- "Са", "са" – пробует она и вдруг произносит четко и чисто: – Ли-за. Меня зовут Лиза!
Урок превращается в веселую игру: Алена вспоминает слова, в которых есть буква "з", а девочка радостно выкрикивает их новое для нее звучание.
- "Зайку бросила хозяйка", - Лиса даже стишок вспомнила, который до этого момента ей никак не давался. – "Зонтик", "Золушка", "зебра"!
Лиза сложила мелочи обратно в коробку, спустилась вниз, села в машину и повезла картонный "сундучок воспоминаний" на дачу. Теперь он будет храниться там.
Разбираясь с письмом, Лиза познакомилась со всеми персонажами, которые имели отношение к судьбе маленькой девочки. Не побывала только у одного человека. Но теперь ему непременно стоит нанести визит. Ведь она узнала, что Ольгушка – ее родная мама.
Глава 28
ЕСЛИ человек хоть чем-то знаменит, разыскать его в Москве не составит труда. Иначе, зачем придумали Интернет?
Лиза устроилась удобнее перед монитором. Итак, вспомним, о чем не упустил возможности упомянуть нестареющий Казанова: "У Павла говорящая фамилия – Любавин". Сценарист Орлов даже использовал ее в одном из своих "бессмертных" творениях. Лиза "полистала" электронные странички, посвященные поклонникам обитателей морских глубин. Оказалось, что в столице это довольно многочисленное и сплоченное братство. Аквариумисты встречаются на семинарах, проводят выставки, обмениваются привезенными с далеких рифовых островов крошечными, яркими как детские носочки рыбками. И имя Павел Любавин попадается с завидным постоянством – этот человек считается одним из авторитетных экспертов, статьи о нем можно прочитать и в иностранных журналах. В одном, например, Лиза обнаружила фотографию уникального аквариума, который г-н Любавин спроектировал сам. Есть в Сети и его персональная страничка. Каждый посетитель может написать мэтру письмо.
Лиза навела мышку на электронный адрес и в открывшемся окне набрала текст: "Уважаемый г-н Любавин!" Стандартное приветствие, адресат его проглотит на автомате. Но что написать дальше? Что такое придумать, что не просто заинтересовало, а заинтриговало бы эксперта?... Попробуем так: "Мой шеф увидел в журнале фотографию Вашего аквариума и мечтает установить подобный на даче. Подробности поручил узнать мне. Но по фотографии трудно понять детали. Где можно посмотреть образец? С уважением, Елизавета Стражникова". Да, фамилию можно смело указывать свою собственную, она Любавину ничего не скажет.
Лиза кликнула мышкой, и послание улетело. Сработает или нет? Неизвестно, как часто просматривает знаменитый "рыбковед" свой "почтовый ящик". А если заглядывает, то считает ли нужным как-то реагировать на обращения незнакомых людей? Пока ответов на эти вопросы нет. Остается одно - ждать.
Лиза заглядывала в монитор каждые полчаса, потом приказала себе набраться терпения и выключила компьютер до следующего утра. Но и утром в почте, кроме надоедливого спама, она не нашла никаких новых сообщений. Может быть, ее вопрос показался Любавину не стоящим внимания. Но после обеда ответ все же пришел: "Уважаемая г-жа Стражникова! Интересующий вас образец выполнен в одном экземпляре и находится в моей квартире". "Не хочу показаться назойливой, - застучала по клавишам Лиза, - но не разрешите посмотреть аквариум? Это единственная для меня возможность выполнить поручение шефа. Мы готовы составить договор и оплатить ваши чертежи, если они сохранились", - поставила точку Лиза. Но потом подумала, и приписал еще предложение: "Как и в том случае, если они не сохранились".
И опять до вечера полная неизвестность: клюнула ли "рыбка"?
Ответ пришел утром: "О какой сумме может идти речь?" Ага, все-таки клюнула! "Предлагаю обсудить при встрече", - уверенно набрала Лиза. "Хорошо, приезжайте сегодня".
