- К сожалению, это все, что я могу вам предложить на данный момент. Кстати, вы не имеете ничего против имени Олег?
- Ничего не имею.
- Тогда можете называть меня Олегом.
Настя улыбнулась. "Кажется, это имя меня преследует. Пытались познакомить с одним, а я другого нашла - с таким же именем!"
- Я вас рассмешил?
- Немного.
- Это уже кое-что. Еще немного - и вы, пожалуй, решитесь назвать мне свое имя.
- Настя.
- Настя? - чему-то удивившись, переспросил он.
- Да, Настя. Что-то не так?
- Да нет… все в порядке. Замечательное имя. Вы не поверите, но я всю жизнь мечтал познакомиться с девушкой по имени Настя.
- И что же, ни одной Насти не попадалось? - с сомнением в голосе спросила она.
- Такой, как вы, - нет.
- А какая я?
- Какая-то… необыкновенная. В варежках.
- Господи, дались, вам мои варежки! - улыбнулась она.
- Я что, такой старый?
- Старый? Да нет, почему старый? Вы о чем?
- Я - о "вы". Так обычно обращаются к пожилым людям…
- Не только пожилым. Еще и к незнакомым.
- К незнакомым? Но кажется, я уже в курсе, что вас зовут Настя, а вы знаете, что меня зовут Олег. И все-таки вы считаете, что мы незнакомы?
Настя от души рассмеялась:
- Послушайте, вы, случайно, не учились на филфаке?
- Ну вот, вечно я забываю про эту надпись на лбу, давно уже пора ее стереть. Учился.
- Заметно. Не по надписи на лбу, а по манере разговаривать. Словеса плетете.
- Все-таки - "плетете"? - переспросил он, делая ударение на последнем слоге.
- Ладно, сдаюсь, давай на ты. Послушай, Олег, - затушив в пепельнице окурок, Настя решительно схватилась за ручку двери, - пойдем, попробуем толкнуть машину.
- Стоит ли? - с сомнением в голосе спросил он.
- Стоит, - уверенно ответила она, - это я только с виду такая слабая. А на самом деле - мастер спорта.
- По шахматам? - не унимался он.
- По стрельбе.
- Ого! По стрельбе? Шутишь!
- Не шучу. Честное слово.
- С тобой связываться опасно. У тебя, наверное, пистолет есть?
- Нет у меня пистолета. - Она вдруг нахмурилась. - И вообще, прекрати говорить ерунду. Пойдем толкать машину.
Снег уже перестал падать с неба, вокруг воцарились тишина и покой, не нарушаемые ни единым звуком. Они немного постояли, оглядываясь по сторонам, тайком бросая взгляды друг на друга и тут же с видимым равнодушием отводя глаза.
- Послушай, Настя, дело в том, что… Вдвоем толкать машину не имеет смысла. Я должен сидеть за рулем, иначе ничего не получится - нам придется толкать ее бесконечно.
- Ты должен сидеть за рулем, а я должна толкать твою машину?! - Настины глаза сверкали - казалось, гневом, но на самом деле это был всего лишь смех.
Олег же принял ее возмущение за чистую монету.
- Да нет, ничего ты мне не должна, не надо опять обижаться. Пойдем в салоп.
- Подожди. А нельзя наоборот?
- Что - наоборот? - не понял он.
- Я сижу за рулем, а ты толкаешь свою машину.
- А ты умеешь? - обрадовался он.
- Представь себе, умею. Немного. А ты впервые видишь женщину, которая умеет заводить машину?
- Такую красивую - впервые. Я имею в виду женщину, а не машину.
Настя не отреагировала на комплимент - вернее, сделала вид, что не отреагировала.
- Тогда - вперед.
Через десять минут они ехали по заснеженной дороге и смеялись, вспоминая, как тарахтел мотор "десятки". Олег, сидя за рулем, рассуждал:
- Ну чем не "Запорожец"?
* * *
Настя вздрогнула, услышав телефонный звонок. Несколько секунд не могла прийти в себя, находясь будто бы на грани между прошлым и настоящим. Так бывает, когда из полной темноты вдруг попадаешь на свет и он начинает больно резать глаза. Потом глаза привыкают к свету и очертания предметов наконец становятся четкими.
