- Ах, если бы он умер, как было бы кстати! - насмешливо сказала Мама Лили Маэ, аккуратно стряхивая пепел со своей хлопчатобумажной юбки. - Всегда найдется тот, кто будет сомневаться в очевидном, а в ту ночь она виделась со слишком многими мужчинами, чтобы с легкостью сваливать все на одного, a, mon cher?
Опять эта липкая потная волна. Откуда, черт бы ее побрал, она знает, где он был в ту ночь? И что точно она знает? Он вовсе не считает, что виновен в том, что случилось.
- Кто к вам собирается прийти? Почему надо так лететь домой? - спросил он. - Вы уже говорили с полицией, они излазили сегодня все кладбище. Кто же еще должен прийти?
- Точно не знаю кто, но знаю - почему.
- Почему?
- Потому что ничто не бывает на свете таким простым, как кажется. Ну же, Жак, поторопись. Отвези меня поскорее в Дельту.
Он стиснул зубы и прибавил газу.
Мама Лили Маэ удобно устроилась, откинувшись на сиденье. Она была старой женщиной, и у нее осталось так мало удовольствий.
Одним из них было доводить Жака до белого каления, куря в его машине.
Другим - оценивать и судить людей. Она постоянно проверяла свои способности, оценивая, что представляют собой на самом деле те, с кем она встречалась.
Сегодня она видела эту женщину. Наблюдала за ней, наблюдала за другими людьми. Эта женщина едет к ней. В сущности, дело было вовсе не в вудуистской магии, просто один из истинных друзей Джины, молодой красавец Грегори Хэнсон, сказал ей, что привезет кое-кого.
А интуиция подсказала, что это будет та маленькая блондинка.
Повинуясь инстинкту, она знала, что сегодня день, когда она выговорится, скажет правду. Потому что правду следует сказать не только для пользы дела.
Просто правду должны услышать.
Прежде чем покинуть кладбище, Марк договорился с Хэрри Дювалем встретиться в патологоанатомическом отделении. На церемонии отпевания он видел большинство людей, игравших важную роль в жизни Джины. Если бы на Джоне Марселе не было ее крови, троих - тех, кто вместе с ним несли ее гроб, - можно было бы заподозрить в первую очередь: Хэрри Дюваля, Жака Морэ и Грегори Хэн-сона. Мама Лили Маэ тоже была там - она знает больше, чем говорит, но, чтобы узнать, сообщит ли она ему что-нибудь важное, с ней надо говорить наедине. "Дикси-бойз" присутствовали в полном составе, равно как и большинство танцовщиков из клуба. Джину любили. Не так уж странно, что и убийца мог любить ее.
Теперь совершено еще одно убийство, и предстояло ответить на самый важный вопрос, связанный с новой жертвой.
Дюваль не заставил себя ждать. Он так же, как Марк, был, разумеется, одет подобающим для печального случая образом. Марк подумал, что они похожи на пару пингвинов.
Они вместе направились по коридору к холодильнику, где их должен был ждать Ли Мин.
- Я их не убивал, вы же знаете, - сказал Дюваль.
- Я вас и не обвиняю.
- Мы достаточно хорошо знаем друг друга. У вас необычные глаза, мой друг. Они впиваются в человека и тут же пригвождают его.
Марк удивленно поднял бровь:
- Я сыщик, Дюваль, собираю улики для прокурора. Я никого не "пригвождаю".
Дюваль шмыгнул носом.
- Я же понимаю, что если полиция решит не ограничиваться только Джоном Марселом в качестве подозреваемого, то в первую очередь обратит свои взоры на меня. Я хозяин клуба, где работала Джина Лаво. Я торговец плотью. Для святош я дьявол, сатана в черно-белом одеянии. Если будет доказано, что убийства Джины и этой задушенной девушки взаимосвязаны, станет очевидно, что Джон Марсел невиновен, если только он не встал с больничного одра, словно призрак, и не совершил убийство единственно силой своей воли.
- Если эти убийства взаимосвязаны, это прольет новый свет на дело Марсела. О местонахождении скольких из своих танцовщиц вы не знаете в данный момент?
- Я не видел некоторое время Джуди, но сегодня она появилась на похоронах. Эйприл не было видно, но она замужем, впрочем, ее мужа я тоже не видел и не слышал. Они свободны от выступлений вплоть до второй половины сегодняшнего дня. Рини, Саманта, Эшли и Джен не появлялись на работе, не было их и на похоронах. Но ведь все прояснится через минуту, да?
- Именно, - подтвердил Марк, открывая дверь перед Дювалем.
Ли Мин их ждал. Тело лежало на стальном столе. Девушку вытащили из воды, поэтому она в смерти выглядела не так хорошо, как Джина.
- Вы знаете ее? - спросил Марк уставившегося на труп Дюваля.
Дюваль не мог разжать зубы.
Он знал ее.
Глава 10
Хорошо, что они отправились в путь пораньше. Синди Маккена ждала Энн вместе с Грегори. Они оказались в клубе раньше, чем она, что ее сначала удивило, но потом она догадалась, что они незаметно уехали с кладбища, пока она старалась подслушать разговор Марка с восточным мужчиной.
Поскольку Энн с самого начала решила во время отпевания держаться поближе к выходу, она надела черные джинсы, черные кроссовки и черный пуловер, так что теперь она была готова к путешествию в дикие места. Грегори и Синди, которые в церкви были одеты в траурные наряды, тоже успели переодеться, видимо, в клубе, - на них были синие джинсы и трикотажные майки, подходящие для поездки в глухие заросли Миссисипи.
- Энн, если не возражаете, давайте возьмем вашу машину, - предложил Грегори. - Если моя будет весь день стоять возле клуба, на это никто не обратит внимания: решат, что я где-то поблизости. А вот ваша… - Он замялся. - Если кто-нибудь станет вынюхивать, вашу машину могут узнать и заинтересоваться, что вы задумали.
- Конечно, - ответила Энн.
Синди проскользнула на тесное заднее сиденье, Грегори сел рядом с Энн, которая почувствовала себя немного неуютно: ее насторожили слова Грегори. Если она пропадет в зарослях Дельты…
Никто не найдет ее там.
Синди протиснула вперед плечо. Энн бросила быстрый взгляд на Грегори. А, какая там интуиция! Этот человек внушал ей доверие с самой первой встречи.
Либо выпрыгивай немедленно из машины и начинай кричать как сумасшедшая, забыв о Маме Лили Маэ и о том, что нужно спасать Джона, либо спокойно поезжай вперед и радуйся тому, что едешь в Дельту, сказала она себе.
Город остался позади, они ехали по узкой проселочной дороге вдоль реки. Когда впереди показалась полоса леса, Грегори велел ей съехать с дороги и остановиться у деревьев. Выйдя из машины, она с удивлением обнаружила, что в прибрежных зарослях спрятано множество лодок.
- Пошли, - скомандовал Грегори и, прыгнув на борт мотобота, протянул ей руку.
- Это ваша лодка?
- Это лодка Джины, - пояснила Синяк.
- Точно. Многие семьи держат здесь лодки, чтобы те, кто захочет навестить родственников, живущих в Дельте, могли ими воспользоваться.
- И никто не крадет их?
Синди усмехнулась и тряхнула головой:
- О том, что они здесь, знают только люди из Дельты. С шоссе лодок не видно. Оттуда и вашу машину сейчас никто не увидит.
Грегори по-прежнему протягивал Энн руку.
Ну и пусть, если ее убьют - а при сложившихся обстоятельствах подобное опасение не выглядело паранойей, - она сама будет виновата.
Но ее не убьют. Она знала, что Грегори не имеет отношения к убийству Джины: в нем не бушевали страсти, он не сердился, он лишь испытывал глубокую сердечную боль. И потом с ними Синди. К тому же Энн видела в церкви Маму Лили Маэ, более того, она была уверена, что та смотрела прямо на нее. Эта женщина не причинит ей зла.
Она взялась за руку Грегори и перебралась в лодку. Синди устроилась позади нее.
- А почему мы так уверены, что Мама Лили Маэ там? - громко спросила Энн, стараясь перекричать шум мотора.
- Я сказал ей, что мы приедем, - крикнул в ответ Грегори. - Она ждет нас и, думаю, хочет, чтобы мы пришли.
Энн кивнула.
- Откиньтесь назад и наслаждайтесь поездкой! - громко прокричала ей в ухо Синди.
