Перед выходом Сюзанна надела обычные черные балетки. При росте в метр семьдесят пять без каблуков, Сюзанна была такой же высокой, как и большинство мужчин, которые ее окружали. Священники из ее детства были невысокими, старыми и хилыми. Она хотела, чтобы этот священник мог чувствовать себя комфортно рядом с ней. Достаточно комфортно, чтобы он разговорился. Ее преимущество в росте над ним не поможет ситуации.
Будучи городской девушкой до мозга костей, Сюзанна не водила автомобиль. К счастью, водил Патрик и доверял ей достаточно, чтобы разрешить взять его машину. Либо он просто хотел возобновить их отношения любой ценой. По карте GoogleMaps она нашла церковь Пресвятого Сердца; до вечерней мессы оставалось всего пять минут. Девушка вылетела из машины и вошла в церковь через черный ход, чтобы остаться незамеченной. Войдя внутрь и усевшись, Сюзанна воспользовалась возможностью, чтобы осмотреться и достать свои вещи. Покопавшись в сумке, она вытащила свой маленький стенографический блокнот и открыла его.
Красивое святилище, написала она. Витражи с изображением чудес Христа, традиционная архитектура - Ричардсонский неороманский, наверное? Хоралы находятся выше меня, вмещают около 300 человек. Действительно великолепный храм. Ненавижу его.
Она не была в католической церкви несколько лет, еще раньше, чем умер Адам. Еще до этого девушка отказалась от церкви, от детской веры, от молитвы. Она отказывалась верить в того Бога, который позволил править тому злу, что она видела за свою жизнь. А так как, похоже, Богов получше не предвиделось, Сюзанна просто отказалась от концепции Бога в целом. Она совершенно не скучала по Нему, или что там было вместо Него.
Сюзанна напряглась от волнения, когда гимн, который она не слышала уже сотню лет, заполнил святилище. Даже для вечерней мессы в полшестого в церкви присутствовало громадное количество людей, около сотни по ее оценке. Ну, если Отец Стернс попал в краткий послужной список на кандидатуру следующего епископа в сравнительно молодом возрасте, он явно должен был быть каким-то особенным. Может быть, он был одним из тех либеральных теологов с их общественно-направленными работами. А возможно, при церкви была довольно крупная группа молодых активистов или музыкальный кружок. Или, может быть...
Непроизвольно тело Сюзанны поднялось со скамьи, а сердце ухнуло вниз. От шока она сначала не хотела верить. На мгновение в ее сердце закралось недоверие, а затем его сменило подозрение.
Никогда прежде в жизни Сюзанна не видела мужчину, обладающего такой совершенной красотой. Блондин, настоящий блондин, и такой высокий, она могла бы надеть пятнадцати-сантиметровые шпильки на ноги, и все равно не достигла бы уровня его глаз.
Белый воротничок... это стопроцентно он. Но как мог католический священник быть таким... Она не могла даже найти подходящего слова. Привлекательным? Красивым? Чувственным?
Все еще не в силах оторваться от него, Сюзанна почти забыла присесть вместе с остальной частью общины. Она тщательно выбирала свое место, надеясь остаться незамеченной в переполненной толпой церкви. Но, когда Отец Стернс подошел к алтарю, его взгляд прошел через группу прихожан и остановился на ней на долгий, преднамеренный момент.
Когда его взгляд коснулся девушки, Сюзанна почувствовала, как внутри все перевернулось, сжалось в тугой узел, и поразило в самое сердце. Руки онемели. Кожа запылала. Даже ее пальцы в простых черных балетках подогнулись. Впервые, более чем за десять лет, с тех пор как умер Адам, с ее губ сорвалась маленькая отчаянная молитва.
- О… мой… Бог.
Глава 7
Если бы Микаэль не боготворил землю, по которой ступала Нора, то наверняка убил бы ее. Судя по тому, что парень видел, в особняке-ранчо-ферме-доме Гриффина было около миллиарда комнат. И даже при наличии целого миллиарда комнат она заставила его спать здесь. Оставив Гриффина в большом фойе, Сатерлин вызвалась проводить Микаэля в его комнату. Его комната была в…
- Детская? - спросил парень в ужасе.
- Разве это не мило? Гриффин сказал, что провел здесь половину своего детства. Это его старая комната. Колыбельки там больше нет. Плюс ко всему сделали ремонт.
- Но это же детская, - Микаэль почувствовал себя так, будто ему снова пять лет.
Нора захлопала ресницами и поцеловала его в щеку.
- Устраивайся. Я зайду позже, и мы начнем обучение.
С этими словами она выпорхнула из комнаты – с легкостью, что было невероятным, учитывая ее обтягивающую юбку и рубашку с низким вырезом, которые отнюдь не придавали легкости – Сатерлин оставила его в одиночестве.
Микаэль остановился посередине детской и решил, что она не так уж и плоха, как подразумевало название. В самом деле, комната, размером с номер в отеле, была довольно впечатляющей. В арочном алькове располагалась роскошная кровать королевского размера. Большое окно эркером выходило на громадный бассейн внутри дома. Бассейн... идеально, подумал Микаэль, мысленно осушив его. Глубокий, с идеально скошенными стенками. Он мечтал покататься на скейтборде в плавательном бассейне, таком, как этот.
- Она дурит тебе голову.
Повернувшись на голос, Микаэль увидел стоящего в дверях Гриффина, друга Норы. Никогда в своей жизни он не видел никого похожего на Гриффа. Мужчина был высоким, красивым и мускулистым, у него были довольно длинные волосы, пребывающие в художественном беспорядке, словно у модели, у которой был личный стилист. На носу была небольшая горбинка, как будто его сломали, но так и не вправили. Хотя вместо того, чтобы испортить его внешность, горбинка шла ему и делала лицо более интересным и живым. Гриффин казался молодым. Слишком молодым для того, чтобы владеть таким большим и старинным поместьем. Микаэлю показалось, что ему должно быть около тридцати, не больше.
- Нора, - продолжил Гриффин, не дождавшись ответа от парня. - О детской.
Микаэль кивнул и сунул руки в карманы.
- Значит, она не шутила, когда говорила, что ты не из болтливых, - сказал Гриффин, входя в комнату с большим походным армейским мешком парня, перекинутым через плечо.
Микаэль почти падал под его весом, а Гриффин нес его как невесомый рюкзачок.
- Извини, - сказал Микаэль.
Чуть раньше он смог выдавить из себя сдавленное привет Гриффину перед тем, как Нора отвлекла их своим поцелуем с водителем.
- Уже лучше. - Гриффин одобрительно кивнул. - Одно слово лучше, чем ничего.
Микаэль пытался придумать, что вообще можно сказать такому богатому красавцу как Гриффин. Но в голове поселилась пустота.
- Куда ты хочешь, чтобы я положил твои вещи? - спросил Гриффин.
- Неважно, - сказал Микаэль.
Гриффин окинул его строгим взглядом.
- Ты должен сказать больше, чем одно слово, или я так и буду стоять с ним в руках, - предупредил Гриффин.
- На кровать? - предложил парень.
Гриффин поднял руку и принялся считать по пальцам.
- Всего пять слов. Великолепно.
Микаэль рассмеялся и немного покраснел, затем сложил пальцы в букву V.
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста, - сказал Гриффин.
Снова замолчав, Микаэль пересчитал слова по пальцам, затем поднял обе руки.
- Десять слов? - догадался Гриффин и парень кивнул.
- Спасибо, что разрешил мне остаться здесь. Твой дом просто потрясающий.
- Не за что. Госпоже и ее друзьям, за исключением Сорена, здесь всегда рады.
Микаэль улыбнулся.
- Тебе нравится комната? - спросил Грифф.
- Она очень милая. Для детской.