Лиза запомнила адрес, указанный на экране, открыла сумку – проверить, на месте ли письмо, вдруг понадобится показать его Любавину. Но конверта не оказалось: вот незадача, она хорошо помнила, как держала листок в руках, когда сидела в "Шоколаднице". Куда же оно могло задеваться? Ладно, поисками займемся потом, сейчас нужно сосредоточиться на предстоящей встрече. Лиза открыла ворота и порулила в Москву.
Трудно представить, но через какую-то пару часов она увидит собственного отца! До данного момента Стражникова никогда не задумывалась о существовании такого человека. В ее классе учились девочки, которых мамы-разведенки воспитывали в одиночку. И Лиза видела, как съеживались подружки, когда в воздухе повисал вопрос любопытно-безжалостных взрослых: "Девочка, а кто у тебя па-а-па?" Одноклассницы принимались выдумывать байки про погибших героев или секретных агентов, работающих за границей. Лиза с жалостью смотрела на подруг: она не боялась подобных вопросов и честно отвечала: "У меня отца никогда не было". Звучало глупо, зато не требовало объяснений и продолжения темы. Лиза так часто повторяла эти слова, что, в конце концов, сама поверила в нелепицу. И вдруг: мало того, что есть реальный человек, с помощью которого она, как не банально это прозвучит, появилась на свет, так оказалось еще, что отец живет практически рядом, и она даже сможет с ним поговорить!
Любавин увидит Лизу и непременно поймет, что перед ним его собственная дочь! Ведь в книжках и в фильмах эту сцену не раз описывали: отец смотрит на взрослую дочь, которая как две капли воды похожа на мать, и поэтому узнает ребенка! Недаром в кино роль матери и дочери исполняет одна и та же актриса. А потом он расскажет ей об Ольгушке. Ведь он должен ее помнить, не может не помнить, не имеет права! И тогда и Лиза сама что-нибудь вспомнит, хоть маленький кусочек самого начала.
Лиза въехала через арку во двор сталинского дома из желтого кирпича. Уходящая история! В Москве теперь ни из желтого, ни из красного, вообще ни из какого кирпича дома больше не строят: слишком медленно получается. Поэтому город "украсился" бетонно-стеклянными скоростными башнями. И остается только наслаждаться осколками сохранившейся старины: тяжелые парадные двери в подъезд, высокие потолки, широкие лестницы, обвивающие прозрачную, в "сеточку", лифтовую шахту.
Лиза вышла на седьмом этаже и нажала кнопку звонка.
На пороге стоял моложавый мужчина, одетый подчеркнуто демократично: в легкую клетчатую рубашку и дорогие, фирменные джинсы. Лиза восхитилась: ему должно быть сейчас ближе к 60, но ни одного седого волоса в шевелюре не видно. Красивые черты лица, длинные ресницы – в молодости он явно умел производить впечатление на девушек.
- Это вы хотите угодить шефу? – мужчина вежливо наклонил голову.
- Что… что вы сказали? – Лиза прикусила губу: ОН НЕ УЗНАЛ ЕЕ! Как же так? Значит, в кино все врут?
- Вы – Стражникова? – опять же соблюдая правила вежливости, улыбнулся Любавин, он не мог понять, почему гостья выглядит такой растерянной.
- Да-да, - нужно срочно спасать положение. Лиза ведь не придумала запасных вариантов на тот случай, если отец вдруг ее не узнает. История про дачу шефа была лишь выдуманным поводом, чтобы напроситься на встречу. – Мне поручили… Ваш аквариум…
- Проходите, - пригласил хозяин квартиры.
Они оказались в просторном коридоре.
- Тоже увлекаетесь рыбками? – продолжал поддерживать разговор Любавин.
- Нет, - честно призналась Лиза, стряхивая замешательство первых минут. - Я - флорист. Закончила биофак, предпочитаю общаться с цветами, занимаюсь их разведением.
- Вам повезло больше, - заметил Любавин. - А я по образованию историк, но в душе никогда интереса к этой профессии не испытывал. Молодой был, поддался на уговоры родителей, хотя сам тоже мечтал о биофаке. И на каком виде специализируетесь?
- Выбрала кактусы, - "интересно", промелькнуло в голове, "а ее собственное увлечение – не влияние ли доставшегося по наследству гена?"
- Довольно неожиданный выбор, - не стал скрывать своего удивления Любавин. - Первый раз встречаю женщину, которая находит удовольствие возиться с колючками.
И он открыл дверь в гостиную.
- Какая красота! – воскликнула Лиза, увидев сооружение в центре комнаты.
Это и вправду было похоже на чудо: представьте себе аквариум в форме журнального столика с широкой ножкой-трубой. Шторы в комнате предусмотрительно задернуты. Поэтому хорошо виден столб света, бьющий откуда-то снизу. И в нем парят похожие на разноцветных бабочек крошечные рыбки. Они заплывают в трюмы утонувших пиратских кораблей. Рядом лежат сундуки, крышки открыты, "сокровища" рассыпаны по дну. Длинные водоросли, словно деревья, покачиваются "на ветру". В углу Лиза увидела наполовину зарытую в песок поблекшую фигурку пластмассового человечка, на голове которого блестела маленькая звездочка.
- Ой, у вас там утопленник, - пошутила она, показав на человечка. – Только не пойму кто: на пирата не похож.
- Изначально его сделали космонавтом, - Любавин подошел к "столику" и наклонился над фигуркой. - Но я превратил его в водолаза. Радиоуправляемая модель, он ходил по дну, пуская пузыри. Но игрушка давно сломалась. Краска облезла, хотя когда-то космонавт был серебряным.
Лиза тоже решила рассмотреть фигурку поближе. Что за глупость сказал Павел: если это космонавт-водолаз, то зачем ему украшение на голове? И тут только разглядела, что это вовсе не звездочка, а маленькое колечко с красным камушком, похожим на рубин. Как оно попало сюда?
Но другие тайны сейчас ее не интересовали, нужно как-то подобраться к главной теме. Лиза достала из сумки блокнот, карандаш: поддержать легенду и сделать вид, что зарисовывает аквариум.
- Мне хотелось создать что-то грандиозное, - Павлу всегда доставляло огромную радость представлять гостям свое изобретение. – Работал над идеей несколько лет. Перебирал разные варианты аквариумов, самые невероятные: в виде стены, даже в форме кровати, – усмехнулся он. – Наконец, выбрал такой. Правда, удачно?
- Но рискованно, - заметила Лиза. – Слишком хрупкая конструкция. Одно неосторожное движение и можно разбить.
- Да, было дело, - промелькнула по лицу хозяина тень неприятных воспоминаний. – Одна сумасшедшая вот этим чугунным волком долбанула по крышке, – Любавин показал на внушительных размеров чушку, стоящую на подоконнике: она играла роль пресс-папье, прижимая листочки с записанными телефонами. - Но самое главное - мои рыбки не пострадали. Я заменил стекло и восстановил композицию.
- А как вы смогли защитить аквариум, например, от своих детей, пока они были маленькими? – Лизу "царапнуло" настойчивое подчеркивание – "самое главное - мои рыбки". Может быть, человек оговорился? - Они, наверняка, постоянно крутились в этой комнате?
- Исключено, - засмеялся хозяин. - В моем доме никогда не было детей! Однажды, правда, та же сумасшедшая любительница бить стекла пыталась объявить меня отцом ее девочки. Но номер не прошел.
- Сумасшедшая? – шепотом повторила Лиза. – Так значит это Ольгушка разбила аквариум?
Лизе в лицо словно "дыхнуло" пламя пожара: как смеет этот безнравственный человек оскорблять ее мать – женщину, которая его безмерно любила? Которая всю свою короткую жизнь подчинила этой любви?
В следующий миг их двоих окутала вселенская тишина. Так, по крайней мере, показалось Павлу. И все, произошедшее потом, по ощущениям Любавина, разворачивалось гнетуще медленно, как во сне.
