- Не кипятись, Василий! Разве я себе такое позволю? - укоризненно покачал головой Проня. - Мы пошлем за бабками бывшего спецназовца. Проверив бабки, он по тросу взберется на крышу дома и таким же манером спустится по другую его сторону. А там уже его будет ждать машина. Теперь все ясно?
- Так кто же даст твоему спецназовцу свободно удрать с бабками? - насмешливо посмотрел на него Седой. - Наши клиенты наверняка позаботятся об этом. Пошлют с кейсом спецназовца почище твоего!
В узких глазах Прони мелькнул самодовольный огонек.
- Я и это предусмотрел, Василий, так как ты совершенно прав, - спокойно ответил он вкрадчивым тоном. - Если посланец окажет жесткое сопротивление и сумеет хоть немного задержать нашего, то все пропало! Мусора, которые будут сидеть в засаде, могут его схватить.
- Ну и что же ты придумал, чтобы это предотвратить? - нетерпеливо спросил Седой.
- A мы поставим условие, чтобы выкуп привезла баба, - хитро прищурился Проня. - Ну хотя бы мамаша этих девчонок. Она актриска, и можно ничего не опасаться. А то еще, - хихикнул, - пришлют какую-нибудь каратистку!
- Но ты же слышал, что она на гастролях в Ялте! Срочно вызовешь, что ли, ее оттуда? - скептически взглянул на него Седой. - Да ее удар сразу хватит, как только об этом узнает.
- Сама сразу прилетит, - уверенно возразил Проня. - А если с ней кондрашка случится, все равно потребуем, чтобы прислали какую-нибудь родственницу.
Это звучало убедительно, и возникла пауза, во время которой Седой обдумывал предложение своего помощника.
- Ну ладно, согласен, - все еще озабоченно произнес он. - Но ведь Юсуповы обязательно потребуют показать им девчонок, прежде чем отвалят нам бабки. Ты об этом подумал?
- А как же? - успокоил своего шефа Проня. - Пришлось попотеть, соображая, как тут быть, но я нашел подходящий выход.
- Говори, какой! Чего резину тянешь? - одернул его Седой. - На нервы мне действуешь!
- Да ты не торопи меня, Василий, вопрос-то серьезный, и говорю тебе, я еще не все продумал, - осмелился возразить ему Проня. - Я ведь чего опасаюсь? Этот мокрушник Костыль сразу прикончит ту девчонку, что мы ему отдадим, а пока не получим выкуп, обе должны быть целехоньки.
- Ты что же собираешься их предъявить? - нахмурился главарь, выражая свое несогласие. - На это идти никак нельзя! Запросто могут выследить, где мы их прячем!
- Конечно, нет! Я еще в своем уме, - усмехнулся Проня. - Снимем на видеопленку и покажем родителям.
- Тогда не пойму, что тебя беспокоит, - удивленно поднял брови Седой. - Думаешь, Юсуповы на это не согласятся?
- А куда они денутся? - насмешливо сложил губы Проня. - Выбора-то у них не будет. Но они наверняка посмотрят, какая дата стоит на пленке! Вот меня и беспокоит, что Костыль поторопится замочить свою девку и испортит все дело. Понял, Василий?
Седой одобрительно кивнул головой.
- Ну что ж, ты молодец, Проня! Я со всем согласен. Ступай продумывай детали, а я предупрежу Костыля, чтобы до получения бабок ничего не выкинул!
Всю ночь шел дождь, и лишь к десяти утра лучи солнца, наконец, пробились сквозь тучи. Войдя в спальню, Екатерина Воронцова застала своего сожителя все еще нежившимся в постели. Первые горячие страсти уже прошли, и между ними установились ровные, почти супружеские отношения.
- Ну, неутомимый труженик, хватит лениться, - весело бросила она Башуну, который при виде ее с хрустом в суставах потянулся в постели. - Завтрак уже готов, а ты все валяешься. Не забыл, что к нам скоро придут Сергей с Софой? Она мне уже звонила.
- Сейчас встану. Я и сам уже собирался, - зевнув, соврал Костыль, который об этом даже не думал. - Иди накрывай на стол! Я только приму душ и побреюсь. - Но есть мне еще неохота, - добавил он, откинув одеяло и опуская ноги на пол.