- Настя! - услышала она в трубке возбужденный голос Наташи.
- Я слушаю…
- Настя, пожалуйста, приходи! Нам без тебя ужасно скучно!
По голосу Наташи было понятно, что она уже слегка навеселе. Настя улыбнулась, услышав ее последнюю фразу - вот уж кого приглашать для веселья, только не ее! Душой компании она никогда не была, разговаривала мало, предпочитая слушать. Смеялась от души над чужими шутками, но сама шутила редко. Настя была прирожденным мастером задушевных разговоров, отличной, просто незаменимой, "жилеткой", но вот по части веселья…
Она осмотрелась кругом, увидела себя со стороны - одинокая женщина посреди комнаты с игрушками и фотографиями. Тихо и размеренно тикают часы на стене, равнодушно отсчитывая секунды ее пустой, ничем не заполненной жизни. Что ее здесь держит? Зачем ей снова быть одной, мучить себя, упиваясь горькими воспоминаниями?
- Настя! Алло! Ты слышишь?
- Слышу, Наташка. Сейчас приду, ждите. Только перышки почищу, минут через двадцать буду.
- Наська! Ты - прелесть!
Настя аккуратно положила трубку, подошла к зеркалу, провела рукой по волосам. Обычно она, не мудрствуя лукаво, заплетала из них косу - эта прическа была хоть и простой, но удивительно шла ей, и девчонки всегда завидовали, что у Насти никогда нет проблем с тем, как уложить волосы. Стянув резинку, она распустила волосы по плечам, и они легли ровными крупными волнами. Припудрила веснушчатое лицо, провела тушью по ресницам. В шкафу имелось единственное платье, которое с некоторой натяжкой могло сойти за вечернее. Куплено оно было пять лет назад - с тех пор фасон сильно устарел: длинное, почти до щиколоток, с цельнокроенными рукавами и овальным вырезом. Полушерстяная ткань уже покрылась шарушками. Настя покрутила его в руках, приложила к себе. "Скромная вечеринка у подруги вряд ли требует такого шикарного туалета", - грустно улыбнувшись, подумала Настя, и повесила платье обратно в шкаф. Она надела строгие черные брюки и сиреневую блузку из тонкого поплина, сверху натянула толстый свитер - для тепла. "Примерила" улыбку перед зеркалом, потом улыбнулась снова - уже от души, даже искорки в глазах засияли, и решительно захлопнула за собой дверь.
Наташа жила неподалеку, в двух кварталах от Насти. По дороге Настя зашла в супермаркет - единственный магазин, который после восьми часов вечера еще работал, купила там бутылку шампанского. Живых цветов в этом магазине, к сожалению, не продавали, но она обнаружила великолепный искусственный папоротник, который стоил совсем недорого. Наташка вот уже несколько месяцев после того, как они с Костей закончили ремонт в квартире, просто бредила искусственными цветами, картинами в рамочках и прочими декоративными элементами интерьера. Что ж, пожалуй, папоротник вполне подойдет в качестве подарка… Она с некоторым сомнением оглядела цветок, но подвернувшаяся вовремя продавщица поспешила уверить ее в том, что он великолепен.
- Как живой, вы посмотрите!
Настя снова с подозрением оглядела пластиковые заросли - на ее взгляд, в них не было даже подобия жизни. Но она всегда была придирчива к таким вещам, а Наташка относилась к ним значительно проще. Искусственные цветы были в моде, а Наташка мечтала о том, чтобы ее жилище выглядело современно. Тем более что Настя не располагала слишком большими средствами для того, чтобы позволить себе проявлять излишнюю щепетильность. В общем, не стоит делать проблему из пустяка - заключила Настя и решительно расплатилась за цветок.
Музыку из Наташкиной квартиры было слышно уже на первом этаже. Настя быстренько взлетела по ступенькам, одолев несколько лестничных пролетов буквально за минуту. Нажав пару раз на кнопку звонка, она поняла, что ей, видимо, придется ждать долго, пока кто-нибудь ее услышит. Она обреченно прислонилась к дверному косяку, палец застыл на серой кнопке. С той стороны раздавались только музыка и какие-то нечленораздельные звуки - обрывки мужских голосов и Наташкины визги. Отчаявшись, Настя несколько раз стукнула носком ботинка о железную дверь - но и это, кажется, не помогло. Она снова нажала на кнопку, почувствовав легкий приступ раздражения - кто же так встречает гостей?
И в этот момент дверь распахнулась - совершенно внезапно, Настя не услышала шагов с той стороны. Она даже вздрогнула от неожиданности. Удивленно вскинула глаза, собралась было отругать Наташку за плохое гостеприимство и застыла, словно потеряв дар речи. Перед ней стоял Олег. Тот самый Олег, с которым она рассталась чуть больше часа назад возле своего подъезда.
Кажется, он был удивлен ничуть не меньше, чем она. А может быть, даже больше, потому что вообще никак не ожидал, что с той стороны кто-то стоит.
- Настя?..
Она молчала.
- Ты что здесь делаешь?
- Звоню в дверь. Последние десять, а может быть, пятнадцать минут. - Она первой пришла в себя, сразу же поняв, о какой вечеринке и о каких заждавшихся друзьях он говорил. - А ты?
- А я вот… покурить вышел… А тут - ты.
Некоторое время они стояли молча, глядя друг другу в глаза, а потом не выдержали и оба рассмеялись.
- Черт возьми, бывает же такое! Значит, ты - та самая Настя.
- А ты - тот самый Олег.
- Тот самый, - подтвердил он.
- Что ж, давай курить вместе.
Они отошли от двери. Олег смотрел пристально, глаза по-прежнему смеялись.
- Послушай, тебе не кажется, что это судьба? - спросил он, слегка наклонившись для того, чтобы поднести зажигалку.
- Я не верю в судьбу, - ответила она серьезно.
- А во что ты веришь?
- В себя. Больше - ни во что.
- Вот как…
Глубоко затянувшись, Олег выпустил ровную тонкую струйку дыма. Настя смотрела, как она медленно тает, расширяется, теряя свое идеальное и строгое очертание, становится бесформенным облаком.
- Послушай, с виду ты совсем не производишь впечатления женщины, которая в жизни надеется только на себя и верит только в себя.
- Это только с виду. И вообще, Олег, давай найдем какую-нибудь другую тему для разговора. Где твоя машина? Я что-то не заметила ее возле подъезда.
- Угнали, наверное. Хотя кому она нужна, развалина, - ответил он равнодушно.
- Ну, не скажи, - возразила она и замолчала.
Он докурил сигарету, прищурившись, щелчком отбросил окурок в сторону и выжидательно посмотрел на нее:
- Ну что, пойдем?
- Пойдем, - согласилась она неохотно.
- Что-то я не слышу энтузиазма в голосе. Там весело, Настя.
- Знаю. Это я так. Пойдем, конечно.
Оказавшись внутри квартиры, Настя едва сдержала желание зажать покрепче уши - так громко играла музыка. В комнате горел приглушенный свет, и она сумела разглядеть только темные тени. "Пляшущие человечки", - мелькнуло в голове не совсем уместное сравнение из Конан Дойла. Олег помог ей снять полушубок, повесил его на вешалку. Она расстегнула молнию на ботинках и застыла в нерешительности.
- Вперед, Москва за нами. Отступать ведь некуда?
- Вперед, - снова согласилась Настя.
Олег зажал в своей теплой руке ее холодную руку. Настя ощутила шероховатость его ладони, почувствовала уверенность, исходящую от него, и слегка сжала его пальцы, словно благодаря за поддержку.
Они возникли в дверном проеме и в течение нескольких минут стояли там, абсолютно никем не замеченные, не расцепляя рук. За эти несколько минут Настя успела осмотреться, оценить обстановку и сто раз пожалеть о том, что решила прийти.
В единственной комнате царил полный разгром. Настя поразилась - неужели возможно за какие-то два с лишним часа довести квартиру до такого состояния? Стол, накрытый белой тонкой скатертью, был сдвинут к стене. Количество грязных тарелок на нем явно превышало количество присутствующих людей как минимум в два раза. Потом Настя поняла, в чем дело - из одних тарелок ели холодные закуски, в других подавалось горячее. Были еще тарелки с остатками торта. На белую скатерть кто-то щедро разлил вино или компот - яркое пятно алело в самой середине, как кровь на снегу.
- Как кровь на снегу, - беззвучно, одними губами, проговорила Настя, но Олег, как ни странно, расслышал.
- Кровь на снегу?.. Удачное, только немного странное сравнение. С чего это ты, Настя? Почему не клубника со сливками?
В ответ она только покачала головой и слегка улыбнулась, продолжая рассматривать окружающую обстановку. По центру комнаты танцевали трое - Наташка, Костя и молодая девушка. Настя несколько раз видела ее мельком - кажется, ее звали Аленой, она была бывшей Наташкиной одноклассницей. Высокая, тоненькая и гибкая, со жгучими черными глазами и такими же угольными волосами - настоящая шамаханская царица. Костя - фигура внушительных размеров, грузная и немного нелепая - топтался посреди комнаты, а девчонки обвивали его с двух сторон, как японские гейши, трогали руками, терлись бедрами, закатывали глаза и смеялись во весь голос. А тот прикрыл глаза и улыбался хмельной и довольной улыбкой, как, кот Базилио из детского мультфильма. В самом углу комнаты находился еще один участник торжества. Настя заметила его не сразу, а заметив, сначала не поняла, что он вообще делает. Он стоял на коленях, опустив лицо вниз.
- Молится, что ли? - спросила она Олега, кивнув в сторону странной фигуры.
- Кошку кормит. Последние полчаса исключительно этим и занимается.
Приглядевшись, Настя и правда заметила возле коленопреклоненной фигуры серую Мурку, Наташкину кошку. В хорошие времена ей доставалась килька - а сейчас, видимо, наступили самые лучшие времена в ее жизни, потому что плененный ее красотой и обаянием молодой человек щедро кормил ее то ветчиной, то осетриной. Мурка ела прямо с руки, тревожно застывая, когда очередной кусок заканчивался, поднимала вопросительный взор к столу, на самом краю которого и стояла тарелка с мясным ассорти. На ней оставалось всего три кусочка копченой колбасы. Один из них в ту же секунду переместился в ее розовую пасть. Облизнувшись, она снова с трепетом воззрилась на своего кормильца.
- Евгений, - шепнул Олег.
- Что? - не расслышала Настя.
- Евгений. Его зовут Евгений, он Аленин муж, - повторил он, наклонившись к самому уху Насти, так, что его губы слегка коснулись мочки. Настя, не ответив, отстранилась, тихо разжала пальцы и освободила свою руку.
- Интересно, мы еще долго будем здесь стоять, никем не замеченные?
- Не долго, - ответил Олег и сделал шаг в комнату. На краю стола лежал пульт от магнитофона. Одно движение - и все звуки прекратились, смолк последний пьяный смешок Алены и на короткое мгновение в комнате воцарилась полнейшая тишина.
- Полюблю и жената-ва-а-а-а-а! - раздалось откуда-то снизу. Как оказалось, это Евгений решил заменить соло Ирины Аллегровой, посчитав себя кандидатурой вполне подходящей. Его сиплое сопрано стало своеобразным сигналом к тому, что молчание может быть нарушено.
- Настька! - завизжала Наташа и кинулась подруге на шею. - Ну наконец-то!
Настя, улыбнувшись, отстранила подругу.
- Олег! Познакомься! Это Настя! - отрапортовала она на одном дыхании.
- Мы уже знакомы, - тихо ответил он, улыбнувшись.
- А за знакомство надо выпить! - тут же осенило Евгения, который продолжал стоять на коленях возле стены и смотреть на всех снизу вверх. - Налей, Константин!
Стол тут же снова сдвинули к центру, грязные тарелки сгребли в кучу и отнесли на кухню, алое пятно промокнули салфеткой. Едва стоящий на ногах Константин подошел к столу и разлил по рюмкам водку, попутно залив ею оставшиеся на тарелке два куска колбасы. Настя села на диван, Олег опустился рядом, наполнив ее фужер прозрачной жидкостью из графина.
- За вас! - Константин определенно обращался к Насте и Олегу. - Чтобы все у вас было и ничего вам за это, как говорится…
- Подожди, Костя, - улыбнулась Настя. - Почему - за нас? За вас надо пить!
- За нас? Да что за нас пить-то, у нас уже все позади, а у вас - впереди!
- Короче, за родителей, - сделал вывод наконец поднявшийся с пола Евгений. Возражать ему никто не стал.
Настя сделала глоток из фужера, потом резко опрокинула рюмку. Едкая теплая жидкость обожгла горло, подкатился комок, она поморщилась, зажмурила глаза, но сглотнула и торопливо принялась запивать. Выдохнув, опустила рюмку и тут же заметила лукаво прищуренные глаза Олега.
- Что так смотришь? - тихо спросила она.
- Не очень-то ты умеешь это делать, - улыбнулся он, а она пожала плечами и ничего не ответила.
Снова включили музыку, Костик тут же выскочил на середину комнаты, принялся руками подзывать к себе Алену. Евгений поймал кошку, прижал ее к себе и стал что-то горячо шептать ей на ухо. Кошка дергала ухом, но сидела терпеливо, видимо, понимая, что просто так в жизни ничего не дастся и в данный момент как раз и наступило время расплаты.
- Нет, Наташка, ты мне скажи, на кой черт мне этот ребенок сдался? - Алена пододвинулась к Наташе, полностью проигнорировав призывный жест Константина, который обреченно топтался посреди комнаты, все еще надеясь снова поиграть в султана.
- Ну, не знаю, Аленка, по-моему, ты слишком категорична, - неопределенно ответила Наташа.
- Ничего не слишком! Ну, сама подумай, зачем мне ребенок, когда я еще сама, можно сказать, девочка! - Алена хихикнула, поправила выбившуюся из-за уха черную прядку. - Мне еще жить да жить! А тут - ребенок… Пеленки, ползунки, бессонные ночи. В чем радость-то, в чем счастье? А он, идиот, плачет, говорит, сделаешь аборт - я себя убью.
- Пугает, - весомо возразила Наташа.
- Вот и я так думаю. Настя, а вы? - Она подняла черные, практически одного со зрачком цвета глаза, взметнула густо накрашенные ресницы.
- Не знаю. - Настя пожала плечами. Разговор был ей неприятен, да и вообще сама обстановка почему-то не располагала к общению. Конечно, она могла бы возразить Алене, могла бы привести тысячу доводов, доказывающих, что ребенок - это счастье. Самое большое счастье в жизни человека, самая огромная радость. Ничто в жизни не может сравниться с этой радостью. Возможно, если бы этот разговор произошел год назад, Настя не смогла бы промолчать, обязательно высказала бы Алене все, что думает по этому поводу. Год назад ее покоробила бы сама мысль о том, что сидящая с ней за одним столом девушка собирается сделать аборт, убить зарождающееся чудо, лишить жизни уже живое существо… Год назад, но не сейчас. Сейчас ей было все равно - и все-таки неприятно.
Настя вспомнила свой разговор со свекровью, когда та узнала о ее беременности. Утирая платком скупые слезы, жалостливо заглядывая в глаза, та попросила ее подумать как следует, прежде чем рожать этого ребенка.
- У тебя зарплата - шестьсот рублей, Настя. У Игоря стипендия - и того меньше. Как вы жить-то будете, чем кормить его собираетесь?
- Не знаю, Алевтина Григорьевна. Но я уверена - Игорь что-нибудь придумает. Он постарается обеспечить и себя, и меня, и нашего малыша, - не чувствуя подвоха, улыбнулась Настя.
- Послушай, дочка… - свекровь опустила глаза, видимо, не решаясь все-таки предложить ей то, что уже давно казалось ей единственно верным решением проблемы, - ведь ребенка можно родить попозже, когда Игорь окончит институт, найдет нормальную работу…
- Через три года? Я ведь не слониха! - Настя от души рассмеялась, совершенно искренне не понимая, о чем говорит Алевтина Григорьевна.