ГЛАВА 11
- Саманта, я наслышана о твоем поведении на благотворительном приеме. - В понедельник утром Шанталь Деланж ликовала, не скрывая злорадства. - Ты забыла, что находилась там от "Деланж"? Представитель по связям с общественностью должен быть тактичным и благоразумным. Мы не можем позволить, чтобы наши работники вели себя подобным образом. Да еще и на вечере в пользу сирот! Мы, французы, очень либеральны, но…
Она пожала плечами.
- Вы? Либеральны? - засмеялась Саманта. - У вас самое закоснелое общество в мире. Вот калифорнийцы и впрямь либералы! Как и другие американцы!
- Тогда, может, вернешься домой? - предложила Шанталь. - На этот раз ты зашла слишком далеко. Мы отпускаем тебя.
Девушка смотрела на нее, открыв рот.
- В смысле… увольняете? - ошарашенно произнесла она.
Шанталь кивнула.
- Но вы не можете! - вскрикнула Саманта. - Я увеличила продажи духов на семьдесят процентов! Мой отец прекратит распространять их!
Шанталь коварно улыбнулась.
- Твой отец вряд ли одобрит твое поведение. Я его знаю! И вообще, ты гостья в нашей стране! И должна вести себя соответственно.
- Вы не можете уволить меня из-за пары креветок! Или завидуете, что у меня больше поклонников? Кем вы, черт побери, себя возомнили? Я получу работу в "Шанель", как только пожелаю!
- Значит, наша потеря станет приобретением Коко, - вздохнула Шанталь.
Час спустя Саманта вытряхнула содержимое ящиков своего стола - в основном шоколадки и косметику - в два больших пакета "Шанель". После этой болезненной процедуры Кристофер проводил бывшего агента по рекламе на улицу. Некоторое время девушка стояла, тоскливо глядя на телефонную будку, потом тряхнула головой.
- Ну уж нет! - решила она. - Я слишком горда, чтобы просить папу вытащить меня из этой переделки.
Британец поймал такси. Саманта забралась внутрь, опустила оконное стекло и жалобно посмотрела на юношу.
- Ах, Кристофер, - захныкала она, - неужели это конец веселья в Париже? И все из-за двух несчастных креветок?
- А может, веселье только начинается? Вдруг дурная слава поможет в карьере?
- Помнишь песню "Je ne regrette rien"? - спросила Саманта. - У меня своя есть версия: "Je regrette tout"! Но я не поеду в Нью-Йорк, пока не добьюсь успеха здесь.
Такси тронулось с места, Саманта помахала рукой из окна.
Моник проснулась одна. Посмотрела на смятую постель, встала и долго изучала свое отражение в зеркале ванной. Лицо изменилось. Точнее, глаза. Она стала томной и расслабленной, словно хороший массаж избавил от болей в мышцах. Стала женщиной.
Скромница пошла в столовую на завтрак, но замешкалась перед дверью. Гай, очевидно, притворится, что ничего не было, и она сделает то же самое. Прежде девушка боялась, что Надин расскажет остальным моделям о прошлой ночи, но вдруг поняла, что больше не переживает из-за этого.
Она хотела сохранить на своем теле запах Гая, а в голове - мысль о том, что больше не девственница. Она не превратится в старую деву вроде постоянно хихикающих сестер Катро. С плеч словно свалился тяжкий груз.
"Все может измениться за одну ночь, - подумала Моник. - Жизнь может перевернуться в мгновение ока".
Девушка уверенно вошла в столовую. Теперь она казалась себе привлекательнее. Гай желал ее! Он целовал Моник, обнимал, прижимал к себе с такой силой, словно еле мог сдержать чувства. А может, он даже любит ее?
После увольнения прошел день. Было девять часов утра. В дверь Саманты позвонили. Одетая во фланелевую пижаму, американка с красными заплаканными глазами поплелась открывать. На пороге стоял сочувственно-грустный Кристофер.
- Как мило с твоей стороны навестить неудачницу, - захныкала девушка. - Заходи, сделаю кофе…
Юноша прошел на маленькую кухню и сел, наблюдая, как она возится с чашками.
