженни тут же отвела взгляд, чтобы подруга не подумала, что она на нее пялится.
Примеряя очередные джинсы, Элиз сунула в них ноги и натянула на бедра.
- Боже мой, как я могла забыть рассказать тебе! - воскликнула она, застегивая пуговицу на поясе. - Перед последним уроком в туалете я слышала, как Кати Фаркас и Изабель Коутс болтали про Нейта Арчибалда. Будто он чуть не попал в тюрьму. Его взяли, когда он в парке продавал наркоту двенадцатилетним подросткам. Отцу Нейта пришлось ехать в полицейский участок и вытаскивать его оттуда, но по-любому парню придется пройти курс реабилитации. Кажется, вы встречались некоторое время? Ты что-нибудь слышала об этом? Как думаешь, это правда? Очуметь!
Нет, Дженни не слышала. И что она должна была чувствовать? Нейт отшил ее, да еще как! Отмахнулся, словно от назойливой мухи. И потому получил то, что заслуживал. Кроме того, Нейт из тех, кто рано или поздно все равно будет почивать на лаврах, причем целый и невредимый. С какой стати она должна беспокоиться и тратить свое время даже на мысли о нем?
Она наблюдала, как Элиз борется с медными болтами на джинсах. Они сидели очень хорошо, но на талии были внатяг настолько, что вряд ли она смогла бы в них сесть.
- Почему бы тебе не примерить другие? Элиз упрямо сощурила свои голубые глаза. Это вошло у нее в привычку, и Дженни иногда думала, что Элиз, наверное, нужны очки.
- Потому что у тебя, дорогая, размерчик нулевой, а у меня не девятый, а седьмой. Дай мне следующие и перестань пялиться на мои телеса.
- Да я вообще не смотрю, - оправдывалась Дженни, передавая ей слегка бракованные джинсы фирмы "Лей". Хотя они были с потертыми отворотами и дырками в карманах, зато пояс был низким и широким, как раз то, что нужно Элиз. - И никого не касается, какой у меня размер. Я не скажу.
Да и не надо. У Дженни своих проблем хватает. Пожалуй, она не позовет в примерочную Элиз, когда дело дойдет до бюстгальтеров. Хоть они с Элиз теперь близкие подруги, но так ли уж нужно знать, что у нее размер даже не четвертый, а четвертый с половиной? С другой стороны, это несправедливо, ведь она помогает Элиз примерять джинсы.
Элиз скривилась, когда увидела "Лейсы".
- Они какие-то левые.
- Что же ты собираешься делать? - спросила Дженни, откидывая джинсы на стул в узкой примерочной.
Элиз застегнула форму и обула черные сандалии. Дженни удивлялась тому, какой очароваш-кой казалась ей прежде Элиз. До того, как она узнала ее поближе.
- Возьму те "Севен". Пусть они маловаты. К концу года сброшу пару килограммов, и ты мне в этом поможешь.
Дженни кивнула. Она и сама не раз покупала вещи, которые бы ей малы. Она еще отшучивалась и называла это "покупка с надеждой".
Примерочные в отделе дамского белья были тесными и грязными, к тому же с плохим освещением. Стоя спиной к Элиз, Дженни стянула с себя васильковый свитер от Дж. Кру и бросила его на стул в углу. Затем она сняла белую футболку "Гэп" и, уронив ее на пол, смущенно скрестила руки на груди.
- С какого начнешь? - спросила Элиз, разглядывая вешалки с бюстгальтерами, которые Дженни решительно схватила с витрины. - С черного кружевного с прикольной пряжкой или с бе лого с широкими лямками?
- Дай-ка мне черный. - И Дженни протянула руку назад, чтобы взять бюстгальтер. Она расстегнула свой некрасивый, чрезмерно поддерживающий бюстгальтер "Бали" бежевого цвета и бросила его на пол, пытаясь нащупать черный, при этом не отрывая локтей от груди. Лямки у черного бюстгальтера были укорочены, а вместо обычных крючков и петель была странная позолоченная металлическая штуковина. Дженни подняла глаза. Интересно, смотрит ли в зеркало на нее Элиз? Зеркала в примерочной были с трех сторон, и Дженни не пришлось поворачиваться.
- Может, помочь? Элиз приблизилась.
Дженни напряглась. Пора забыть о скромности. Элиз все равно увидит ее сиськи. Поэтому она опустила руки и развернулась на сто восемьдесят градусов.
- Не поможешь мне ослабить ремешки? - спросила она невозмутимо. И протянула подруге бюстгальтер.
Груди ее, напоминавшие хорошо поднявшиеся на дрожжах булки, нагло взирали на Элиз. От такой откровенности та была совершенно сбита с толку.
Элиз принялась за работу, подгоняя бюстгальтер, не в силах отвести глаз от Дженни.
- Ух ты! А они впрямь большие, - заметила она. - Странно, ты такая маленькая, а у тебя такие большие сисяры.
Дженни опустила руки на бедра и пристально посмотрела на Элиз, пытаясь придумать какой-нибудь остроумный ответ, но вместо этого только рассмеялась:
- Сисяры, говоришь?
Элиз покраснела и подала Дженни черный бюстгальтер.
- Я всегда их так называла, даже когда была маленькой.
Дженни просунула руки в лямки и повернулась:
- Ты там сообразишь что к чему?
Когда Элиз справилась с застежкой, Дженни снова повернулась. Бюстгальтер сильно приподнимал груди и прижал их друг к другу настолько, что в образовавшейся ложбинке можно было утонуть. Элиз не сводила глаз с Дженни.
- Не слишком ли пошло? - спросила Дженни и засмеялась. Похоже, этот фасончик еще боль-ше увеличивает мою грудь.
Элиз прекратила моргать. Такое происходило всегда, когда в мыслях она была где-то далеко.
- Ты ведь знала, о чем я писала в сегодняшнем сочинении, когда спрашивала?
Дженни кивнула и повернулась спиной, чтобы Элиз помогла расстегнуть ей бюстгальтер.
- Ну так вот, о них я и писала. О твоих сисярах.
Дженни снова напряглась. Если бы кто-то из парней сказал вам, что он написал о вашей груди, вы наверняка бы решили, что он пытается к вам приставать либо он извращенец. Но Элиз была девушкой, к тому же подругой. Дженни не знала, что и думать.
- Этот сгодится, - проговорила она быстро и подняла с пола свой старый бюстгальтер и надела его. - Куплю себе черный.
Они принесли в примерочную восемь бюстгальтеров, но Дженни примерила только один.
- Уверена, что не хочешь примерить остальные? - спросила Элиз.
Дженни торопливо надела футболку и сунула свитер под мышку. Ей вдруг стало казаться, что эта крошечная примерочная способна вызвать в ней жуткую клаустрофобию.
- Не-а, - сказала она, отдергивая занавеску и выходя из кабинки. В отделе дамского белья повсюду были развешаны бюстгальтеры. Как было бы здорово найти такое место и отправиться туда, где грудь перестала бы быть объектом пристального внимания окружающих.
На другую планету, что ли?
Б хочет мужика постарше
- Не хотите ли еще колы ? - спросил сомелье с бабочкой.
- Нет, спасибо, - поблагодарила Блэр, не отводя глаз от двери.
Всю неделю ее мысли были только об одном: о собеседовании с Оуэном Уэллсом. Она даже полазила по Интернету, чтобы задать парочку провокационных вопросов о юридической фирме "Уэллс, Трэчман и Райс", одним из учредителей которой он являлся. Наконец-то наступил долгожданный вечер четверга. Блэр сидела одна за столиком в углу пара "Линмэнз" в отеле "Комптон" и ждала. Бар был переполнен мужчинами средних лет, одетыми в сшитые на заказ костюмы. За стаканчиком бурбона со льдом они обсуждали деловые сделки или болтали с крашеными блондинками, которые явно не были их женами. В баре с его позолоченными стенами, белоснежными скатертями и джазом сороковых годов царила атмосфера изысканности.
Блэр потратила почти три часа на подготовку: час - на душ и укладку волос в аккуратную шапочку, которая обрамляла ее лицо, делая его невинным и в то же время интеллектуальным; другой - на новое платье с поясом из джерси от Леза Беста, к которому она удачно подобрала туфли на шпильках в семь сантиметров от Феррагамо, они не только увеличивали рост, но и придавали ей уверенности; и третий - на макияж, а он непременно должен быть естественным, чтобы подчеркнуть ее свежий и здоровый румянец, который явно свидетельствовал о том, что она не клубится и близко не подходит ни к сигарете, ни к коктейлю.
Все правильно.
Было только без четверти девять, но если она будет пить много колы, то непременно захочет в туалет и не дай бог обмочится, не дождавшись конца собеседования. Чего ей по-настоящему хотелось, так это глотка "Оголи". Но по закону подлости Оуэн Уэллс может войти как раз в тот момент, когда она соберется опрокинуть стаканчик. Тем самым подтвердит все его опасения. Ведь он наверняка считает, что она безответственная тусовщица, которая жаждет поступить в Иельский университет и у которой на уме только пьянка и желание соблазнить капитана футбольной команды. Потом, возможно, она забеременеет от него и заставит этого невинного парня из Иеля жениться на ней. И бедняжка всю оставшуюся жизнь будет вкалывать, чтобы только она не отказывала себе в том, к чему уже давно привыкла.
