- Спасибо, - сыронизировала Джули, улыбнувшись. - Ты знаешь, Сам, я с удовольствием приняла бы твое предложение, но… Послушай, я поговорю с мамой и папой и посмотрю, что они думают на этот счет. Хорошо?
Родители, к удивлению Джули, одобрили идею поездки с семьей Барлоу.
- В последнее время, мне кажется, ты как будто не в своей тарелке, - заметил отец. - Наверное, из-за проблем с Полом. Он приятный молодой человек и все такое, но, возможно, торопит тебя. Разлука даст ему время поостыть.
- В конце концов, родная тебе всего двадцать один год, - поддержала мать. - А мне было двадцать четыре, когда я вышла замуж за твоего отца, и мы знали друг друга уже пять лет. Ты же знакома с Полом всего какой-то год. Пусть пройдет еще время. Поезжай с Самантой; когда вернешься домой, у тебя, быть может, сложится более определенное мнение.
- Ну что ж, - улыбнулась Джули. - Я была уверена, что вы сочтете предложение Саманты шальной идеей. Никогда не перестаете удивлять меня. Вы в самом деле думаете, что я смогу как следует справиться с Тони? Ведь у меня нет никаких практических навыков в обращении с детьми.
- Моя дорогая девочка, - рассмеялся отец. - Всякая молодая мать становится ею, не имея опыта в обращении с детьми. Конечно, если она не работает медсестрой в родильном доме или не выполняет похожие обязанности. Ты скоро приобретешь необходимую сноровку, и кроме того я не сомневаюсь, что Саманта обладает достаточным материнским чувством, чтобы не переложить на тебя все заботы о ребенке.
- Хорошо, я подумаю, - в свою очередь, рассмеялась Джули. - Им все равно уезжать только через пару недель.
Несколько дней спустя Джули вместе с родителями сидела перед телевизором во время передачи новостей, когда у нее внезапно замерло сердце. На телевизионном экране вдруг появился Мануэль Кортес. Он шел по летному полю лондонского аэропорта, а к нему льнула, крепко держась за руку, девушка необыкновенной красоты. С выражением правомочной обладательницы она смотрела на него и потом нежно улыбнулась в ответ на какую-то его реплику.
Комментатор информировал телезрителей, что сеньор Кортес приехал в Англию, чтобы завершить свои выступления, которые он был вынужден прервать в прошлом году из-за болезни. Но Джули почти не слушала. Она вся ушла в созерцание Мануэля, его такой знакомой улыбки, распространяемого им очарования и сквозившего во всех движениях его стройной фигуры превосходства.
Сердце Джули мучительно сжалось, и тут она увидела, что мать внимательно наблюдает за ее реакцией. Заставляя себя расслабиться, Джули откинулась на спинку кресла и постаралась сделать равнодушное лицо, несмотря на чувство подавленности, которое охватило ее при виде Мануэля с той девушкой. Телевизионный комментатор переключился на спорт, и миссис Кеннеди возобновила вязание. Но Джули поняла, что мать в какой-то мере догадалась о ее переживаниях, и ей не составило труда сообразить что к чему.
И Джули была очень благодарна матери за то, что она не попыталась обсуждать с ней эту проблему, а дала ей возможность прийти в себя, прежде чем заговорить о совершенно посторонних вещах.
Вечером пришел Пол, и они играли в бридж, но Джули знала, что часто ошибается и что Пол, который был ее партнером, очень недоволен ею.
"Мне нужно только время, - подумала Джули устало, забираясь в кровать. - Только время". Ведь в смятение привело все ее существо не что иное, как неожиданное появление Мануэля Кортеса на экране.
Глава 6
На другой день Джули уже как будто успокоилась. До известной степени она была даже рада, что увидела Мануэля с другой женщиной. По крайней мере, это убедило ее сильнее любых слов в его полной безнравственности.
Мерилин, однако, тоже смотрела телевизионные новости и поэтому спросила Джули:
- Послушай, Джули, ты знаешь, что Мануэль Кортес опять в Англии?