- Это английская детская, не американская. Прямо номер-люкс в большом чертовом доме, чтобы спрятать детей подальше. Никакого Винни-Пуха, обещаю. Честно говоря, - сказал Гриффин, оглядывая свою старую комнату, - думаю, когда я был ребенком, то представлял себе, что это Ноев ковчег. Никогда не понимал почему.
- Не понимал почему что? - спросил Микаэль, не переставая следить за расхаживающим туда-сюда Гриффином.
Грифф был раза в два больше его самого. Обычно большие мускулистые ребята пугали Микаэля. Его отец всегда использовал свой высокий рост, чтобы заставить стоящего перед ним сына чувствовать себя маленьким и испуганным. Но для Доминанта-извращенца Гриффин казался вполне дружелюбным и излучающим безопасность.
- Все из-за обстановки в детской, как в ковчеге. Я не такой религиозный, как ты и Госпожа, но если не ошибаюсь, Ноев ковчег это же об уничтожении целого мира, да?
- Да, - согласился Микаэль.
- Нужно было украсить стены Четырьмя всадниками Апокалипсиса.
Пожимая плечами, Микаэль посмотрел на стены, окрашенные в элегантный светло-голубой цвет.
- Дети любят лошадок.
Гриффин повернулся и уставился на него, прежде взорваться от смеха.
- Она не сказала мне, что ты смешной, - улыбнулся ему Гриффин.
Микаэль заморгал. У Гриффина была такая улыбка, которая слепила подобно ярким лучам солнца.
- Я и сам не знал, что смешной.
- Очень, - Гриффин все еще продолжал рассматривать парня, и Микаэль немного покраснел от такого пристального внимания.
Нора тоже смотрела на него пристально; точно также как и Отец С. Должно быть, это являлось одной из отличительных черт Доминантов. По-видимому, это была единственная причина, почему такой парень как Гриффин вообще на него посмотрел, подумал Микаэль.
- Неважно, - Гриффин продолжал, будто что-то вспоминая. - Госпожа послала меня сделать список твоих ограничений. Подумала, что тебе будет комфортнее делать это с другим парнем. Записывать, я имею в виду.
- Список ограничений?
- Большинство Доминантов заполняют такие списки со своими партнерами до того как заняться сексом. Так Верх заранее будет знать, чего тебе хочется, а чего нет. Помогает предотвратить приступ паники сабмиссива посреди сессии. Видишь ли, не всем хочется внезапно оказаться вовлеченным в игру "свяжи меня" с бывшим военнопленным, к примеру.
- Упс, - согласился Микаэль.
- Вот именно. Так что устраивайся поудобнее. Это все на десять долбаных страниц как минимум, - сказал Гриффин, усевшись на подоконник эркера, и скрестив ноги.
В своих свободно облегающих брюках хаки и белой рубашке, он был похож на ухоженного богача-бездельника на отдыхе. Микаэль обернулся в поисках стула, и не найдя ничего, решил вести себя как саб, кем собственно он и был, и просто уселся на пол.
Гриффин вновь замолчал и внимательно посмотрел на мальчика. Парень подтянул колени к груди и заправил длинные волосы за уши. То, как смотрел на него Гриффин, заставляло его чувствовать дискомфорт. Именно такой дискомфорт, которой ему нравился.
- Так, ладно, - сказал Гриффин, беря стопку бумаги и доставая ручку из заднего кармана. - Это достаточно просто. Все идет по шкале от одного до пяти: один - значит, это заводит тебя так, как если бы ты целовал свою бабушку, и пять - ты бы кончил прямо в шорты, просто размышляя об этом. Не имеет значения, был у тебя такой опыт или нет, главное – твое желание претворить это в жизнь. Первая категория - секс.
- Пять, - ответил Микаэль.
Гриффин улыбнулся ему.
- Это была просто категория. Но мне уже нравится твой энтузиазм, Мик.
- Мик?
- Могу я называть тебя Мик? Микаэль - слишком формально. А я не любитель формальностей. Тебе повезло, что я хотя бы напялил штаны сегодня.
Парень задумался. Все звали его только Микаэль, кроме отца, который назвал его Мики, как ребенка – и это прозвище он ненавидел. Нора звала его Ангелом. Но то была Нора. Она могла называть его как угодно.
- Мне нравится, - решил парень и улыбнулся.
Проглядывая страницы этого списка, Гриффин бормотал себе под нос, что-то, что прозвучало как, - пристрелить бы Папу за такое.
Микаэль решил, что он, должно быть, ослышался.
- Категория один, - продолжил Гриффин, - по шкале от одного до пяти... вагинальный секс?
- Пять.
- Согласен. Оральный секс?
- Пять.
Гриффин посмотрел на него, прежде чем снова опустить глаза в записи.
- Даже лучше. Анальный секс?
Майкл закашлялся.
- Пять.
- Несколько партнеров?
Микаэль посмотрел на свои запястья, проверяя, прикрывают ли часы и браслет его шрамы полностью.
- Пять.
- Втроем?
- Пять.
Микаэль не видел, но чувствовал на себе любопытный взгляд Гриффина.
- Две женщины и один мужчина?
- Пять.
- Двое мужчин и одна женщина?
Микаэль поерзал на месте и уставился в пол, не встречаясь глазами с Гриффом. Прошло много времени прежде, чем он ответил.
* * *
Через пять минут после того, как закончилась вечерняя месса, Сюзанна стояла снаружи Пресвятого Сердца в тени ивы и наблюдала за Отцом Стернсом.
Великолепен. Священник, ее цель, был абсолютно великолепен. Члены общины вышли из передних дверей и приветствовали своего священника. Он обменивался рукопожатиями с мужчинами. От большинства женщин он удостоился легких, целомудренных объятий. Каждый ребенок получил прикосновение к макушке, как крошечное благословение. Каждый ребенок, кроме одного.
Мальчик лет шести или семи с непослушными черными кудрями подбежал к Отцу Стернсу и сердито посмотрел на священника.
- Оуэн, я уже сказал тебе…
Отец Стернс начал говорить, но маленький мальчик не дал ему закончить.
- Это не справедливо, - сказал он, притопывая маленькими ножками. - Я хочу сказать спасибо. Вы должны были сказать мне…
- Оуэн, - Отец Стернс нагнулся, чтобы видеть мальчика с глазу на глаз. - Ты знаешь, что священникам не разрешается рассказывать секреты. Человек, который заплатил за твое обучение, попросил меня молчать.
Сюзанна напряглась при виде маленького мальчика, Оуэна и священника, который стоял так близко нему. По крайней мере, было видно, что мальчика Отец Стернс не испугал. В то время как сама она была напугана. Оуэн поднял маленький кулачок, и, прищурив глаза, зарычал.
- Молодой человек, вы только что зарычали на меня?
Мальчик тут же посмотрел на него кротким взглядом.
- Может быть, - признался он, сморщив лицо.
- Очевидно, вы проводите слишком много времени со своей мисс Элли. Она тоже любит на меня рычать.
При упоминании таинственной мисс Элли гнев Оуэна сошел с лица.
- Когда она вернется? - спросил мальчик. - Я нарисовал новую картину для нее.
- Я не могу сказать. - Отец Стернс встал, выпрямляясь во весь рост. - Ее может не быть в течение некоторого времени.
Оуэн кивнул и уставился на свои ноги.
- Я скучаю по ней, - сказал мальчик, носками кроссовок пиная траву.
Отец Стернс вздохнул и погладил его по макушке.
- Как и я.
Оуэн убежал, и Сюзанна поняла, что пришло время действовать. Нервничая, девушка подошла к Отцу Стернсу, надевая свою лучшую улыбку "девочка-из-канала-прогноза-погоды".
- Отец Маркус Стернс?
Он повернулся к ней с легкой улыбкой на губах.
- Очень приятно видеть новое лицо в Пресвятом Сердце. Как поживаете, мисс...? - начал он и протянул руку.
Сюзанна застыла на мгновение, прежде чем вспомнила, что она была под прикрытием. Девушка протянула руку и позволила ему взять ее. У него были идеальные руки, скульптурные, как у статуи. Гладкая, теплая кожа, но сильное рукопожатие, очень сильное, хотя он совсем слегка сжал ее пальцы. Священник пожал ее руку, как человек, который знал свою силу, умел командовать и контролировать.
- Кантер, - представилась она. - Сюзанна Кантер. Очень хорошо, спасибо, - сказала она, отвечая на любезность любезностью, и отдернула руку. – Мне понравилась месса.
- Рад это слышать. Что привело вас в Пресвятое Сердце? - спросил он, в его голосе было любопытство, но не подозрение, и Сюзанна решила положиться на удачу и посмотреть на его дальнейшую реакцию.
- Не по религиозной части. Видите ли, я слышала, что эту церковь посещает Нора Сатерлин. Я ее большая поклонница, поэтому думала заскочить посмотреть, но не увидела никого, кто мог быть похож на знаменитую писательницу.
- Ее трудно не заметить, - сказал он, и его улыбка стала чуточку шире. - Обычно она благословляет нас своим присутствием довольно часто, но сейчас, кажется, взяла что-то вроде академического отпуска на лето.
- Очень жаль. Должна сказать, я впечатлена тем, что ваша церковь ее принимает. Я читала несколько ее книг. Греховные вещи.
Сюзанна увидела, как что-то промелькнуло в его глазах. Удивление, может быть? Или это веселье?
- Мы следуем пути Христа и приветствуем грешников, сборщиков податей и других гнусных личностей в Его Обитель и Царство. Благодаря Его особенному состраданию и щедрости он говорит даже с журналистами.
Улыбка священника вновь изменилась. Теперь в ней проглядывала чистая ирония.
- Как вы…, - начала она, потрясенная до немоты.
- Вы делали заметки во время мессы. Только Евангелистский Протестант или репортер будет заботиться о заметках во время проповеди, особенно моей. А после двадцати лет службы в церкви я могу определить бывшую католичку за километр.
- Ах вот как?
- Вы встаете и садитесь в нужное время и не выглядите потерянной. Вы легко назвали меня Отец, не Пастор или Преподобный. И у вас очень ясный католический взгляд.
- Что значит "католический взгляд"?
- Чувство вины.
Сюзанна выпрямилась, не позволяя ему увидеть, что он задел ее. В конце концов, она не видела ни капельки вины в его глазах.
- Хорошо, да. Вина. Репортер и бывшая католичка, - сказала она, расплываясь в еще более широкой фальшивой улыбке.
- Иногда мы видим здесь бывших католиков, но вот репортеров нечасто, - сказал Сорен доверительным тоном. - Уверяю вас, ничего примечательного не произошло за последнее время. Я не проводил обрядов экзорцизма уже много, ммм, недель.
Сюзанна долго смотрела на него, растерявшись.
- Вы не такой, каким я вас представляла, - сказала она, освобождаясь от притворства.
- Учитывая то, какое общепринятое мнение о духовенстве существует в наши дни, я приму это как комплимент. Простите меня, Мисс Кантер. Я должен быть со своими прихожанами. Но мой офис всегда открыт. Что-то подсказывает мне, что у вас найдутся некоторые вопросы.
- Да. Гораздо больше, чем я первоначально планировала.
- Тогда буду рад видеть вас снова. Желаю хорошего дня.
С вежливым кивком он оставил ее, чтобы присоединиться к группе прихожан, которые, по-видимому, долго ждали, чтобы тоже пообщаться ним. Сюзанна проводила его глазами. Все прошло не так, как планировалось. Даже и близко нет.
Следуя за шумной семьей с пятью или шестью детьми, спорившими, где лучше поужинать, Сюзанна добралась до парковки. Оказавшись внутри машины Патрика, она снова вытащила блокнот.
"Очень умный", - написала она. "И до безобразия красивый. Он ожидал меня."
Внизу страницы она нацарапала "Я не доверяю ему" и подчеркнула это три раза.
* * *