- К Маме Лили Маэ просто так не пойдешь. Когда я говорю "Дельта", я имею в виду совсем особый мир, куда чужакам хода нет. Там ни до кого не доберешься: нет ни телефонов, ни света. Ничего.
- Мне бы хотелось с ней поговорить.
- Да?
- Да. Вы не могли бы это устроить?
Он некоторое время внимательно разглядывал ее лицо, подавшись вперед, потом вдруг сердито произнес:
- Значит, вы хотите отправиться в Дельту? В болота, к аллигаторам и з-з-змеям? - Конец фразы, скорчив страшную гримасу, он уже прошипел.
- Да.
- Дельта сурова к чужакам.
- Но я же буду с вами.
На этот раз он не успел ей ответить: к нему подошла стройная брюнетка с огромными серыми глазами.
- Привет, у меня перерыв. Можно с тобой выпить стаканчик скотча? О! - Она только теперь заметила Энн, сидевшую по другую сторону от него. - Привет, простите, я не хотела помешать…
- Синди, - перебил ее Грегори, - это жена художника.
- Бывшая жена, - с улыбкой уточнила Энн, протягивая Синди руку. - Энн Марсел.
- Синди Маккена. Очень приятно. Ваш бывший, кажется, отличный парень. О черт, наверное, это странно звучит? Я хотела сказать, что для предполагаемого убийцы он отличный парень. То есть… Господи. Но ведь он же ваш бывший, да? Что вы здесь делаете, миссис Марсел? То есть я не имею в виду… черт, что я несу? Я хочу сказать, что для некоторых людей это место неподходящее… - Она смущенно замолчала. - Простите меня.
- Не извиняйтесь. Джон действительно отличный парень. И он этого не делал. Джон никого не убивал.
У Синди Маккена расширились глаза.
- Им удалось доказать, что он невиновен? Его больше не подозревают?
Энн покачала головой:
- Нет, никто ничего пока не доказал.
- О, мне очень жаль. - По ее виду можно было догадаться, что она говорит искренне, глаза ее по-прежнему были широко распахнуты. Глядя на нее, Энн вдруг поняла, что ей знакомо лицо этой женщины. И тут же сообразила откуда.
- О, вы - одна из тех, кто только что танцевал на сцене, - сказала Энн.
Синди покраснела и неловко кивнула.
- Это приносит неплохие деньги, - тихо ответила она.
Определенно.
- Вы настоящая красавица, - сказала Энн. - И танцуете так грациозно, так пластично. Замечательно поставленный танец.
Синди недоверчиво посмотрела на нее, потом на Грегори.
- Ты слышал?
Энн нахмурилась:
- Я сказала это совершенно искренне…
- И это очень приятно. Так приятно, - воскликнула Синди. - Я не привыкла к таким лестным отзывам, потому что чаще всего…
- Чаще всего, - сухо вставил Грегори, - комментируя ее танец, прибегают к словам на буквы "ж" и "с".
- Сиськи и жопа, - пробормотала Синди, словно Энн было трудно догадаться.
- Что ж, - заметила Энн, - это тоже может быть целомудренно.
Синди рассмеялась:
- Джон всегда говорил, что вы очень милая и талантливая. А теперь я вижу, что вы… вы еще и страшно преданная. У вас, должно быть, жутко болит за него душа. Как бы я хотела, чтобы мы могли вам помочь.
- Я решил завтра отвести ее к Маме Лили Маэ, - сказал Грегори.
- В Дельту?! - удивилась Синди.
- А почему бы и нет?
- О, ну просто потому, что… Я хочу сказать, что кому-то все это может показаться глупостью - гадание по костям, принесение цыплят в жертву и все такое… - Она снова улыбнулась, но улыбка тут же сошла с ее лица: посмотрев куда-то за спину Энн, она смертельно побледнела. Энн резко повернулась на своем высоком табурете и увидела того, кто так напугал Синди.
Подошедший сзади мужчина был высок, строен и мускулист, элегантно одет - темный пиджак и трикотажная серая рубашка. Кожа его отливала медью, а глаза были почти изумрудными. Неповторимая и поразительная внешность - волнующая, завораживающая. Подходя к Энн, он улыбался.
- Миссис Марсел, - голос был низкий, красиво вибрирующий, - добро пожаловать в "Аннабеллу".
- Вы знаете мое имя?
- Большинство новоорлеанцев знают теперь ваше имя. Ваша фотография была в газетах.
- Ах да. А вы, сэр…
- Энн Марсел - Хэрри Дюваль, хозяин "Аннабеллы", - представил их друг другу Грегори.
- Мы все здесь глубоко взволнованы последними событиями, вы же понимаете. - Его слова не казались банальными благодаря невероятному обаянию, которое излучал этот человек.
- Разумеется, - ответила Энн. - Если вам неприятно мое присутствие здесь…
- Напротив, мы очень рады вас видеть. Ваш бывший муж часто рассказывал о вас с большой теплотой и восхищением. Он мало кому поверял свои планы, когда впервые пришел сюда, к дамам и ко мне, собираясь писать свои портреты. Мы очень огорчены, миссис Марсел, и не можем поверить в то, что случилось. Здесь все очень любили Джину, и вот ее нет. Невероятно то, что говорят о Джоне Марселе, но…
- Он этого не делал, - перебила его Энн.
Дюваль сделал удивленное лицо, так же как Синди незадолго до того, когда Энн заявила ей о невиновности Джона.
- Полиция узнала что-то новое, миссис Марсел?
Не был ли его голос чуть-чуть слишком взволнованным? Словно он испугался, что Джон может оказаться непричастным. Синди ведь тоже встревожилась. Может, хотя и говорят, что хорошо относятся к Джону, они хотят, чтобы он оказался виновным?
Потому что в этом случае настоящий убийца не будет пойман и тогда никому из них не грозит опасность.
И перестанут искать виноватого.
Глядя прямо на Хэрри Дюваля, она медленно покачала головой.
- Полиция в своих выводах основывается на косвенных уликах, а я опираюсь на знание характера Джона.
- Ему повезло, что у него есть вы. Это редкость, такие взаимоотношения, не так ли?
- Не думаю, что дружба такая уж редкая вещь.
- Почему вы пришли сюда? - словно бы невзначай спросил Дюваль.
- Из-за портретов, - быстро сказала она. - Мне хотелось увидеть, что же вдохновило Джона на такие прекрасные работы. Теперь знаю: танец, который я видела, восхитителен.
- Да, у меня лучшие музыканты и очень талантливые танцовщицы и танцоры. Мало кто понимает, что подобного рода танец может, как и все в мире, быть изысканным, исполненным вкуса. - Он неожиданно рассмеялся, и его глаза засверкали. - Я не хочу сказать, что мы не стремимся к соблазнительности, к тому, чтобы затрагивать чувства, щекотать их, возбуждать… нет, мы ставим и такую цель. Но человеческое тело прекрасно и может служить красивым инструментом. Посмотрите на тех, кто сидит вокруг, и вы поймете, что чувственность свойственна всем.
- Это необычное место, - призналась Энн.
Он задорно подмигнул ей.
- А я утверждаю, что вы - необычная женщина, раз не побоялись войти в логово шлюх и воров, чтобы спасти своего друга! - Он махнул рукой барменше: - Выпивку всем за счет заведения. - Хэрри продолжал изучать Энн, улыбка не сходила с его лица. - Я бы хотел, чтобы вы здесь поработали, миссис Марсел. Уверен, что из вас получилась бы бесподобная танцовщица.
- А знаете, у вас действительно получилось бы, - подтвердила Синди.
Энн со смехом затрясла головой:
- Я слишком стара, у меня плохая координация и многое другое.
- Вы совершенно не правы, - возразила Синди. - За пару часов я обучила бы вас дюжине основных движений. Хотите попробовать?
- Я…
- Слишком экзотично для вас, миссис Марсел? - Дюваль пересел чуть ближе, глядя в его мерцающие глаза Энн почувствовала, будто окунается в странное, всепоглощающее пламя. Он двигался по-кошачьи ловко и уверенно. Как будто охотится на меня, подумала Энн.
- Мистер Дюваль, я уверена, что упустила время, когда могла научиться…
- Ах, дорогая моя миссис Марсел, время отступает перед тем, что истинно эротично, что возбуждает нас, влечет… так же, как отступает оно перед любовью, перед нашим желанием любить.
Синди рассмеялась:
- Он хочет сказать, что мы в любом возрасте стремимся выглядеть сексуально, а разве не так? Почти каждая женщина хочет быть сексуально привлекательной хотя бы для одного мужчины.
- Посмотрим, - пробормотала Энн. Она почувствовала себя так, словно кончики ее пальцев прикоснулись к раскаленной плите.
Дюваль взял ее руку в свою.
- Ну тогда возвращайтесь к нам в любом другом качестве. Если не желаете испытать свое тело в истинном искусстве танца, может быть, поработаете красками как художница? Приходите со своими кистями. Продолжите то, что делал ваш муж. Простите меня, - сказал он вдруг, - я вижу друга, с которым мне необходимо поговорить.
Он смотрел на только что вошедшего и наблюдавшего за танцорами белого мужчину. Оркестр исполнял что-то в "ритмах джунглей", и рыжеволосая красотка в леопардовых лоскутках скользила вверх и вниз по одному из шестов. Однако мужчина был гораздо интереснее, особенно для художницы, чем женщина на сцене. Высокий, в костюме от Версаче, который с элегантной небрежностью сидел на нем так, словно он в нем родился, с блестящими темными волосами и тонкими чертами лица европейского аристократа. Он был красив, хотя что-то в его облике вызвало в памяти Энн слово "жиголо".
- Жак Морэ, - прошептал ей на ухо Грегори. - Любовник Джины еще со времен… - Он не окончил фразу, так как увидел кого-то у Энн за спиной. - Марк, - сказал он, протягивая руку.
- Грегори, Синди, добрый вечер.
Энн резко повернула голову. Лейтенант Марк Лакросс стоял у нее за спиной.
Она не видела, чтобы он входил через парадную дверь, и не знала, где он был все это время, она просто вдруг поняла, что он здесь, рядом с ней.
- Миссис Марсел, - приветствовал он ее, окидывая острым, как лезвие, взглядом серебристо-серых глаз. В его голосе слышалось скрытое недовольство. Ей не следовало здесь быть. Во всяком случае, по его правилам. И она неожиданно почувствовала себя нашкодившей школьницей.
Она имеет право ходить туда, куда ей заблагорассудится! Ее-то не подозревают в убийстве.
- Лейтенант, - ответила она как можно более холодно. Но он смотрел на нее этим своим орлиным взором, пронизывая, заставляя дрожать с головы до ног. Не глядя, она потянулась к своему пиву и залпом выпила его.
- Как идут дела, Марк? - спросил Грегори.
Грегори называл его по имени, значит, они знакомы. И достаточно хорошо. И Синди Марк знает. Вероятно, он уже допрашивал здешний люд.
А может, он захаживает сюда просто как посетитель?
И часто.
- Дела просто идут, - ответил Марк и взглянул на Синди. - Как ты?
- Прекрасно.
- Будь осторожна, - предупредил он ее.
Она пожала плечами и смущенно посмотрела на Энн.
- Как я понимаю, вы считаете, что убийца - в больнице.
- Может быть. А может быть, права миссис Марсел, которая пришла сюда, чтобы сунуть нос туда, куда не следует. Не исключено, что кто-то бродит вокруг в темноте с длинным ножом и готовится нанести новый удар. Будь осторожна, - повторил он.
- Спасибо за участие, Марк, - сказала Синди. Слова прозвучали искренне.
- Я не отпущу ее одну, - пообещал Грегори.
- Миссис Марсел? - обратился к ней Марк Лакросс. Она взглянула на него и снова ощутила эту странную дрожь во всем теле.
Как ребенок, которого застали с ложкой возле банки с вареньем, она почувствовала, что краснеет, и ей стало неуютно, будто она делала что-нибудь предосудительное.
А может, в этом было и что-то еще. Здесь полно исполнителей эротических танцев, но нет недостатка и в экзотических мужчинах. Грегори, похожий на статую бога из эбенового дерева, Дюваль - потрясающая смесь двух рас, и Жак Морэ - красивый до совершенства. И все же на фоне Марка Лакросса все они бледнели. В нем было нечто истинно мужское, твердое как скала, зрелое и подлинное. Даже в его манерах, в том, как он стоял. Он был, безусловно, красивым мужчиной, но очень уж жестким. Характер накладывал отпечаток и на лицо: черты его были красивыми, но резкими. А таких глаз она в жизни не видела: взглядом он мог сказать так много, что, казалось, проникал в самую душу и требовал ответа.
- Думаю, нам пора идти, миссис Марсел, - сказал он.
Она улыбнулась и заворковала низким, мягким голосом:
- Не припоминаю, чтобы мы пришли сюда вместе, лейтенант.
- Может, мы пришли и порознь, но уйдем вместе, - ответил он.
- Уже поздно, - подхватила Синди. - Миссис Марсел, мне было приятно с вами познакомиться. Грегори, ловлю тебя на слове: ты обещал проводить меня домой. У тебя еще выступление, я подожду в гримерной.
- Мне нужно возвращаться на сцену, - сказал Грегори.
Энн поняла, что они с Синди изо всех сил стараются оставить ее на милость лейтенанта Лакросса.
- Подождите…
- Пошли, миссис Марсел?
Его рука легла ей на плечо, он буквально стащил ее с табурета. Хватка, как всегда, оказалась железной. Не успев осознать, что происходит, она поняла, что идет через зал к выходу.
- Вы не имеете права делать этого…
- Вам не терпится подвергнуть себя опасности, миссис Марсел? - поинтересовался он.
- О какой опасности может идти речь, пока вы контролируете ситуацию, лейтенант? Джон в коме, и больше никому опасность не грозит.
- Вы полны решимости доказать мою неправоту, да?
- Будьте уверены.
- Но если убийца кто-то другой, тогда вы - просто идиотка, сующая свой нос куда не следует и играющая с огнем. А теперь пошли, вам здесь не место.
Она стиснула зубы, понимая, что у нее лишь два выхода - либо идти с ним, либо затеять с ним свару на виду у всех. Этого ей делать не хотелось, она не желала выставлять себя напоказ и выглядеть истеричкой.
Грегори - вдруг вспомнила она. Он ведь обещал отвести ее к Маме Лили Маэ. Ей необходимо отправиться в Дельту и разузнать, о чем говорила с ней Джина Лаво в день своей смерти.
- Постойте…
- Мы уходим! - твердо отмел он ее поползновения. В его глазах тлели огненные угли.
- Отлично! Отлично, мы уходим. Но Грегори угостил меня пивом, я должна поблагодарить его.
Ей удалось освободиться и ринуться к Грегори, который уже направлялся на помост для оркестра.
- Грегори!
Тот остановился, и она на бегу буквально упала в его сильные, протянутые к ней руки.
- Спасибо за пиво. Когда мы встретимся, чтобы идти к Маме Лили Маэ? - проговорила она быстро, на одном дыхании.
Он бросил взгляд на Марка через ее плечо.
- Я бы не…
- Прошу вас!
- Но вы поставите себя в опасное положение…
- Вы ведь будете со мной.
- Я…
- Грегори, помогите мне! Помогите Джону и помогите восстановить справедливость по отношению к Джине, пожалуйста!
Он снова посмотрел поверх ее плеча. Она быстро повернула голову. Марк шел к ним своей обычной решительной походкой.
- Завтра утром похороны Джины. Встретимся после них. Здесь, на улице. У меня черный "бьюик-седан".
- Я приду, - шепотом пообещала Энн.
В этот момент она почувствовала тяжелое прикосновение руки на своем плече. Твердое, уверенное.
- Миссис Марсел, пошли. Грегори, спокойной ночи.
- Спокойной, Марк. Не забывай, если я могу быть чем-то полезен…
- Спасибо, Грегори.
Если бы дело происходило пару тысяч лет назад, он бы просто стукнул ее по голове и за волосы выволок отсюда, подумала Энн. Но сейчас он лишь довел ее до выхода и разве что не вытолкал в дверь.
На улице он не отстал от нее, а подтолкнул к машине.
- А может, я хочу пройтись…
- Дура! - взорвался он.
- Потому что пришла сюда?
- Да!
- Но вы ведь тоже пришли.
- Я полицейский! А вы только и делаете, что нарываетесь на нож.
Она обернулась и стала вплотную к нему.
- Какая же опасность мне может угрожать, если убийца в больнице? - почти завизжала она.
Он стоял перед ней, упершись руками в бока и не сводя с нее глаз. Потом заговорил:
- Совершено еще одно убийство.
У Энн перехватило дыхание.
- Убита… еще одна танцовщица? Это значит, что Джон определенно не виновен?
Он покачал головой:
- Жертву нашли раздетой в реке.
- Но…
- Она задушена.
- Значит…
- Значит, убийства, возможно, не связаны друг с другом. Черт, если бы убийство было в Новом Орлеане исключительным событием! Но это не так. Мы не знаем, кто она. Мы пока не знаем, была ли она актрисой стриптиза, но… у нас нет оснований считать, что она ею не была.
- Тогда почему вы считаете, что я подвергаюсь опасности?
Он несколько секунд смотрел себе под ноги, покачивая головой.
- Так почему же?
- Профессиональная интуиция.
- Вы не смеете третировать меня только из-за своей интуиции.
- Смею.
- Нет…
- Давайте смоемся отсюда, ладно?
- Нет, подождите! - продолжала настаивать Энн.
Но он не стал ждать. В следующий же момент она сидела в машине, куда он затолкнул ее, сложив чуть не пополам.
Сам он тоже сидел рядом: зубы стиснуты, глаза зорко наблюдают за дорогой. Она была в бешенстве, дрожала от гнева.
Он тоже казался раздраженным сверх всякой меры.
Но от него исходил такой изысканный лесной аромат. Ей захотелось ударить его, встряхнуть.
А еще ей так хотелось положить руку ему на плечо и сквозь мягкую ткань пиджака почувствовать тепло его мышц, ощутить его тело, скрытое под одеждой.
Глава 9
Она не спросила его, поднимется ли он с ней наверх, в этом не было необходимости. Поездка от клуба до ее дома заняла всего несколько минут. Припарковав машину, он тут же оказался у ее дверцы и помог ей выйти. Он быстро провел ее по дорожке к подъезду, втолкнул в дверь и взлетел с ней по лестнице на второй этаж.
- Ну что ж, спасибо, лейтенант, - процедила она сквозь зубы, роясь в сумочке в поисках ключа, потом вставляя его в замочную скважину. - Вам незачем было провожать меня, но…
Когда она открыла дверь, он подтолкнул ее внутрь, прошел сам и закрыл дверь за собой.
- Кто уполномочил вас копаться в этом деле? - спросил он.
- Мне не нужны никакие полномочия, чтобы пойти выпить в клуб, лейтенант, - бросила она ему в ответ, едва сдерживаясь. Положив сумочку на стул, она подошла к дивану и села.
Это было ошибкой. Он последовал за ней и, грозно нависая над ее головой, заметил:
- В Новом Орлеане полно клубов!
- Я слышала, что в этом - лучший джаз.
Он протянул руку и поднял ее с дивана.
- Это преступление и так достаточно сложное для полиции, чтобы еще и с вами возиться.
Она попыталась вырваться, но он, похоже, даже не заметил ее усилий.
- Я не просила вас опекать меня…
- Не хватало мне, чтобы вас убили, Энн.
- Меня не… - Она снова попыталась высвободиться, придумывая, что бы такое ответить. Он впервые назвал ее по имени? Кажется, так. В этом его обращении ей вдруг почудилось что-то до смешного личное.
- Меня… меня не собираются убивать, - сказала она и смущенно поперхнулась. - Я…
Этот человек был невыносим. Он хотел достать Джона. Он властен, упрям и назойлив. Громила. Ей следует пожаловаться на превышение полномочий полицейского.