Джули утвердительно кивнула. Как видно, у нее было мало шансов устоять перед объединенными усилиями Саманты, Бена и собственных родителей.
В последующие несколько дней Джули видела в метро объявления, в которых сообщалось о том, что ежевечерние выступления Мануэля Кортеса у "Гардинос" запланированы лишь на короткий период. Ей хотелось бы знать: думает ли Мануэль о ней теперь или последнее столкновение привело, с его точки зрения, к окончательному разрыву. И если он больше не желает видеть ее, то упрекнуть его за это было трудно. Ведь она обошлась с ним очень жестоко, причем не имело значения, были ли для этого объективные причины или нет.
По телефону Саманта предупредила Джули, что если она надумала ехать с ними, то ей следовало обратиться в американское посольство за въездной визой, а также получить справку о противооспенной прививке.
Джули, не проявляя особого интереса, согласилась позаботиться о необходимых документах. По крайней мере, она могла пока чем-то заняться и временно оттянуть окончательное решение относительно поездки в США. В случае согласия Джули предстояло информировать Пола и купить подходящую одежду. Ведь в Калифорнии тепло и солнечно, и ей не понадобится зимний гардероб.
В следующую субботу днем Джули доехала на автобусе до Сент-Джонс-Вуда. У нее не было никакого определенного плана. Просто страшно захотелось снова увидеть тот квартал, где жил Мануэль. Было очень холодно, но сухо, и в куртке из цигейки и темно-зеленых эластиковых брюках, высокая стройная Джули выглядела очень красивой. Засунув руки глубоко в карманы куртки, она медленно шла по парку, примыкающему к "Лебанон-корт", и смотрела на самый верхний этаж здания, легко отыскав глазами окна знакомых апартаментов. День был пасмурный, в воздухе кружились снежинки, и окна были освещены, а это свидетельствовало о том, что в квартире кто-то находился. Но кто именно? Быть может, Мануэль? И был он один или с дочерью? И стоило ли вообще сюда приезжать, если она не собирается подняться к нему?
Джули знала, что втайне она уже решила именно так и поступить. Эта мысль все время присутствовала в подсознании, и Джули только не хотела себе в этом открыто признаться.
Она закурила и, глубоко затянувшись, бросила на дорогу обгоревшую спичку. "Как было бы прекрасно, - думала Джули, - если бы Мануэль выглянул из окна и увидел меня стоящей здесь перед домом. Если бы он вышел и сказал: пойдем наверх, я так рад тебя видеть, мне очень хотелось встретиться с тобой!"
В следующий момент она увидела, как кто-то к ней приближается; сердце у нее сильно забилось, но тут же опять затихло.
- Что вы здесь делаете, мисс? - спросил швейцар. - Здесь частные владения.
- Я… он… - густо покраснела Джули. - Просто смотрю на здешние здания. Увлекаюсь архитектурой, - закончила она, запинаясь.
- В самом деле, мисс? Сегодня очень холодно, и я бы посоветовал изучать архитектуру где-нибудь в другом месте и заниматься этим в более теплые дни, - наставительно произнес швейцар.
Джули вздохнула и снова с тоской посмотрела на знакомые окна. Если бы только она могла его увидеть!
Кивнув швейцару, она пошла по парку, потом через площадку, где стояли автомашины, в сторону главной улицы. Но тут она заметила оставленный на площадке темно-зеленый "феррари".
Почти задохнувшись, Джули круто повернулась и направилась к входу в здание. В подъезде дорогу ей преградил швейцар.
- Да, мисс?
- Мне нужно подняться к сеньору Кортесу.
Швейцар в изумлении уставился на нее.
- Послушайте, мисс, вы хорошо знаете, что я не могу вас пропустить.
- Но почему? О, Господи, я знакома с ним!
- Действительно, мисс? - спросил недоверчиво швейцар.
- Конечно. Меня звать Джули Кеннеди. Позвоните ему и спросите!
Швейцар некоторое время задумчиво разглядывал Джули.
- Хорошо, я позвоню. Ждите здесь.
Оставив Джули снаружи, он вошел в свое служебное помещение, и она слышала, как швейцар говорил по внутреннему телефону. Неистово колотилось сердце. А если он вдруг не захочет видеть ее? Что тогда?
Джули посмотрела сквозь стеклянные вращающиеся двери. Комната швейцара располагалась сбоку. Если она проскочит через дверь к одному из лифтов, швейцар не успеет задержать ее. А в лифте она уже будет недосягаема. Под влиянием внезапно принятого решения, Джули именно так и поступила, вовсе не думая о том, что ее усилия могут быть напрасными. Пробегая мимо швейцарской, она слышала, как ее сердито окликнули.
Лифт двигался медленно. Первый этаж, второй этаж, затем между вторым и третьим этажами лифт затормозил. "О, Боже, - подумала Джули удрученно - швейцар, конечно, остановил лифт. Вполне логично."
Она с замирающим сердцем ожидала, что лифт снова начнет спускаться, но, к ее удивлению, через несколько минут кабина пошла вверх. Третий, четвертый этаж - швейцар позволил ей подняться. Должно быть, Мануэль согласился принять ее.
Лифт остановился на самом верху, и Джули, выйдя, постучала в дверь апартаментов.
Почти сразу же дверь распахнулась, и она оказалась лицом к лицу не с Мануэлем Кортесом, а с тем прекрасным созданием, которое его сопровождало в лондонском аэропорту. Девушка стояла, пристально рассматривая Джули. С близкого расстояния она казалась еще красивее; черные как вороново крыло волосы, гладкая нежная кожа, пышные формы, которые подчеркивало тесно облегавшее фигуру платье. В свои шестнадцать лет она выглядела на удивление взрослой.
- Слушаю вас, - произнесла девушка. - Швейцар передал, что вы хотели бы видеть моего отца. Могу ли я чем-нибудь вам помочь? Я - Пилар Кортес.
Джули с трудом проглотила застрявший в горле комок.
- Ваш… ваш отец дома?
- Нет, он в городе. В чем дело?
Ее манеры были еще немного детские, но в устремленных на Джули глазах светились неутолимая жажда чего-то и преднамеренный вызов.
- Когда он вернется? - спросила Джули, судорожно сцепив пальцы рук.
- Скоро. Уже прошло то время, когда он пообещал быть дома, но отец сейчас с Долорес Арриверой, а в ее обществе он забывает о времени.
- Понимаю, - произнесла Джули, делая шаг назад. - Спасибо, сеньорита.
- Но подождите. Не хотите ли войти и подождать его?
- Спасибо, но нет необходимости, - покачала головой Джули. - Ничего срочного. До свидания, сеньорита.
- А как я должна сказать, кто приходил?
- Не важно - кто, - ответила Джули, поспешно входя в лифт, который плавно заскользил вниз, причем быстрее, чем поднимался. В вестибюле Джули задержал разгневанный швейцар.
- Сеньорита рассердилась? - спросил он холодно и резко. - Как вы осмелились врываться в дом без разрешения?
- Извините, пожалуйста. Я подумала… Ах, какое это имеет значение? - Джули тряхнула головой. - Я же извинилась. Чего вам еще нужно?
- Да немало. Например, потрудитесь сообщить ваши имя и фамилию. И домашний адрес. Я поставлю в известность о случившемся мистера Кортеса, когда он вернется.
Джули вздрогнула от холодного порыва ветра: кто-то вошел в вестибюль с улицы.
- О чем вы намереваетесь поставить меня в известность… Джули!
Это был Мануэль.
Джули смотрела на него, словно загипнотизированная. Швейцар выглядел сильно сконфуженным.
- Вам знакома эта молодая дама, сэр?
- Безусловно, - заявил Мануэль, жестом останавливая швейцара. - Потом, Кертис, потом.
Как отметила Джули, голос Мануэля звучал равнодушно. Учтиво, но равнодушно.
- Почему ты здесь, Джули?
- Я… я… О Мануэль не могли бы мы где-нибудь поговорить? Пожалуйста!
- В квартире Пилар, - пробормотал он, размышляя.
- Знаю. Только что виделась с ней.
- Неужели? - Мануэль внимательно посмотрел на Джули. - Только разве в машине. Там холодно, но по крайней мере, мы будем одни.
- Хорошо.
В машине было действительно холодно, но Мануэль завел мотор и сказал:
- Мы сейчас куда-нибудь поедем и по дороге согреемся.
Они выехали на Эджуэр-роуд и двинулись в сторону Станмора, а когда печка заработала в полную силу, в машине сделалось тепло и уютно.
- О'кей, давай выкладывай! - скомандовал Мануэль, останавливая "феррари".
Джули вздохнула и робко взглянула на него.
- Я… я знаю: это звучит нелепо, но я должна попросить у вас прощения.
- Нет необходимости.
- Напротив, очень нужно. Господи, я вела себя не лучшим образом, и мне очень жаль. Я… я ничего не знала о Пилар.
- Ну что ж, теперь ты знаешь и извинилась. Хорошо. Я принимаю твои извинения. Что-нибудь еще?
Джули с удивлением смотрела на Мануэля.
- Нет. Больше ничего.
- Прекрасно.
Мануэль оглядел оживленную, полную автомашин дорогу.
- Можно проехать в город другим путем? Здесь почти невозможно развернуться, - сказал Мануэль.
- Можно. Показать? - спросила Джули, чувствуя как у нее внутри все леденеет, несмотря на работающее отопление.
- Если нетрудно, - ответил Мануэль, доставая портсигар. - Хочешь сигарету?
Джули кивнула и, взяв его за кисть руки, приблизила пламя зажигалки к кончику своей сигареты. Глубоко затянувшись, она откинулась назад. Перед этим она, сама того не замечая, сидела, вся подавшись вперед.
Мануэль зажал сигарету между зубами и расстегнул полосатую стеганую куртку. Его кудри, перед этим немного растрепанные ветром, вились на затылке, и у Джули возникло страстное желание провести пальцами по этим волосам. С трудом отвела она от Мануэля взгляд. Не явился ли он домой прямо из объятий Долорес Арриверы? Джули никак не могла отрешиться от этой мысли. Держался он сухо и безучастно, и очень хотелось встряхнуть его, вновь заинтересовать собой, но она не знала, как это сделать.
Не в состоянии удержаться, Джули сказала:
- Ваша дочь сообщила мне, что вы были с Долорес Арриверой.
- Да, - коротко ответил Мануэль, поправляя зеркало заднего обзора.
- Вы любите ее? - вырвалось у нее против воли.
- Люблю ли я? А что такое любовь? - пробормотал он, включая зажигание. - Ну как, поехали?
- Мануэль! - воскликнула Джули, бросая сигарету в окно и смотря растерянно на него.
- В чем дело? - спросил Мануэль насмешливо. - Мне кажется, ты чем-то разочарована.
Джули охватила дрожь.
- Пожалуйста, Мануэль, не надо дразнить меня! Я пришла к вам, потому что не могла иначе. Просто не могла удержаться…
- А теперь полагаешь, что лучше было бы не приходить, - заметил Мануэль грубо.
- Вовсе не… Я хочу сказать… конечно… по крайней мере… - Джули тряхнула головой. - Разве вы не рады встрече со мной? Нисколько? Разве у вас не осталось никаких чувств ко мне?
- И какой ответ ты предпочла бы? - пожал плечами Мануэль. - Послушай, Джули. Подобными вещами я не занимаюсь. Ты нравилась мне, и я страстно желал тебя. Но не больше! И если я был тебе настолько ненавистен, что ты сочла возможным бросать мне в лицо упреки, хорошо. - Мануэль развел руками. - Вот так! Все прошло. Ты мне, милочка, не нужна.
- Но в тот вечер…
- В тот вечер я здорово рассердился, был по-настоящему взбешен. Мог бы задушить тебя, но только потому, что ты задела мое достоинство и гордость, и все.
- Я не верю, - горячо возразила Джули. - То был подлинный крик души.