- Ладно. Попьешь пока кофейку с тостами, а поедим, когда придут гости, - согласилась Катерина. - Все равно надо будет с ними посидеть и угостить.
Она ушла на кухню, а Башун, быстро умывшись, вскоре явился туда же.
- Мне, Катя, некогда будет особенно с ними рассиживаться. Ведь сегодня сама знаешь, какой предстоит трудный день, - напомнил он ей. - Поэтому я так долго валялся, чтобы получше отдохнуть перед делом. Так что поговорим, немного бухнем - и все! Да и тебе надо быть на работе.
- А я что, не понимаю этого, котик? - сверху вниз нежно взглянула на своего низенького сожителя крупногабаритная хозяйка, наливая ему в чашку горячий кофе. - Посидим накоротке, выпьем за удачу - и адью! Я бы их и не пригласила, если б не надо было отдать Софе ментовскую форму. Она же ей сегодня нужна!
- Это верно, - подтвердил Костыль и поинтересовался: - А где тебе удалось ее достать?
- У охранника детдома. У него жена - лейтенант, в ОВИРе работает, - кратко пояснила Катерина. - Вот я и попросила одолжить форму на пару дней. Она с Софой примерно одной комплекции.
- А не заподозрят они неладное? - обеспокоился Костыль. - Не хватает только, чтобы нас прихватили через этих мусоров!
- Можешь не волноваться! - заверила его Катерина. - Я объяснила, что взяла форму для хорошей знакомой, тоже лейтенанта, всего на один день, пока ее находится в чистке. В общем, попросила выручить, и они сразу согласились, не задавали никаких вопросов. Этот охранник у меня работает давно, и мы с ним, - добавила, запнувшись, - хорошо ладим.
Она не стала объяснять, что не только ладит с охранником, но долгое время с ним спала и, кроме того, периодически доплачивает за труды "черным налом".
От дальнейших вопросов ее выручил вызов домофона. Это пришли Фоменко и Софа. Костыль пошел их встречать, а Катерина убрала грязную посуду и заново накрыла на стол.
Внешне Сергей Фоменко и Софа забавно контрастировали. Хирург выглядел особенно длинным и тощим рядом со своей невысокой пухленькой партнершей. Но эта кажущаяся дисгармония совершенно не отражала их горячей сердечной привязанности друг к другу. А она проявлялась во всем: и в том, как Софа заботливо сняла и повесила его куртку; как предупредительно он приставил к столу стул, помогая ей сесть, и во многом другом.
Зная, что времени у него в обрез, Костыль быстро наполнил рюмки водкой и, подняв свою, предложил выпить за успех дела и за то, чтобы все сошло гладко.
- Думаю, что Катюше и Софе надоело не меньше, чем мне и тебе, - сказал он, как бы обращаясь к Фоменко, - что мы сидим без дела и в карманах у нас пусто. А нам с Хирургом разве приятно быть на иждивении у своих баб? - на этот раз сверкнул он глазками-угольками в сторону женщин. - Но теперь все! Начинается новая жизнь! Мы с Серегой вас еще свозим с шиком прогуляться на Канары. Верно я говорю? - вновь обернулся он к подельнику.
Фоменко утвердительно кивнул головой, они выпили по полной, закусили, и Катерина не удержалась от вопроса:
- Давно хотела спросить, котик, почему ты называешь Сережу Хирургом? Он же, насколько знаю, не врач. Разве не так, Софа? - она недоуменно посмотрела на подругу.
- Это прозвище, но его мне дали по делу, - с важным видом ответил сам Фоменко. - Я еще студентом начал делать сложные операции, и меня привлекли в помощь преподавателям, заметив мои способности.
Он было умолк, но потом с гордостью добавил:
- И хотя институт мне пришлось бросить, но оперировать могу почище иного дипломированного хирурга. Мне они доверяли делать то, что боялись сами, и у меня все получалось!
- Тогда, может, ты из моего Костеньки тоже сделаешь хирурга? - пошутила хозяйка. - Вы ведь вместе теперь будете работать? А Котик очень способный - можете мне поверить! - начиная хмелеть, хихикнула она.
