Вечером Софи медленно, задумавшись, шла домой. Если она хочет узнать правду о своем происхождении, то должна общаться с maman и papa. Честно говоря, девушка очень хотела этого. Родители вправе злиться на нее. Казалось, приглашение на обед и предложение мадемуазель стать моделью - части одной мозаики. Только вот что получится в итоге?
В центре Елисейских Полей она остановилась. Родилась новая мысль: может, мадемуазель Шанель знала ее настоящих родителей?
ГЛАВА 10
Иногда "Шанель" вместе с другими модными домами представлял несколько моделей коллекции на благотворительной гала-презентации. Эти показы в середине сезона помогали привлечь новых клиентов. Швеи - приятный бонус для небогатых девушек - сопровождали моделей. Месье Гай попросил Моник составить ему компанию на предстоящем мероприятии в казино "Довиль": одевать манекенщиц и помогать с подгонками. Девушка была на седьмом небе от счастья. Плюс ко всему она остановится в том же роскошном отеле, что и лучший портной дома!
- Значит, ты все-таки решилась соблазнить месье Гая? - проговорила Софи, когда они отдыхали в небольшом баре на улице Капуцинов.
На Софи идеально сидело облегающее трикотажное платье кирпичного цвета. Томным жестом она откинула назад рыжие волосы.
Моник чуть не подавилась вином.
- Откуда ты узнала, что это он?
- По тому, как ты смотришь на начальника, как ведешь себя в его обществе. - Софи пожала плечами. - А теперь такой шанс - вы будете спать под одной крышей! Ты же не упустишь его?
- Я и не думала об этом, - ответила Моник.
На самом деле еще как думала. А от фразы "будете спать под одной крышей" сердце девушки забилось, как птица в клетке.
Софи изогнула брови, но перевела разговор на другие темы. Подруги с удовольствием пообедали. Потом прошлись до станции метро у Парижской оперы. Моник внезапно остановилась.
- Так, значит, я не должна упускать шанс? Ну, то, что мы с месье Гаем будем ночевать под одной крышей? - спросила она.
- Я бы точно не упустила!
- И что бы ты сделала?
Софи пожала плечами.
- Надела бы свою самую сексуальную ночную сорочку и отправилась в его номер, - произнесла она так, словно нет ничего проще.
Пытаясь представить себе это, Моник прищурилась.
- Мужчинам так нравятся сексуальные сорочки?
- Конечно же! Особенно черные. И чем прозрачнее, тем лучше.
- Ты бы пошла в его номер? - нахмурилась скромница. - А если бы он не захотел тебя?
- Да ну! - рассмеялась Софи. - Немногие мужчины откажутся от такого предложения.
Возвращаясь домой на метро, Моник обдумывала слова подруги: "Как же здорово быть уверенной в себе! Если бы я была такой же красивой, то не сомневалась бы в успехе. А вдруг новая сорочка прибавит смелости? Куплю, пожалуй, эту вещицу, посмотрю, как буду в ней выглядеть".
На следующий день в обеденный перерыв Моник приобрела сорочку дороже, чем обычно - красивое платье. Вечером примерила обновку и повертелась в комнате перед зеркалом, стараясь взглянуть на тело сквозь легкую черную ткань глазами Гая. Но видела лишь полноту да красную после горячего душа кожу. Может, она "прекрасная толстушка"? Желанная? Прозрачная черная сорочка казалась настолько чуждой, что Моник даже было стыдно покупать ее. Она представила, как поздней ночью торопится в этой сорочке по коридору отеля в номер Гая.
В пятницу перед гала-представлением они сопровождали шесть моделей в отель "Довиль казино". В поезде Моник наблюдала, как Гай читал "Фигаро". Воспринимал ли он ее как женщину? Девушка знала, она не красавица в традиционном смысле, но когда люди так здорово работают вместе, то понимают друг друга с полуслова. Это сближает. Жизнь обязательно подтолкнет их друг к другу и к… она сама не понимала, к чему именно.
- Если Гай изменит жене, - предупредила Софи, - то почему бы не с тобой?
В этом была особая логика ее подруги. К тому времени, когда они добрались до Довиля, Моник уже воспринимала поездку почти как медовый месяц. В чемодане лежала ночная сорочка. Когда девушка представляла, как смуглые сильные руки Гая касаются ее тела, то чуть не падала в обморок. Захваченная ураганом чувств, она не смогла придумать четкий план. Решила сделать так, как предложила Софи. Пойти к нему в номер.
Первоклассные высокооплачиваемые модели не снисходили до работы в Довиле. Из всех манекенщиц "Шанель" высшую ступень иерархии занимали светские львицы, которым платили одеждой, потому что они воротили нос от денег. Они демонстрировали одежду на первых показах коллекции, будто делая дому одолжение. Правда, за это "одолжение" дамочки получали новенький костюм. Штатные манекенщицы пять дней в неделю работали на примерках и весь сезон показывали коллекцию через день. В низшую "касту" входили девушки с правильными пропорциями тела, но не очень красивым лицом: эти работали только на примерках и получали самую маленькую зарплату. Моник всегда им сочувствовала. Но что делать: мир моды жесток.
Для гала-показа отобрали трех моделей дома и двух внештатных. Все - красавицы от двадцати до тридцати лет. Мадемуазель тщательно отбирала манекенщиц, представляющих ее одежду, лично встречалась с каждой. Ей нравились эффектные, элегантные и одновременно раскованные девушки. Французы называли таких race, благородными. Дамочек, которых богатые ухажеры возили на неделю в Марокко, работать в Довиль и калачом не заманишь. Все они, слегка избалованные и пресыщенные жизнью, много болтали, сплетничали, переживали по пустякам и постоянно прихорашивались.
Когда они заселились в шикарный отель, Моник направила чемоданы с вещами в зал, где между столиков возводили подиум.
Девушка выяснила, что их с Гаем номера на одном этаже. Но даже сложись все иначе, она не отступила бы. Моник стыдилась своей девственности, держала это в секрете. Но ей очень хотелось все изменить, и именно с Гаем. Правда, не в первую ночь в отеле, а в следующую - надо набраться смелости. Если план сорвется, на другой день они все равно вернутся в Париж. Хотелось верить, что все получится, но Моник не могла избавиться от дурного предчувствия. Но, так или иначе, пути назад не было.
Подиум в центре зала подготовили на следующий день. Шла репетиция defile, которое собирались показать после обеда. Столы накрыли скатертями, на них расставили вазы с букетами цветов. Повсюду сновали официанты, раскладывая приборы и расставляя бокалы.
Техник проверил работу акустической системы, постучав по микрофону вместо комментатора: показы всегда проходили под музыку. Пятнадцать моделей собрались вместе со своими стилистами и maquillistes - и воцарился хаос.
Моник весь день помогала Гаю проверять и, если надо, подшивать наряды.
- Отдохни немного, - посоветовал ей портной ближе к вечеру.
Они работали с самого утра, и он видел, как девушка устала.
- Если понадобишься, я знаю, где тебя найти.
Мужчина по-дружески похлопал Моник по руке. Что бы он сказал, узнав о сорочке, в которой она собиралась прийти в его спальню? Может, подозревает, но не подает виду? Скромница поражалась своей решимости совершить то, что в глубине души сама считала неправильным. Хотела вздремнуть, но боялась, что проспит до самого утра. Одна модель согласилась позвонить ей в номер через час, чтобы швея успела поутюжить одежду и развесить на вешалках для defile.
Они рано поужинали в соседнем бистро. Разодетая для благотворительного показа публика стекалась в казино. Моделей накрасили и причесали. И вот на часах уже девять тридцать. Пришло время.
Моник пыталась не обращать внимания на бешено бьющееся сердце.