- Ну и что из этого? - сказала Джули, деланно равнодушно пожимая плечами.
- Дорогая, как же так! - удивленно взглянула Мерилин на Джули. - Ты не можешь быть совершенно безразличной! Я знаю: ты отказалась встретиться с ним, но это, несомненно, главным образом из-за Пола Баннистера.
- Мне совсем не понятно, с какой стати весь этот шум, - вскинула голову Джули. - Пол стоит четырех таких, как Мануэль Кортес.
- Должно быть, шутишь! - хихикнула Мерилин. - Не говори вздор! Не знала, что Пол вдруг так вырос в твоем мнении. Почему? Какая с ним приключилась перемена?
Джули ничего не ответила. У нее не было желания втягиваться в спор относительно Пола, ибо тогда ей пришлось бы утверждать вещи, которые фактически не соответствовали действительности. Бесполезно убеждать себя в привлекательности Пола. Да, слов нет, он красив, высок ростом, молод, но в нем не было ничего, что возбуждало бы интерес, а Джули никогда не понимала девушек, довольствовавшихся только приятной внешностью. Она была знакома со многими мужчинами и придавала куда больше значения индивидуальным качествам характера, чем просто красивой наружности.
Между тем во время обеденного перерыва Джули попросила у мисс Фадерстоун газету в надежде найти в ней подробности о женщине, которую видела с Мануэлем, однако ее надежды не оправдались. Газета лишь опубликовала его снимок, сделанный в аэропорту, и короткую заметку.
Когда девушки вечером вышли из магазина, шел снег и ледяной ветер пронизывал до костей. В свободном темно-синем мохеровом пальто, прижимая к себе дамскую сумочку, Джули вместе с Донной и Мерилин направилась по главному проезду. На ней были высокие сапоги, но колени, не прикрытые юбкой, мерзли, и Джули подумала, не следует ли ей, по крайней мере, зимой одевать юбку подлиннее.
Джули была без головного убора, и ветер трепал ее волосы, мешая видеть. В результате она прямо наткнулась на человека, преднамеренно загородившего ей дорогу.
- Извините… - начала Джули с улыбкой и задохнулась. - Вы?!
Мануэль улыбнулся, а ей показалось, что у нее сейчас выскочит сердце. Смущенная, она отпустила руку подруги, но Донна и Мерилин стояли, вытаращив глаза и разинув рот от изумления.
- Прошу прощения, сударыни, - проговорил Мануэль слегка насмешливым тоном, беря Джули за руку и увлекая к знакомому "феррари".
- Нет, подождите! - запротестовала Джули, но это не помогло. Мануэль уже открыл дверь и, больно сдавив руку сильными пальцами, втолкнул в автомашину.
- Не спорь, - сказал он, как если бы это было самое обыкновенное дело, что он заехал за ней после окончания работы.
Не желая устраивать сцену на улице, Джули поспешно забралась в автомобиль, где было так уютно и тепло, Мануэль захлопнул дверцу, сел за руль, и машина тронулась с места, урча, как насытившаяся пантера.
Когда они свернули на главную улицу, Джули украдкой взглянула на Мануэля и убедилась с каким-то безнадежным чувством обреченности, что он не изменился, но сделался еще притягательнее, чем прежде. Ожидая у светофора зеленый свет, он коротко посмотрел на Джули и спросил:
- Как ты поживаешь?
- Прекрасно, - ответила она, рассматривая свои ногти. - А вы?
Мануэль только пожал плечами, но ничего не сказал, и ей захотелось ударить его. Как он осмеливается так спокойно разговаривать с ней, зная, что она должна была видеть его вчера с той молодой женщиной! Джули посмотрела сквозь стекло и вдруг поняла, что позволяет ему без всякого протеста везти себя неизвестно куда.
- Куда вы меня везете? - спросила она тихо.
- Домой, куда же еще, - небрежно бросил Мануэль. - Хотел избавить тебя от поездки в автобусе в непогоду. Скажи мне, как вы выносите подобный ужасный климат? Что касается меня, то я люблю солнце, море, люблю плавать в теплой воде.
- Мы все это любим, - сухо заметила Джули. - Дальше не надо…
Они доехали до Фокнер-роуд.
- А какой номер дома?
- Сорок седьмой. Но, пожалуйста, мне не хотелось бы, чтобы нас видели здесь на улице, пойдут лишь ненужные разговоры, а если вас еще и узнают… - Джули недоговорила.
- Едва ли это возможно в такой ненастный вечер, - отозвался невозмутимо Мануэль и, плавно подкатив к ее калитке, остановил машину.
- Благодарю вас, сеньор, - слегка наклонила голову Джули и приготовилась выйти, но Мануэль остановил ее, ухватив жесткими пальцами за руку.
- Разве ты не рада видеть меня? - спросил он шутливо.
- По правде говоря, нет, - ответила Джули, прямо посмотрев ему в лицо.
- Почему же?
- По вполне понятной причине. Нам нечего сказать друг другу.
- Неужели?
- Да.
Джули откинула назад волосы, падавшие ей на глаза. На них сверкали капельки растаявших снежинок, и она не подозревала насколько была в этот момент восхитительна.
- Ну, тогда уходи, - проговорил Мануэль, откидываясь на спинку сиденья.
Джули буквально пришла в ярость. Всегда у них кончалось таким образом, что она чувствовала себя виноватой. Теперь у него ничего не выйдет! Джули резко повернулась к Мануэлю.
- Не воображайте, что я хотя бы на секунду поверила вашим россказням! - вскричала она в сердцах. - Мне отлично известно; вы отвезли меня домой по той простой причине, что не могли пригласить к себе на квартиру, где у вас уже есть женщина!
Мануэль с удивлением уставился на нее, едва видимая при тусклом освещении краска медленно проступила на щеках.
- Наконец-то, - крикнула рассерженная Джули с оттенком торжества. - Наконец-то я проняла вас! Извините, сеньор, но даже у меня есть серое вещество, хотя, быть может, и не столь изобретательное, как у вас!
С этими словами Джули выскочила из машины, громко хлопнув дверцей. Она не заметила его движения, но когда выпрямилась, он стоял рядом, желто-зеленые глаза сверкали; ее собственное возмущение выглядело в сравнении с ним весьма жалким.
Джули повернулась и хотела прошмыгнуть за ограду, но между ней и калиткой возвышался кипевший от гнева Мануэль.
- Пропустите меня! - потребовала возмущенная Джули, чувствуя подступающие к горлу слезы.
Не отвечая, Мануэль медленно приближался к ней, и она с ужасом подумала, что он собирается ее ударить.
- Мануэль, - воскликнула Джули скорее умоляюще, чем сердито. - Я для вас никто, и мои слова не имеют значения. Пожалуйста, пропустите меня!
Неожиданно сзади "феррари" затормозила машина, и из нее вышел до боли родной человек.
- Папочка! - закричала радостно Джули.
Не говоря ни слова, Мануэль быстро вскочил в свой автомобиль и умчался на бешеной скорости, лишь рев мотора свидетельствовал о его душевном состоянии.
- Кто это был? - спросил, нахмурившись, отец, когда они шли к дому.
- О… один сослуживец, который подвез меня, - неловко солгала Джули. - День прошел у тебя благополучно?
Отец поверил ее объяснению. В эту скверную погоду все его внимание было сосредоточено на дороге, и он не заметил трагедии, разыгравшейся возле его калитки.
Но Джули отчетливо сознавала, что именно едва ни случилось, хотя и не представляла себе, с какой грубой выходкой пришлось бы столкнуться. Вместе с тем ей еще никогда не доводилось видеть мужчину до такой степени разгневанного, как Мануэль, и почему-то она почувствовала себя ужасно. Теперь казался не важным тот факт, что она сказала правду. Значение имело только то, что Мануэль ненавидел ее и что, не появись во время отец, он позволил бы себе по отношению к ней какую-нибудь дерзость.
После ужина родители собрались уйти - договорились с кем-то играть в бридж, - а Джули помыла голову. Должен был прийти Пол, и она знала, что он снова будет добиваться ответа на свое предложение о скорейшей свадьбе. Она всем сердцем желала сказать ему теперь о своем согласии. Джули казалось: если у нее на пальце будет кольцо Пола, то оно станет талисманом, способным отвести Мануэля.
Однако, к несчастью или, быть может, к счастью, Пол привел с собой младшую сестру Алисон - их родители также куда-то ушли, - и разговора наедине не получилось. В восемнадцать лет Алисон была по-своему еще ребенком. Она заканчивала школу и готовилась после летних каникул поступить в университет. Способная девушка, она обожала популярную музыку - ее единственное увлечение - и поэтому они провели вечер, проигрывая пластинки, многие из которых, к ужасу Джули, принадлежали к отцовской коллекции песен в исполнении Мануэля Кортеса. С момента знакомства с ним она преднамеренно избегала слушать пластинки с его записями. Даже невидимый, он своим голосом оказывал неотразимое воздействие на все ее существо. И теперь его музыка - порой бурная на цыганский манер, порой мечтательная и мелодичная - наполняла комнату, его гитара завораживала слушателей.
"О, боже, - думала Джули, - зачем только я с ним повстречалась? Зачем? Зачем именно я?"
Через некоторое время она отправилась в кухню варить кофе и готовить сандвичи, убегая из комнаты, как заключенный из тюремной камеры. Пол, оставив Алисон разбирать пластинки, последовал за ней.
Поймав Джули в узком проходе между гостиной и кухней, он, смеясь, прижал ее к стене и стал целовать в губы. Все еще находясь под волшебным влиянием музыки, она вообразила, что это Мануэль прикасается к ней, и ее губы невольно раскрылись и жадно отвечали на его поцелуи, возбуждая в нем чувственное желание.
- Джули! - внезапно воскликнул Пол, отталкивая ее и глядя на нее с недоверием.
Джули вздрогнула, словно от холодного душа. Перед ней стоял не Мануэль, а потрясенный Пол! Господи, подумала она, неужели ей никогда не избавиться от влияния Мануэля, даже целуя Пола?
А тот смотрел на нее в изумлении.
- Где ты научилась так целоваться? - спросил он.
- Не говори чепухи, - пробормотала Джули, краснея. - Кажется, я была как во сне, зачарованная музыкой. Отпусти меня, я хочу сварить кофе.
Пол оставил ее, но она прекрасно понимала, что его не удовлетворило ее объяснение. Он, должно быть, сообразил: что-то серьезно беспокоит Джули. Она тяжело вздохнула, а он, пожав плечами, вернулся в гостиную к Алисон.
Совершенно автоматически Джули поставила на плиту кастрюлю и налила в нее молоко. Затем достала чашки, открыла банку с растворимым кофе, распределила порошок по чашкам и провела усталой рукой по лицу. Она чувствовала себя неважно, голова была какой-то тяжелой: видимо, сказывались бессонные ночи.
- К черту, - проговорила она тихо. - К черту!
На другой день была суббота, и Джули все утро дрожала при мысли, что Мануэль может появиться в магазине и публично сделать ей выговор. Но он не появился. По субботам магазин работал только полдня, и к обеду Джули успокоилась. Донна и Мерилин не удержались и полюбопытствовали, чем закончилось ее рандеву с Мануэлем, но Джули сумела отговориться, сказав, что встреча была случайной и что он просто подвез ее до дома. Девушки посмотрели на нее с сомнением, но не смогли добиться от нее никаких дальнейших подробностей. Затем Донна сказала:
- Между прочим, ты читала в газете, что на этот раз он приехал со своей дочерью? Я даже не знала, что у него есть дочь, которой уже почти семнадцать лет!
Джули вся похолодела.
- Где ты об этом читала? - спросила она тихо.
- Как я уже сказала - в газете. Во всяком случае, ты видела ее по телевизору. То прекрасное создание в соболях, которому на вид дашь все двадцать пять. Как это прекрасно, иметь возможность повсюду разъезжать с Мануэлем Кортесом!
- А мне хотелось бы быть вовсе не его дочерью, - хихикнула Мерилин, и эта реплика заставила Донну весело рассмеяться, отвлекая внимание подруг от побледневшей Джули.
Его дочь! Не удивительно, что он так рассердился на нее за чересчур поспешные выводы.
В полдень поникшая Джули поплелась домой, физически и душевно совершенно измотанная и подавленная. Мать испугалась, увидев ее посеревшее лицо и печальные глаза.
- Джули! - воскликнула она. - Ты выглядишь ужасно! Ты больна?
Джули усталым движением сняла пальто.
- Мне кажется, у меня грипп, - сказала она, с трудом поднимаясь по лестнице. - Ты не возражаешь, если я сразу лягу в кровать? Мне не хочется обедать.
- Разумеется, милая. Давай ложись. Я сейчас же принесу грелку с горячей водой положить на поясницу. Пока раздеваешься, включи одеяло с электрическим подогревом.
Джули чувствовала себя по-настоящему больной, и к вечеру стало ясно, что у нее в самом деле грипп, а не просто реакция на слова Донны, как ей сначала показалось.
Остаток субботы и все воскресенье Джули провела в постели. Ее навестил озабоченный Пол, которого встревожили темные круги под ее глазами и упадническое настроение.
В понедельник и вторник Джули не ходила на работу, но в среду ей стало уже лучше, и она отправилась к себе в магазин, несмотря на предостережения отца о возможности последующих осложнений. Вечером Джули поехала прямо к Саманте и застала ее за кормлением ребенка. Согласившись помочь, пока Саманта готовит ужин, Джули последовала за подругой на кухню и, усевшись в удобное плетеное кресло, сунула соску, натянутую на горлышко бутылки с молоком, в рот малышу. Затем Джули подробно рассказала Саманте о встрече с Мануэлем.
- Ну и как? - поинтересовалась Саманта. - Твои чувства изменились?
Поощряя Тони легким похлопыванием по спинке, Джули энергично замотала головой.
- Я обошлась с ним слишком жестоко, - ответила она. - Что он должен подумать обо мне?
- И что же ты намереваешься теперь делать?
- Не знаю. Полагаю, нужно извиниться.
- Это невозможно, - твердо заявила Саманта.
- Конечно, - вздохнула Джули. - Давай перестанем говорить обо мне. Когда вы уезжаете в Соединенные Штаты?
- Через две недели, дорогая. И я до сих пор не смогла найти няню. А ты успела хорошенько подумать?
- Ты имеешь в виду - относительно поездки с вами?
- Разумеется.
- Я думала об этом… И мои родители считают, что это не плохая идея…
- Значит, ты едешь! - обрадовалась Саманта.
- Предложение очень заманчивое. А после гриппа я сама понимаю, что нужно сменить обстановку. Но не проявляю ли я трусость, убегая от своих проблем?
- Ты вовсе не убегаешь от них, дорогая. Ведь они никуда не денутся. Однако может случиться, что когда вернешься, они уже не будут казаться проблемами вообще.
- Хотелось бы верить, - пробормотала Джули, вздыхая.
В кухню вошел Бен и улыбнулся при виде Джули.
- Потихоньку готовишься к поездке, - заметил он, рассмеявшись.
- Я еще пока не дала согласия, - возразила Джули.
- Но я полагал… - нахмурился Бен. - Сам сказала…
Джули взглянула на Саманту, стоявшую сзади и молча подававшую отчаянные сигналы мужу.
- Так что же она сказала? - спросила Джули добродушно.
- Саманта утверждала, - ответил Бен, - что ты согласилась ехать с нами и взять на себя заботу о Тони.
- Только и всего?
- О, Бен, - простонала сконфуженная Саманта. - Но Джули, ты ведь поедешь, не правда ли?
Джули как-то неуверенно повела плечами.
- Я бы с удовольствием, но что скажет Пол. Я ему еще ничего не говорила.
- Тогда спроси его, - заметила Саманта, поджаривая бифштексы. - Но вы, однако, пока даже не помолвлены и не давали друг другу слова?