- В этом деле, согласен, ему равных нет, - в тон ей весело подтвердил Сергей. - Но хирургия, Катюша, посложнее будет. Хотя и здесь нужен природный дар, - добавил он, подмигнув Костылю, - и, конечно, практика.
Взглянув на часы, тот заторопился. Снова быстро наполнил рюмки, и Софа тут же предложила выпить за свой артистический дебют.
- Мне никогда не доводилось играть не только в театре, но и в драмкружке. И способностей не было, да и не тянуло вовсе, - призналась она. - Но чувствую, что с ролью ментовской воспитательницы справлюсь. Можете не сомневаться!
Пока остальные закусывали, Софа вышла из-за стола и вскоре вернулась в полном милицейском параде. Она даже свои пышные волосы затянула сзади в тугой пучок. И хотя чужая форма была ей немного тесновата, выглядела вполне натурально.
- Ну кто здесь плохо себя ведет? - приняв строгий вид, обвела Софа взглядом сидящих за столом, и, не удержавшись, прыснула со смеху.
Остальных тоже развеселил ее маскарад, но Костыль, отсмеявшись, еще раз взглянул на часы и решительно встал из-за стола.
- Все! Мне уже пора, - сказал он, с сожалением глядя на недопитый графин и недоеденную закуску. - Вы можете тут погудеть еще немного, а мне надо идти. Труба зовет!
Нахлобучив кепку на свой голый череп, Башун пошел к дверям, а остальные, войдя в хмельной раж, напутствовали его звоном своих рюмок.
Несмотря на груду неотложных документов, ожидающих его подписи, Петр Юсупов, вернувшись в свой офис после тяжелого разрыва с Зиной, никак не мог заставить себя заняться делом. Угрозы разъяренной любовницы не выходили у него из головы. Какое-то шестое чувство тревожило его душу, предупреждая о надвигающейся опасности.
"Нет, не сгоряча она обещала мне отомстить, - стучала в висках тревожная мысль. - Что-то определенное задумала. Но что она может сделать? Поджечь квартиру, украсть какие-нибудь ценности или навредить как-то иначе? Зина не глупа и знает, что меня этим не проймет, - резонно отверг он эту версию и мысленно похолодел. - Сердце подсказывает, что у нее на уме нечто более жуткое. Аж не по себе делается!"
Так ломая над этим голову, Петр просидел за своим столом битый час, пока не пришел к выводу, который взволновал его еще больше. Интуиция и логика подсказали ему, что жертвами Зининой мести скорее всего станут его малолетние сестры. Эта ужасная догадка настолько выбила его из колеи, что, как всегда, в таком состоянии он обратился к Виктору Казакову, чтобы облегчить душу и получить добрый совет.
Старый друг явился, отложив все дела, по первому его зову. Зная, что нужно сначала дать Петру высказаться, он, не задавая вопросов, сел в кресло и, обратив на него внимательные глаза за толстыми стеклами очков, приготовился слушать.
"Наверное, у Пети опять затруднения на личном фронте, - про себя решил он, близкий к истине. - Ох, уж этот проклятый любовный треугольник!"
Искренняя преданность ему Казакова и постоянная готовность прийти на помощь всегда действовали на Петра успокаивающе, и он тепло произнес:
- Спасибо, Витя, что пришел, бросив дела. Я знаю, как ты загружен и что ведешь важные переговоры. Но что стоят любые дела, когда речь идет о судьбе, а может быть, и о жизни детей? - с волнением обратился он к другу. - Разве я не прав?
- Разумеется, прав, но ты все же скажи, что случилось, - сочувственно произнес Казаков. - О каких детях идет речь?
- О моих сестрах! - с горечью и тревогой объяснил ему Петр. - Мне пришлось порвать с Зиной отношения, о которых ты знаешь. И она угрожает отомстить!
- А при чем здесь твои сестры? - не понял Виктор. - Она же тебе угрожает, а не им? Я думаю, - логично предположил он, - что она намеревается настучать о вашей с ней… - он запнулся, подбирая слово, - связи Даше. Вот, как надеется она тебе отомстить!