Пока эти мысли проносились в ее голове, на редкость ухоженный бизнесмен, сидевший за стойкой бара, повернулся на золоченном стуле и улыбнулся ей. У него были черные вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза с длинными ресницами и изогнутые черные брови. Лицо и руки были загорелыми, словно он каждый день проводил на теннисном корте. На нем был великолепный темно-синий шерстяной костюм, белоснежная рубашка и непритязательные золотые запонки. Блэр обычно не замечала мужчин старше себя, а этому на вид было лет тридцать восемь, но он был таким привлекательным, что его невозможно было не заметить.
- Вы, случайно, не Блэр Уолдорф? - спросил он знакомым низким голосом.
Блэр кивнула.
Тогда он слез со стула и, оставив за стойкой бара пустой бокал, подошел к ее столику, протянул руку и представился:
- Оуэн Уэллс.
- Привет! - Блэр, совершенно сбитая с толку, приподнялась и пожала ему руку.
Оуэн Уэллс был коллегой ее отца, и она представляла его старым, плохо одетым, лысоватым и толстым. Отец, конечно, таким не был. Он каждый день занимался со своим личным тренером спортом, носил одежду от кутюр и имел великолепные волосы. Но он ведь был голубым. Оуэн Уэллс предупреждал, что на нем будет галстук с эмблемой Иеля, а этот парень вообще был без галстука: лишь белоснежная рубашка к вечернему костюму, расстегнутая настолько, что Блэр могла видеть его белую нижнюю сорочку, надетую на мускулистую грудь, которая, должно быть, была такой же загорелой, как и все его тело.
Она, конечно же, не думала о его теле.
Она никак не ожидала, что Оуэн Уэллс может быть настолько сексуальным. Он был так похож на Кэри Гранта из "Незабываемой любви", что она едва сдерживала себя, чтобы не броситься к нему в объятия и не сказать: "Забудь про Йель, я твоя, вся твоя".
Блэр вовремя пришла в себя и поняла, что все еще держит Оуэна за руку. Она пожала ее с такой твердостью и уверенностью, насколько это было возможно. Она была так встревожена, что долго не могла собраться мыслями. Она понимала, что встреча эта ей нужна по одной-единственной причине: чтобы поступить в Иель, а для этого необходимо произвести на Оуэна впечатление.
- Спасибо, что пришли, - поспешила добавить она.
- Я ждал с нетерпением, - ответил он своим волнующим голосом. - Я вдруг вспомнил, что говорил вам о том, что на мне будет галстук с эмблемой Иеля. Извините. Совершенно вылетело из головы. Я видел, как вы входили, но и подумать не мог, что это вы. Я не ждал вас так рано.
Блэр вдруг задумалась: а вдруг он заметил, что она провела двадцать минут в дамской комнате, или что она постоянно вытирала салфеткой нос, или что разглядывала себя в зеркале компактной пудры "Стайла", чтобы выяснить, не появилась ли у нее на коже неприглядная сыпь или - боже упаси - не вскочил ли где прыщик.
- Я стараюсь всегда приходить заранее, - ответила она, - и никогда не опаздывать.
От напряжения она выпила колы. Был ли это подходящий момент, чтобы сказать ему, как она восхищена его деловыми качествами, проявленными в совместном проекте компании "Хоум-Депот" и телеканалом "Лернинг-Ченнэл". Следует ли ей похвалить его костюм? Она глубоко вздохнула и попыталась собраться с мыслями.
- Мне здесь нравится, - объявила она, но ее слова прозвучали так, словно ей хотелось отсюда уйти.
Оуэн отодвинул стул напротив нее и жестом пригласил сесть.
- Ну что ж, начнем?
Блэр была признательна ему за то, что он говорил раскованно, но со знанием дела. Она села на край мягкого стула и с чопорным видом положила ногу на ногу.
- Да, - восторженно просияла она. - Как только вы будете готовы.
Подошел сомелье и предложил Оуэну выбрать еще что-нибудь. Он заказал "Мейкерс-Марк" и, приподнимая черную бровь, многозначительно взглянул на Блэр:
- Я могу заказать что-нибудь для вас помимо колы? Обещаю, что не расскажу об этом ни вашему отцу, ни кому бы то ни было в университете.
Блэр поджала пальцы ног в своих черных туфлях от Феррагамо. Если бы она сказала "да", она фактически призналась бы в том, что была вовсе не прочь выпить, а если "нет", то могла бы показаться ханжой.
- Я, пожалуй, выпью бокал шардоне, - сказала она, полагая, что настоящая леди непременно выбрала бы белое вино, к тому же этот вариант безопаснее всего.
- Ну, теперь расскажите, почему же Иельский университет должен вас принять? - сделав заказ, спросил ее Оуэн. Он склонился над столом и понизил голос: - Вы действительно настолько замечательны, как утверждает ваш отец?
Блэр распрямилась еще сильней и принялась накручивать под скатертью свой перстень с рубином на безымянном пальце.