На тех же выходных Саманта и Кристофер присутствовали на приеме Всемирной организации помощи сиротам. "Деланж" заплатил по семьдесят пять франков каждому, чтобы они посмотрели "аукцион моды" и послушали о несчастных детях во всем мире.
- Давай выпьем хотя бы по бокалу шампанского за сто пятьдесят франков, иначе прием потеряет всякий смысл, - заметила девушка.
Сегодня она нарядилась в очень короткое белое платье-рубашку из винила, модель Кристофера, и темно-синие колготки, удлиняющие ноги до пропорций модного эскиза.
- На благотворительном аукционе "бесценных винтажных платьев "Деланж"", также известных как "старые лохмотья из сундука", - подмигнула Саманта дизайнеру, - я повысила бы ставку до ста баксов за платье с золотистым и нитями, которое Камилла отрезала по косой, кажется, миллион лет назад. Думаю, я буду выглядеть в нем сногсшибательно.
Они приехали на мероприятие в шесть часов, и Саманта сразу же обратила внимание на буфет: там стояли огромные блюда с морепродуктами. Проходя мимо, она рукой в браслетах потянулась к огромной креветке, но слишком бдительный официант оттолкнул ее.
Девушка попробовала еще раз.
- Ne me touché pas! - вскрикнула она.
- Le buffet закрыт до выступления, мадам, - ухмыльнулся низкорослый наглец.
- Мадемуазель, - поправила она, разозлившись.
И вернулась к Кристоферу, тоскливо поглядывая на еду.
В зале присутствовало много известных персон. Саманта не замедлила приступить к любимому развлечению: проверяла свои познания в моде, называя дизайнеров и их модели.
Мимо них в белой кожаной мини-юбке прошла Жислен де Рив, пронзительно посмотрев на Кристофера. Де Кузмин появился с супругой, напрочь лишенной лоска и одетой будто бы в мешок из-под картошки. "Видимо, женился до того, как начал работать в "Шанель"", - подумала Саманта. Понятное дело, Эдуар к девушке не подошел, лишь сверкнул в ее сторону черными глазами. Начались речи и обращения. Официальный представитель зачитал мировую статистику сиротства.
- Боже, как скучно! - простонала американка.
Кристофер хмуро посмотрел на подругу. Благородное сердце юноши не позволяло ему скучать.
- Долго еще? - закатила глаза Саманта.
Она оглянулась на креветки. За день до этого девушка забыла купить пирожных и теперь умирала с голоду. Морские монстрики казались такими аппетитными, что у Саманты даже слюнки потекли.
- В детстве отец брал меня в буфеты со шведским столом в Долине. Я всегда объедалась, - шепнула она Кристоферу. - Так что, скорее всего, я съем больше креветок, чем кто-либо в этом зале.
- Полегче! - Юноша попытался успокоить коллегу. - Мы здесь не ради еды.
- Ты чертовски прав, - согласилась та. - А ради выпивки.
Казалось, речам не будет ни конца ни края.
- Болтовня о сиротах так угнетает, - вздохнула Саманта, когда один выступающий закончил говорить, только чтобы уступить место другому.
Девушка снова посмотрела на поднос с морепродуктами. За едой никто не следил: что случится, если она утащит одну штучку - только чтобы заглушить нестерпимую боль в желудке?
- Эти креветки вовсе не угощение, - жалобно сказала американка Кристоферу, - а лекарство. А то я в обморок упаду.
- В тысяча девятьсот шестьдесят пятом году в мире было два миллиона сирот, - говорил докладчик. - Принимая во внимание быстро растущее население Китая, мы подсчитали, что…
Саманта обогнула стол и, убедившись, что все смотрят на оратора, засунула в рот двух жирных монстриков.
- …Через десять лет в мире будет десять миллионов брошенных, нежеланных детей! - закончил выступающий.
- О боже!
Все обернулись, чтобы с сочувствием посмотреть на женщину, столь тронутую грустной статистикой. Но причиной вопля Саманты были не сироты, а морепродукты.
- Пожалуй, это самые восхитительные креветки, которые я когда-либо пробовала! - в экстазе воскликнула она.
В зале повисла гробовая тишина. Все, даже оратор, сердито смотрели на нарушительницу порядка. Девушка изящно промокнула губы салфеткой. Вскоре люди снова слушали выступающего. Кристофер закатил глаза.
- Ну и что тут такого? - буркнула американка.
Наконец буфет официально открыли. Саманта съела целую гору креветок, запив их столькими бокалами шампанского, сколько успела выловить с проплывающих мимо подносов. Девушка, казалось, стойко переносила алкоголь, но после восьмой дозы внезапно опьянела. Держа в руках небольшую тарелку с oeuf mayonnaise, Саманта проходила мимо элегантного зрелого мужчины. Тот не сводил с нее голодных глаз.
Приметив его, девушка замерла.
- Привет, займемся сексом? - решила она опробовать метод Жан-Жака.
Джентльмен слегка удивился.
- Я не свободен, но у нас с женой на этот счет понимание… - улыбнулся он.
- Правда? - спросила Саманта, у которой все плыло перед глазами.
Девушка покачнулась - и внезапно приземлилась собеседнику на колени. Посидеть удалось всего несколько секунд: крепкая рука подхватила ее и скинула на пол.
- Ай! - Неудачливая соблазнительница потерла пятую точку, вытащила из волос яйца и взглянула на стоявшую над ней даму.
- Сначала ты ешь наши креветки, - прогремела женщина, - потом сидишь на наших мужьях! Неужели вы, американки, не знаете, как себя вести?
- Вам повезло, что я не сижу на креветках и не ем мужей! - выкрикнула Саманта. - Креветки вкуснее. И вообще, откуда мне знать, что он ваш супруг?
Она сфокусировала взгляд на противнице и внезапно испугалась, увидев рядом Жислен де Рив.
- Бертран, почему эта женщина сидела у тебя на коленях? - потребовала объяснений светская львица.
- Мне жаль, дорогая… - Мужчина с трудом поднялся на ноги и поклонился. - Она просто потеряла равновесие. - Он изобразил, как пьет коктейль.
Саманта выплеснула остатки шампанского Бертрану в лицо, бросила креветку в элегантную Жислен и, задрав нос, демонстративно удалилась.
Казалось, час defilé пролетел за одну сумасшедшую минуту. Никогда еще столько юбок, пиджаков, шляп и двухцветных туфель не надевали так быстро. Опытные хладнокровные модели умудрились не порвать ни одной подкладки или рукава. Они раздевались почти догола, меняя наряды. Моник поглядывала на Гая, пытаясь понять, замечает ли мастер их обнаженные тела. Конечно нет. Он рассматривал только костюм или платье, как модель сидит на девушке. Вот что помощница так любила в своем начальнике: профессионализм.
После гала-показа Моник упаковала вещи и присоединилась к Гаю и манекенщицам в соседнем кафе. Ночь стояла прохладная, а вино входило в статью расходов, поэтому пили много. Портной наслаждался тем, что он единственный мужчина среди стольких прекрасных женщин. Надин, красавица модель, постоянно наполняла ему бокал. Моник заказала кофе, но даже несколько чашек крепкого эспрессо не смогли помешать веселью.
В час ночи Гай встал из-за стола и поцеловал каждую девушку перед сном. Моник он тоже поцеловал в щеку, но потерял равновесие и на мгновение обнял. Мужчина выпил слишком много розового вина и, видимо, забыл, что подчиненных чмокать не обязательно. Тепло его тела и аромат духов "Pour Monsieur" от Шанель вскружили ей голову. Моник поняла, что давняя мечта совсем рядом. Засмеявшись, она высвободилась из объятий Гая. И мысленно заверила себя: это знак, план сработает.
Моник поднялась в комнату, приняла душ, переоделась в заветную сорочку, уложила волосы, поправила макияж - и запретила себе думать. Пришло время действовать. Девушка последний раз взглянула в зеркало, вышла из комнаты и словно в бреду направилась по пустому коридору в номер любимого.
Моник тихонько постучала. Тишина. Она дернула за ручку. Дверь открылась.
- Гай? - прошептала она, входя в темную комнату.
Девушка двигалась на ощупь и обо что-то споткнулась. Услышала шорох. Засветилась прикроватная лампа: Моник увидела Гая и модель Надин. Ту самую, которая весь вечер подливала ему вино. Мгновение они молча смотрели друг на друга, потом швея выбежала из номера, промчалась по коридору к себе, заперлась и бросилась на подушки.
Девушка рыдала, пока не услышала стук в дверь. Крикнула: "Войдите!", думая, что это глупая модель прибежала извиняться. Некто прошел до кровати и остановился. Она подняла глаза и увидела печального Гая в белом халате.
- Прости, - шепнул он.
Моник не могла заставить себя заговорить. Вместо этого она, как во сне, протянула к любимому руки. На долю секунды портной замешкался, но потом швея впервые в жизни оказалась в объятиях мужчины. Как же чудесно прильнуть к его телу!
- Я и не думал… - прошептал он ей на ухо. - Считал тебя почти дочерью…
Вряд ли для Моник можно было придумать более возбуждающее слово. Она моментально нашла губами его губы и крепко прижала Гая к себе. Мужчина поцеловал ее, и девушка почувствовала привкус кофе на его губах. Не помня себя, Моник раздвинула ноги, задрала сорочку. Гай крепче обнял девушку, и она начала постигать удовольствия любви. Моник ощутила близость мужской плоти, но портной, кажется, понял, что это ее первый раз. Действуя нежно и неторопливо, он вознес девушку на небывалые высоты. Почти сразу внутри Моник зародилась волна наслаждения, о которой она так много читала. Как только не описывали это блаженство, не облачали в разные слова - в песнях, книгах, фильмах. Наивная девушка думала, что готова ко всему, но сила ощущений застала ее врасплох, вынуждая закричать. Гай нежно накрыл рукой ее рот. Моник задыхалась и всхлипывала, по щекам текли слезы. Но восхитительные толчки внутри вызывали все новые и новые взрывы удовольствия. Девушка не хотела отпускать его. Ее тело не хотело выпускать его. "Плоть знает, что ей нужно", - подумала она, прижимая к себе Гая. Она сначала принимает мужчину, а потом не желает с ним расставаться. Портной успокаивал Моник, смахивал слезы с ее глаз, покрывал горячими поцелуями лицо, шею. В конце девушка перестала кричать и только тихонько всхлипывала. Ее тело будто ожило. Каждая клеточка пылала. Она расплакалась.
Этого Моник не ожидала. Скорбь по отцу, жажда любви, одиночество… Вся чернота прошлого словно выливалась из нее вместе с потоком слез. Вот в чем суть жизни: когда два тела сливаются в одно, будто два кусочка головоломки подходят друг к другу, раскрывается тайна любви. Моник прильнула к Гаю, будто желая слиться с ним. Гай обнимал девушку, словно прочитал ее мысли.
- И что теперь будет? - всхлипнула она.
Гай усмехнулся и пробормотал:
- Об этом спрашивать уже поздно.
Моник неподвижно лежала в его объятиях. Понемногу эмоции затихали, и она начала обдумывать первый опыт любви. На что это похоже? Бывшая девственница не могла уснуть. Не могла даже пошевелиться, пока он спал, обнимая ее. Как девушка об этом мечтала! Лежать вот так, в объятиях мужчины, всю ночь, чувствуя себя защищенной, уверенной в завтрашнем дне, любимой. Моник не заснула до самого рассвета. Она размышляла. Когда мужчина и женщина испытывают такое вместе… это ведь должно что-то значить? Хотя бы самую малость…