- Подумать только, и я позволяла Десмонду себя целовать, - рассерженно бросила Анджела. - Нет, девушка никому не должна доверять.
- Да, если Десмонд и был увлечен кем-то из нас, так это тобой, - сказала я. - Я же вижу, как ты привлекательна для мужчин. Но какие бы чувства ты ни испытывала по отношению к нему, теперь они, наверное, охладели. Сама его любовь является оскорблением. Он использовал нас обеих. Убийца, человек, только что убивший свою жену…
- Только не говори мне, что ты не находила его привлекательным, Лиза, - тихо заметила Анджела. - Вся эта суета, чтобы ты не обварилась. Я видела, как ты смотрела на него! А все эти двусмысленные разговоры, которые вы вели по поводу Изабеллы Дамас. И то, как он до сих пор смотрит на тебя.
- Ты говоришь какие-то нелепые вещи, Анджела, - заметила я. - Никто из нас не может теперь любить его.
- Даже когда он приглашал меня на свидание, он говорил о тебе, - задумчиво продолжала Анджела. - И всегда старался остаться с тобой наедине. Иногда, когда вы оставались вдвоем, он не пытался… поцеловать тебя?
- Нет, не пытался. И давай прекратим об этом. Я не стану слушать. Это слишком глупо.
Я встала на скамейку и выглянула в окно. Я смотрела вниз на склон холма, позволяя холодному ветру охладить мое разгоряченное лицо. Вспышки фонарей кружили среди деревьев. Я слышала мужские крики, наверное, это Десмонд снова звал меня. Возможно, в словах Анджелы была доля правды. Но я не позволю себе признать ее.
Глава 7
Мы вели себя так тихо, что крысы осмелели и повсюду стали раздаваться шорохи. Меня бросило в дрожь. Я все еще стояла на скамье, вглядываясь через узкое окно в мелькавшие во тьме вспышки света.
- Они возвращаются, - сказала я, спускаясь со скамьи.
Анджела ничего не ответила, только закуталась поплотнее в одеяло. Некоторое время я сидела, печально вглядываясь в крошечные красные точки, которые, как я теперь знала, были крысиными глазами и сверкали во мраке повсюду вокруг нас.
Ожидание казалось невыносимым, но наконец я услышала голоса возвращавшихся в крепость и снова встала. Я увидела, как они прошли мимо машины и скрылись в здании. Снова наступила тишина, постепенно огни в замке один за другим погасли, и он погрузился во тьму.
Несомненно, теперь, когда остальные легли спать, этот человек придет и поможет нам. Безусловно, он сделает это. Он должен…
Но пока я ждала, я не могла не думать о нем. Я не могла отогнать от себя мысль о том, что он был тем самым человеком, которого мы с Анджелой видели на склоне горы. До недавнего времени этот человек ассоциировался у меня с Нуньесом, любовником Изабеллы Дамас; по правде говоря, я была почти уверена, что он Нуньес и поездка Десмонда по Испании связана с его преследованием.
Не может быть и речи ни о каком партнерстве между Нуньесом и Десмондом. Слишком велико причиненное друг другу зло, слишком глубока ненависть. Следовательно, этот человек не Нуньес. Теперь я понимала, что Десмонд имел в виду, когда говорил с Анджелой о семейном долге. Это был долг крови, долг чести - отомстить за оскорбление, нанесенное не только обманутому мужу, но всем членам прославленной семьи Дамас. Возможно, ответ на вопрос о происхождении незнакомца кроется здесь, так же как и причина его явного желания помочь нам.
Мы с Анджелой обе пришли к выводу, что он очень похож на Десмонда. Так что если он член семьи Дамас и каким-то образом замешан в этом ужасном деле, тогда я вполне могла понять его нежелание увидеть еще двоих людей - абсолютно невинных людей - впутанными в это дело. Но там, на склоне, человек пытался бежать и ради этого был готов на убийство. И это сокрушало все мои доводы.
- Ты дрожишь, - внезапно сказала Анджела. - На.
- Спасибо, - с благодарностью отозвалась я, скользнув под одеяло. - Они в доме, и свет погас. Наверное, он скоро вернется.
- Или расскажет Десмонду, где мы.
Я испытала облегчение оттого, что Анджела перестала впадать в истерику и сделала попытку взять себя в руки. Хотя она все еще казалась ужасно напуганной, но я не могла осуждать ее за это.
- Он рискует слишком многим, чтобы выдать нас сейчас Десмонду, - запротестовала я. - Все, что ему осталось сделать, - это спуститься сюда и выпустить нас, а мы за час сможем добраться до деревни. Если ему все-таки удастся достать машину, мы спасены.
- Это значит, что он поедет вместе с нами.
- Думаю, да. Если бы только мы могли знать, кто он и каким образом связан с Десмондом и Лукой… - Я напряглась и прошептала: - Слушай!
Анджела придвинулась ко мне поближе. Я снова услышала этот звук - легкое металлическое пощелкивание.
- Кто-то идет, - дрожащим голосом пробормотала Анджела.
- Кто это? - резко воскликнула я.
- Тише! - прорычал мужской голос. - Ты что, хочешь привлечь остальных сюда?
Я с облегчением вздохнула:
- Вы. Вы напугали нас! Вам следовало дать нам знать, что идете.
- Я же велел тебе вести себя потише. - В его голосе прозвучала угрожающая нота. - Ты, Лиза, иди сюда! А твоя подруга может остаться здесь. Мне пришлось изменить свои планы. Мне кажется, они что-то заподозрили и наблюдают за мной. Неподалеку нас ждет машина. Я отведу вас туда одну за другой.
Я спустила ноги со скамьи, а Анджела в ужасе вцепилась мне в руку:
- Лиза, ты же не оставишь меня здесь одну! Я сжала ее руку:
- Мы предпочитаем держаться вместе. Почему вы не можете отвести к машине нас обеих? - подозрительно спросила я.
- Вы впустую расходуете мое время, - резко бросил он. - Могу оставить здесь вас обеих. Так вы идете? По одной. Ты первая, Лиза.
- Тогда возьмите сначала Анджелу, - предложила я. - Я не боюсь остаться здесь одна до вашего возвращения.
- Нет, - заявил он. - Если я отведу в машину первой блондинку, она может закричать или сделать еще какую-нибудь глупость. А на тебя можно положиться, ты дождешься нашего возвращения. Ну, ты идешь или мне уйти одному? Вам решать.
- Подождите! - воскликнула Анджела. - Иди с ним, - прошептала она мне. - Но поторопись. Достань у него ключ. Не позволяй ему уехать без меня. Лиза, ты должна! Пообещай мне!
- Ну? - донесся его голос из темноты. - Мне уйти одному?
- Скорее, - прошептала Анджела. - Только не дай ему уехать без меня!
- Я иду, - сказала я. - И подожду в машине, но без нее не уеду.
- Об этом нет и речи. Но поторопись! И больше не разговаривай. Я же сказал тебе - это опасно. Очень опасно.
Я ощупью пробралась к двери.
- Идем, - сказал он, сжав мне руку.
- Оставьте дверь открытой, - попросила я. Его пальцы больно впились в мою плоть.
- Нет.
Дверь щелкнула, и он потащил меня прочь от камеры.
- Она не…
- Тихо! - прошептал он. - Они неподалеку. Мои босые ноги беззвучно передвигались по холодному камню. Я почувствовала, что он немного ослабил хватку. Что-то тяжелое ударило меня по бедру, и я испугалась еще больше, поняв, что он несет за спиной винтовку.
Коридор сделал поворот, и я увидела подернутые дымкой звезды в дверном проеме.
- Теперь сюда. Пригнись пониже. Держись в тени стены.
Я кивнула, вся дрожа от страха и волнения. Он тащил меня вдоль крепостной стены, очень близко от нее. Мне хотелось сказать ему, что он делает мне больно, но подумала, что где-то поблизости может скрываться Десмонд, и не решилась заговорить. Но он вел меня в противоположном деревне направлении, в сторону от населенной части замка и от большой стены.
- Где машина? - задыхаясь, прошептала я.
- Скоро увидишь. Она спрятана там, где кончается стена…
Я вгляделась во тьму. Грубый камень стены царапал мне плечо, когда он тащил меня вдоль нее, но я не смогла бы угнаться за ним, если бы он не тянул меня. Я с трудом подавила крик, споткнувшись о булыжник. Он сердито посмотрел на меня и двинулся еще быстрее.
Наконец впереди замаячил угол осыпающегося нежилого крыла замка Махинас. Здесь начиналась долина. Я услышала, как далеко внизу в кронах сосен завывает ветер, и мысль о том, что мне придется здесь сидеть в машине в одиночестве, пока этот человек пойдет за Анджелой, наполнила меня ужасом. Мне совершенно не хотелось сидеть в этом зловещем жутком месте, слушая унылый вой ветра.
Сознавая, что именно это мне и предстоит, я ощутила ледяной холод.
Однако этому человеку не откажешь в находчивости. На узкой полосе между углом стены и краем утеса, наверное, не много места для машины. И не найдешь лучшего места, где ее спрятать. Десмонд ни за что не догадался бы искать здесь.
- А нельзя ничего сделать с другой машиной, чтобы они не смогли преследовать нас? - тихо спросила я. - Что, если они услышат, как вы заводите машину, и тотчас же отправятся в погоню?
В тусклом свете луны я увидела, что он посмотрел на меня.
- Я не дурак. Я позаботился об этом еще до того, как отправился в деревню. Проколол шины. Это даст нам необходимый запас времени. К тому же ваш "ситроен" старый и медленный, не так ли?
- Да.
- Значит, тебе нечего опасаться, правда?
- Да…
Я видела только очертания его лица, и почти ничего больше. Когда он двигался, его одежда жестко шуршала. Рукав его куртки, касавшийся моей голой руки, казался шершавым.
Я споткнулась, и он дернул меня, выпрямляя.
- Вы… вы делаете мне больно! - заикаясь пробормотала я.
- Я делаю это не нарочно, но по необходимости, - ответил он. - Ты можешь это понять?
- Я пытаюсь понять, но вы же сами мешаете мне идти тихо.
Мы дошли до угла, он затащил меня за него и остановился. Затем одним быстрым движением он оказался у меня за спиной, вывернув мне руки назад и сжав их стальной хваткой.
Я только открыла рот, чтобы запротестовать, но замерла от ужаса. Я рассчитывала увидеть машину, спрятанную за углом стены, но машины не было.
Вместо машины и всего лишь в нескольких ярдах от нас находился край утеса, отвесная стена, уходящая в темную бездну. Ветер жестоко бил мне в лицо, но я почти не ощущала этого, онемев от страха.
- Где машина? - наконец закричала я, охваченная паникой. - Здесь нет никакой машины.
Я принялась кричать, но его левая рука зажала мне рот и нос. Сила его была огромна. Он оторвал меня от земли, и я пыталась вырваться, сражаясь за возможность дышать, за жизнь. Я задыхалась.
Он собирался убить меня!
И никакой возможности спастись. Все это было частью западни. Сначала суждено умереть мне, затем - Анджеле. Он заманит ее сюда обещанием свободы так же, как заманил меня. Я принялась бить его руками и ногами, стараясь укусить руку, душившую меня.
- Как жаль, что столько огня, такое очарование должны быть уничтожены, - сказал он, безжалостно подталкивая меня к краю утеса. - Он всегда был одинок. Ты могла бы принести ему радость, счастье своей любовью. Но будут другие женщины или, возможно, одна, как у меня, так как он тоже разборчивый. Он все поймет, когда это будет сделано. Ты погубила бы нас всех.
- Вы с ума сошли. Отпустите меня! Отпустите… меня. Пожалуйста. Я ничего против вас не имею. Я не пойду в полицию. Обещаю вам это. Все, что угодно… только… отпустите меня!
