– Я не больна, – проворчала она. – Я ни дня не болела в своей жизни. Не провела ни дня в постели, даже когда рожала детей. Я тут же вернулась на кухню готовить еду для рабочих, спросите Генри. Он вам расскажет. Джанин, приведи его сюда. Пусть Генри скажет девушке, что мне не нужны эти дурацкие таблетки.
– Мама, Генри покинул нас десять лет назад, – ответила Джанин, округлив глаза и посмотрев на Джемму.
– Покинул? Куда это он отправился? О чем ты говоришь? Никуда он не делся. Сегодня утром я говорила с ним о стаде в загоне у реки. Животных нужно будет перегнать на случай дождя.
– Мама, дождя не будет, – устало произнесла Джанин. – Теперь дай доктору осмотреть тебя.
Джемма достала стетоскоп и погрела его в руках, прежде чем поднести к Элизабет. Когда она прижала стетоскоп к спине, то услышала булькающие звуки в легких. Она выпрямилась и положила инструмент в сумку:
– Думаю, нам надо следить за вашими легкими. Нельзя допустить, чтобы у вас развилась пневмония.
– Пф-ф-ф, – фыркнула Элизабет.
Джемма надела на худую руку женщины браслет для измерения давления и наблюдала за цифрами.
– Ваше давление чуть выше нормы, но не о чем волноваться.
Элизабет выдернула руку:
– Говорила же, что я не больна.
– Я навещу вас завтра, хорошо?
– Делайте что хотите, – сердито ответила Элизабет. – Но не думайте, что я буду считать от ста до единицы.
Джемма попрощалась и пошла за Джанин на кухню.
– Не хотите чаю?
Джемме хотелось уйти, но она знала, как Джанин соскучилась по общению с кем-то, кроме старой и вспыльчивой женщины.
– Конечно, это очень мило с ваше стороны.
Джанин наполнила чайник водой и накрыла крышкой.
– Я слышала, новый сержант очень симпатичный, – начала она, доставая заварочный чайник и чашки. Она повернулась к Джемме и улыбнулась: – А еще я слышала, что он остановился в Хантингтон-Лодж.
Джемма надула губы:
– Да, но это была не моя идея.
Джанин выложила на блюдо домашнее печенье.
– Но я думала, вы хотите иметь постояльцев. Разве это не хороший план для поддержания дома в порядке?
– Да, конечно, но прежде чем принимать гостей, мне нужно было многое сделать.
– Разве Роб не помогает вам?
– Помогает, но он не может носить тяжести, потому что у него больная спина. Он обещал прийти сегодня и помочь счистить краску в холле. Это будет большая удача.
Джанин улыбнулась и подала Джемме чашку и блюдце:
– Может, красавец сержант поможет вам? Джо сказал, он сильный и спортивный. Как долго он у вас останется? Как думаете, он найдет себе свое жилье?
– Не знаю, – ответила Джемма, отгоняя от себя образы сильного тела Марка. – Кажется мне, что он здесь на время. Не представляю, как он может остаться. На нем написано, что он коп из большого города.
Джанин села и подперла голову рукой:
– Сколько вам, почти тридцать, верно? Самое время поискать мужа. Пока вам еще не сорок и не слишком поздно иметь детей. Вы не похожи на одинокую карьеристку, Джемма.
Джемма ощутила слишком знакомую тоску при мысли о том, что она всю жизнь проведет одна. Она уже давно не переживала из-за разрыва со Стюартом. Прожив некоторое время в Джингили-Крик, она поняла, что их отношения не пережили бы расстояния, даже если бы он оставался ей верен. Сейчас ей хотелось успокоиться, создать семью с мужчиной, который любил бы ее, мужчиной, который был бы честен с ней. Джемма понимала, что, оставаясь в глубинке, она крадет у самой себя возможность с кем-нибудь познакомиться. Но и уехать отсюда у нее не хватало мужества. Здесь был ее дом, и от чувства принадлежности было очень сложно отказаться, а найти его в городе – еще сложнее.
– Мужчины тут на голову не падают.
– Это верно, – сказала Джанин, беря печенье. – А удалой сержант одинок?
Джемма взяла печенье, напоминая себе, что собиралась поплавать.
– Видимо, да.
Джанин игриво вскинула брови:
– Может, он и есть ваш единственный. А даже если нет, роман вам не повредит. Бог видит, у нас тут нет особого выбора, и нужно брать то, что есть.
– А предложила ли бы ты мне флиртовать с Марком Ди Анджело, если бы он был на двадцать лет старше, на пенсии и разведенным со взрослыми детьми?
Джанин усмехнулась:
– Кажется, он гораздо чудеснее, чем Джо рассказал. Вперед, Джемма. Он красивый, с нормальной ориентацией, и он здесь. Нужно брать от жизни все.
Джемма ехала в город, чтобы купить продуктов к ужину. Она переходила дорогу от паба к магазину, когда услышала крики. Двери паба распахнулись, и двое местных вывалились на улицу. За ними вышли другие люди в сопровождении хозяина и менеджера "Убежища гуртовщика" Рона Кертиса.
– Хватит, вы двое, – сказал Рон. – Я не хочу драк в своем пабе, слышали?
Но двое задир продолжали мутузить друг друга. Вокруг стояла такая пыль, что невозможно было понять, кому меньше повезло. Джемма хорошо понимала, чем это все закончится. Редкий рабочий день обходился без того, чтобы ей пришлось зашивать раны на чьем-то лице или накладывать шину на сломанные пальцы. Алкоголь был одной из серьезных проблем, особенно у молодежи. Джемме было горько видеть, как они уродуют свой организм, ведь она прекрасно знала, к каким последствиям это приведет.
Высокая фигура вдруг выросла словно из-под земли.
– Так, ребята, прекращаем, – сказал сержант Ди Анджело, – иначе кто-нибудь пострадает.
Один из мужчин плюнул в Марка, а другой попытался ударить его, но хватка Ди Анджело была очень крепкой, а руки – слишком длинными, чтобы кулак драчуна коснулся его лица.
– Вы же не хотите попасть в тюрьму за нападение на полицейского?
Того, кто помладше, Даррена Слейтфорда, Джемма осматривала пару недель назад в клинике. У него случился приступ гастрита. Она тогда предупредила его об опасностях пьянства, но, видимо, ее слова не были услышаны. Юноша, заикаясь, произнес:
– Э-эй, п-п-простите. – Когда Марк отпустил его, он пошатнулся. – Я не понял, кто вы.
Другой парень был едва ли менее пьян. Сквозь кровь и пыль Джемма смогла разглядеть в нем Трента Бейтса, который был тем еще смутьяном. На этот раз он понял, что не прав, и, сдаваясь, поднял руки:
– Ладно, все.
Марк отпустил его, как раз когда Джемма подошла к Даррену. У него была разбита губа, и кровь не останавливалась.
Все случилось так быстро, что Джемма не поняла, как она оказалась на земле, а ее голова гудела, словно колокол.
Быстрое ругательство Марка словно ножом прорезало воздух. Он набросился на Трента и скрутил ему за спиной руки, а затем передал подошедшему Рэю Гранту. Затем Марк наклонился над Джеммой.
– Вы в порядке? – спросил он, откидывая волосы с ее лба.
– Да, думаю, да… – Она подняла руку и почувствовала влагу на лбу. – Ох.
– Он дернулся и ударил вас вместо меня. Я должен был предположить это, но мне казалось, вы еще далеко. Вы уверены, что все в порядке? Голова не кружится? В глазах не двоится?
– У меня зрачки одинаковые? – спросила Джемма и дернулась от боли в голове.
Марк посмотрел ей в глаза:
– Да, одинаковые, но слегка расширенные.
– Тогда все в порядке, – сказала Джемма, пытаясь сесть.
– Давайте я помогу, – сказал Марк и поднял ее, будто она ничего не весила.
Джемма не смогла решить, почему у нее в глазах звездочки: то ли потому, что она ударилась головой, то ли потому, что она находится в крепких руках Марка. Было удивительно приятно прижиматься к его стройному телу. Он словно весь состоял из мускулов, и Джемма ощутила аромат лимона с терпкой примесью запаха пота. С каждым его шагом, ее грудь касалась его, и от этого ее голова кружилась еще сильнее.
Нейрель была в клинике, когда Марк внес Джемму.
– О господи! Что случилось?
– Ее случайно ударили по голове, – угрюмо сказал Марк.
– Я в порядке, правда, – возразила Джемма. – Хватит волноваться по пустякам.
– Давай я тебя перевяжу, – сказала Нейрель, осматривая рану. – Зашивать, кажется, не надо. Пластыря будет достаточно.
– У нее уже проявляется синяк, – сказал Марк, укладывая Джемму на кушетку.
Джемма ощутила его дыхание на своем лице, оно было свежим, мятным с легким запахом кофе.
– Я чувствую себя такой дурой, – сказала Джемма. – Я знаю этого Трента. У него проблемы с властями.
– Да уж, и он встретится с еще большими проблемами, если я за него возьмусь, – ответил Марк и отступил назад, дав пройти Нейрель. – Пожалуй, я вернусь к Рэю в участок. С вами все будет хорошо, пока я не вернулся?
– Конечно. Ой! – воскликнула Джемма, когда Нейрель намазывала ее синяк бетадином.
– Позаботьтесь о ней, – сказал Марк и вышел.
– Хорошо, – ответила Нейрель и, приподняв брови, посмотрела на Джемму: – Ой-ой-ой, кажется, у тебя есть верный рыцарь в сверкающих доспехах, готовый ко всему.
– Не начинай, – проворчала Джемма, скривившись от неприятных ощущений.
– Серьезно, Джемма, – начала Нейрель, снимая перчатки, – когда последний раз красивый мужчина нес тебя на руках? Он абсолютно великолепен. Я та-ак завидую. Хотелось бы и мне, чтобы кто-нибудь взял меня и унес на закате. Он должен быть очень сильным. Я вот ношу на себе лишних двадцать фунтов.
– Он принес меня в клинику, – с ноткой прагматизма ответила Джемма. – И во всем виновата я сама.
– Ты уверена, что все в порядке? – спросила Нейрель.
– Все хорошо, разве что голова немного болит. Думаю, я пойду домой и прилягу.
– Ай-ай-ай, – пригрозила ей пальцем Нейрель. – Никакого вождения в первые сутки после травмы головы.
Джемма хмуро спустила ноги с кушетки:
– Кажется, я слишком хорошо тебя обучила.
– Джемма, тебе надо быть осторожнее, – серьезно сказала Нейрель. – У тебя набухает серьезный ушиб. Я принесу тебе льда, пока мы ждем сержанта Ди Анджело, чтобы он отвез тебя домой. Я попрошу кого-нибудь из ребят доставить твою машину.
"Ну вот, опять это слово – "домой", – подумала Джемма. – Теперь весь город будет говорить обо мне и привлекательном сержанте".
Это была заманчивая идея. Даже слишком. Но Джемма всегда была настороже. Марк в городе лишь временно. Какой смысл затевать роман, как советовала Джанин, если, когда он завершится, а это наверняка так и случится, ее сердце будет разбито? Ей хотелось гораздо большего, чем интрижки. Джемма мечтала о дружбе, взаимных обязанностях, любви и верности. Современные отношения далеки от этого, но ничто не могло заставить Джемму считать иначе. Ей хотелось стать матерью. Ей хотелось всего: карьеры, детей, мужа. Мужа, которому она сможет доверить свою жизнь и свою любовь.
Джемма вздохнула и опустила ноющую голову на подушку.
Есть ли на свете такой мужчина?
Глава 5
– Как вы себя чувствуете? – спросил Марк, войдя в перевязочную.
Джемма поднялась, и он поддержал ее, чтобы помочь спрыгнуть с кушетки. Он снова заметил, какая она маленькая по сравнению с ним. Он возвышался над ней, особенно когда она была без туфель. Марк чувствовал аромат ее духов. Он остался на его одежде после того, как он нес ее в больницу. Держа ее на руках, он сожалел о недавнем споре с Джеммой. Ему не хотелось упускать такой случай, но спор есть спор. И еще ему было интересно посмотреть, кто первый нарушит слово.
Его восхищали ее губы. Верхняя была изящно изогнутой, а нижняя – такой пухлой, мягкой, призывающей к поцелую. Марк мог представить, каково это – прижаться к ее губам. Почти всю прошлую ночь он думал об этом. Как он мог подумать, что такая привлекательная женщина окажется здесь, вдали от большого города? Их роман определенно продлился бы какое-то время, но Джемма производила впечатление женщины, которая хочет серьезных отношений. Когда-то он тоже был таким. Он хотел того, что было у Саймона, активно искал этого…
Но это было до.
– Все хорошо, только немного болит голова, – ответила Джемма, ища туфли.
Марк нашел их и поднес Джемме, чтобы она могла сразу же надеть их на свои маленькие ножки с розовым лаком на ногтях.
Она смущенно посмотрела на него:
– Надеюсь, вы не арестовали Трента. Он не собирался бить меня.
– Верно, но он хотел ударить меня. Его проступок будут рассматривать в суде. Я отправил его в Рому с констеблем Грантом. Ему, скорее всего, выпишут штраф.
– Как к этому отнесся Рэй? – хмуро спросила Джемма.
– Теперь я главный, а не констебль Грант, – ответил Марк, помогая ей слезть с кушетки.
Джемма не ответила, но послушно взяла его за руку, пока он вел ее к своей машине. Ею завладевало желание прижаться к нему. Ему же хотелось прижать ее к себе и ощутить, как его твердости отвечает мягкость ее форм. Она божественно пахла, какой-то легкий цветочный свежий аромат, который дразнил его ноздри. Даже в пыльной одежде и с большим синяком на лбу она была чудесна. Это была именно такая девушка, которую, как он знал, его мама хотела бы, чтобы он нашел. Марк отбросил эти мысли. Он не заводил серьезных отношений. Он не вправе их заводить.
– Спасибо, что спасли меня, – сказала Джемма, пока он помогал ей залезть в машину. – Но я беспокоюсь о губе Даррена. Вот почему я тогда подошла. Я увидела, что у него сильное кровотечение. Нейрель пришлось зашивать ему рану. Он заявился в клинику сразу после того, как вы ушли.
– Вам стоит быть внимательнее в таких ситуациях, – сказал Марк.
Внутри у него все переворачивалось при мысли о том, что один случайный удар мог ее убить. Он видел слишком много трагических смертей, вызванных чрезмерным употреблением алкоголя. Люди теряют контроль и забывают последствиях. Иногда они даже не помнят о том, что произошло. А жизни уже разрушены. В такой ситуации не могло быть победителя, и его огорчало, что дела становились все хуже.
– Я знаю, – покачала головой Джемма.
Марк быстро взглянул на нее и завел машину.
– Ну, пока что с вами все в порядке. У вас многовато синяков. Как поживает тот, что сзади?
Ее щеки порозовели, и она быстро отвернулась к окну:
– Все в порядке, спасибо.
Марк подавил улыбку и, выехав из города, направился в Хантингтон-Лодж. Он бы с удовольствием проверил бы сам, но не хотел усугублять ситуацию.
Джемма проснулась после долгого сна. Марк настоял на том, чтобы она отдохнула, и она подчинилась. Она спустилась вниз, на кухню, вдыхая запах тайских специй.
– Думаю, вы проголодались, – сказал Марк, когда она вошла. – Я решил немного похозяйничать. Надеюсь, вы не возражаете.
Джемма опустилась на ближайший стул:
– Конечно нет. Мне, правда, немного неловко, что вам приходится все делать самому. Глэдис, наверное, в гробу переворачивается.
– Думаю, она посчитала бы нормальным то, что я забочусь о вас после такого происшествия. Знаете, вас могли убить.
Джемма закусила губу:
– Да, я знаю. У меня был пациент в Мельбурне, который умер после пьяной драки. Ему было всего девятнадцать. Такая трагическая смерть. Парень, который его ударил, был неплохим человеком. Он никогда никого не обижал. Просто слишком много выпил в тот раз.
– Не все жертвы оказываются в морге.
Джемма заметила, как тень пробежала по его лицу, а губы сжались. Какие ужасы он повидал на работе? Не поэтому ли он приехал сюда, в глушь? Может, он страдает от посттравматического стресса? Спросить его, или пусть он сам расскажет в свое время? Джемма сама терпеть не могла говорить о своих рухнувших отношениях. И прошло несколько месяцев, пока она смогла говорить о них без слез. Но спустя время жизнь пошла дальше. Может, Марку тоже нужно время…
Ужин был великолепный, и хотя Джемма отказалась от вина, ей было легко сидеть напротив Марка, пока они ели и болтали о всякой ерунде. Он предложил сделать кофе, а Джемма сидела на веранде и смотрела, как луна поднимается над горизонтом.
Она с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух. Кваканье лягушек и стрекот сверчков напоминали ей о том, как далека она сейчас от своей прежней жизни. Ей здесь нравилось, но чем ближе было ее тридцатилетие, тем больше она беспокоилась. Возвращение в Мельбурн ее не привлекало, Джемма чувствовала, что больше не принадлежит большому городу. Ее отец была поглощен второй семьей, а друзья разбрелись, многие совмещали работу и воспитание детей. Пожив здесь, Джемма изменилась. Она научилась ценить просторы, свежий воздух, запах земли, смену времен года, палящий зной и бесценный дождь, пыль и мух, но больше всего – друзей, которых она обрела здесь. В ней нуждались не только потому, что она врач, но потому, что она – член общества. Но Джемма боялась, что, оставаясь здесь, она упустит то, в чем больше всего нуждается.
Марк вернулся с кофе:
– Голова еще болит?
Джемма выпрямилась на кресле:
– Нет, совсем нет.
Он поставил поднос на стол:
– Вы хмурились.
– Я всегда хмурюсь, когда думаю.
– О чем вы думали? – спросил он, наливая кофе.
– Ничего важного.
Марк сел напротив и взял чашку:
– Забыл сказать, что я видел вашего работника Роба Фостера. Он и еще один местный парень привезли вашу машину, пока вы спали. Он не захотел вас беспокоить, пока вы отдыхали. Он сделал пару ловушек для мышей и насыпал яда.
Джемма вздрогнула:
– Я всегда чувствую себя виноватой, используя яд и ловушки. Это жестоко.
– Жизнь жестока, Джемма, – ответил Марк, отпив кофе.
Она взглянула на него, освещенного луной. Он опять хмурился, а лицо было напряжено, словно он, стиснув зубы, пытался что-то преодолеть в себе.
– Почему вы заняли этот пост, Марк?
Его взгляд был тяжелым и мрачным.
– Почему вы спрашиваете?
– Я могу ошибаться, но у меня возникло чувство, что вы здесь не потому, что этого очень хотели.
Он шутливо приподнял брови:
– Так вам захотелось немного побыть детективом, правда, доктор Кендал? Что вы еще обо мне думаете?
– Вы циничны и считаете, что все вокруг обязательно преступники.
– Было бы глупо всех и каждого судить лишь по внешности, даже если они так убедительны, как вы.
Джемма встала и подошла к перилам. Она сжала их так крепко, что пальцы побелели. Сделав глубокий вдох, она повернулась к Марку:
– Вы все еще считаете, что я каким-то образом убедила Глэдис переписать на меня завещание? Вы хоть кому-нибудь верите, сержант Ди Анджело?
Он смотрел ей в глаза, но на его лице ничего нельзя было прочитать.
– Были случаи, когда дети использовали в своих целях пожилых родителей. Дети, которые, взяв опеку над родителями с деменцией или старческой потерей памяти, считают, что могут пользоваться их имуществом.
– У Глэдис не было слабоумия, – сухо сказала Джемма. – Она знала, что делает. К тому же я вообще не знала ничего об ее завещании.
– Были случаи, когда чужой человек заставлял старика передать ему все средства или переписать завещание в его пользу, – продолжил Марк, словно не слыша ее. – Иногда человек специально настраивал пожилого человека против его семьи или супруга. Был случай, когда один молодой парень втерся в доверие к пожилой паре. Муж женщины умирал от рака, и парень предложил ей следить за их маленькой фермой. Ее родственники, живущие в разных штатах, не могли повлиять на ее действия, пока она была дееспособна. Она передавала большие суммы денег этому парню, пока у нее ничего не осталось.