- А помнишь, как мы выступали в том маленьком местечке под Мемфисом?
- Где все посетители пили неразбавленный бурбон и выглядели так, словно они жуют сырое мясо? - Эбби запрокинула голову и посмотрела на небо. - Господи, трудно поверить, что мы через это прошли!
- Прошли! - повторила Шантел, полируя ногти о замшевый пиджак. - Дорогая, да мы же были стихийным бедствием!
- Да, насколько я помню, мы в ту ночь разбили шесть бутылок.
От этих воспоминаний Мадди хихикнула:
- В день премьеры я представляю себе, что буду играть в жуткой забегаловке близ Мемфиса. Я говорю себе: что бы ни случилось, хуже уже не будет.
- Что ты будешь делать, когда вернешься? - спросила Эбби. - Ты действительно покинешь "Парк Сюзанны"? Кажется, он давно идет на Бродвее?
- Больше года исполнять одни и те же танцы, произносить одни и те же слова? - Мадди пришпорила своего коня, заинтересовавшегося кустарником на краю дороги. - Мне захотелось чего-то нового, и вот сейчас нашлась пьеса. Если все сложится, через пару месяцев начнутся репетиции. Я стриптизерша!
- Кто? - хором спросили Шантел и Эбби.
- У меня роль стриптизерши! Замечательный характер: леди свободных взглядов встречает парня своей мечты и выдает себя за библиотекаршу. Но на помосте я не собираюсь полностью раскрывать свои таланты!
- А что будешь делать ты, Шантел? Отдыхать? - спросила Эбби.
- Да разве я выдержу? Примерно через десять дней у меня начнутся съемки мини-сериала. Вы читали "Незнакомцев"?
- Боже! Ну конечно, это замечательно! Я думаю… - Глаза Мадди расширились, и она затихла. - Ты, наверное, будешь играть Хейли? О, Шантел, это же замечательная роль! Эбби, а ты читала?
- Нет, у меня не остается времени на чтение. - Это было сказано просто, без всякого подтекста.
- Это все об этом…
- Мадди! - оборвала ее Шантел. Они как раз проезжали под высоким раскидистым вязом. - Не надо рассказывать ей содержание! Эбби, через несколько месяцев ты сможешь с комфортом посмотреть фильм по телевизору!
Эбби вовсе не удивило, что она сможет увидеть по телевизору свою сестру, сидя на удобном диване в гостиной.
- Честно говоря, я никогда не думала, что ты снова начнешь сниматься в телевизионных фильмах, - заметила Эбби.
- Я тоже, но уж больно хорош оказался сценарий! Да и возвратиться к прошлому было интересно! - Шантел редко признавалась, что любила иной раз рискнуть. Слишком большим трудом давалось ей постоянное изображение очарования и непринужденности. - Я не работала на телевидении с выхода рекламы чувственного шампуня и зубной пасты "Белее белого"!
Теперь сестры были уже достаточно далеко от дома. Эбби выглядела спокойной и умиротворенной. Шантел с Мадди заговорщически переглянулись.
- А что у тебя, Эбби? - Шантел дернула Матильду за уздечку, чтобы Эбби оказалась посередине. - Что за история между тобой и Кросби?
- История, - просто ответила та, - заключается в том, что Дилан приехал сюда, чтобы записать мой рассказ о жизни с Чаком. Я должна рассказать ему все или, по крайней мере, часть своей семейной истории.
- Тебе становится легче, когда ты ему выкладываешь это?
Эбби пропустила мимо ушей бестактный вопрос. Она не должна рассказывать сестрам, что влюблена в Дилана. Конечно, они могли заметить и сами, как бы она ни скрывала.
- В какой-то мере. Я планировала, нет… он считает, что я планировала искажать факты. Но это с Диланом не проходит! Глядя на меня, он безошибочно определяет, искренна ли я с ним! Поэтому мне придется сказать ему правду.
Шантел чувствовала, что выдержка изменяет ей.