Я кричала, или мне казалось, что я кричала. Разум составлял отчаянные слова мольбы, по только приглушенные, придушенные звуки срывались с губ. Я теряла сознание. Красные вспышки света, круги и огненные колеса кружились и плясали перед моими испуганными глазами.
Он снова хотел оторвать меня от земли, когда, совершив последнюю отчаянную попытку, я вывернулась и сама обхватила его под мышками. Наконец я смогла дышать. Я принялась кричать и кричала изо всех сил, так громко, как только могла, так что у меня заболело горло.
Злобно ругаясь, он оторвал мои пальцы от своей куртки. Я попыталась снова вцепиться в него, но не смогла. Он больно ударил меня кулаком. Я упала, приземлившись всего в нескольких дюймах от пропасти.
Я отчаянно пыталась отползти подальше от края обрыва, но, как только встала на колени, он снова набросился на меня. Он схватил меня за левую руку, но я вырвала ее. Перевернувшись на спину, стала отбиваться от него руками и ногами, при этом не переставала кричать.
Все же он схватил меня, и я поняла, что больше нет смысла бороться или кричать…
Внезапно он отпустил меня и выпрямился, вглядываясь в угол стены, откуда совсем недавно привел меня, ни о чем не подозревавшую. В следующее мгновение он уже с трудом снимал с плеча винтовку, так как ремень оказался слишком коротким для его широких плеч.
Я увидела в этом свой шанс и тотчас же попыталась отползти от него. Он выругался, бросился за мной и уже схватил меня сзади, когда нас осветил ослепительный луч прожектора.
- Стой! Отойди от нее, Рамон!
Голос Десмонда. Холодный, угрожающий!
Державший меня мужчина снова выпрямился, но продолжал сжимать мою руку, вывернув ее за спину, так что я продолжала беспомощно стоять на коленях.
- Нет!
- Не вынуждай меня убить тебя, Рамон! - произнес голос Десмонда. В его интонации было что-то странное. Даже сквозь свою боль и страх я заметила это. Это была скорее просьба, чем угроза.
- Убить меня? - пренебрежительно бросил мужчина, которого Десмонд назвал Рамоном. - Ты не можешь. Было бы лучше, если бы ты ничего не знал. Но в любом случае это не имеет значения. Я должен это сделать. Это необходимо. Лука здесь? Возьми его и уходите. Забудь о том, что видел. Не будь дураком, Десмонд. Уходи поскорее. Каждая минута для нее пытка, а твое вмешательство только продлевает эту пытку.
- Отойди от нее, Рамон, - тихо сказал Десмонд. - Отпусти ее руку. Ты делаешь ей больно.
Рамон чуть приподнял меня, и я вскрикнула от боли. Казалось, будто мне отрывают руку от плеча.
- Винтовка у Луки - вот что вселяет в тебя такую уверенность, Десмонд? - насмешливо бросил он. - Его будет раздирать на части чувство преданности, но он не убьет меня.
- Лука держит прожектор, Рамон, - заявил Десмонд. - Винтовка у меня. А я знаю, что должен сделать. Отпусти ее и отойди, иначе, клянусь Богом, я убью тебя!
Я почувствовала, как хватка Рамона немного ослабла.
- Ты не можешь. - Но в его голосе впервые прозвучало сомнение.
Щелкнул курок.
- Раз… два…
Моя онемевшая рука бессильно повисла вдоль тела. Но боль по-прежнему разливалась от плеча по всему телу. Я застонала.
- Лиза! Отойди от него, - приказал Десмонд. - И отойди от края. Уходи от света.
- Ты хочешь подписать мой смертный приговор? - проскрежетал стоявший надо мной человек. - Ты? Дамас?
- Я и так слишком много сделал для тебя, - с горечью произнес Десмонд. - Лиза, ты поняла, что я сказал?
Испытывая сильную боль, я поползла прочь от человека, стоявшего позади меня на краю утеса, подальше от света и от бездны. Если бы только я могла убежать и оказаться как можно дальше от них. От человека, хотевшего убить меня, от Десмонда, от Луки…
В тот момент я не могла сказать, что считала большей опасностью. Я была сбита с толку и, казалось, потеряла способность чувствовать от страха и боли. Единственное, что я понимала, это необходимость бежать. Но, едва покинув слепящую призму света и оказавшись в темноте, я остановилась, посмотрела через плечо и впервые увидела лицо того человека.
