Они утолили жажду под музыку Моцарта и поехали в Дулут. Было чудесное весеннее утро. Глэдис даже хотела сесть рядом с Солом, но он отказался, сказав, что это запрещено правилами. Он просто опустил стеклянную перегородку, и они поговорили о его увлечениях и планах на жизнь. Парень оказался страстным автогонщиком и надеялся на следующий год участвовать в ралли, а со временем и завоевать титул чемпиона мира.
Глэдис была так счастлива, что у нее не возникло никакого дурного предчувствия. Они приехали в Дулут.
Джек и Филлис уже уехали к друзьям, но мальчики ее ждали. Им очень понравился лимузин и Сол тоже, особенно когда по просьбе Глэдис уложил в багажник их горные велосипеды. Сол был молодым парнем, с длинными волосами, собранными в конский хвост, и не понравиться двум мальчишкам просто не мог, учитывая и то, что великолепно управлялся с машиной.
Тетя Глэдис была тоже ничего. Для начала она пообещала, что они не будут делать ничего, связанного с образованием или здоровьем, разве что случайно. Затем она дала каждому из них по пятьдесят долларов, которые позволила истратить на видеоигры. Так как мальчики боялись, что тетя Глэдис поведет их в музей естествознания, то были просто счастливы.
После того как племянники Глэдис наигрались в видеоигры так, что у них глаза полезли на лоб, они поехали на ленч за город.
Официант в ресторане знал, как обслуживать даму в лимузине. Их посадили за лучший столик у окна, принесли хорошо прожаренные гамбургеры, а в конце по просьбе Глэдис огромный шоколадный торт с надписью "Удачи Уиллу и Эндрю".
После того как дети наездились на велосипедах, они решили, что надо заняться чем-нибудь более интересным.
До возвращения мальчиков домой оставалось часа три, поэтому Глэдис спокойно выслушала просьбу Эндрю к Солу покатать их на гоночной машине.
Позже Глэдис не могла описать всю последовательность событий. Она слишком возбуждалась, чтобы быть беспристрастным хроникером.
Она только помнила, что Сол привез их в какой-то гараж, где за пятьсот долларов уговорил хозяина дать им гоночную машину. Затем он отвел Глэдис к кассе, где она безропотно заплатила эти деньги плюс к тем четыремста долларам, которые заплатила за лимузин. А потом она оказалась рядом с Солом в двухместной гоночной машине. Взревел мотор, и они помчались со скоростью ветра, оставляя за собой длинный шлейф голубого дыма.
Глэдис обнаружила, что громко кричит, но ей это очень понравилось, как и ощущение бешеной скорости. Они сделали четыре круга по стадиону. Затем Сол по очереди покатал мальчиков, пока Глэдис приходила в себя. Все четверо были в восторге.
Джек и Филлис как раз шли к дому, когда подъехал белый длинный лимузин. У них просто челюсти отвисли, когда молодой парень выскочил из автомобиля и открыл дверцу перед тетей Глэдис. Мальчишки выбежали следом, крича, что тетя Глэдис самая потрясающая тетя в истории западной цивилизации.
А когда Глэдис подошла к ним в белом платье с золотой каймой, у Джека и Филлис глаза вылезли на лоб.
Но ведь никогда не угадаешь хода человеческих мыслей.
Когда тетя Глэдис подошла поближе, ее кузен и его жена уже опомнились и сделали единственный, на их взгляд, правильный вывод.
Старушка свихнулась на старости лет.
Они не стали высказывать этого вслух, конечно, а, взяв Глэдис за локти, осторожненько провели ее в гостиную.
– Тетя Глэдис, почему бы вам не присесть? – предложила Филлис, подталкивая ее к дивану.
– Вы не хотите пить? – очень отчетливо и громко спросил Джек. Филлис уже бежала на кухню за водой.
Глэдис сначала подумала, что к богатым людям всегда и везде относятся с почтением. Но не успела этому порадоваться, как поняла, о чем подумали ее двоюродный брат и его жена.
– Вы принимаете какие-нибудь лекарства? – осведомился Джек.
– Или не принимаете? – спросила Филлис, подходя к ней со стаканом воды.
Она так близко поднесла его к губам Глэдис, что та не могла ответить. Она хотела сказать что-то вроде: "Конечно, нет, идиоты", – но вода тут же полилась у нее по подбородку. Джек и Филлис решили, что у нее удар, а Глэдис впервые за много лет пришла в ярость.
Она была религиозная женщина, поэтому взмолилась про себя: "Господи, дай мне силы вытерпеть это!" Губы у нее при этом слабо шевелились. Джек и Филлис подумали, что она теряет сознание, поэтому Джек стал довольно больно хлопать Глэдис по щекам.
– Оставайтесь с нами! – кричала Филлис, хватая Глэдис за воротник. – Вы помните, где взяли деньги на лимузин и это платье?
Глэдис решила, что молитв достаточно. Она села прямо и резко оттолкнула руку Филлис.
– Конечно, знаю, глупые. Из своего инвестиционного клуба.
Супруги обменялись выразительными взглядами.
– Инвестиционного клуба? Вы имеете в виду социальное страхование?
– Что за чушь? Мне только шестьдесят четыре года. Пенсии мне еще ждать целых четыре месяца, – раздраженно сказала Глэдис.
Целую минуту она настойчиво боролась с собой, но раздражение победило.
Она даже придумала несколько язвительных фраз, но передумала. Врожденная вежливость не позволила ей оскорбить людей, которые были всегда так добры к ней. С другой стороны, объяснять что-то было бесполезно. Когда люди предубеждены против тебя, все попытки оправдаться только убеждают их в обратном.
Поэтому Глэдис встала и подошла к открытому окну.
– Сол, заводи машину! – крикнула она, а потом повернулась к супругам: – Это был чудесный день, мои дорогие, но мне пора в Миннеаполис. Сегодня пятница, и я хочу напиться в баре и с кем-нибудь подраться для разнообразия.
Глэдис подмигнула ребятам и вышла за дверь.
Пока лимузин отъезжал от дома, вся семья стояла на крыльце, провожая ее взглядами. Супруги с жалостью качали головами, а мальчишки с энтузиазмом махали руками.
– Приезжайте скорее еще! – кричали они. Глэдис улыбнулась. Они прекрасно провели время вместе.
– Нам было очень весело, – рассказывала мне потом Глэдис. – И я сдержала слово. Они делали только то, что хотели сами. – Она помолчала, а потом добавила: – Какая жалость, что их родители такие идиоты.
Она даже не представляла, до какой степени была права.
Глава 47
КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ПОШУТИТЬ
Была обычная пятница. Я никогда не наряжалась на работу. В этот день на мне были обычные голубые джинсы и майка без рукавов. Утром, ровно в восемь мне позвонил адвокат Джеймс Паттерсмит и попросил принять его ровно через час по поводу миссис Глэдис Вэниман, моей клиентки.
– Надеюсь, что помогу избежать вам больших неприятностей, – пообещал он.
Я расстроилась, так как знала по опыту: такая фраза обычно означает, что все будет как раз наоборот. Я тут же позвонила Глэдис. Но та была озадачена не меньше меня. Глэдис очень мило сказала, что целиком доверяет мне все свои дела. Я пообещала ей перезвонить, как только что-нибудь узнаю.
***
Насколько мистер Паттерсмит встревожен, я поняла сразу, когда он прошел прямо ко мне в кабинет, не предложив по дороге Хэйди выйти за него замуж. Это означало, что он выбит из колеи и напрочь забыл, что он мужчина.
– Вы София Петере? – с ходу спросил он, чуть ли не от дверей.
Все-таки мы жили в Миннесоте. Здесь даже полиция, задерживая грабителя в банке, сначала здоровается и интересуется, как поживают его жена и дети. Джеймс Паттерсмит играл не по правилам. Откровенно говоря, он вел себя просто по-хамски.
Я сразу решила, что он приезжий, и просто кивнула в ответ.
– Вы представляете Глэдис Вэниман, – заявил он утвердительно, презрительно осматривая мой кабинет.
В конце концов, я была юридическим советником частного инвестиционного клуба в Миннесоте и имела полное право обставлять свой кабинет так, как хотела. Мне надоел этот приезжий со своим хамством.
– Нет. Я главный юрисконсульт Независимого женского инвестиционного клуба города Ларксдейла. Миссис Вэниман – один из главных инвесторов этого клуба. Я вижу, у вас ко мне финансовый вопрос…
Он коротко кивнул. Я поняла, что с ним надо быть потверже.
– Я не хочу отнимать ваше время. Поэтому давайте сразу перейдем к делу.
– Родственники миссис Вэниман беспокоятся за нее. Она ведет себя… Она ведет себя как сумасшедшая.
– В каком смысле? – поразилась я.
– В смысле траты денег в основном.
Я посмотрела на него как на полного идиота.
– Она… наняла лимузин, – сообщил он мне, как будто это было катастрофой.
– Да что вы! – усмехнулась я.
– И дала племянникам по пятьдесят долларов на видеоигры, – стращал он меня, не заметив иронии.
– Правда? – Я немного расслабилась. Мальчишкам хватило ума не рассказывать родителям о гоночном автомобиле, слава богу!
– Она повезла их обедать в дорогой загородный ресторан.
– Вы серьезно?
– Представьте себе. Согласитесь, это все настораживающие факты.
– Но она не надевала на голову алюминиевую кастрюлю?
– Нет.
– Не стояла под дождем, пытаясь накормить черной икрой дождевых червей?
– Нет.
– Не выдавала себя за рыцаря Круглого стола?
– Нет.
– Я просто хочу уяснить себе всю картину, – ласково объяснила я. – Глэдис Вэниман разрешила мне говорить с вами откровенно, так что не стану темнить. Я могу сообщить вам совершенно официально, что моя клиентка может позволить себе все эти траты. Фактически Глэдис Вэниман может устроить на свои деньги предвыборную кампанию президента Америки, и у нее еще останется столько же. Она очень богатая женщина.
– Сколько у нее денег?
– Сожалею, но это конфиденциальная информация. Мы частная инвестиционная группа.
– Ну, хотя бы приблизительно.
– Приблизительно? Хорошо. Что-то больше трех миллионов долларов, я думаю. Разумеется, это только то, что она заработала за весну, а на банковском счете гораздо больше.
– Вы что, шутите?
– Значит, у нас с вами немного разное представление о юморе, мистер Паттерсмит. Мне нравится Чарли Чаплин, а вам? Однажды на сафари в Африке я застрелила слона, надевшего мою пижаму, представляете? Как он в нее влез, ума не приложу.
Я могла долго продолжать в том же духе, но это было абсолютно бесполезно. Оказалось, что у мистера Паттерсмита совсем нет чувства юмора.
– Может быть, вы ответите мне прямо.
Я только что вам ответила. Это абсолютно нормальная, умная женщина, которая всегда жила в согласии с законом. Глэдис Вэниман имеет полное право нанимать лимузин и ехать на нем куда захочет. Ей это по средствам, уверяю вас.
– Вы можете это доказать?
– Я не собираюсь ничего вам доказывать. Думаю, я просто сделала вам одолжение, чтобы вы успокоили двух ретивых и глупых родственников. Похоже, вы не цените мою доброту. Если хотите, можете подать в суд на медицинское освидетельствование, только учтите, что оплачивать это придется вашим клиентам. Конечно, если вы хороший и предусмотрительный адвокат, вы должны посоветовать им подумать о будущем завещании миссис Вэниман. Они ее единственные родственники. В наше трудное время нужно быть осмотрительными, имея двоих сыновей. А то знаете, Глэдис очень любит кошек, а у нас в округе много бродячих кисок. Вдруг она решит истратить все свои деньги на приюты для кошек в нашем штате. Хватит, чтобы отгрохать им всем Тадж-Махалы. Или "Хилтоны". Или…
Джеймс Паттерсмит вскочил на ноги и стремительно кинулся к двери.
– Эй, какой сегодня чудесный день! Приходите еще, буду рада вас видеть! – крикнула я ему в спину.
Он ничего не ответил мне. Некоторые люди просто не созданы для жизни в Миннесоте.
***
Когда-нибудь, наверное, не в этой жизни, я научусь держать язык за зубами.
Неделей позже мы получили распоряжение. Глэдис решила выделить деньги на устройство двух приютов для бездомных кошек…
– Ну что ж, это великий день для кошек, – сказала Хэйди и посмотрела на меня, как на ведьму.
Глава 48
НОРМАЛЬНАЯ, КАК МЫ С ВАМИ
Я бы хотела уметь устраивать в суде представления, как Перри Мэйсон, но это только мечты. Впрочем, мечтать никогда не вредно.
На самом деле я чуть не сошла с ума, пока медленно шла к зданию суда вместе с Глэдис. Когда я нервничаю, я хожу быстро. А когда я в ужасе, то могу выиграть олимпийскую медаль в марафонском забеге. Но Глэдис была спокойна и шла неторопливо. Она даже иногда останавливалась, чтобы полюбоваться на деревья и поглубже вдохнуть душистый апрельский воздух.
За двадцать шагов она останавливалась три раза. Я чуть не выла от нетерпения.
За время тщательной двухнедельной подготовки к слушанию дела я как-то совсем забыла об одной своей особенности. Дело в том, что публичные выступления всегда превращали меня в дрожащую идиотку.
К счастью, моя теперешняя работа позволяла мне избегать этого. До сегодняшнего дня я выступала в суде только раз в качестве свидетельницы ограбления кафе, когда училась в колледже. И даже в том случае я все равно дрожала от страха.
Поэтому я была очень рада, когда села за стол и поставила портфель перед собой, чтобы судья не видел моих дрожащих рук.
Нельзя сказать, что судья Найкрофт выглядел устрашающе. Он был очень похож на постаревшего Марка Твена, но посмотрел на нас, как мне показалось, с подозрением. Меня чуть не разбил паралич.
Глэдис вела себя потрясающе. Во-первых, она была одета со вкусом, а это первый признак нормальности. Во-вторых, у нее был умный, заинтересованный взгляд, как будто ей хотелось убедиться в справедливости американской судебной системы. В-третьих, она выгодно отличалась от своего нервничающего адвоката и казалась сильной и спокойной, как статуя Свободы.
Она стала еще спокойнее, когда судья неопределенно улыбнулся и посмотрел в нашу сторону.
– А сейчас, мисс Вэниман, хочу предупредить, что это не суд. Это лишь неофициальное слушание. Мы хотим быть уверены… что вы… э… умеете отвечать за свои поступки… Вам понятно?
– Да, ваша честь, – отчеканила Глэдис, глядя на него умными ярко-синими глазами. Вид у нее при этом был очень гордый.
– Хорошо. А может, вы расскажете нам, что вы конкретно чувствуете сейчас по этому поводу? Своими словами.
Глэдис посмотрела на судью. В зале стало очень тихо.
– Меня это все очень забавляет, ваша честь. Это похоже на старые фильмы. Такие как "Мистер Дид приходит в город", например.
И провалиться мне на этом месте, Глэдис взмахнула ресницами и стала похожа на Мэй Уэст.
Это был не суд, а конец моей адвокатской карьеры. Я даже вспомнила молитву Деве Марии на латинском языке. Но судья вдруг улыбнулся и стал похож уже на молодого Марка Твена.
– Или "Чудо на 34-й улице".
– Или "Харви".
– Там не было суда, – поправил ее судья.
– Но они признали Джимми Стюарта сумасшедшим, пока его не вызволил судья, – возразила Глэдис. – Знаете, этот фильм больше всего напоминает мне сегодняшнюю ситуацию. Если вы, конечно, не считаете меня сумасшедшей.
– Гм… это верно. Если…
Судья вдруг встал и взял в руки лист бумаги.
– Мисс Вэниман, вы читали, как ваш двоюродный брат с женой охарактеризовали ваши действия? Что вы можете на это ответить?
Глэдис гордо выпрямилась.
– У меня гораздо больше оснований считать моего двоюродного брата с женой сумасшедшими, ваша честь. За последние несколько лет я получила, вернее, заработала очень большое количество денег. Так как я привыкла жить очень скромно, я их почти не трачу. Но около месяца назад мне вдруг пришла в голову мысль, что я могу приятно удивить и порадовать брата с женой и своих племянников. Они всегда так хорошо ко мне относились, что мне захотелось хоть чем-то их отблагодарить. Понимаете, они-то всегда были добры ко мне, но даже доброта со временем начинает вас угнетать, если вы не можете отблагодарить людей в ответ. Возможно, я поступила слишком экстравагантно. Может, мне раз в жизни захотелось, чтобы люди посмотрели на меня и сказали: "Вот это да!" Согласна, что переборщила, наверное, мне отказало чувство меры. Но я так долго была нищей старой теткой для них. Я считаю, что, если у вас есть деньги, их надо тратить с радостью. Поэтому я так и поступила. – Глэдис немного помолчала, а потом заявила: – Полагаю, все люди имеют право немного покуражиться, даже такие тихие, как я. Я не думаю, что это сумасшествие. А вы?
Судья вздохнул, а потом покачал головой и повернулся к Джеймсу Паттерсмиту:
– Если у вас есть кролик в шляпе, мистер Паттерсмит, самое время его достать.
– У меня нет кролика, ваша честь, – ответил мистер Паттерсмит после долгого молчания и унылого вздоха.