- Ты рассказала ему, какой сукой оказалась Дженис Рокуэлл? Как она отнеслась к тебе и мальчикам после гибели Чака?
- Это не очень-то уместно, не так ли?
- А я бы очень хотела, чтобы каждый мог прочесть об этом! То, что она сделала с тобой, - это преступление! - пробормотала Мадди.
- Все, что она сделала, не выходило за рамки закона! - поправила Эбби. - Ее действия были неправильными, но это не значит, что юридически они были незаконны! Как бы там ни было, я вполне довольна способом, который выбрала. Мой бизнес развивается и дает доход!
- Я думаю, что Дилан должен узнать об этом, - настаивала Шантел. - Со всеми деталями и подробностями. Богатая мать известного автогонщика оставляет нищими вдову сына и собственных внуков!
- Ох, Шантел, все было не так уж плохо. Мы же не побирались!
- Вы жили плохо, как и сейчас! - поправила ее Шантел. - Эбби, если ты собираешься доверить ему некоторые подробности, ты должна доверить ему всю правду!
- Она права, - тихо согласилась Мадди. Солнце светило ярко, было тепло, в воздухе веял острый аромат свежей травы, но чуткая Мадди ощущала смятение в душе Эбби. - Я думала, что идея выпуска книги с самого начала была ошибкой, но теперь, когда работа идет уже полным ходом, нужно постараться сделать ее должным образом! Послушай, Эбби, я знаю, что ты о многом нам не рассказывала, просто не было такой возможности. Я думаю, что ты почувствуешь себя лучше и свободнее, вытащив всю эту историю на свет божий?
- Меньше всего я думаю о себе! Я привыкла жить с этим. Я беспокоюсь за мальчиков!
- Ты думаешь, они ничего не знают? - спокойно спросила Шантел.
- Нет. - Эбби смотрела на свои руки, рассказывая то, что так долго держала в себе. - Они не знают всех деталей, но ощутили настроение! Но то, чего они не знают сейчас, рано или поздно они все равно узнают! Поэтому я только хочу, чтобы Дилан рассказал мою историю с большим состраданием, чтобы, когда мальчики повзрослеют, они все это приняли!
- А оно у него есть? - спросила Шантел.
- Что?
- Сострадание.
- Да! - с улыбкой ответила Эбби. - И в огромном количестве!
Это уже было кое-что, и Шантел собиралась проверить сообщенное сестрой на практике.
- А как он относится к тебе?
- Он очень заботлив! - Повернув лошадей, сестры направились к дому. - Я думаю, он заботится обо мне и мальчиках, как не заботился ни о ком раньше! Но все это закончится, когда он уедет.
- Значит, ты должна уговорить его остаться!
Эбби улыбнулась Мадди:
- Какая ты оптимистка. А Шантел коварная.
- Спасибо огромное. - Только отчасти удивленная, Шантел набирала скорость.
- Мадди достаточно крепко поверить, и все на самом деле происходит, и не без твоего участия. Но я лишь тасую карты, с которыми привыкла иметь дело, пока моя рука не становится достаточно легкой. Мне трудно менять жизнь. Мне не восемнадцать лет, и я уже не так импульсивна. И у меня двое детей.
Шантел высоко подняла голову, и ветер распушил ее волосы. Нечасто она позволяла себе ощутить абсолютную свободу.
- Не понимаю, почему некоторые женщины делают слишком сильный акцент на том, чтобы мужчина заполнил их жизнь. Жизнь должна быть яркой, содержательной сама по себе, а мужчина может быть приятным дополнением.
- Разговор истинных любительниц разбивать сердца! - вставила Мадди.
- Я не разбиваю мужские сердца! - медленно улыбнулась Шантел. - Я только слегка их царапаю!
- Постой минутку! - обратилась Мадди к своей лошади. - Если мы все не можем успокоиться, это вовсе не значит, что Эбби не имеет права на мытье грязных тарелок и возню с мусором.
- Интересный взгляд на семейные отношения, - пробормотала Эбби. - Как единственная из нас троих, кто был замужем, могу сказать, что брак значительно более многогранен, чем просто хозяйственные заботы!
- Ладно тебе, Эбби! - Шантел замедлила ход Матильды. - Кто говорит о браке? Конечно, ты можешь отлично проводить с ним время, наслаждаться его обществом, но зачем снова запирать себя в клетку?
- Еще один интересный взгляд на ситуацию! - прокомментировала, Мадди, рассмешив Эбби.
- Если бы я знала, что он любит меня, если бы я нашла точку опоры для компромисса, я бы сама спросила его.
- Тогда так и сделай! - Солнце осветило яркие волосы Мадди. - Если ты любишь его, если считаешь его правым, какие могут быть проблемы?
Шантел удивленно расхохоталась:
- Большая часть опыта этой женщины с мужчинами была ограничена общением с танцорами, целые дни стоявшими перед зеркалом и восхищенно разглядывающими себя!
- Дилан - не танцор! - возразила Мадди, ничуть не оскорбившись. - А вот актеры, с которыми ты тратишь время, после дня съемок уже не понимают, кто они в действительности!
- Я устала! - Эбби тряхнула головой, изо всех сил стараясь сдержать смех. - Думаю, нам всем лучше остаться незамужними!
- Аминь! - вздохнула Шантел.
- У кого из нас остается время для романов? Сплошные классы, репетиции, съемки, спектакли! Я уже устала от ярких огней рампы и роз! Кому нужны эти мужчины? - произнесла Мадди.
- Дорогая, это зависит от того, что ты имеешь в виду: постоянную связь или случайные знакомства.
- И вы верите своим собственным словам? - спросила Эбби, когда вдали показался дом.
- А почему бы и нет? - засмеялась Шантел. - Все так делают, а мне нельзя? - Она ударила пятками по бокам Матильды и понеслась вперед.
- Проклятье! Она снова хочет обогнать меня! - воскликнула Мадди и понеслась за сестрой.
Эбби выждала минуту, потрепала по шее Джадда и послала его вперед. Она знала, что его длинный, мощный шаг позволит ей обогнать сестер.
Глава 12
Тонкий мерцающий луч лунного света неярко освещал ее кровать. Хотя в доме стояла тишина, казалось, он весь был напоен звуками музыки, которая сопровождала ее семью, где бы та ни появлялась. Мать, играющая на банджо для своего танцующего мужа, отец, аккомпанирующий своим поющим дочерям… Завтра они все уедут, но Эбби верила, что эхо их голосов еще долго не покинет эти стены.
Довольная и совсем не сонная, она покоилась головой на плече Дилана, вслушиваясь в призрачную музыку.
Конечно, глупо, но, когда она находилась с Диланом, ей казалось, что она что-то украла. В доме спала ее семья, и в этом же доме был он, поэтому каждый ее шаг был осторожным, будто она шла по яичным скорлупкам. Должно быть, он чувствовал себя так же. Сегодня он пришел к ней поздно, когда все уже уснули, а ушел раньше обычного.
Они не обсуждали это. Он, по-видимому, понимал, что ей неловко. Она, взрослая женщина, вдова, мать двоих детей, почувствовала себя ребенком, когда в доме появились родители.
Позже они над этим будут смеяться, но сейчас отзывающаяся эхом тишина была прекрасна.
Дилан лежал и слушал тишину. Пока Эбби была занята своей семьей, он успел сделать несколько телефонных звонков, которые лишь добавили вопросов к загадке, заданной Эбби. Ему это не понравилось. Когда все уедут, вопросы начнутся снова. Но на некоторые из них он уже знал ответы.
Теперь для него было важно убедиться, что она полностью доверяет ему. Если это произошло, они могли бы отбросить прошлое и задуматься о будущем.
- Ты спишь?
- Нет. - Он провел губами по ее волосам. Почему-то именно сегодня ему захотелось сделать ей что-то невероятно приятное. - Я думал о твоих родителях. Никогда не встречал людей лучше их. Не уверен, что такие вообще существуют.