Лиза протянула руку, взяла с подоконника чугунного волка, подняла его высоко над головой. Тут же в разные стороны разлетелись оказавшиеся на свободе листочки с телефонами. Павел хотел закричать, остановить, но тело налилось свинцом, а слова замерзли в горле, и из него выдавился лишь глухой всхлип, похожий на стон: "О-о-о!".
Тяжелая фигурка скользнула вниз и рухнула на стекло. Крышка разломилась на две половины, и они упали в аквариум, взметнув к потолку столб брызг. Чугунная болванка ударилась в стенку, та треснула и вода потоком хлынула на паркет. По останкам кораблей, которые вдруг оказались на суше, запрыгали ничего не понимающие рыбки.
Павел с трудом сжал кулаки, посмотрел на свою гостью. В ее глазах застыли злость, страх, боль и слезы одновременно. Хотел спросить: "Почему?". Но не успел. Женщина повернулась к нему спиной и направилась к выходу.
Следом в его уши прорвался запоздалый звук разбившегося мгновение назад стекла.
Глава 29
ОБРЕТЯ снова способность слышать и адекватно воспринимать окружающее, Павел ринулся убирать следы трагедии. Домработницы у него уже давно нет, поэтому все пришлось делать самому. Прежде всего - надо спасти рыбок, всех до одной! Хорошо, что всегда под рукой банки с водой. Затем он протер, как мог, паркет, сгоняя воду тряпкой и отжимая ее в ведро. О том, протекло ли содержимое аквариума вниз, он узнает завтра – в сталинских домах перекрытия толстые, вероятные "узоры" на потолке соседи обнаружат не сразу. Осторожно Любавин собрал в плотный целлофановый мешок осколки стекла. Отдельно в углу сложил части композиции: пластмассовые кораблики и сундучки, серебряные монеты и цветные стеклянные шарики, изображавшие несметные "сокровища". Из-под книжного шкафа достал последний "экспонат" - космонавта, вот куда его занесло штормовой "волной".
Только потом Павел перевел дух, огляделся. И тут понял, что ему на глаза ни разу не попалась еще одна вещица. Он вновь нервно опустился на колени и стал внимательно осматривать каждую щелочку между старыми паркетинами. Но, увы, пропажу не обнаружил.
Что же он искал? Что еще хранил в своих "глубинах" старый аквариум? Маленькое колечко с красным камушком, похожим на рубин. Очень дорогое для Павла колечко.
- И эта - тоже сумасшедшая, - Любавин обхватил голову руками. - Рыжие – они все сумасшедшие, - вспомнил он, наконец, цвет волос безумной посетительницы. Но откровенная догадка не посетила его разум. Он не смог сравнить две одинаковые, кричащие детали. Мало того, даже не обратил внимания, что гостья назвала имя Ольги, хотя он ничего о ней не говорил. Боль, терзавшая душу, мешала мыслить логически. Он страдал сейчас по другому поводу: – Ты не представляешь, ЧТО я потерял!
Его жизнь была похожа на детскую игрушку – калейдоскоп. Сначала в нем быстро менялись картинки, одна ярче другой, но в какой-то момент, причем он не заметил даже когда именно - "игрушка" сломалась. Нет, Павел по-прежнему элегантно одевался, нравился женщинам, в том числе и тем, которые были намного младше его. Но все, что видели в нем окружающие, и что в нем привлекало, на самом деле было искусственной оболочкой, наружным слоем, под которым скрывался настоящий Любавин: уставший от впечатлений, разочаровавшийся в жизни мужчина. Когда-то он считал, что мир крутится вокруг него, и люди рядом обязаны создавать ему достойные условия существования. Он даже "разрешил себе" (именно так он сформулировал свой шаг) жениться на однокурснице Ларисе. Любитель импортных шмоток, он и семью пытался организовать в "экспортом варианте": они с женой были прежде всего парой, которая превосходно смотрелась на важных вечеринках. Лариса – высокая, стройная, всегда изысканно упакованная, как дорогая фарфоровая кукла - создавала ему необходимый респектабельный фон. Но дома они спали в разных комнатах (благо большая жилплощадь позволяла), потому что изображать видимость благополучия не требовалось круглые сутки.
Однажды Павел, открыв дверь в квартиру, столкнулся с незнакомым мужчиной.
- Мой сослуживец, - сообщила Лариса, провожавшая посетителя.
- А почему ты разгуливаешь перед ним в пеньюаре? – налетел на жену Павел, как только они остались вдвоем.
- Потому что мы любовники, - оттолкнула мужа Лариса. – Не с тобой же сексом заниматься. Скучно и однообразно. Только не стой столбом и не изображай сцену ревности. Тем более что и времени в обрез. Мы же идем сегодня на день рождения к директору твоего института. Не забыл? Так что начинай бриться и одеколониться. – И она небрежно похлопала супруга по щеке.
Что удивительно, Любавину не захотелось ни устраивать разборки, ни кричать на жену, или, может быть, ее ударить. Он спокойно пошел переодеваться. Потому что осознал: эта женщина ему безразлична. Так же, как и он ей. Неудивительно, что очень скоро они расстались.
И сейчас Павел, если бы и захотел, не мог вспомнить, чем пахла кожа его бывшей жены, как звучал ее голос. Как и то, что говорили ему еще десяток женщин, которые иногда попадали в его квартиру, и которым в порыве постельной страсти он шептал слова любви. А вот девочка Оля, которую впервые увидел в вагоне поезда, на соседней верхней полке, иногда снилась ему по ночам. Он пытался понять: почему встретил ее в тот момент, когда еще не был готов к настоящему большому чувству? Кто решил, что именно она должна стать для него первой? Ее страсть, ее какая-то собачья преданность тогда испугали Павла. Но такую беззаветную любовь он больше не встретил.
Еще пара лет и ему стукнет 60. И он во всем белом свете один. Нет, он пробовал, искал, но в глазах каждой новой женщины не находил того сияния, которым одаривала его Оля.
"Интересно, а наша дочь похожа на нее?- вслух подумал Павел, усаживаясь на полу, вытянув занывшие колени. - Сколько ей уже лет – 35?"
Он ведь толком девочку и не видел. Так, сморщенное личико в одеяле. Помнится, он выскакивал на улицу, гнал прочь женщину с коляской. А когда позвонила Люба и сообщила, что Оля умерла, на какой-то миг облегченно вздохнул: теперь эта заноза освободит его сердце.
Как же он ошибался! Он понял это в тот момент, когда заметил, что каждое утро
подходит к окну на кухне и смотрит вниз. Сначала Павел убеждал себя, что его внимание привлекает дерево во дворе. Которое то оголяется осенью, то покрывается в мае новорожденными зелеными листочками. Своеобразный барометр, сообщающий о реальной смене времен года. Но на самом деле – его глаза искали маленькую знакомую фигурку. И когда он шел по утрам к метро, невзначай оборачивался – может быть, его опять кто-то провожает? "Фантомная боль" – подобная известна стоматологам. Зуб выдернут, его нет, а все равно, нет-нет, да и заноет.
Тогда он не выдержал, нашел в ящике стола в прихожей скомканную бумажку (надо же! записал-таки телефон, когда его диктовала Люба), и позвонил.
- Вас слушают, - раздался на другом конце провода молодой звонкий голос.
- Позовите, пожалуйста, Любу, - попросил Любавин. – Скажите, что ее ищет Павел.
- М… м, - просьба застала собеседницу врасплох, и девушка пыталась подобрать соответствующие ситуации слова. – Мне очень неприятно вам сообщать, но… Люба умерла.
- Понятно, - сказал Павел и повесил трубку.
Сначала он почувствовал удовлетворение: ну вот, зря так себя мучил, проблема разрешилась сама собой, без его участия. Но фантомная боль продолжала терзать. И Любавин вновь набрал номер коммуналки.
- Вас слушают, - откликнулся тот же голос.
- Это опять я – Павел, - напомнил Любавин. – Я звонил на днях, искал Любу.
- Да-да, помню, - отозвалась девушка. – Извините, я в тот раз растерялась и не успела выразить вам свое соболезнование. Вы, наверное, родственник Прохоровой и хотите узнать, где ее похоронили?