* * *
– Мне стало известно, что у нее был роман с Тревором, – сказала Мэрилин. Она подошла к окну коттеджа и уставилась на залив. – Едва ли я могла продолжать держать ее на должности своего менеджера после того, что узнала.
– Пожалуй, это создало бы определенную неловкость, – согласилась Лилиан. Она посмотрела на часы. Еще одно утро прошло впустую. Она как раз собралась пойти порисовать и даже уже надела куртку, когда в дверь позвонили и на пороге возникла Мэрилин Торнли. Как всегда, совершенно некстати. "Почему она выбрала меня?" – раздумывала Лилиан. Она никогда не была близкой подругой Мэрилин.
– Я подозревала, что у него кто-то есть, однако думала, что он завел интрижку с кем-то из технического персонала. С какой-нибудь пешкой. Видит Бог, то была не первая интрижка Тревора. У нас, знаешь ли, с ним был молчаливый уговор. Покуда он соблюдал приличия и не выставлял свои отношения напоказ, я готова была мириться с его изменами.
Лилиан показалось, что сегодня Мэрилин выглядела не так, как обычно. Она больше не напоминала боевого генерала с антифризом вместо крови. Сейчас она походила на женщину, которая только что узнала, с кем именно ей изменял муж. В ней чувствовалась обида. Боль. Гнев. Ненависть.
– Я слышала, что супругам случается вступать в такого рода договорные отношения, – сказала Лилиан. Она решила соблюдать нейтралитет.
Мэрилин скривила губы:
– Я вижу, ты этого не одобряешь.
– Скажем так, лично я не хотела бы жить в браке, основанном на такого рода договоренности.
– Ты бы предпочла выйти замуж ради вашей семейной компании, да?
Лилиан с трудом удержалась от колкости.
– Я не понимаю, зачем ты пришла с этим ко мне, Мэрилин. Да еше в такую рань. Меня твои дела не касаются.
– Неужели ты не понимаешь? Я должна была с кем-нибудь поговорить. Здесь, в городе, я не знаю никого, кому могла бы доверять так, как тебе. Ни с кем из своих сотрудников я об этом, естественно, говорить не могу. Я не должна выглядеть слабой и излишне эмоциональной. – Мэрилин сделал глубокий вдох и затем выдохнула, с видимым усилием пытаясь взять себя в руки. – Извини. Я не должна была позволять себе этот выпад насчет брака ради "Харт инвестментс". Этого не стоило говорить.
Лилиан прислонилась к кухонной стойке.
– Забудь. Не ты первая приходишь к заключению, что Гейб интересуется мной только в качестве бесплатного приложения к "Харт инвестментс".
– На самом деле я так не думаю. Правда. Извини меня. Сегодня я не в лучшей форме. Пойми, я хоть и знала, что Тревор с кем-то спит, но даже предположить не могла, что он изменяет мне с Клер.
– Ты уверена, что именно с Клер у него был роман? – спросила Лилиан.
– Да.
– Как ты это выяснила?
– По чистой случайности. На днях я просматривала старые отчеты о затратах на кампанию Тревора – собирала данные для адвоката, который будет вести дело о разводе, – и я наткнулась на счета на имя Клер Дженсен, которые Тревор выписывал для возмещения ее расходов по ведению его предвыборной кампании. Вначале я ничего не заподозрила, решив, что все тут вполне законно. Но что-то заставило меня копнуть глубже. И я стала искать ее отчетные документы. Выяснилось, что расходы ее состояли в оплате номеров в дешевых мотелях и охватывали период в несколько месяцев. В каждом случае Тревор и Клер регистрировались как мистер и миссис Смит. Ты можешь в это поверить?
– Как низко!
– Да, низко. Тогда я стала проверять все оплаченные чеки и обнаружила несколько весьма необычных квитанций. Дело в том, что в смысле секса у Тревора есть, так сказать, маленькие капризы. Очевидно, Клер этим капризам потакала.
– Понятно. А как отреагировала Клер, когда ты все это ей высказала?
– Она все отрицала. А как же иначе! Сказала, что у Тревора, должно быть, была другая женщина и что она тут ни при чем.
– Но ты ей не поверила.
– Нет. – Мэрилин потерла виски. Жест слабости, ей совершенно несвойственный. – Естественно, я ее выгнала. Разве ты на моем месте не поступила бы так же?
– Только если бы я была на сто процентов уверена в этих фактах.
Не надо было приглашать ее в дом, подумала Лилиан. Но она не могла не впустить ее, потому что никогда не видела такой боли в глазах Мэрилин. Она поступила, как поступила бы любая другая женщина на ее месте. Выходит, женская солидарность все же существует.
– Не надо было мне сюда приходить, – сказала Мэрилин. – Я не имею права все это на тебя вываливать. Но сегодня я проснулась с такой острой потребностью с кем-то поговорить, что просто не могла усидеть дома. И в голову мне пришла только ты. У нас все же есть кое-что общее.
– Прости, не поняла, ты о чем?
– Гейб.
– Гейб? Тебе не кажется, что понятие "иметь что-то общее" так далеко не простирается?
Мэрилин оперлась ладонью о подоконник.
– Не переживай. Я же не собираюсь пытаться его у тебя отбить.
– Спасибо, дорогая. Очень тебе благодарна.
– Я женщина прагматичная, – усмехнулась Мэрилин. – Я не стану тратить время и силы на то, чтобы пытаться пробить лбом бетонную стену. Не стоит рассматривать меня как свою соперницу.
– Ну, честно говоря, я и не думала о тебе как о сопернице.
– Когда я увидела вас с Гейбом в доме Бакли, я сразу поняла, что не стоит и думать о возобновлении отношений с ним. Ты можешь предложить ему нечто такое, чего я предложить не могу.
Лилиан почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
– Ты имеешь в виду "Харт инвестментс"?
– Нет, дело не только в акциях компании. Похоже, он находит тебя очень привлекательной.
– Вот как! Ты действительно так думаешь?
Мэрилин вздохнула.
– Хочешь узнать маленькую тайну? Я раньше считала, что это из-за вас, Хартов, и из-за вашей "Харт инвестментс" у нас с Гейбом все рухнуло.
– Я могу это понять, – проговорила Лилиан.
– Честно говоря, я и сейчас не вполне освободилась от этой неприязни к вашей семье. Я часто думаю, как могло бы все у нас с Гейбом сложиться, если бы он не был так одержим соперничеством с Хартами. Кто знает? Может, мы стали бы счастливой семейной парой.
Достаточно милосердия для одного утра, решила Лилиан. Корректность и вежливость – это хорошо, но в разумных пределах. Иногда приходится быть грубой. Лилиан выпрямилась и отошла от кухонной стойки.
– Извини, но у меня много дел, Мэрилин.
Мэрилин виновато посмотрела на нее:
– Да, конечно. Прости, я не хотела ворошить прошлое. Что было, то прошло.
– Не хотела?
– Нет. Мне лишь нужно было поговорить с кем-нибудь понимающим. – Мэрилин моргнула и вытерла пальцами повлажневшие глаза. – В последнее время все складывается против меня. Эта история с Тревором, развод, необходимость все снова начинать с нуля и, наконец, предательство Клер.
После таких жалобных слов как-то неловко взять и выставить гостью на улицу. Решимости у Лилиан несколько поубавилось.
– Да, тебе многое пришлось пережить. Может, тебе стоит немного отдохнуть? Поехать в какое-нибудь тихое место перед "большим прыжком".
– Сейчас я не могу себе такого позволить. Не на этом перекрестке. – Мэрилин расправила плечи. – На днях я еду в Вашингтон. Так что придется мне, видимо, учиться жить под стрессом. Но к тебе я не должна была приезжать. Это было неправильно.
– Забудь, все в порядке. – Лилиан подошла к двери и открыла ее. – Удачи на выборах, Мэрилин.
– Спасибо. – Мэрилин вышла на террасу, а затем спустилась к своему "мерседесу". Перед тем как сесть за руль, она обернулась: – Надеюсь, ты будешь голосовать за меня.
Лилиан постояла на террасе, пока машина Мэрилин не выехала на проезжую часть, после чего вернулась в дом, медленно закрыв за собой дверь, подошла к столу, взяла кружку с чаем и понесла ее в маленькую спальню, переделанную под мастерскую. Здесь она задумчиво уставилась на пустой холст на подрамнике.
Лилиан пила чай мелкими глотками и смотрела на пустое белое пространство, пытаясь протолкнуть себя в ту альтернативную реальность, которая дарила ей вдохновение. Но в голове ее роилось слишком много мыслей, относящихся к этому миру и не позволявших ей оторваться от него.
"Хочешь узнать маленькую тайну? Я раньше считала, что это из-за вас, Хартов, и из-за "Харт инвестментс" у нас с Гейбом все рухнуло".
Оставив попытки пробиться в запредельность, Лилиан пошла на кухню, достала бутылку вина, вытащила из холодильника сыр и сунула все это в бумажный пакет.
Затем поднялась наверх, в спальню, открыла выдвижной ящик комода, достала ночную рубашку и смену белья и уложила все в кожаную дорожную сумку. В ванной она аккуратно сложила самое необходимое в косметичку на молнии и бросила ее в ту же сумку.
С сумкой в руке она спустилась на кухню, взяла пакет с вином и сыром и запихнула его в сумку вместе с жакетом. Из коттеджа она вышла через задйюю дверь.
На улице ее обдало холодным ветром. В бухте Дэд-Хэнд-Коув ревел прилив. Начинали сгущаться сумерки.
Лилиан пешком пошла по тропинке к старому дому Бакли.
Гейб открыл ей дверь, едва она постучала. Он посмотрел на набитую сумку.
– Похоже, ты собралась немного пожить тут.
– Я решила переночевать у тебя, если ты не против.
Он улыбнулся ей, и в изумрудных глазах его блеснул теплый чувственный огонек.
– О, конечно, я совсем не против.
Лилиан пошла на кухню.
– Не хотелось бы спугнуть удачу, но любопытство вынуждает меня задать вопрос. – Гейб взял из ее рук сумку. – Чем обязан такой счастливой перемене?
– Ко мне сегодня приходила Мэрилин. Знаешь, одно дело, когда мама и дед пудрят мне мозги. Они все-таки моя семья. Они, как мне кажется, имеют на это право. Но когда тем же начинает заниматься твоя бывшая подружка, это уже слишком. Пора ставить точку.
Гейб закрыл дверь и удивленно воззрился на Лилиан:
– Мэрилин почтила тебя сегодня своим посещением?
– Угу.
– Зачем она приходила?
– Помимо прочего, она сказала, что ей надо было с кем-то поговорить о причинах, заставивших ее уволить Клер.
– И что это за причины?
– Она считает, что у Клер был роман с Тревором.
– Она так думает или она об этом знает?
– Скажем так: она в этом убеждена. – Лилиан расстегнула плащ. – Во всяком случае, она больше не доверяет Клер. Поэтому она ее выгнала.
Гейб снял с Лилиан плащ. Он заструился в его руках сверкающим водопадом.
– Что тут особенного? – сказал он. – Мэрилин разводится с Торнли. Отношения их явно базировались на "проходной способности" Тревора, никак не на любви. Зачем переживать о романе с Клер, если даже неизвестно, был ли он?
– Да о чем ты, Гейб? Ты стал бы назначать персональным помощником человека, который спал с твоей женой?
Гейб не остался безучастным.
– Я бы уничтожил всякого, кто посмел бы переспать с моей женой.
От тона, каким было сделано это заявление, у Лилиан перехватило дыхание.
– Понимаю.
– Но я не политик. – продолжил Гейб. – Политики сделаны из другого теста.
Лилиан вспомнила, как вела себя Мэрилин. Как искренне была расстроена.
– Не уверена, что политики так уж сильно отличаются от прочих людей.
– Мэрилин упоминала обо мне?
– О да.
– Что она сказала?
– То же, что сейчас говорят все. Что твой интерес ко мне напрямую связан с твоим интересом к "Харт инвестментс".
Гейб смотрел на нее в упор, но по его глазам Лилиан ничего не могла прочесть.
– И поэтому ты здесь?
– Я здесь потому, что хочу быть здесь.
– Рад это слышать. Ты ведь отдаешь себе отчет в том, что раньше завтрашнего полудня домой не попадешь?
– Знаешь, почему-то с работой у меня здесь, в Эклипс-Бей, совсем не ладится.
Глава 15
В свой коттедж Лилиан вернулась только во второй половине следующего дня, как и предупреждал Гейб. Он проводил ее до дома. Они шли пешком по тропинке над заливом и, прощаясь, обменялись долгим поцелуем.
– Я знаю, что тебе надо рисовать, – сказал он. – Но это днем. Почему бы мне не прийти к тебе вечером на ужин? На этот раз вино за мной.
Лилиан вошла в дом и кивнула Гейбу из-за стеклянной двери:
– Согласна.
Гейб помахал ей на прощание рукой и сошел по ступеням вниз, к тропинке. Лилиан смотрела, как он идет по тропинке между утесами, засунув руки в карманы куртки, как треплет его темные волосы ветер. Небо над морем у горизонта потемнело, налилось свинцом, и эта свинцовая полоса стремительно приближалась к берегу.
Воспоминания о прошедшей ночи вызывали приятное чувственное тепло где-то глубоко внутри. Но помимо этих чувственных сполохов, там, внутри, уже зрела некая теплая пульсирующая субстанция: нечто такое, что могло со временем вызвать короткое замыкание во всей ее эмоциональной системе и, как следствие, сильнейший пожар. Когда этим очень взрослым отношениям придет конец, этот пожар опалит ее всю, оставив в душе рубцы, которым уже не зажить.
"Не загадывай так далеко вперед. Живи настоящим. Радуйся тому, что приносит каждый прожитый день. Большего тебе пока не дано".
Гейб был прав. Она чувствовала потребность в работе.
Лилиан повесила жакет в шкаф и направилась наверх, в свою импровизированную мастерскую. На середине пути она заметила мигающую лампочку автоответчика и сменила курс.
Подошла к столу, на котором стоял телефон, и включила кнопку воспроизведения сообщений.
Лилиан вздрогнула, услышав хриплый шепот Аризоны:
…Меня преследует шпион из института. Этот ублюдок слишком хитер, чтобы дать мне себя рассмотреть, потому и не приближается ко мне. Но я знаю, что он где-то неподалеку, наблюдает за мной. Я его чувствую. Должно быть, он видел, как я веду разведку, и знает, что я в курсе их планов относительно нового крыла института.
Я звоню тебе потому, что не знаю номера Гейба. Сейчас я говорю из автомата на набережной. Не могу рисковать и потому не стану сообщать все подробности на твой автоответчик. Отсюда я поеду к себе и затаюсь.
Я знаю, что вы с Гейбом спите вместе, так что если это сообщение дойдет до тебя, то и Гейб его получит. Мой дом – это единственное безопасное место здесь. Была бы благодарна, если бы вы оба как можно скорее ко мне заехали. С каждым часом дела тут все горячее.
Пора идти. Пока.
Судя по щелчку, Аризона буквально швырнула трубку на рычаг.
Лилиан сердито уставилась на автоответчик.
– Знаешь, – сказала она, не обращаясь ни к кому конкретно, – я ведь приехала сюда за тем, чтобы спокойно, ни на что не отвлекаясь, рисовать.
Она взяла трубку и набрала мобильный Гейба. Тот ответил после первого же гудка:
– Мэдисон слушает.
До Лилиан доносился приглушенный рокот волн, усиленный завыванием ветра. Наверное, Гейб был на полпути к дому Бакли.
– Ты собирался заняться чем-то важным? – спросила она.
– Смотря что считать важным. Я думаю над предложением одной маленькой компании, которой нужно обналичить пять миллионов. Ты считаешь это важным?
– Пять миллионов? По мне, так это сущая мелочь.
– Спасибо за авторитетное мнение.
– Присылайте переводы почтой. – Лилиан смотрела на приближающиеся с моря черные тучи. – Хочешь, я тебе предложу занятие поинтереснее?
– Например?
– Например, помочь защитить Эклипс-Бей от шпионов, облюбовавших институт.
– Это как-то связано с замороженными инопланетянами?
– Вероятно.
– Ну что ж, было бы смешно утверждать, будто у меня есть важные дела после того, как ты лишила меня всякого энтузиазма в связи с копеечной сделкой на пять миллионов. Я почти дошел до дома. Возьму машину и еду к тебе.
Шквал налетел как раз в тот момент, когда Гейб переключил передачу, сворачивая на извилистую, всю в колдобинах дорогу, ведущую через лес к хижине Аризоны. Гейб старался не думать о том, какие неприятности причиняет такая дорога его дорогой машине.
– Говоришь, она сказала, что за ней идут по пятам? – спросил он.
– Да.
– Она описала преследователя?
– Нет. – Лилиан следила за узкой дорогой. – Просто сказала, что думает, будто это шпион из института. Но голос у нее был нервный. Это-то меня больше всего и насторожило. Я знаю Аризону много лет, и она всегда казалась мне хладнокровной и уверенной в себе. И ее безумные теории, навеянные "Секретными материалами", тут ни при чем. Я никогда не видела ее испуганной. Никогда.
– Может, просто ее болезнь вошла в другую стадию. Аризона еще больше углубилась в параллельную реальность. Такое бывает.
– От эксцентричности перешла к безумию, ты хочешь сказать?
– Это возможно.
Лилиан обхватила себя руками, чувствуя напряжение во всем теле. Она нервничала все сильнее по мере приближения к жилищу Аризоны Сноу.
– Расслабься, мы же с тобой знаем, что ничего особенно страшного тут быть не может, – сказал Гейб.
– Меня беспокоит состояние ее рассудка. Не привело ли тесное общение с этим странным народцем из пекарни к серьезному ухудшению ее здоровья?
– Если она всерьез съехала с катушек, то ты права, у нас серьезные проблемы. Не представляю, как мы сможем уговорить ее пройти обследование в какой-нибудь симпатичной психиатрической лечебнице.
– Она никогда не доверится ни психиатрам, ни психотерапевтам.
– Пожалуй, это так. – Гейб сделал еше один крутой поворот, следуя причудливым изгибам дороги. – Едва ли можно помочь тому, кто не хочет принимать помощь. Так что покуда тот факт, что она опасна как для самой себя, так и для окружающих, не станет очевидным, помощь ей никто оказать не сможет.
– Давай не будем пускаться в предположения. Мы говорим так, словно Аризона и впрямь впала в буйное помешательство. Но у нас нет этому никаких доказательств. Она в своей жизни никому не причинила вреда.
– Насколько нам известно.
Лилиан окинула его быстрым пытливым взглядом.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что никто здесь ничего не знает о ее прошлом. О том, как она жила до приезда сюда, в Эклипс-Бей. Помню, как-то раз, еще будучи школьником, я спросил о ней у Митчелла. Он просто пожал плечами и сказал, что каждый человек имеет право на неприкосновенность личной жизни, в том числе и Аризона Сноу. Живи сам и другим жить не мешай – такой вот принцип.
– Вот в этом-то и суть, – сказала Лилиан. – Все знают, что Аризона никому тут не навредила и не нанесла урона ничьей собственности.
Дорога сделала еще один поворот, и хижина Аризоны оказалась в поле зрения. Высокие деревья с толстыми ветками, росшие возле хлипкого строения Аризоны, качались под порывами ветра. Дождь хлестал вовсю. Возле хижины был припаркован древний грузовичок Аризоны.
Гейб поставил "ягуар" за машиной хозяйки и выключил мотор.
– Ну что ж, радует уже то, что она здесь, дома, а не шатается под дождем со своей камерой в поисках тайного умысла строителей нового крыла, – сказал он.
Расстегнув ремень безопасности, Гейб потянулся за лежащим на заднем сиденье плащом Лилиан и своей курткой.