Эбби понравилось такое заявление. Она прикрыла глаза и предалась воспоминаниям.
- Единственное, что меня по-настоящему напугало, - это предложение твоего отца научить меня отбивать чечетку!
- Папа может научить танцевать любого! Я - живое доказательство! - Она зевнула и устроилась поудобнее.
- На автобусной станции они наймут лимузин и поедут в Чикаго.
- Три дня в кабриолете! Шантел хотела отправить их первым классом самолета, но они и слушать не стали. Мама сказала, что не отрывалась от земли уже пятьдесят лет, и не собирается изменять своим привычкам.
- Твоя мать - благоразумная женщина!
- Я знаю. И в ней совершенно не чувствуется возраст, правда? Я иногда думаю, окажись она где-нибудь в пригороде, в доме с лужайкой, обнесенным забором, она бы сошла с ума! Она нашла себе прекрасного партнера, соединившись с папой!
- Как давно они вместе?
- Уже почти тридцать пять лет.
Некоторое время Дилан молчал.
- Так вот откуда в тебе такая уверенность в институте брака.
- Думаю, одна из причин моего столь раннего замужества заключалась в том, что, судя по маме с папой, это казалось необыкновенно легко. Как мне будет их не хватать!
Он услышал в ее голосе тоску и прижал ее крепче.
- Да уж, скучать они не дадут. Я думал, ты потеряешь пару лампочек, когда Фрэнк решил учить мальчиков жонглировать.
Эбби уткнулась в его плечо и засмеялась:
- Пока Бен не научится этому в совершенстве, у нас не будет ни одного яблока, пригодного для еды.
- Но это лучше, чем бросаться ими в Криса.
- Безусловно. - Она подняла голову и, хотя по-прежнему улыбалась, смотрела на него очень серьезно. - Я рада, что ты с ними познакомился. Когда-нибудь, проезжая через какой-нибудь маленький полузабытый городишко, ты увидишь их имена на шатре и вспомнишь меня.
По привычке, уже крепко укоренившейся в нем, он запустил пальцы ей в волосы.
- Ты думаешь, мне понадобится шатер?
- Он не помешает. - Она прижалась губами к его губам, теплым и сладким. - Мне хочется думать, что ты это запомнишь. - Она провела рукой по его волосам, затем коснулась губами его виска. - И это.
- У меня хорошая память, Эбби. - Дилан обхватил пальцами ее запястья. Пульс в них участился. - Очень хорошая память.
Продолжая держать, он прижал ее к постели. На него мгновенно нахлынуло возбуждение. Он нашел губами ее губы и пока не отпускал ее руки. Он почему-то знал, что, если она сейчас дотронется до него, он взорвется, сойдет с ума, жадно захватит то, что сулит ему удовольствие. У них впереди целая ночь и многие годы. Стоит ему крепко поверить в это, они будут вместе всегда. Поэтому он чувствовал себя добровольным пленником, удерживая ее, лаская, возбуждая и маня губами.
Он сосал ее язык, глубоко затягивая себе в рот, дразня его своими губами. Стонал, чувствуя на своих губах ее дыхание. При каждом движении ее тело становилось все более податливым, настроенным на то, чтобы отдавать. По-прежнему держа ее за запястья, он покрывал поцелуями ее длинную шею, ощущая биение пульса и манящий запах. Он мог бы часами исследовать каждый дюйм ее тела. Оно дарило ему мир и отдых, страсть и возбуждение. Оставалось только взять то, чего ему больше всего не хватало. Несомненно, она его любила. Она ничего не просила и одновременно просила большего, чем он, как ему казалось, мог ей снова дать.
Он был так нежен. Эбби спрашивала себя, привыкнет ли она когда-нибудь к спокойной нежности, спрятавшейся за пламенем. Его руки гладили, ласкали. Иногда его движения были неожиданными и резкими, но затем следовали такая искренняя забота, такая неподдельная нежность…
Всякий раз, слыша, как его дыхание становится неровным, она замирала. Эбби наслаждалась, ощущая, как колышутся и напрягаются его мускулы под ее руками. Это происходило для нее, от нее, с ней. Никогда раньше, даже в мечтах, ей не встречался человек, чувствующий к ней такое непреодолимое влечение.
И все же она спрашивала себя, известно ли ему это? Даже тогда, когда они глубоко и крепко обнимали друг друга, чувствуя, как бурление крови согревает их, она спрашивала себя, знает ли он, что он не только хочет ее, но и нуждается в ней?
Если не знает, их отношения закончатся, когда он получит все ответы для своей книги. Она уже обещала дать их ему. Она не знала никаких женских уловок, никаких хитростей, никаких способов удержать мужчину и связать его с собой. Она умела лишь дарить ему свою любовь, надеясь, что этого достаточно им обоим.
Вспышки страсти, удовольствия, удивления на ее лице возбуждали Дилана сильнее, чем он мог себе представить. Он никогда не считал себя способным доставить женщине столько наслаждения. В течение многих лет он занимался любовью иногда небрежно, иногда эгоистично. Но ни с одной из женщин с ним не происходило такого, как с Эбби! Это и поразило, и удивило его.
В субботу в доме все были заняты: мальчики, конечно, кормили лошадей, взрослые паковали вещи, забывая то одно, то другое, родители давали Эбби последние наставления. А Шантел ждала своего часа. Когда Дилан пошел в конюшню, чтобы помочь мальчикам справиться с лошадьми, она, подождав несколько минут, выскочила за ним. Стоял март, и по меркам северного штата на улице было тепло, но Шантел уже соскучилась по настоящему теплу Калифорнии. Однако обязательно нужно было кое-что сделать.
Большинство лошадей уже были в загоне. Шантел прошлась вдоль ограждения, выбирая местечко, где бы опереться. Рано или поздно он выйдет. Она может и подождать.
Дилан вышел, ведя на поводу двух меринов, и сразу увидел ее. Он много дней догадывался, что Шантел давно хочет поговорить с ним. Ну вот, время настало! Он выпустил лошадей и тщательно закрыл за ними ворота. Потом подошел к ней и предложил Шантел сигарету. Она редко курила, только под настроение. Глядя на лошадей, она глубоко затянулась, выпустила длинную струю дыма и заговорила:
- Я еще не решила, нравитесь ли вы мне. На самом деле это не важно. Важны чувства Эбби!
Дилан подумал, что Шантел не могла знать, что почти в точности повторяет слова Мадди. Это было только начало разговора. Их внимание отвлек жеребенок Евы, который начал сосать мать. Кобыла спокойно стояла, ожидая, когда насытится ее малыш.
- Я хочу сказать, что вы мне не понравились, когда брали у меня интервью о Миллисент Драйсколл для вашей последней книги. Часть, этого интервью затрагивала меня лично, а остальное были ваши измышления. Вы показались мне жестким, неприятным, поэтому я не была с вами до конца откровенной. Возможно, если бы я рассказала вам больше правды, вы бы нашли в себе больше сострадания к Миллисент. Но теперь речь идет о моей сестре Эбби!
Впервые за все время разговора Шантел повернулась к нему и посмотрела в его глаза. Лицо ее было ошеломительным. Классическая овальная форма, красивые скулы, потрясающая кожа. Глядя на это лицо, невольно думалось: что еще нужно женщине? Но самым интересным на этом лице были глаза. Дилан подумал: со скольких мужчин они безжалостно содрали кожу?
- Я думаю, вы действительно беспокоитесь об Эбби, но не уверена, не слишком ли вы жестки, поднимая вновь эту историю. Я хочу рассказать вам о Чаке Рокуэлле так, как не сможет Эбби. - Шантел еще раз затянулась дымом сигареты, как бы оценивая ее вкус. - Это конфиденциально, Дилан! Если Эбби согласится, вы можете использовать кое-что из моего рассказа. Если нет, значит, нет! Согласны?
- Согласен! Рассказывайте!