Саманта сделала кофе и достала из холодильника пирожные. Казалось, эклеры на завтрак для этой сладкоежки в порядке вещей. Вдруг она замерла, ссутулилась над раковиной и зарыдала. Кристофер подбежал и обнял подругу.
- Не принимай так близко к сердцу. Слезами горю не поможешь. "Деланж" ведь был только стартовой площадкой? Как и для меня.
- Ага.
Девушка потерла глаза, выпрямилась и подала ему кофе. Потом молча села и с жадностью проглотила два эклера, печально глядя на Кристофера.
- Ты же не собираешься впадать в отчаяние? - спросил он.
- Я не могу нарядиться и выйти на прогулку, словно ничего не было. Не теперь, когда le tout Paris смеется надо мной.
- Le tout Paris уже все забыл, - заверил Кристофер. - Может, за исключением Жислен де Рив. Жди счета из химчистки за пятна от креветок. А де Кузмин не поможет найти работу?
- Уж лучше ему это сделать! - угрожающе воскликнула Саманта. - Никогда не говорила, что святая, но я потрясающий рекламный агент. У парижан дар делать из меня дуру!
- Ты должна быть сдержаннее, - начал Кристофер. - Французы…
- Стоп! - перебила его она. - Французы убивают своих жен "в порыве страсти". Я же съела креветку и теперь - изгой общества.
Девушка угрюмо отпила кофе.
- Кристофер… - Она коснулась его руки. - Ты здесь мой единственный друг. Может, пришло время решать серьезные вопросы? Например, - сделала Саманта небольшую паузу, - поменять ли химчистку? Они потеряли пуговицу на пиджаке от Шанель. Вернуться ли в Нью-Йорк? Мысли в голове перепутались. Ах, Крис, есть ли у меня будущее во французской высокой моде?
- Конечно!
- И еще кое-что. - Саманта заглянула в чашку. - Я всегда сравниваю "до" и "после", и… иногда "до" кажется лучше. Это странно? Может, я была красивее до того, как Жан-Жак подчеркнул худшие черты?
- Ты хорошо выглядела "до" и сейчас прекрасна, - успокоил ее Кристофер. - Прости, но мне пора на работу…
Модельер поднялся из-за стола.
- Я буду ждать ответа. - Саманта погладила друга по руке. - От "Диор", "Ив Сен-Лоран", "Живанши"… всех домов, куда отправила анкету. Статистика продажи духов "Деланж" говорит сама за себя. Я проделала потрясающую работу. Ты ведь поддержишь, поручишься за меня?
- Конечно!
Саманта поцеловала его.
- Я обратилась ко всем, кроме "Шанель". - Она изогнула брови. - Я слегка стесняюсь связи с де Кузмином.
- Я до крайности разочарована, - произнесла Коко. Моник стояла в салоне Шанель на верхнем этаже и пыталась оправдаться. Глава дома будто прожигала ее взглядом. Она напомнила подчиненной священника, который часто пытался запугать тогда еще маленькую девочку, чтобы добиться признания, хотя признаваться было, собственно, не в чем. Но теперь все иначе, и будь она проклята, если уступит.
- Ты никогда не слышала о самодисциплине? - спросила Шанель.
- Не понимаю, о чем вы, - ответила Моник.
- Я знаю обо всем, что происходит в доме.
- Какие бы сплетни вы ни услышали, это произошло не в доме.
- Верно, - согласилась мадемуазель, - в Довиле, где ты представляла мой дом. Гай - первоклассный портной, но не может устоять, когда хорошенькая девушка строит ему глазки: он не первый год шьет моделям бесплатные костюмы.
- Простите, но это сплетни.
- Я забираю тебя из мастерской Гая.
- Вы не можете! - выкрикнула девушка.
- Нет, могу, - безжалостно ответила пожилая дама. - К следующему сезону у тебя будет собственное ателье. Ты прекрасная работница, поэтому минуешь все ступени карьерной лестницы и взберешься сразу на вершину.
Моник смотрела на Шанель, не говоря ни слова.
- Это признание моих способностей, - наконец вымолвила она, - или наказание? Кажется, о персонале нужно судить по работе в доме и с клиентками, а я стараюсь изо всех сил.
Мадемуазель не отрывала глаз от Моник.
- Ты великолепная швея. Но я думала, что ты, подобно мне, будешь предана делу и не позволишь мужчинам мешать.
- Месье Гай не мешает моей работе, - возразила Моник. - Мы оба…
- Гай женат, - перебила ее Шанель.
- А мадемуазель никогда не влюблялась в женатых?
Моник пожалела об этих словах, как только договорила. Пожилая дама изменилась в лице.
- Как ты смеешь спрашивать такое? Ты забываешься. Понимаешь, что значит собственное ателье? Оно…
- Будет держать меня подальше от Гая? - закончила за нее девушка.
Шанель сердито глянула на подчиненную.
- Я должна следить за порядком в доме, - спокойно сказала она. - Гай целый день работает в ателье. Вечер остается для семьи. Разве это не правильно?
Моник промолчала.
- Швеи по десять лет добиваются своей мастерской. Ты будешь на равных с Гаем. Зарплата увеличится втрое. Подберешь девушек, будешь сама себе начальницей. Я ожидаю большой спрос на твои костюмы.
Моник старалась собраться с мыслями. Она знала, что должна радоваться. Ведь она первая в доме так быстро покорит эту высоту.
- Спасибо за повышение, мадемуазель, - осторожно проговорила девушка. - Постараюсь оправдать доверие.
Моник надеялась, эта фраза завершит беседу. Шанель внимательно посмотрела на подчиненную.
- Ты не подведешь. Я знаю.
Вечером, когда все ушли по домам, Моник осталась с Гаем наедине. Заканчивая работу, девушка поделилась с ним новостями.
- Мадемуазель дает мне мастерскую.
- Знаю, - тихо произнес мужчина.
Даже через комнату его глаза, казалось, заглядывали ей в душу.
- Ты заслужила. Мадемуазель спросила меня об этом, и я согласился.
- Гай, она знает о нас, - нахмурилась Моник. - Она считает тебя своей собственностью?
- Мадемуазель любит вмешиваться в личную жизнь работников, - пожал плечами портной. - Но она мудра и многое повидала в жизни.
- У Шанель сложный характер, сам знаешь, - вздохнула швея. - На днях приходили ее племянницы. Очень милые. Девушки хотели просто поздороваться, а мадемуазель отказалась с ними встретиться. Думаю, она завидует всем, кто счастлив.
- Считаешь, Коко завидует нашему получасовому приступу страсти?
- А это все, что у нас было? Получасовой приступ страсти? - Моник не поверила своим ушам. - Ты тогда смотрел на часы? Для меня это было нечто большее, неужели не понимаешь? Я люблю тебя, Гай! С того дня, когда мы познакомились.
Мужчина тревожно взглянул на нее.
- Прости, даже не знаю, что сказать… - медленно произнес он. - У нас нет будущего… Я не могу сделать несчастными жену, двух дочерей и в итоге нас с тобой.
- Значит… - Моник нахмурилась, стараясь собраться с мыслями. - Повышение, огромная зарплата, то, что я стану равной тебе в доме… все бессмысленно?
- Почему? Это чудесно! Я рад за тебя!
От разочарования уголки ее губ поползли вниз. Девушка глубоко вздохнула, затем подалась вперед и поцеловала Гая в лоб.
- Ты будешь хоть иногда заглядывать в мою мастерскую? - спросила Моник.
Она замешкалась: гордость не позволяла обнять любимого. С пиджаком в руках девушка вышла из комнаты. На ее глаза навернулись слезы.
Скромница из Анжера начала спускаться по служебной лестнице, когда услышала за спиной шаги. Гай схватил девушку за руку, развернул и поцеловал. Ее тело тотчас же снова запылало. Швея прислонилась спиной к стене, чтобы удержаться на ногах, и приоткрыла губы. Когда мужчина прижался к ней, девушка почувствовала его возбуждение. Она оттолкнула Гая.
- Это был лишь получасовой приступ страсти, не забыл? Почему ты не попросил, чтобы меня оставили в твоей мастерской?
- Ты заслуживаешь собственной. Я понял это в тот день, когда впервые увидел твою работу.
Моник пригладила свой пиджак.
- Спокойной ночи, Гай. - Она зашагала прочь, оставив мужчину на лестнице.
- Подожди! - крикнул он вслед. - Если бы мы виделись раз в неделю… например, в отеле неподалеку? Это все, что я могу предложить тебе сейчас… Ты согласилась бы?
Девушка долго смотрела на любимого, потом повернулась и ушла.
Моник шла по Гран-бульвар. Люди вокруг куда-то спешили. Она получит мастерскую и любовь Гая раз в неделю. Кажется, стоит порадоваться. Но почему ей грустно? Впервые в жизни девушке хотелось крепко выпить, чтобы алкоголь обжег горло. Она остановилась в первом попавшемся баре, заказала скотч и быстро проглотила его, как делали мужчины за стойкой. По телу тотчас же разлилось тепло, утешая и придавая сил. Алкоголь размыл границы реальности: теперь ей не нужно было смотреть на мир так трезво.
"Девственница из Анжера превратилась в прелюбодейку-алкоголичку", - поражалась Моник самой себе, идя домой вдоль Сены. Приехав в Париж, она представить не могла, что с ней произойдет такое. Но предполагала, что будет ходить по улицам столицы высокой моды в одиночестве. А теперь еще собственная мастерская! Может, ей на роду написано быть замужем за своей работой?
Теперь личная жизнь Моник превратится в череду торопливых встреч в отеле, где номера наверняка сдаются на час. Что за люди встречаются там и занимаются любовью?
Три дня спустя Моник сидела напротив Софи за столиком кафе.
- Думала, он бросит жену? - осторожно спросила дочка министра.
Швея посмотрела на подругу.
- Думала, что у нас будет роман. А не встречи на час раз в неделю.
Софи закатила глаза.
- Ты ничего не знаешь о мужчинах и женщинах. - Она положила сахар в кофе. - Для него ты - очередная победа.
- Нет. Гай не такой. - Моник посмотрела приятельнице в глаза.
- Любить женатого ой как непросто. Мне самой стоило бы быть осторожнее. Я тоже влюблена. Но держу этого мужчину на расстоянии.
- Почему?
Взгляд Софи затуманился.
- Не могу заставить себя довериться ему, - медленно проговорила она. - Защищаюсь от боли. Понимаешь? Не хочу страдать.
- Мы с тобой такие разные, - кивнула Моник. - Да, я наивнее многих парижан, но не отказываюсь от любви из страха перед душевной болью. Кто знает, что будет дальше?
Софи пожала плечами и закурила.
- Ничего не изменится, дурочка. Гай женат.
ГЛАВА 12
Клиентки "Деланж" не заказывали облегающие виниловые платья без молний и пуговиц или прозрачные блузки.
- У них нет ни малейшего желания обнажать свои увядшие груди, - как-то вечером с иронией сказал Кристоферу Клаус.
Одна дама в годах все же заказала белое виниловое платье-рубашку, но при условии, что его сошьют из серой шерсти, с длинными рукавами и юбкой чуть ли не до пола.
- Я не позволю какой-то старушенции испортить мою дизайнерскую философию, - поведал Кристофер Саманте за очередным обедом в "Ла Кетш".
- Но ты же хочешь продавать свою одежду? - удивилась девушка.
- Мою одежду, а не собственные модели клиенток.
Как-то во второй половине дня в кабинет Кристофера вбежала радостная vendeuse и, запыхавшись, остановилась у его стола.
- Мадам Жислен де Рив приедет посмотреть коллекцию! - заявила она. - Слегка поздновато, но если она что-нибудь закажет, мы спасены!
- Нас спасет де Рив? - Модельер изогнул бровь.
Фотографии Жислен де Рив, одной из элегантнейших дам Парижа, можно было найти на страницах старых "Вог". Кристофер узнал, что она всегда следила за модными новинками, а еще была редактором журнала по искусству. Жена успешного бизнесмена, Жислен устраивала еженедельный салон в своих апартаментах недалеко от Дома инвалидов.
В тот день мадам посмотрела коллекцию и заказала сразу шесть нарядов.
- Она ожидает, что примерки будете делать вы. - Мадам Женевьева, высокомерная directrice, как всегда, презрительно посмотрела на Кристофера, будто тот забыл о духах. - На безупречную фигуру этой клиентки вы точно не пожалуетесь. Навестите ее cabine. Внимательно изучите отражение дамы в зеркале. Постарайтесь угодить Жислен. Если ей понравится ваша одежда, то подтянутся и подруги. Эти женщины - словно стадо овец.
Кристофер с Самантой, как обычно, обедали в "Ла Кетш", за любимым столиком у окна. Парень попросил у подруги совета.
- Она думает, что я продамся ради одной клиентки, - сказал юноша.
- И ты, конечно, готов?
- Ну да. Просто мне не нравится, что Женевьева так в этом уверена.
- Жислен де Рив! Из-за нее меня уволили! Значит, она видела тебя тогда вечером - и воспылала страстью.
- Или ей понравилась моя одежда. - Кристофер притворился обиженным. - Ты великолепно выглядела в белом платье-рубашке. До увольнения.
- Что ж, это прекрасная реклама. Жислен спасет "Деланж". Отпразднуем!
- Для тебя каждый прием пищи - праздник. А я не очень хорошо делаю примерки, - задумчиво произнес юноша. - Винил непросто проткнуть булавкой. Я взвалил всю работу на швей. Придется, прищурившись, глядеть в зеркало и делать вид, что замечаю недостатки.
- А что, притворись! - радостно поддакнула Саманта. - Если будешь трогать мадам за зад, булавок она не заметит. Французы обожают немного oooh la la!
Американка оглядела ресторан.
- Ты знал, что Пьер ла Шасе создает коллекцию на четырнадцатилетних мальчиках?! - спросила она. - Разве не эксцентрично? Говорит, у них правильная "мальчишеская фигура". Неудивительно, это же мальчики!
- Как мне держаться с Жислен де Рив? - нахмурился Кристофер.
- Ты сам себе ответил: держись за нее. И почаще. Притворись, что сзади разошелся шов, и полапай за мягкое место.
Юноша уставился на подругу.
- Честно говоря, я совсем не так понимаю высокую моду! На сексе свет клином не сошелся!
- Поспорим. - Саманта оторвала взгляд от меню.
Подошел официант.
- Чем "Croque Madame" отличается от "Croque Monsieur"? - спросила американка.
- Это яйцо-пашот, - ответил официант.
- А если заменить жареные помидоры? - предложила девушка.
- Тогда это будет не "Croque Madame", мадемуазель.
- Ну и хорошо. А в салате есть латук?
- Конечно! Это же салат!
- Его можно заменить на цикорный салат?
Официант закатил глаза и ретировался с быстротой молнии.
- Знаешь, - сказала Кристоферу Саманта, - может, Коко-наркоманка де Рив пытается избавиться от зависимости? Раньше она не обращала внимания на одежду других домов. А еще, думаю, Жислен хочет соблазнить тебя и научить доставлять женщине удовольствие. Это как езда на велосипеде - бесценные навыки, которые никогда не забудешь!
Кристофер удивленно посмотрел на подругу.
- Уставшие друг от друга супруги иногда так делают, - кивнула та, - чтобы вновь разжечь пламя страсти. Жислен покрасуется с новым кавалером, пока парнишка не влюбится в сверстницу. Вроде Софи.
- Но я уже влюблен в нее!
- А вдруг интерес Жислен к тебе поможет Софи растаять? - сказала Саманта со знанием дела. - Ревность - неплохой афродизиак.
Когда мадам де Рив пришла в ателье, premiere main сняла мерки для белого винилового платья. Неделю спустя вещь покроили и сметали. Кристофер надушился "Eau Sauvage", взял платье и пошел в cabine. Постучал.