Глава 8
Глядя в окно спальни, я пыталась не думать о том ужасе, который пережила прошлой ночью на краю утеса. Солнце начинало садиться, и тени внизу в долине удлинились. Сегодня утром, до зари, Десмонд принес меня сюда, за нами следовали Лука с Анджелой.
Я пыталась объяснить ей, что произошло со мной после того, как мы расстались, но то, что она пережила, оставаясь одна в камере, похоже, губительно повлияло на ее умственные способности. Она была не в состоянии понять меня, а в то немногое, что поняла, не могла поверить.
Анджела верила только в то, во что хотела верить. А теперь она считала, что я предала ее. Рамон Дамас, человек, который, как она надеялась, спасет нас, исчез, а я вернулась в камеру с Десмондом и Лукой. Следовательно, я предала и Рамона Дамаса, и саму Анджелу.
Сегодня утром Луке пришлось тащить ее большую часть пути до комнаты, и ничего, что бы я ни говорила, не могло уменьшить ее страх и отвращение ко мне. В конце концов я отказалась от всяческих попыток и, измученная, погрузилась в сон.
Десмонд куда-то уехал, и мы его не видели целый день. Но Лука по-прежнему охранял нас, и дверь спальни была постоянно закрыта снаружи. Мне все еще было страшно, но я теперь надеялась: что бы с нами ни случилось, это уже не может быть так ужасно, как то, что пережито прошлой ночью.
Мозг был по-прежнему одурманен и притуплён ночными событиями, и казалось, нет ответов на мучившие меня вопросы.
На них мог ответить только Десмонд.
Днем Лука принес нам еду и кофе. Когда он ушел, я обнаружила квадратик бумаги под своей чашкой с обращенным ко мне сообщением, аккуратно написанным по-испански. С помощью своего маленького словаря я с трудом прочитала его.
Оно, по-видимому, было успокаивающим, но не объясняло ничего.
"Мудрой и прелестной темненькой, - написал Лука. - Не бойся. К ночи вернется хозяин".
Записка валялась теперь скомканная у кровати, там, куда ее бросила Анджела, когда я ее ей показала.
- Он возвращается! Я слышу шум машины!
Я повернулась. Анджела сидела на своей постели, внимательно вслушиваясь.
- Может, это Рамон? - с надеждой предположила она.
По-видимому, чувства, которые я испытывала по отношению к этому человеку, отразились на моем лице, и Анджела сразу же это заметила.
- Я уверена: он - единственная наша надежда, Лиза, - сказала она. - Держу пари, ты не захочешь встретиться с ним лицом к лицу после всего того, что они ему сделали. А как ты посмотришь на то, что я расскажу ему, как ты выдала меня Десмонду и этому ужасному Луке и они притащили меня сюда?
- Я уже рассказала тебе, что произошло, - устало заметила я. - Можешь не верить, если не хочешь. Но если это действительно Рамон Дамас, не только я пожалею о его приезде. Он пытался убить меня и собирался убить и тебя следом. И он убил бы меня, если бы не Десмонд и не Лука. А теперь, когда Десмонда нет, ему, возможно, это удастся, если он сможет захватить Луку врасплох…
Я замолчала, прислушиваясь к приближающейся машине.
- Ты уже рассказывала, - насмешливо передразнила она. - Сплошное вранье! Вот что ты мне наговорила. Ты спелась с этим убийцей, и это правда. Броситься на шею такому человеку, как Десмонд, человеку, убившему свою жену и собиравшемуся убить нас…
- Изабелла Дамас не была женой Десмонда, - огрызнулась я. - Ее мужем был Рамон Дамас, он-то и убил ее. Я не верю, что Десмонд мог кого-нибудь убить. И теперь тем более не верю, что он мог причинить вред кому-нибудь из нас.
- Тогда почему меня притащили сюда? И почему нас до сих пор держат взаперти? И почему?..
- Пожалуйста, Анджела, - перебила ее я. - Давай послушаем. Если это Рамон…
- Если это Рамон, не думай, что я утаю от него, что по твоей милости Десмонд и Лука притащили меня сюда. Уже одно это станет свидетельством того, что ты выдала Рамона Десмонду. Что ты сказала Десмонду, будто он пытался…
Машина приблизилась - это была не "Долорес". Она издавала более глубокий, мощный шум и приближалась слишком быстро.
- Нет, - сказала я. - Это не Рамон. Потому что это не "Долорес". Разве что он раздобыл где-то другую машину.
Но мне не хотелось думать о такой возможности, слишком уж она была страшной.
- Может, это полиция, - с надеждой предположила Анджела, затем нахмурилась. - Если, как ты говоришь, Рамону удалось бежать от Десмонда и Луки…
- Я же сказала, эти Десмонд велел ему уехать. Он не убегал.
- Первое, что Рамон должен был сделать, - это связаться с полицией, - продолжала она, словно я ее и не перебивала.
- Это как раз последнее, что бы он сделал, - поправила я. - Полиция не приедет сюда, Анджела. Мне бы очень хотелось увидеть сейчас полицейских, но Рамон не приведет их. Они бы его арестовали. Думаю, что и Десмонд не осмелился бы послать за полицией. Он каким-то образом замешан в делах Рамона. Не спрашивай меня, насколько глубоко, я просто не знаю. Но замешан. Так что это никак не может быть полиция. Наверное, Десмонд возвращается. В записке, которую Лука оставил на подносе, он написал, что Десмонд вернется к ночи. Уже стемнело, и Десмонд вернулся.
- Десмонд? - воскликнула она, с испугом глядя на меня. - Ты действительно так думаешь?
- Лука так написал в записке, помнишь?
Я подошла к окну и выглянула: снаружи было темно, и тьма постепенно начинала заполнять комнату. Я содрогнулась и с виноватым видом отвернулась. Спорить бессмысленно, и не следовало мне пугать Анджелу подобным образом. И так мы обе слишком много пережили.
Было слышно, как на улице остановилась машина. Дверца захлопнулась, затем я услышала отдаленный звук шагов и низкий голос Десмонда, беседующего с Лукой. Я представила себе лицо Луки, эти темные, загадочные карие глаза, сосредоточенные на губах Десмонда. Лука, наверное, кивает и улыбается…
В кухне снова зазвенела посуда. Донеслось дребезжание подноса, затем тяжелые шаги. Похоже, нам несли поесть.
Первым вошел Лука с подносом в руках, Десмонд - следом. Я наблюдала за ним, пока он зажигал лампы. Я в смятении размышляла над тем, почему оба мужчины вошли в комнату. Лука поставил поднос на стол. Десмонд закрыл дверь и посмотрел на меня, словно ожидая, что я заговорю. Я попыталась, но слова словно застыли у меня в горле.
- Лука приготовил вам паэлью. Это ветчина, а в другом блюде омлеты.
Я посмотрела на Луку и попыталась сказать gracias, но не смогла издать ни звука, но Лука, по-видимому, прочел у меня по губам и улыбнулся, довольный.
- Мы решили, что с вами делать, - заявил Десмонд. - Это обрадовало Луку. Ты ему нравишься.
Анджела с ужасом воззрилась на Луку, я понимала, что у нее в мыслях. Но улыбки и кивки Луки, похоже, были обращены ко мне, а не к Анджеле.
- Лука придумал имя для тебя, - тихо сказал Десмонд. - Он записал его мне сегодня утром. Он называет тебя мудрой и прелестной темненькой.
- Что… вы собираетесь сделать с нами? - вспыхнув, спросила я.
- Ты боишься меня? - тихо спросил он.
- Нет. - Я поколебалась. - То есть не совсем так, Десмонд. Я боюсь. Боюсь того, что чувство страха или верности своей семье может заставить тебя сделать. И Анджела тоже.
Он кивнул и, взглянув на мгновение на Анджелу, снова устремил взгляд на меня.
- Ты честна со мной, Лиза. Но ты вообще такая. Здесь, в Испании, мужчины порой совершают из чувства чести поступки, которые могут показаться жестокими. Соблюдать законы чести - обязанность как коллектива, так и отдельной личности. Возможно, все это порой сбивает нас с толку. Не знаю. Убить, защищая свою честь, вполне приемлемо. Это старый путь. Такова традиция. Но предстать перед судом как преступник, убийца, быть обвиненным публично в подобных преступлениях и наказанным по закону означает позор и бесчестье. Как для человека, так и для всей его семьи. Коллективно.
- О чем это вы говорите? - пронзительным, испуганным голосом спросила Анджела. - Что вы собираетесь с нами сделать? - Ее голос перешел в визг.
- Я покупаю у вас немного времени, Анджела. Время, необходимое моему брату Рамону, чтобы добраться до Франции. И единственный способ добиться этого, по-моему, подержать вас здесь в изоляции, пока Рамон не скроется от испанского правосудия. После этого мне уже будет все равно, что произойдет с Рамоном в дальнейшем. Я теперь понял, что, если такой человек, как Рамон, совершит убийство, ему уже нетрудно снова убить. Как он пытался убить Лизу и намеревался убить тебя.
- Нет! - пронзительно закричала Анджела. - Он пытался помочь нам бежать от тебя…
- Помочь бежать? - насмешливо бросил Десмонд. - Он хотел убрать вас с дороги, чтобы вы не могли свидетельствовать против него. Как ты думаешь, зачем он заманил вас в одну из темниц и запер там? И лгал вам, чтобы разделить вас и отвести по одной на край утеса?
- Нет! - снова закричала Анджела.
Десмонд удивленно посмотрел на меня:
- Разве ты не сказала ей?
- Она не верит мне, - ответила я. - И это можно понять. Я ушла с Районом, а вернулась с тобой…
Десмонд кивнул и медленно произнес:
- Рамон мой брат, Анджела. Изабелла была его женой, не моей. Он убил ее в Барселоне. Когда я говорил об этом с Лизой, вы обе решили, что я имею в виду себя. Но я не лгал. Я говорил чистую правду, по речь шла о Рамоне.
Анджела недоверчиво посмотрела на него:
- Если ты не убийца, то у тебя не было необходимости скрываться. Или приезжать сюда.
- Мне хотелось добраться до Рамона прежде, чем это сделает полиция. Вот почему я искал Нуньеса, зная, что Рамон тоже станет преследовать его и попытается убить, если сможет. Когда я узнал, что Нуньес здесь, то понял, что Рамон тоже приедет сюда. Я не любил Нуньеса, но хотел его спасти, а Рамона намеревался отправить во Францию, за пределы досягаемости испанских законов. - Он нахмурился, вспоминая. - Я опоздал. Рамон настиг его первым. В хижине. Вы видели ее в бинокль.
Я с ужасом посмотрела на него:
- Значит… произошло два убийства?
- Чуть не произошло четыре. Рамон намеревался убить вас обеих, ты же знаешь. Он убил Нуньеса в хижине и сбросил тело с утеса, где, как вы видели, упала машина. Эта машина принадлежала Нуньесу, и Рамон планировал бежать на ней во Францию. Его, безусловно, поймали бы, так как полиция разыскивает и Нуньеса.
- Так вот почему вы столкнули с утеса машину и вам понадобилась "Долорес"? - тихо сказала я. - Зачем ты говоришь нам об этом, Десмонд? - спросила я, пытаясь предостеречь его взглядом. - Это же глупо. Это признание сделает тебя соучастником брата в глазах полиции.
Анджела поспешно заговорила:
- Ну что ты говоришь, Лиза? Мы не пророним ни слова. Десмонд, клянусь!
Десмонд все еще смотрел на меня:
- Но мне хотелось бы, чтобы вы знали. Мы встретились друзьями. Может, нам удастся расстаться без… враждебного чувства по отношению друг к другу?
Я опустила глаза, смущенная его взглядом.
- Я, безусловно, не могу думать о тебе как о враге, Десмонд, - пробормотала я. - Я обязана тебе жизнью, так же как и Анджела.
Анджела переводила свой испуганный, неуверенный взгляд с одного на другого.
- Что ты собираешься сделать, Десмонд? Обещаю тебе…
- Не бойтесь, - мягко сказал он. - Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за Луку. Мы попытаемся добраться до Франции в машине, которая стоит на улице. К завтрашнему рассвету Рамон, наверное, уже будет во Франции. Я сделал все, что мог. Ему самому решать, как поступать дальше. Вот бумаги на продажу бедняжки "Долорес". - Он протянул их мне. На мгновение его губ коснулась улыбка, и я поняла, что он вспоминает более приятные дни. - Мы, члены семьи Дамас, можем убить в порыве страсти, но не воруем.
- А ты… убил бы своего брата? - внезапно я почувствовала необходимость задать этот вопрос.
Он долго, пристально смотрел на меня и наконец произнес:
- Да. Для того чтобы спасти тебя, я убил бы его. Рамон понял это - он знает, как легко убить в пылу страсти. Но к счастью, он избавил меня от такой необходимости.
Бумага, которую он дал мне, затуманилась перед глазами, когда я посмотрела на нее, взяв ручку.
- Но ты же не можешь оставить нас здесь, взаперти! - охваченная паникой, закричала Анджела. - Никто никогда сюда не приходит. Ты же сам так говорил.
- Вам нечего бояться, - заверил он. - Обещаю вам это. Завтра днем сюда должна прийти женщина. Я сказал ей, будто мы с Лукой можем вернуться завтра вечером, и она должна приготовить нам комнаты. Она очень обязательная и непременно придет. Можете не сомневаться. Мы оставим ей ключи, проезжая через деревню. Вам нужно только привлечь ее внимание. Говорит она только по-испански. Она, конечно, удивится, обнаружив вас здесь взаперти. Но она выпустит вас. - Он посмотрел на деньги, которые положил на стол. - Наймите в деревне легковую машину или грузовик, чтобы он отвез вас до Куэнки…
- А потом?
- Делайте то, что сочтете нужным. - Он пожал плечами. - К утру мы будем у французской границы. В случае необходимости можем бросить машину и перейти границу тайком. Хотя полиция не будет разыскивать нас с Лукой. Мы будем ехать всю ночь. А Рамон окажется в безопасности раньше нас.
Я подписала документ о передаче машины. Он взял бумагу и продолжал стоять, глядя на меня.
- Стоит ли говорить о том, как я сожалею из-за того, что вовлек вас во все это? - спросил он. - Я многое отдал бы за то, чтобы все изменить.
- "Движущийся палец пишет, и написав…" - пробормотала я.
- "Движется дальше", - мрачно продолжил он. - И никакое благочестие, ни разум не смогут заставить его отменить хоть пол строки. И все слезы не смогут смыть хотя бы слово. Да. Перс был прав. - Он улыбнулся. - Прости меня.
Сама не знаю, что овладело мною в тот момент. Лука уже распахнул дверь и держал ее открытой для Десмонда, а когда Десмонд повернулся, чтобы уйти, я пошла за ним, взяла его за руку и прошептала:
- Десмонд, не убегай!
- Что ты хочешь сказать, Лиза?
Он пристально смотрел на меня, но я обнаружила, что мне нечего сказать. Я просто глупо стояла и держала его за руку.
- Во Франции есть деревушка Сен-Мель в департаменте Авейрон, - мягко сказал он, и так тихо, что я едва расслышала. - Если сможешь, приезжай. Это приятное место.
- А если тебе остаться здесь и смело встретить то, что тебе предназначено?
Он отпустил мою руку:
- Я многое могу смело встретить, только не позор, который к тому же навлеку и на других. Вот почему это невозможно. Ты можешь понять, Лиза?
- Единственное, что я могу понять, у тебя очень эгоистичная семья.
Внезапно он схватил меня, привлек к себе и приник к губам долгим, голодным поцелуем, после которого я почувствовала себя совершенно ослабевшей и почти бездыханной.
- Невероятно эгоистичная, - наконец произнес он. - К тому же невероятно гордая, глупая и полная предрассудков. Все это фамильные черты. Ты, наверное, не смогла бы полюбить такого человека, даже если бы он не принес столько ужаса в твою жизнь.
- Да… - прошептала я. - Думаю, что не смогла бы. - Но мои слова прозвучали не слишком убедительно, даже для меня. - Уезжай скорее.
Его глаза встретились с моими.
- Лиза, запомни: Сен-Мель, Франция. Я буду ждать тебя там.
Я кивнула и снова сказала:
- Уезжай скорее. Сен-Мель…
Десмонд отпустил меня, и, хотя мои дрожащие губы приоткрылись в ожидании его поцелуя, он повернулся и вышел. Лука закрыл дверь за ним, и я услышала, как ключ повернулся в замке. Постепенно я стала вновь воспринимать окружающую обстановку и увидела Анджелу, смотревшую на меня потрясенно и негодующе.
Я слепо побрела к своей кровати и опустилась на нее, вся дрожа. Донесся скрип закрывшейся входной двери, машина тронулась с места. Шум ее мотора постепенно замирал, по мере того как она приближалась к деревне.
Глава 9
Я в страхе проснулась - кто-то настойчиво тряс меня, а комната наполнилась серым светом раннего утра.
- Анджела? - изумленно спросила я. - В чем дело?
Я плохо спала - мне снились страшные сны. Анджеле, наверное, тоже; каждый раз, когда я просыпалась, слышала, как она ворочалась, а однажды до меня даже донеслись ее испуганные всхлипывания. Но теперь она проснулась и пыталась вытащить меня из постели.
- В замке кто-то есть. Лиза, они вернулись. Он передумал и вернулся, чтобы убить нас.
- Ты с ума сошла, - сказала я. - Они собирались ехать всю ночь. Десмонд, наверное, уже где-то рядом с Францией…
- Говорю тебе, я слышала, как подъехала машина. Послушай! Они идут.
Я спала в одежде. Отбросив одеяло, я быстро села. Входная дверь открывалась. Я замерла, прислушиваясь вместе с Анджелой. Сердце мое бешено забилось от страха.
Кто-то входил. Я услышала голоса - один высокий, пронзительный, другой - низкий, повелительный.
- Это женщина из деревни, - предположила я. - Голос женский. А с ней какой-то мужчина. Но не Десмонд.
- Не он? Тогда мы спасены. - Она бросилась к двери и принялась колотить в нее кулаками. - Мы здесь! Мы здесь! - кричала она.
Я подбежала и присоединилась к ней. До меня донесся женский крик, и я схватила Анджелу за руки.
- Не надо так волноваться, - сказала я. - Ты же не хочешь так напугать их, чтобы они вернулись в деревню?
- Позови их! - закричала она, впадая в истерику от облегчения. - Давай зови их! Скажи, что мы заперты здесь.
- Подожди минутку, - сказала я. Снаружи стало очень тихо. Я с усилием подыскивала испанские слова.
- Ayuda mi! - воскликнула я, надеясь, что слова имеют именно то значение, которое я в них вкладывала - призыв о помощи. - Ayuda mi. Ayuda!
- Quien es? - окликнул мужской голос. - Кто это?
- Dos Americano mujers, - отозвалась я. - Мы заперты здесь.
Там был не один мужчина. Их голоса внезапно перешли на приглушенный шепот. К ним присоединился женский голос, более громкий, испуганный. Я позволила себе вздохнуть с облегчением, услышав, как ключ повернулся в замке.
- Все в порядке, Анджела. У них есть ключ. Это женщина из деревни, а с ней какие-то мужчины.
Анджела рванулась от меня к двери, стремительно распахнула ее и, взвизгнув от ужаса, отпрянула, чуть не упав. Взглянув поверх ее плеча, я испугалась так же, как и она, при виде угрожающе нацеленного на нас автомата. Пытаясь защитить Анджелу, я обхватила ее рукой, прежде чем успела заметить черную глянцевую треугольную шляпу, желтые ремни, зеленую униформу и суровое лицо гражданского гвардейца, обладателя ружья. Он осторожно вошел в комнату и осмотрелся. Офицер - тонкий темноволосый мужчина с подозрительным взглядом прищуренных глаз. Затем я увидела двух других гражданских гвардейцев, вооруженных винтовками, стоявших позади него, и испуганное лицо пожилой женщины в черном, разглядывающей нас из коридора.