На нем была церемониальная одежда испанского идальго. Направленный на него луч света словно выгравировал его на темном фоне с фотографической четкостью. Мой взгляд скользнул от узких брюк с широкими отворотами к богато расшитой парчой короткой куртке. Но больше всего меня поразило его лицо - это было лицо Десмонда, но моложе, слабовольнее, с почти женскими бровями и ярко очерченными губами.
Этот человек как бы представлял собой более молодое "издание" Десмонда. На какой-то невероятный момент я будто снова очутилась в комнате Десмонда, глядя сквозь разбитое стекло на свадебную фотографию.
"Amor, amor! Изабелла Дамас."
Эта половина свадебного портрета теперь отсутствовала. Но мужем Изабеллы Дамас был Рамон, а не Десмонд.
В момент потрясения моя мысль не могла простираться дальше этого. Я почувствовала, что неудержимо дрожу и холодный пот катится по лбу. Я была на грани потери сознания, но сквозь дурноту и всевозрастающую слабость проникал голос Десмонда, звавший меня. Я встала и заставила себя подойти к нему, а не бежать от него.
Затем я увидела неясный силуэт Луки, стоявшего с прожектором, и Десмонда с одной из больших винтовок в руках. Я опустилась на короткую жесткую траву, росшую у стен замка Махинас.
Их голоса, сливаясь, исчезали.
Когда ко мне вернулась способность воспринимать окружающее, Рамон Дамас сердито говорил:
- …А теперь ты намерен навести на мой след гражданскую гвардию. Ты, Дамас!
- Нет и речи о предательстве. Если они вернутся, так только потому, что их прислал Нуньес, и ты знаешь это.
- Сначала ты мешал мне мстить, - продолжал Рамон Дамас, словно не слыша слов Десмонда. - А теперь предаешь меня из-за женщины!
- Возьми машину и уезжай, - холодно бросил Десмонд. - До прихода дня выброси эту нелепую одежду. В машине есть продукты, вино и карта. Бензобак полон. Я больше ничего для тебя не сделаю.
- Ты поступаешь так со мной ради женщины? Рамон Дамас наклонился и демонстративно плюнул в ту сторону, где я припала к земле между Десмондом и Лукой.
- Однажды она предаст тебя точно так же, как предали меня. И я посмеюсь…
- Если доживешь… - заметил Десмонд. Держа винтовку в одной руке, он покровительственно положил другую мне на плечо. Я невольно сжалась от его прикосновения, и он поспешно убрал руку. Я знала, что обидела его этим инстинктивным движением, но он спокойно продолжал:
- Попытавшись убить ее, ты освободил меня от долга по отношению к тебе. Что же касается ее предательства, полагаю, ты представляешь сейчас другую женщину. Не эту.
- А разве есть между ними какая-нибудь разница? - с горечью бросил Рамон Дамас. Он повернулся и пошел, Лука направил вслед ему прожектор. Он обошел вокруг нас и зашагал прочь от утеса. Я сидела неподвижно и вместе с Лукой и Десмондом смотрела ему вслед. Он прошел мимо камеры, где находилась Анджела, - она, наверное, сжалась от ужаса, когда свет скользнул по ее окну. Свет сопровождал его всю дорогу, пока он не дошел до того места, где в окне у входа горел неяркий огонек. Там стояла наша машина. Луч света устремился на нее.
Я спросила:
- Ты отдал ему нашу машину? Десмонд посмотрел на меня:
- Это было необходимо. Ты получишь за нее больше, чем она стоит. Подождем, пока он уедет, и тогда вернемся в замок и возьмем с собой Анджелу…
Я ничего не ответила. Рамон Дамас садился в "Долорес". Я услыхала, как заскрежетал стартер и завелся мотор. Загорелись ее неяркие фары, она развернулась и затряслась вниз по склону к деревне Махинас.