- Ладно, милая, думай, что хочешь, но не надейся превратить желаемое в действительное, так как из этого все равно ничего не выйдет! Через неделю я возвращаюсь в Соединенные Штаты. Прощай, Джули. - Мануэль энергичным движением завел мотор. - Куда ехать?
Глава 7
Последние полтора дня Джули прожила как во сне. Ошеломленная выпавшим на ее долю испытанием, она была не в состоянии примириться с ним, не могла поверить в жестокость Мануэля, хотя в свое время была свидетельницей его бесцеремонного обращения с Долорес Арриверой.
В субботу днем Мануэль высадил ее в начале Фокнер-роуд, пожелав на прощание всего хорошего, и Джули поила к дому, машинально переставляя ноги. Наконец вечером в воскресенье она решила во что бы то ни стало побороть уныние и депрессию. Как она понимала, единственный способ претворить решение в жизнь с серьезными шансами на успех - принять предложение Саманты относительно совместной поездки в Соединенные Штаты. Джули еще полностью не оправилась от болезни, и у нее почти отсутствовал аппетит. Борьба с депрессией сделалась частью ее повседневного бытия, и она уже не надеялась, что когда-нибудь станет вести нормальную жизнь.
Джули отправилась к Барлоу, чтобы сообщить им о своем согласии, и застала Саманту за активными сборами.
- О дорогая! - воскликнула она, выслушав Джули. - Я так рада. Поездка пойдет тебе на пользу, и кто знает, с кем ты еще познакомишься там, за океаном. Быть может, в тебя влюбится какой-нибудь профессор университета. Кто знает!
- В данный момент это представляется маловероятным, - печально улыбнулась Джули, - но, думаю, смена обстановки действительно может приятно повлиять на самочувствие.
- Непременно, голубушка. Бен… Бен! Джули все-таки едет с нами.
Бен, выразив одобрение, отправился куда-то по своим делам, а Саманта сварила кофе.
- Давай рассказывай, что у тебя на сердце, - проговорила она, когда подруги сели и закурили. - Что заставило тебя принять решение? Ты виделась с Мануэлем?
- Да, - ответила Джули. - Он заявил мне совершенно недвусмысленно, что я для него ничего не значу.
- О Джули!
- Ну что ж, по крайней мере, он честно признался. Теперь все кончено. Вот такие-то дела!
- Возможно, это и к лучшему. Если бы ты уступила его домогательству, ты горько об этом потом пожалела бы. Пол подходит тебе больше, а когда ты вернешься из Америки и выйдешь за него замуж, то вообще забудешь этого сверхсексуального латиноамериканца.
Джули скроила что-то наподобие улыбки, но, как заметила Саманта, глаза остались печальными.
- Ну, а теперь, - продолжала Саманта, - давай поговорим о Тони. Мне нужно дать тебе некоторые советы относительно кормления и подобных вещей. Пока его мы кормим только жидкой пищей, так что тебе предстоит кое-чему научиться.
- Я наверняка все перепутаю, - улыбнулась Джули. - Ведь я еще никогда не ухаживала за младенцами.
- О, это не так уж и сложно, - заметила Саманта весело. - Даже Бен справляется. Он обожает нянчиться с Тони, и когда ребенок бодрствует, мне приходится буквально гнать Бена к мольберту.
Джули опять подумала о том, какая счастливая ее подруга. У Саманты, в сравнении с ней, жизнь казалась такой ясной и простой.
- Между прочим, я тебе не говорила, где мы остановимся в Калифорнии? - сказала Саманта.
Джули отрицательно качнула головой, и Саманта продолжала:
- Мы едем в Сан-Франциско, хотя, насколько мне известно, университет и дом, предоставленный нам для жилья, находится не в самом городе, а дальше по побережью в сторону Монтерея. Ты, конечно, слышала о Монтерее.
- Разумеется.
- Так вот, все, что мне говорили о студентах университета и нашей резиденции там, звучит как сказка. Кажется, это один из домов в стиле ранчо, все комнаты расположены на одном уровне. Кроме того, собственный пляж. Подумай только, Джули, мы сможем каждый день купаться в океане. - Саманта довольная похлопала по плоскому животу. - Это поможет мне восстановить фигуру. Иметь детей - хорошо, но из-за них волей-неволей теряешь форму.
- Ты выглядишь, по-моему, в полном порядке, - заметила Джули сдержанно. - Но я согласна: приятно поплавать, да еще в теплой воде.
- Мы вернемся в Англию загорелые как негры, - засмеялась Саманта, но заметив страдальческое выражение лица, переменила тему.
После посещения Саманты Джули стало немного легче. Принятое решение помогло до известной степени избавиться от уныния и подавленности. Ведь уже сама поездка в Соединенные Штаты представлялась достаточно интересной, способной вырвать Джули из состояния вялости и апатии. Нужно было успеть многое сделать; у нее оставалась только одна неделя.
Придя домой, Джули информировала родителей о своем решении. В это время отец и мать вместе смотрели телевизионную программу.
- Прекрасно, - одобрил отец немедленно. - Возможно, это и встряхнет тебя немножко, а то в последнее время ты чего-то раскисла. Мне не известна подлинная причина, но подозреваю, что это связано с каким-нибудь молодым человеком. Или я ошибаюсь?
- Нет, ты прав, - сказала Джули, крепко сжимая руки. - Мама уже в курсе.
- Я в этом не сомневался. Но она никогда не обсуждала со мной твои проблемы. Хочешь, чтобы мы поговорили.
- Нет, не нужно, - вздохнула Джули.
- Ладно, не буду настаивать. Но как обстоят дела с Полом? Не кажется ли тебе, что пора поставить и его в известность?
- Разумеется, я это сделаю, - ответила Джули. - Но я только сегодня приняла окончательное решение.
- Однако ты знакома с тем человеком уже некоторое время, не так ли? В чем дело? Он женат?
Джули словно оцепенела.
- Нет, он не женат. Был, но развелся.
- Понимаю. И у него нет намерения жениться на тебе?
- Да.
Отец покачал головой, и мать предостерегающе коснулась его руки.
- Джо, родной, оставь ее в покое. Разве ты не видишь, как она утомилась?
- Джули, мы никогда прежде ничего не скрывали друг от друга. Не можешь ли ты объяснить, почему тот человек не хочет жениться на тебе? Ты любишь его?
- Мне казалось, что люблю. Теперь же я не знаю. Он… он не любит меня.
Голос у девушки прервался, и она закрыла лицо руками.
Доктор Кеннеди привлек дочь к своей груди, и она горько заплакала, изливая вынужденное напряжение в сотрясавших все тело рыданиях. Постепенно они стихли, и Джули проговорила:
- Я не могу этого объяснить, но мне трудно упрекнуть его в чем-либо. Он воспитывался совсем в другой среде, непохожей на нашу, и его воззрения отличаются от наших.
- Он, видимо, иностранец, - заметила мать.
Джули кивнула и направилась к двери.
- Если вы не против, я сейчас лягу в постель. Скажу… скажу Полу завтра. Не беспокойтесь, я в полном порядке.
Таким образом остался только Пол, и когда она сообщила ему о предстоящей разлуке, он отказался принять ее решение как окончательное.
- Ты, вероятно, шутишь! - воскликнул он. - Если ты отправишься через неделю, то не вернешься раньше апреля.
- Совершенно верно.
- Но почему? Что случилось? Мне казалось: мы любим друг друга.
- О Пол. Я пыталась растолковать еще в Рождество, что у меня нет уверенности в моих чувствах. Не возражай против моего отъезда. Так будет лучше для нас обоих.
- Тебе просто очень хочется побывать в Штатах, - в запальчивости упрекнул он Джули. - Тебя соблазняет поездка в Калифорнию.
- Это неправда!
- Нет, правда. Саманте вообще не следовало обращаться к тебе за помощью. Ты не нянька и не умеешь ухаживать за детьми.
- Все это так, но не Саманта принимала решение, а я сама.