- Если бы так! - мрачно возразил Петр. - Я бы это пережил и считал заслуженной карой. Но Зина знает, что ни этим, ни материальным ущербом меня не проймет. Боюсь, Витя, что она со зла что-нибудь дурное сделает с девчонками, - не скрывая своего страха, признался он. - Так говорит мне предчувствие. У нее темная душа, я только теперь это осознал, и, поверь, она на такое способна!
- Что-то верится в это с трудом, - с сомнением покачал головой Казаков. - Но все равно, если есть хоть один шанс, что она может пойти на такое преступление, - твердо заявил он, - нужно немедленно изолировать от нее Оленьку и Надю!
- Вот над этим я как раз и ломаю голову, - тяжело вздохнув, сказал Петр. - С одной стороны, чувствую, что надо так и сделать, но с другой, - он растерянно посмотрел на друга, - ну как я могу ее так грубо выставить после наших… - замялся, - отношений? Ведь, может, я зря ее подозреваю? Тем более она сама заявила, что вот-вот уйдет. Только подыщет новое место.
Но Казаков с ним не согласился.
- А если твои опасения обоснованны, Петя? Разве можно так рисковать? - в его глазах за стеклами очков застыла тревога. - Это же твои родные сестры. Ты никогда не простишь себе, если с ними что-нибудь случится!
- В том-то и дело, что пока с ними ничего не должно случиться, - убежденно ответил Петр. - Зина ничего им не сделает до своего ухода.
- Но почему ты так в этом уверен? - недоуменно поднял брови Виктор.
- Не уйдет она, пока не получит расчет, - привел убедительный аргумент Петр. - Пятьсот баксов на улице не валяются! Так что не обязательно выгонять ее, как нашкодившую собачонку. Можно обождать, пока подыщет работу. Но вот что потом делать?
- Как что? Уволить и запретить видеться с сестрами! - уверенно посоветовал Казаков. - Без стеснений пригрозить, что если ослушается, то ей несдобровать.
- Ошибаешься ты, Витя! - не согласился с ним Петр. - Зина не из робкого десятка. Что-то в ней есть темное, зловещее. А девочки ее любят, доверяют.
- Значит, надо их разубедить, открыть глаза и категорически запретить с ней общаться! - твердо стоял на своем Казаков. - А поговорить с ней и предупредить о последствиях должен не ты, а Михаил Юрьевич. Уж он-то сумеет ее как надо застращать!
- Не знаю. Все это противно и низко, - несогласно покачал головой Петр. - И если мои подозрения необоснованны - несправедливо и жестоко по отношению к Зине. Придется подождать, когда вернется отец, и посоветоваться с ним.
Он все еще оставался во власти сомнений.
Завершив очередное расследование на выезде и прилетев домой, Михаил Юрьевич Юсупов был удивлен, застав домработницу Зину в мрачном настроении. Обычно веселая и кокетливая, она лишь хмуро поздоровалась с хозяином и продолжала работать пылесосом. Когда, разобрав чемодан и приняв душ, он пришел на кухню, чтобы перекусить, она все так же хмуро поставила на стол еду и при этом не произнесла ни слова.
"Что-то здесь произошло. Неспроста Зина молчит и хмурится, - мысленно заключил Михаил Юрьевич. - Но если бы случилось что-то серьезное, то сын мне сообщил бы, - успокоил он себя, решив: надо будет все же у нее спросить. Может, обиделась на Петю или на девочек?"
После еды, подождав, когда она уберет со стола, он мягко поинтересовался:
- А почему, Зина, ты такая хмурая? У тебя неприятности?
Но она, ничего не ответив, отошла к мойке, гремя посудой и всем своим видом показывая, что не намерена объясняться. Однако, желая узнать причину такого непонятного ее поведения, Михаил Юрьевич поднялся и, подойдя сзади, мягко взял за плечи и повернул к себе лицом.
- На меня-то за что ты сердишься, Зина? По-моему, я тебя ничем не обидел, - сочувственным тоном спросил он, глядя на нее своими теплыми карими глазами. - Если кто-нибудь угрожает или несправедливо с тобой поступил, то, поверь, я сумею за тебя заступиться!
"Теперь и этот ко мне лезет, - со злым удовлетворением подумала Настя, неверно истолковав побуждения Михаила Юрьевича. - А что? Он мужик еще что надо! Стоит попробовать, - пришло ей в голову, так как прикосновение его сильных рук вызвало у нее чувственное томление. - И заодно наклепать на поганого сыночка".
- Ах, Михаил Юрьевич! - нежданно бросилась ему на грудь Настя, причитая и всхлипывая, хотя слез, разумеется, у нее не было. - Как же мне не горевать? Ухожу я от вас, хотя так привязалась к малышкам. Вы один только относитесь ко мне хорошо, - бросила на него нежный взор снизу вверх, недвусмысленно прижимаясь пышной грудью. - Только вы настоящий мужчина!
"А она явно хочет меня соблазнить, - сообразил Юсупов, тоже ощутив, что его охватывает чувственное волнение. - Необходимо сразу вправить ей мозги, - беря себя в руки, решил он, - чтобы не было дальнейших поползновений".
Он мягко, но решительно от нее отстранился, дав этим явно понять, что не намерен поддаваться на провокацию и ему не нужна любовная интрижка. Но тем не менее сочувственно спросил:
- Я все же хотел бы знать, Зиночка, причину, по которой ты от нас уходишь.
"Ага! Значит, я его не интересую. Рано же он состарился, - сообразила Настя, как всегда, трактуя происходящее в свою пользу. - Ну что же, пусть тогда ходит голодный. Такого никогда не поимеет от своей старухи! Не хочет удовольствия, получит порцию яда, - злобно подумала она. Уж я не пожалею грязи для его сыночка!"
И, приняв скорбный вид, Настя пожаловалась:
- Если я бедная девушка, разве можно со мной обращаться, как с собачонкой? Разве я так уж плоха по сравнению с женой Пети? - возопила она, жалея себя и чувствуя, как на глаза наворачиваются настоящие слезы.
- Погоди, Зина! При чем здесь мой сын и его жена? - насторожился Михаил Юрьевич. - Петя плохо с тобой поступил?
- Еще бы! Стала бы я иначе проливать слезы? - продолжала разыгрывать из себя скорбящую жертву Настя. - Пока жена в больнице, я была ему нужна, а сейчас решил со мной порвать! Видно, она оттуда скоро выйдет, - закрыв лицо руками, она изобразила, будто рыдает.
- Ты хочешь сказать, что между ним и тобой… - Михаил Юрьевич аж задохнулся от гнева при мысли, что это правда. - И давно это началось?
- Почти сразу, как только я к вам пришла, - с фальшивой стеснительностью, не отнимая рук от лица, но следя за реакцией Юсупова сквозь пальцы, ответила Настя. - У вас дома и у него на квартире. А вы разве не замечали?
Конечно, он замечал! И Светлана Ивановна приметила, что домработница строит глазки и заигрывает с их сыном. Но, зная его чистоплотность и порядочность, они не допускали мысли, что он способен изменить Даше. Да еще в тот момент, когда она должна была родить долгожданного наследника. Михаил Юрьевич весь кипел от негодования.
- Ладно, Зина! Похоже, что наш сын поступил с тобой дурно. Я сожалею об этом, - взяв себя в руки, хмуро произнес он. - Обещаю: ему это не сойдет с рук! Однако ты и сама понимаешь, что нам придется расстаться. Тут уж ничего не поделаешь, - строго взглянув на нее, добавил он. - Но ты не горюй и спокойно подыскивай новую работу. Петр тебе помехой не будет!
Вечером накануне дня операции Цыган встретился со своим подельником Косым, чтобы проверить, все ли у того готово и нет ли каких проблем. Перед ним была поставлена сложная задача.
Надо было раздобыть дорожный каток, чтобы в нужный момент перекрыть им путь возможной погоне. Когда красавец Сашка на своей новенькой "ауди" подкатил к Чистым прудам, где у них была назначена встреча, подельник уже ждал его в своей машине.
Увидев подошедшего бригадира, Косой открыл переднюю дверцу, Цыган уселся рядом с ним на соседнее сиденье и, не теряя времени, спросил: