- Правда? А что будет, если ты влюбишься в девушку, которой не захочется делиться с четырьмя сестрами?
- Попрошу ее убраться восвояси, - с готовностью отозвался Адам.
Все рассмеялись, и атмосфера несколько разрядилась. Том Дисарт подробнее объяснил систему наследования, при которой в случае смерти одного из Дисартов-старших дети при совместном владении собственностью обязаны заботиться об оставшемся родителе.
- Это будет не так сложно, - сказала Френсис. Мы с папой можем переехать в здание конюшни, как в свое время сделали мои свекор со свекровью.
- Дом должен наследовать Адам, - твердо заявила Леони. - Он единственный сын, он должен подписывать все бумаги и, по логике вещей, должен продолжать жить здесь со своей семьей.
Адам бросил на родителей мрачный и задумчивый взгляд:
- Вы хотите сказать, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, я останусь единственным владельцем Фрайерз-Вуд, после того как выплачу сестрам необходимые деньги?
Джесс покачала головой:
- Невозможно, нас слишком много. Никто не ждет от тебя этого, Адам. Это не тот случай, что с папой, у которого была только одна Рейчел.
- Конечно, я не смог бы сделать это сейчас, возразил Адам, упрямо вздергивая подбородок, но, когда время придет, я уверен, что смогу!
- Или, - вмешался отец, - я могу принять предложение о продаже имения, переехать в меньший дом и положить для вас в банк крупную сумму денег.
Четыре пары глаз в ужасе воззрились на него.
- Нет, ты не сделаешь этого, папа! - прошептала Леони.
- Это только вариант. У меня есть неделя или две, чтобы принять это предложение или отвергнуть.
- Я думаю, что тебе вообще не стоит его рассматривать, - упрямо проговорил Адам. - У меня скоро выпускные экзамены, и я не хотел бы уезжать с такой тяжестью на душе. Давайте решим все сейчас, хорошо?
- Я - за! - быстро проговорила Джесс. - Если у нас в семье демократия, давайте проголосуем.
Том усмехнулся:
- Конечно, давайте. Поднимите руки те, кто за то, чтобы Фрайерз-Вуд и все вытекающие обязанности по его владению достались Адаму.
Пять рук взметнулись вверх, и, улыбнувшись жене, Том тоже поднял руку.
- Решено единодушно, - сказала довольная Леони и ободряюще улыбнулась брату:
- Не волнуйся, Адам. Мы не будем досаждать тебе с деньгами.
- Аминь, - пропела Джесс, подпрыгивая на своем стуле. - Моей долей, Адам, ты можешь распоряжаться так долго, как сочтешь нужным.
- И моей, - сказала Кейт.
- Спасибо, дамы, но надеюсь, что справлюсь и сам, и никакие жертвы от вас не потребуются. Адам энергично вскочил с места. - Мне пора. Кстати, папа, кто сделал это предложение?
- Одна лондонская компания, - ответила Френсис, тоже поднимаясь из-за стола. - Тебе действительно пора, Адам, иначе ты приедешь слишком поздно.
Когда Адам попрощался и уехал, Леони предложила отцу пойти прогуляться с Фенни и собакой, а маме - отдохнуть, пока они с Кейт уберут в доме.
Вечером, когда Кейт заканчивала делать уроки в своей комнате, а Фенни уже безмятежно спала, утомленная бурными событиями прошедших суток, Леони устроилась на диване в кабинете. На ковре рядом с ней мирно посапывала собака, и Леони, хотя и чувствовала себя по-настоящему усталой, решила просмотреть воскресные газеты. Рядом родители смотрели какой-то сериал по телевизору, и Леони каждой клеточкой своего тела ощущала глубокую безмятежную радость от этого неожиданного возвращения домой. Адам уже звонил, чтобы сообщить, что благополучно добрался до Эдинбурга, позже позвонила и Джесс, которая теперь уже была в Лондоне.
Кейт спустилась вниз, чтобы сказать, что ложится спать, а еще чуть позже Леони вызвалась приготовить чай для родителей. Когда она возвращалась назад, неся тяжелый поднос с дымящимся чайником, то у самых дверей гостиной вдруг замерла и напряглась - она вдруг поняла, что отец с матерью обсуждают обеденную дискуссию. Она осторожно вернулась назад, на кухню, потом прошла в гостиную через кабинет, торжественно возвестив о своем приходе барабанной дробью пальцев по медному подносу. Налив чаю матери и немного виски отцу, Леони заявила, что хочет подышать свежим воздухом:
- Я пойду погуляю с Марци, а потом, наверное, лягу спать.
Она подозвала собаку, взяла поводок и вышла в холл, где натянула резиновые сапоги. Прогулявшись с Марци до реки и обратно, Леони оставила собаку у родителей и пожелала им спокойной ночи. Однако вместо того, чтобы отправиться в постель, она порылась в телефонном справочнике, положила в карман свой мобильный телефон и выскользнула во двор.
Ее путь лежал к конюшне. Здесь она воспользовалась карманным фонариком, чтобы набрать но мер, проговорила всего несколько секунд, затем снова положила телефон в карман и, светя вперед фонариком, направилась по заросшей травой извилистой тропке, которая вела от черного хода жилища Адама по самой кромке утеса. Этот путь был долгим и опасным, так как влажная грязь временами делала тропу очень скользкой, а сухие ветви кустарников угрожали порвать ее куртку, но ярость неудержимо толкала Леони дальше по дороге, которой она часто пользовалась в детстве.
Вскоре пошел сильный дождь, и лунный свет померк в кромешной тьме, но Леони упрямо шла вперед.
Наконец, после одного из поворотов, она со вздохом облегчения увидела старые ворота, увитые засохшими побегами вьющихся растений. Когда ей удалось отпереть проржавевший замок и открыть ворота, она очутилась в густом подлеске, который, казалось, сделался втрое гуще, чем был много лет тому назад.
Смутные очертания старого дома казались незнакомыми и странно угрожающими в слабом свете ее карманного фонарика, и Леони предпочла повернуться к нему спиной, поспешив на приветливый свет фонаря возле сторожки привратника у входа в парк. Мокрая и запыхавшаяся, она подбежала к сторожке и забарабанила в дверь, которая почти тотчас же отворилась. На пороге стоял Джон Сэвэдж. Его лицо казалось бледным и удивленным, когда он разглядел свою ночную гостью.
- Лео? Что случилось? Да входи же, ты вся вымокла! Неужели ты пришла сюда пешком?
Леони стояла на пороге, не обращая внимания на грязную воду, которая ручьями стекала с нее на пол.
- Я только что узнала, что ты предложил моему отцу купить у него Фрайерз-Вуд. - Резким движением она отбросила со лба непокорную мокрую прядь волос. - Неужели тебе недостаточно было разрушить мою жизнь? Теперь ты вознамерился еще и лишить меня моего дома!
Глава 4
Джон стоял молча, точно окаменев.
- По-моему, ты что-то неверно поняла, Леони, проговорил он наконец.
- Разве не ты предложил продать Фрайерз-Вуд?
- Я не об этом. Действительно, я сделал предложение о покупке дома. Я имею в виду ваше первое обвинение, мисс Дисарт. Это вы разрушили мою жизнь - по крайней мере на какое-то время.
- Как ты смеешь так говорить! - Ее голос задрожал оттого, что ей так долго приходилось сдерживать свои чувства. Теперь они настолько переполняли Леони, что она теряла контроль над собой. - Это ты предал, а не я.
- Предал? - Его глаза гневно сузились. - Да о чем ты, черт возьми? С той самой минуты, как я увидел тебя, другие женщины перестали меня интересовать!
- Не правда, - отрезала она, с ужасом ощущая, что даже одно воспоминание о случившемся до сих пор причиняет ей невероятно острую боль.
Джон бесцеремонно втащил ее внутрь и запер дверь.
- Мы не будем обсуждать это здесь. Давай пойдем на кухню, и ты снимешь этот промокший плащ.
Твои родители знают, куда ты отправилась?
- Нет. Они думают, что я в постели, - пробормотала она.
- И что будет, когда они узнают, что тебя там нет? Он схватил телефонную трубку, набрал номер и сообщил Тому, что Леони у него и что он привезет ее домой, когда она немного обсохнет и согреется. - Откуда ты узнала, что я здесь? - спросил он мрачно. - Ведь я мог сейчас ехать в Пеннингтон или даже в Лондон!
- Я позвонила.
- А, так это ты звонила! - воскликнул он. - Снимай сапоги. И носки тоже!
Он провел ее на тесную старомодную кухню, где царил гостеприимный аромат кофе. Развесив ее мокрые носки, он протянул руку за плащом, встряхнул его и подал Леони полотенце. "Она принялась вытирать влажные вьющиеся волосы, чувствуя, что ее ярость постепенно сходит на нет, и задаваясь вопросом, уж не сваляла ли она дурака, примчавшись сюда ночью. Все равно уже было слишком поздно, лучше было бы лечь спать и встретиться с Джоном утром, в более спокойном состоянии.
- Ты вся дрожишь, - уронил он без малейшего намека на сочувствие. - Боюсь, что этот дом только частично приспособлен для проживания, но в другой комнате есть камин. Ты можешь устроиться возле огня, а я пока налью тебе кофе.
В крошечной гостиной Леони увидела модный новый диван, а также некое подобие письменного стола и офисного кресла, которые так отличались от той старинной мебели, что прежде украшала дом миссис Бакстер, жены брок-хиллского сторожа. Судя по открытому ноутбуку на столе, Джон работал перед ее приходом, и Леони ощутила еще большее сожаление, что поддалась своему внезапному и безрассудному порыву. Она уселась на краешек дивана и вытянула голые ноги к теплому камину, в котором уютно потрескивали поленья.
Когда вошел Джон, она поспешно подобрала под себя ноги и взяла из его рук кружку с кратким "спасибо". Зубы ее так стучали, что не было никакой возможности отпить благоухающий напиток.
- Неужели тебе так холодно? - спросил он. - Ты не заболеешь?
Она покачала головой:
- Нет, это просто нервная реакция. Я разозлилась, а мне следует избегать такой нервной встряски. От этого всегда только я сама и страдаю!
- Я бы так не сказал, - отрезал он и сел на стул у стола. - Ты, очевидно, была вне себя от ярости и тогда, когда написала то знаменитое письмо.
Леони помедлила, надеясь унять дрожь.
- Вообще-то нет, - наконец ответила она. - Нет, это не то, что я чувствовала. Скорее разочарование и шок, точно весь мой мир рухнул. Разве есть слова, которыми можно описать то, что я чувствовала?
- Стоит их поискать, - с горечью парировал он. Хотя бы для того, чтобы рассказать тебе о том, что почувствовал я, когда получил от тебя назад обручальное кольцо.
Леони в сомнении приподняла брови и уставилась на огонь в камине.
- Тебе виднее.
- Ты что же, в самом деле считаешь, что оказалась единственной, кто пострадал?
- Нет, - неохотно призналась она. - Я думаю, что все же имела для тебя какое-то значение…
- Значение? - Джон вскочил и шагнул к ней, поворачивая к себе ее лицо и глядя на нее пронзительными и холодными, как льдинки, глазами. - Боюсь показаться мелодраматичным, мисс Дисарт, но ваше письмо можно уподобить кинжалу в мое сердце.
Леони оттолкнула его руку:
- Я и хотела, чтобы оно было таким!
Она отхлебнула кофе, а Джон прислонился к каминной решетке.
- Так что же, Леони, я не просил тебя приходить сюда, но раз уж ты тут, то наконец обязана объяснить мне все.
- Ох, ради бога, - сердито отозвалась она. - Зачем продолжать этот спектакль?
Он наклонился ближе к ней.
- Потому что я ни в чем не виноват, Леони. Ты приговорила меня за преступление, которого я не совершал. С той самой минуты, как я впервые увидел тебя, для меня не существовали другие женщины. И, - с угрозой добавил он, - кто бы и что там тебе ни наговорил, этот человек - бессовестный лжец.
Она судорожно глотнула:
- Никто мне ничего не говорил. Я все узнала сама.
- Узнала? Но что же?
Леони внезапно потеряла самообладание:
- Мы можем продолжать в том же духе всю ночь напролет, поэтому я предлагаю лучше поговорить о Фрайерз-Вуд. - Ее глаза сверкнули. - Скажи мне, Джон, ты предлагал моему отцу продать тебе дом, чтобы отомстить мне?
Джон одарил ее снисходительной улыбкой:
- Моя милая, ты льстишь себе! Речь идет об обычной коммерческой сделке. Моя компания не так давно приобрела Брок-Хилл с тем, чтобы перестроить это старое поместье и превратить его в роскошное жилище. Проконсультировавшись с советом директоров, я предложил твоему отцу позволить мне сделать то же самое с Фрайерз-Вуд, которое прежде было частью Брок-Хилла и теперь непосредственно примыкает к этому земельному участку. - Он помолчал, но его глаза так сверкали, что по спине Леони пробежал озноб. - Я дал Тому время поразмыслить над этим предложением, но сегодня вечером я сделал удивительное открытие. Перед тем как ты, так мелодраматично забарабанила в мою дверь, я просматривал документы и раскопал в них кое-что весьма интересное.
Что-то в его тоне заставило сердце Леони забиться сильнее.
- И что же?
Джон лениво улыбнулся.
- Как я уже сказал, Фрайерз-Вуд теперь находится на участке, купленном у семьи Лейси из Брок-Хилла.
- Я знаю. Мой прадед купил землю у своего друга. В то время большая часть земли в округе принадлежала Теодору Лейси.
- Восхитительно, - насмешливо отозвался Джон. К сожалению, документ, который я обнаружил, доказывает, что сделка была совершена с нарушением некоторых правил. Я не стану утомлять тебя профессиональными подробностями, скажу только, что, за исключением половины акра, на котором выстроена конюшня, все земли Фрайерз-Вуд принадлежат теперь компании "Дж.С. девелопментс".
Леони почувствовала, как вся кровь отлила от ее лица.
- Что это значит? Ты хочешь сказать, что, если отец не согласится продать тебе Фрайерз-Вуд, ему придется заплатить за землю, которая всю жизнь ему принадлежала?
- Что-то в этом духе.
- И о какой сумме идет речь?
Сумма, которую назвал Джон, заставила Леони задохнуться.
- Разумеется, - добавил он, не сводя с нее пристального взгляда, - есть способы уладить эту проблему, если Том все же не согласится продать имение.
- Способы? - повторила Леони. - О чем ты?
Отец никогда не согласится ни на что, хотя бы отдаленно напоминающее незаконную сделку.
- Я прекрасно знаю это, - отозвался Джон и намеренно выдержал многозначительную паузу. - Если ты действительно так любишь Фрайерз-Вуд, возможно, ты сама могла бы кое-что сделать.
Ее глаза сверкнули.
- Я? У меня нет таких денег. - Чувствуя, что его улыбка заставила ее покраснеть, она пролепетала: Я не понимаю.
Он неодобрительно и насмешливо покачал головой:
- Разве? А по-моему, ты прекрасно все понимаешь.
- Ты предлагаешь… ты предлагаешь мне продаться за кусок земли? - Ее губы брезгливо изогнулись. - Спустись на землю, Джон. Возможно, тебя и можно теперь назвать помещиком, но я не какая-нибудь деревенская…
Она замолкла, сраженная его насмешливой гримасой.
- Деревенская простушка? Я знаю, Лео, знаю. Я был твоим первым любовником, помнишь?
Она помнила лучше, чем бы ей этого хотелось, даже теперь, после семи долгих лет усилий все забыть.
- Очень мило с твоей стороны предположить такое, - продолжал он, вставая. - Но я имел в виду другую сделку - такую, которая никак не основывается на твоих физических прелестях. Хотя, должен заметить, они все еще меня впечатляют! Ты и прежде была хороша, а сейчас, став совсем взрослой…
Леони неожиданно потеряла самообладание. Вскочив, она залепила ему такую пощечину, что голова Джона откинулась назад.
- Делай что хочешь со своей проклятой землей! бросила она ему в лицо.
Он схватил ее за руки. Чем ярче горел на его щеке красный след от ее ладони, тем больше его глаза наливались холодной яростью. Никогда прежде Леони не видела его таким.
- Ладно, хватит, Джон, - пробормотала она, пытаясь высвободиться.
- Ну, ты знала, на какой риск идешь, отправляясь сюда сегодня вечером, - хрипло проговорил он, сжимая ее в таком сильном объятии, из которого, как она хорошо знала по опыту, у нее не было шансов вырваться.
Правда, прежде она замирала в его руках, наслаждаясь той бурей ощущений, которую его сила вызывала в ее теле, и тем, что она сама могла свести его с ума, но и сейчас - увы! - она испытывала почти те же чувства. Он еще сильнее прижал ее к себе, пристально глядя в глаза. Одна его рука удерживала ее запястья, а другая скользнула под ее джемпер. Тело Леони предательски отозвалось на его ласки, и она в ярости еще раз попыталась освободиться. Однако от опытной. уверенной руки Джона спасения не было, а когда его губы победно завладели ее губами, она оказалась лишенной возможности не только что-нибудь крикнуть, но и вообще, как показалось, дышать. Он опрокинул ее навзничь на диван и отнял последнюю возможность сопротивления, придавив сверху своим телом. На его высокомерном, по-прежнему удивительно невозмутимом лице появилась победная улыбка. Она отвернулась, страдая от этого холодного безразличия, но тут же снова разгневанно вскрикнула, когда его дерзкая рука расстегнула ее джинсы. Как и много лет тому назад, его ласки доставляли ей такое жгучее, бесконечное наслаждение, что она не смогла скрыть это от него. Тотчас же горячие слезы ярости и унижения потекли по ее щекам. Она уже приготовилась к тому, что должно было произойти дальше, однако Джон, вместо того чтобы овладеть ею, вдруг поднялся и отошел к камину, уставясь на огонь.
- Приведи себя в порядок, - сказал он хрипло. Я отвезу тебя домой.
Леони вскочила на ноги, откидывая с лица спутавшиеся волосы, все еще дрожа от ярости и вытирая слезы, потом непослушными и неуклюжими пальцами поправила свитер и застегнула джинсы.
- Ладно, - сказала она, адресуясь его неприветливой спине. - Полагаю, я заслужила это, придя сюда ночью. Я поступила как идиотка, но теперь, по крайней мере, мы квиты. Ты отомстил мне и, надеюсь, этим удовлетворен…
- Удовлетворен? Это не то слово, Лео. - Джон наконец обернулся. - Моей целью было доказать тебе кое-что, что я и сделал весьма убедительно. Я не стал бы проявлять такую инициативу, вынуждая тебя прийти сюда, но раз ты сама… Я не смог противостоять искушению.
- Ты-то как раз смог! - Ее голос задрожал от гнева, стоило ей снова подумать о том, что случилось.
Он посмотрел на нее с вежливым интересом:
- Ты и вправду решила, что я собираюсь овладеть тобой?
- Ну… Я думала, ты доведешь дело до логического конца. - Ее глаза яростно сузились. - Что ты затеял, Джон? Хочешь доказать, что моя плоть слабее, чем твоя? Что ты в состоянии на сто процентов контролировать себя? Или, наоборот, бережешь силы для кого-то другого? Это впечатляет, признаюсь!
Верность, как мне хорошо известно, не самое сильное твое качество.
- Ты закончила? - Голос Джона был так спокоен, что Леони невольно сделала шаг назад. - Нет, не волнуйся. Я больше до тебя не дотронусь. А теперь сядь и послушай.
- Я думала, ты отвезешь меня домой.
Его взгляд заставил ее замолчать. Сгорая от негодования, она села на диван и опустила взгляд.
- До того как ты уедешь, давай обсудим ту сделку, о которой я как раз начал говорить, когда ты потеряла самообладание, - бесстрастно заговорил он. - Кстати, будь поосторожней, когда так набрасываешься на человека, в другой раз тебе не удастся легко отделаться.
Легко отделаться! Она с горечью ответила:
- Не волнуйся! Я прежде никого не била и вряд ли стану это делать в будущем.
Он кивнул:
- Прекрасно. К примеру, твой итальянский ухажер может оказаться не таким покладистым, как я.
Леони проговорила, с трудом сдерживаясь: