Трое университетских друзей, трое одиночек, перешагнувших за тридцать, - Лу, Руби и Мартин - пытаются устроить свою личную жизнь с помощью брачных объявлений. Что у них вышло из этого и как все они нашли свое счастье, вы узнаете, прочитав веселую и трогательную книгу популярной английской писательницы Крис Манби.
Крис Мэнби
Клуб Одиноких Сердец
Посвящается Гаррисону Арнольду.
Видишь, Гарри, когда-то и твоя тетушка была девчонкой не промах!
ПРОЛОГ
"Умны, привлекательны, невыразимо одиноки. Три товарища ищут настоящую любовь, чтобы весело провести лето…"
"Суждено ли мне стать чьим-нибудь Совенком?" Вопрос тоскливо ворочался в голове Руби Тейлор, пока она наблюдала, как новорожденная миссис Уинки Форман заталкивает в рот своему новоиспеченному супругу кусок свадебного торта. Если верить теории о двух половинках, скитающихся по свету в поисках друг друга, то вот он - наглядный пример их счастливой встречи: Сюзанна-Совенок (нежное прозвище, придуманное для нее мужем) и Уинки-Глазастый Лягушонок (по версии его милой женушки).
Что касается Руби, то она бы с визгом убежала от подобного жениха: толстый, вечно потный коротышка, похожий на студенистого Шалтая-Болтая, который считает верхом остроумия рассказ о том, какие животные звуки издает в постели его молодая жена. Но для Сюзанны, ковыляющей к алтарю в своих новых туфлях от Джимми Чуза так, словно на ногах у нее хлюпают резиновые боты, Уинки Форман был идеальной парой. На каждый инь - свой ян, каждому замочку - свой ключик, а Вонючке Скунсу - Сова Ухалка.
Для Руби это была уже четвертая свадьба, на которой ей довелось побывать с начала года, хотя сейчас был еще только конец мая. Сначала Джейн и Ян - так себе свадебка, на троечку, и крошечные бутербродики-канапе на закуску. Потом Марк и Жаклин - мэрия и пицца. Далее Питер и Кэтрин - пышная церемония и шикарный банкет. И вот теперь Уинки и Сюзанна - дикая пьянка на свежем воздухе, начавшаяся как благородное собрание.
Лу Капшоу и Мартин Эшкрофт, такие же неприкаянные холостяки, как и сама Руби, сидели вместе с ней за столиком под названием "сборная солянка". Такой стол имеется на любой свадьбе, обычно он ютится возле кухонной двери и предназначается для старых дев, вдовцов, случайных знакомых и ворчливой двоюродной тетки невесты. Друзья коротали время, играя в "Диско-Бинго" - угадай десять хитов, которые сыграет оркестр. Мартин выигрывал.
- Ну, как думаете, кто из них откроет "кремовое побоище"? - зевая, спросила Лу.
- Невеста, - уверенно сказал Мартин.
- Жених, - сказала Лу.
Она не ошиблась. Мгновение спустя из угла, где сидели друзья Уинки - команда горилл-регбистов, - вылетел заряд профитролей, и, повязав свои красные галстуки на манер индейских бандан, они ринулись атаковать подружек невесты. Завязалась битва, не уступающая по своей жестокости последнему сражению генерала Кастарда .
- В туалет? - спросила Руби.
Возможно, пернатая невеста и не боится заляпать свои белые шелковые крылышки сиропом, кремом и мороженым, но для Руби ее единственное платье от Донны Каран все еще представляло ценность.
- Ну разве они не чудесная пара? - обратилась к Лу какая-то шепелявая девица из очереди, выстроившейся перед кабинкой передвижного биотуалета.
- Идеальная, - согласилась Лу.
Руби тихо порадовалась, что подруга не стала вдаваться в подробности своей теории об идеальных парах, согласно которой у подходящих друг другу жениха и невесты где-то в далеком прошлом непременно должна существовать общая прародительница.
- Да, удивительная пара, - сказала девица, наугад проводя помадой по лицу примерно в том месте, где находятся губы. - Особенно если учитывать, как они познакомились.
- А как они познакомились? - живо заинтересовалась Руби.
У нее в воображении сама собой нарисовалась картина бала: Уинки кружит Сюзанну в бешеном вальсе, от которого плохо сшитое платье его дамы расползается по швам, а он галантно придерживает руками развевающиеся лохмотья.
- По брачному объявлению. Представляете! Сюзанна дала объявление в "Телеграф": "Д. С. С. В.".
- Добрый, Страстный, Симпатичный, Веселый? - расшифровала Руби.
- Скорее, Дикий Самец, Собственный Вертолет, - ответила Помада на Лице.
- Дурак Сверхъестественный, Страшно Вонючий, - пробормотала Лу.
В этот момент к нетерпеливой очереди присоединилась сама невеста.
- Поберегись, девчонки, идет необъятный груз! - Многослойные юбки Сюзанны едва пролезали в узкую дверь туалетной кабинки.
- О, Сюзи, - вздохнула Помада на Лице, - поверить не могу, что и ты наконец отхватила себе мужика.
- Мне и самой-то до сих пор не верится, - призналась невеста. - Пожалуй, надо увозить его в свадебное путешествие прежде, чем я сниму макияж. Ха-ха-ха!!!
Руби и Лу тревожно переглянулись.
- Луиза! - завопила Сюзанна. - А-а, Руби, милочка! Спасибо, что пришли. Ну как, уже приглядели себе кавалеров? Там куча классных парней из клуба Уинки, и почти все холостые или вот-вот разведутся. Не зевайте, девчонки, пока Финти Чемберс не прибрала их всех к рукам!
- Уже перепробовала всех до одного! - загоготала Финти, вываливаясь из кабинки. - И ни один из них не тянет на лучшую двадцатку. Ха-ха-ха!!!
- Эй, кто-нибудь, помогите, - сказала Сюзанна, протискиваясь в туалет. Руби затолкала ее внутрь и прикрыла дверь. - О, черт, кажется, утопила подол в унитазе, - послышался голос невесты.
- Брачное объявление, - прошептала Руби. - Она об этом не говорила.
- Еще бы, - расхохоталась Лу. - Дикий Самец, Собственный Вертолет. Но, похоже, все ограничилось Домашним Сусликом и Стареньким "Вольво".
- Но они счастливы, - вздохнула Руби. - В отличие от нас с тобой и Мартина.
Итак, полчаса спустя был основан "Клуб Одиноких Сердец".
Это была великолепная идея, и простая, как все гениальное. Они все трое одиноки, каждый из них ищет свою половинку.
- Некоторые уже с ног сбились, - печально заметила Руби.
Никому из них не хочется провести наступающее лето в одиночестве, когда повсюду, на каждом газоне нежатся счастливые парочки, подставляя солнцу те части тела, которые у тебя всегда остаются белыми, поскольку одинокий человек не в состоянии самостоятельно намазать их кремом для загара.
Гениальная идея Лу заключалась в следующем: каждый из них подает брачное объявление в любую газету по своему выбору.
- Проверим, - сказала Лу, - сможем ли мы отыскать своих жабят-лягушат и прочих земноводных.
Причем каждый из них пишет объявление за другого: Лу - за Мартина, Мартин - за Руби, а Руби - за Лу. Такая круговая порука не оставит места ложной скромности и трагической недооценке собственных достоинств.
- И никаких ложных преувеличений, нарушающих закон о рекламе, - сказала Руби, кивнув в сторону Мартина.
Затем, когда придут мешки писем - а они обязательно придут, и непременно мешками, - каждый из них выберет наиболее подходящего кандидата для своего подопечного. Кульминацией эксперимента станет Грандиозное Свидание в каком-нибудь уютном местечке, где они смогут тайно наблюдать друг за другом, чтобы понять, насколько удачным был выбор.
- Поскольку мы знаем друг друга лучше, чем самих себя, - особо подчеркнула Лу, - наш выбор будет максимально объективным и точным.
- Какой кошмар, - ужаснулся Мартин, когда Лу в общих чертах обрисовала ему план действий. - Похоже на какое-то допотопное сватовство.
- Откуда я знаю, - сказала Руби, - а вдруг он смеха ради отправит меня на свидание к какому-нибудь уроду.
- Ты что, не доверяешь мне? - возмутился Мартин.
- Мартин, - сказала Руби, - я могла бы доверить тебе мою жизнь. Но вот вопрос: могу ли я доверить тебе мою личную жизнь?
1
Неделей раньше Руби стояла у окна офиса и, глядя на серую нудную морось, изводила себя матримониальной статистикой.
Население Лондона - семь миллионов человек. Из них пятьдесят один процент - женщины. Остается примерно три миллиона четыреста тысяч мужчин, из которых двадцать процентов моложе восемнадцати лет. Урезаем цифру до двух миллионов семисот тысяч, из которых как минимум тридцать процентов старше пятидесяти, то есть в распоряжении Руби остается всего-навсего один миллион девятьсот тысяч мужчин подходящего возраста. Отбрасываем процентов десять на "голубизну"; из оставшихся одного миллиона семисот тысяч гетеросексуальных мужчин половина женаты - получаем восемьсот пятьдесят тысяч; из них половина уже обзавелись подружками; следовательно, мы имеем четыреста двадцать пять тысяч свободных мужчин. Вычеркиваем тех, что состоят на службе у Ее Королевского Величества, также ставим крест на маменьких сыночках - это еще минус тысяч сорок - сорок пять. Далее, полученное число делим на процентное соотношение мужчин вообще и тех, кто мог бы понравиться Руби (судя по ее знакомым мужского пола - это где-то 1:33, или 3%). И, прежде чем мы примем во внимание такие моменты, как разница политических и религиозных убеждений и тот факт, что девять из десяти мужчин предпочтут молоденькую киску женщине слегка за тридцать, количество потенциальных женихов сокращается с трех с половиной миллионов штук до каких-то жалких ста тысяч. При этом конкуренцию ей составят два миллиона девушек, более симпатичных и удачливых, чем сама Руби.
"Боже, какая тоска!"
Руби ненавидела статистику. Особенно ей не нравилось утверждение, что будущие супруги якобы чаще всего знакомятся на работе. Когда Руби впервые пришла стажером в "Холлингворт паблик релейшенз", она, проклятая статистика, заставляла трепетать сердце и ждать обещанной встречи с любовью. Но вскоре Руби поняла, что империя "Холлингворт" буквально кишит длинноногими блондинками, неуемно игривыми, как только что откупоренное шампанское, и глянцевыми от искусственного загара, словно каждую свободную минуту они проводят на высокогорных курортах. Незамужних красоток было так много, что даже шеф-бухгалтер Фрэнк Кларк по прозвищу Пятый Подбородок пользовался большим спросом.
Как-то, прочитав в журнале слезливое письмо одного безнадежного холостяка с жалобами на то, что он никак не может найти себе девушку, Руби мысленно посоветовала ему поступить на службу в какую-нибудь пиаровскую фирму. У самой Руби было ощущение, что она поступила в женский монастырь.
Однако для Эмлина Крайшенга по кличке Черная Пантера, банковского менеджера по должности, застекленные офисы "Холлингворта" казались большим аквариумом, полным золотых рыбок, на которых он посматривал, как голодный кот. Рабочее место Эмлина находилось рядом с отсеком Руби за невысокой прозрачной перегородкой. Эмлину нравилось думать, что прозвища Черная Пантера он удостоился благодаря своему лощеному виду, черным прилизанным волосам и способности одним молниеносным прыжком хватать и заволакивать в фирму нового клиента прежде, чем конкуренты успевали открыть рот и сказать "а". На самом же деле девушки наградили его зоологическим именем за животную похотливость. Говорили, что для новеньких переспать с Эмлином - все равно что пройти обряд посвящения. Оно и понятно: в царстве слепых одноглазый - король.
К счастью, Руби начала работать в компании раньше, чем там появился Эмлин, и ей удалось избежать малейшего намека на романтические отношения с ним, особенно после того, как однажды за ланчем он с гордостью поведал ей, что является носителем дерматофиоза - жуткий случай грибкового заболевания ног, с которым не может справиться ни один врач. Уже одного этого сообщения было достаточно, чтобы кусок сэндвича с майонезом и яйцом застрял у Руби в горле, но Эмлин не унимался: он пустился в подробный рассказ о том, как по вечерам из его носков, точно рыбья чешуя, сыпятся хлопья кожи. Руби подумала, сможет ли она вообще когда-нибудь есть в присутствии Эмлина. Зато у нее выработался стойкий иммунитет против сокрушительных чар Черной Пантеры.
После эпизода с Эмлином Руби приняла как данность тот факт, что ее Большому Служебному Роману сбыться не суждено. Но, по крайней мере, работа в этой фирме, при отсутствии ярко выраженных бизнес-талантов, означала, что Руби может спокойно погрузиться в ежедневную рутину, не утруждая себя такими мелочами, как "утренняя боевая раскраска лица" (можно и вовсе не умываться, если ты немного проспал, что иногда случалось с Руби). А потом по законам статистики и подлости в ее жизнь вошел Джон Флетт.
Джонатан Флетт - Майкл Дуглас в обличье исполнительного директора Баррингтоновского шарикоподшипникового завода. По правде говоря, Руби была разочарована, когда шеф поручил ей этот рекламный проект - воспевать прелесть маленьких серебряных шариков (а она-то как раз нацеливалась на контракт с косметической фирмой "Маскарад"). Однако стоило Руби увидеть Джонатана Флетта, и россыпи малиновой помады, перламутровых теней и сверкающего лака мгновенно вылетели у нее из головы. Черт, он был великолепен!
Руби вошла в мрачное бетонное здание заводоуправления в довольно кислом настроении. Но полчаса спустя она пожалела, что не накрасила глаза посильнее и не надела свой новый чудо-бюстгальтер "на косточках", от которого грудь казалась выше и пышнее. Ей так хотелось произвести впечатление на этого красавца. Флетт - ладный и стройный, в элегантном итальянском костюме, ему бы выступать по подиуму в модном доме Гуччи. Руби не могла выдавить из себя ни слова, ничего оригинального, кроме нескольких тусклых предложений по рекламным слоганам. Она впала в какой-то безмолвный экстаз и едва не грохнулась в обморок, когда Флетт предложил ей пообедать вместе.
За обедом выяснилось, что Флетт не только красив, но и умен. Он был не просто рядовым управленцем, но гениальным "аварийным" менеджером, способным заставить процветать любую самую захудалую фирму, для чего, собственно, завод и нанял его. Джонатан Флетт - сорок два года, недавно развелся, любит оперу и сквош и массу других вещей, которые значатся в списке Руби под названием "Как Прилично Провести Выходной День". Руби, окончательно потеряв дар речи, лишь завороженно кивала, пока Флетт рассуждал о достоинствах и недостатках музыки Вагнера. Когда они добрались до кофе, он многозначительно заметил, что у них с Руби так много общего и он этому страшно рад, поскольку им предстоит очень, очень тесное сотрудничество.
Через неделю они стали любовниками. Руби сопровождала Флетта на съезд шарикоподшипниковых производителей, предполагалось, что с целью изучения баррингтоновских конкурентов. Нечего и говорить, что единственным знанием, приобретенным Руби в этой поездке, были кое-какие восхитительные новшества любовно-эротического свойства.
Шесть недель спустя рекламная кампания, а вместе с ней и бурный роман закончились.
- А что я тебе говорила? - нравоучительным тоном сказала Лу в телефонную трубку, когда Руби сообщила ей, что Флетт ненароком оповестил весь офис об их разрыве. Теперь ей оставалось только умереть от стыда… или уйти с работы. - Не надо было… - начала Лу.
- Смешивать работу и удовольствие, - взвыла Руби.
Конечно, никто не потребовал, чтобы Руби подала заявление об уходе. Но как еще избежать невыносимого позора, когда любовник присылает тебе по Интернету свои комментарии к проекту пресс-релиза с приписочкой, что он не придет на ужин ни сегодня, ни в какой-либо другой вечер, даже если черти в аду передохнут, и при этом умудряется разослать сообщение всем и каждому, включая шефа Руби. Она сразу же уничтожила флеттовское послание, но в течение всего дня заботливые сотрудники продолжали отправлять на ее адрес это треклятое письмо.
- Мне придется уволиться, - трагическим голосом сказала Руби.
- Ты могла бы распространить каталог его фирмы, поместив на одной из страниц маленькую сноску с указанием размеров флеттовского пениса, - предложила Лу.
- Но он огромен! - снова взвыла Руби.
- Бог ты мой, Руби, да кто ж это проверит?! - воскликнула Лу.
2
В отличие от Руби, Лу Капшоу не позволяла мужчинам измываться над собой. Еще в ранней юности, пройдя через серию неудачных любовных приключений, Лу научилась безошибочно распознавать Ходячую Подлость в Штанах прежде, чем они, эти штаны, залезали в ее постель. Конечно, Руби права, говоря, что с годами сходиться с новыми людьми все труднее. Ты заканчиваешь колледж, начинаешь работать и постепенно вычеркиваешь из своей записной книжки имена возможных брачных кандидатов, по мере того как они женятся на твоих подругах или, случается, "голубеют"… Кроме того, с годами поле выбора неизбежно сужается просто потому, что ты взрослеешь, лучше узнаешь собственный характер, и для тебя становятся важны личные качества партнера, а не его смазливая физиономия и мускулистые плечи.
Оглядываясь назад на своих непутевых бой-френдов, Лу все больше убеждалась, что быть "холостой" девушкой не так уж и плохо. Определенно, в этом есть свои преимущества. Она надеялась, что со временем и Руби, взглянув на свой несуразный роман с Джоном Флеттом трезвым глазом, придет к аналогичному выводу. Но, услышав в трубке завывания подруги и ее душераздирающий рассказ о любовнике - компьютерном террористе, Лу поняла: впереди ее ждет несколько недель нескончаемого хныканья и подробного анализа приключившегося несчастья.
Поскольку Лу частенько приходилось выступать в роли "слезной жилетки", после того как очередной Мистер Совершенство оказывался Совершенной Дрянью (в который раз!), она считала, что имеет право вето в тех случаях, когда Руби кидалась в новую многообещающую авантюру, на которой аршинными буквами было написано: "ОБРЕЧЕНА НА ПРОВАЛ", вроде ее внезапной, как дурной припадок, любви с Флеттом или другой скоропалительной связи - с бухгалтером по имени Дейв.
Джон Флетт и Дейв Эванс были практически близнецы-братья: обоим чуть за сорок, оба, сраженные кризисом среднего возраста, недавно бросили своих преданных жен с двумя маленькими детьми. "Слишком маленькими, чтобы понимать, что произошло", - заявляли они. Оба красавца нуждались в Руби как в няньке-сиделке, которая станет утешать и баюкать несчастных в этот трудный момент, когда их бывшие жены-акулы норовят подорвать их веру в себя, а заодно и банковский счет. Через полгода больное самолюбие, исцеленное чудом и самой мыслью о том, что они спят с молодой женщиной, взмывает до небес, и Руби, мамочка-наседка, уже больше не нужна. И вот, нацепив модные тряпки и соорудив на башке какую-нибудь дурацкую молодежную прическу, они уже прутся в ночной клуб в поисках сопливых девочек-дурочек.
"Руби, - вздыхала Лу, - ты стала прямо-таки приютом, перевалочным пунктом для разведенных мужиков на их пути от старой жены к новой. Ты готовишь им вкусные обеды (иначе бы они жрали бутерброды и яичницу); ты выслушиваешь их стоны о том, сколько денег уходит на алименты, из-за чего они, бедолаги этакие, не могут позволить себе новую спортивную машину; ты ходишь с ними по магазинам, помогая купить приличную одежду вместо их изъеденных молью благопристойных костюмов, чтобы потом в своих ночных клубах они не выглядели пронафталиненными ископаемыми. И привет - вооруженные беспочвенным сексуальным самосознанием и хорошим вкусом, привитым, между прочим, тобой, они уходят с какой-нибудь девкой".