Энн обернулась и увидела, что та уже удобно устроилась полулежа. Ветер развевал ее волосы. Она выглядела счастливее и спокойнее, чем когда бы то ни было. Дельта - действительно родной дом для этих людей, подумала Энн. Небо, вода, глухие заросли…
Они не разговаривали: перекрикивать рокот мотора было слишком трудно. Довольно долго они пересекали речной фарватер. Потом Грегори выключил мотор и взялся за весло - теперь они плыли по узкому и довольно мелкому рукаву, корни деревьев поднимались над водой, и иногда казалось, что берег исчезает в черной пустоте. В зарослях стояла тишина, нарушаемая лишь плеском весла да редким криком птицы. Синди тронула ее за плечо.
- Взгляните, - тихо проговорила она, указывая на берег.
Аллигатор длиной в добрых десять футов бесшумно скользнул в реку. Но глаза его странным образом остались над водой и неподвижно наблюдали за лодкой.
- А это не опасно? - прошептала Энн.
Грегори мягко цокнул языком.
- Этот старожил охотится лишь на свою законную добычу - птиц, енотов и тому подобных. Он не людоед.
- Вообще-то были случаи, когда аллигаторы убивали людей, - возразила Синди. Энн тревожно взглянула на нее. - О, но это случается крайне редко, - спохватилась Синди. - К тому же они не нападают на лодки. Во всяком случае, я о таком никогда не слыхала.
- Вы в безопасности, - заверил ее Грегори. - Я десятки раз ездил сюда с Джиной и возвращался обратно. И одному доводилось. И Синди тоже. И мы всегда благополучно пробирались через крокодильи места. У этих негодяев, кстати, очень вкусное мясо, если уметь его правильно приготовить.
- Я ела мясо аллигатора, - сказала Энн, с удивлением обнаружив, что голос ее звучит несколько заискивающе.
- Значит, вам знакомы эти заводи и аллигаторы? - поинтересовался Грегори.
Она решительно тряхнула головой:
- Нет, я переехала из Атланты прямо во Французский квартал. Мне не знакомы заводи и аллигаторы. Я городская девочка.
- Ах, так вы не бывали в заводях и не знаете аллигаторов, - поддел ее Грегори.
- Но мне заводи нравятся. Здесь очень красиво. Мне бы хотелось когда-нибудь приехать сюда порисовать.
- Чудесная идея! - Синди захлопала в ладоши. - Джон всегда говорил, что вам прекрасно удаются пейзажи. Он сказал, что вы больше любите рисовать лица, но пейзажи у вас получаются превосходно.
- Он очень гордился вами, - тихо сказал Грегори.
- Он еще не умер! - мягко, но укоризненно шепнула ему Синди, потом с виноватым видом обернулась к Энн: - Правда ведь?
Энн затрясла головой. По дороге в церковь она заезжала в больницу. Джон продолжал оставаться в коме. Медсестры снова заверили ее, что это "хорошая" кома, что звучало довольно странно, но Энн с благодарностью принимала любые оптимистические сообщения. Она еще не говорила с дочерью, хотя звонила уже в колледж, у которого был канал быстрой связи с экспедицией. Кати проводила свои исследования в отдаленном регионе джунглей и сможет выйти на связь с нею лишь через несколько дней. Энн не стала настаивать, чтобы она позвонила немедленно, в надежде, что к тому времени сможет поведать дочери что-нибудь обнадеживающее.
- Да, Джон жив, и мне снова сказали, что у него хорошие жизненные показатели, прекрасный цвет лица и что, по их мнению, он скоро выйдет из комы. Конечно, может быть, они меня просто успокаивают. Официально доктор считает, что его шансы - пятьдесят на пятьдесят.
- Он справится, - ободрил ее Грегори.
- Спасибо.
- Нам туда, - неожиданно сказал он.
Энн посмотрела в направлении, которое он указывал. На первый взгляд в этом месте не было ничего, что отличало бы его от берега, вдоль которого они уже довольно долго плыли. Потом она, разглядела под сплетением изогнутых древесных корней две лодки: наверное, это указывало на то, что здесь находится некое жилье.
Грегори помог ей выбраться из лодки, предупредив:
- Осторожнее: здесь глубина всего несколько футов, но это если вы ступаете по твердому дну, не оступайтесь в ил.
Черный ил тускло светился под водой. Всмотревшись, она увидела что-то вроде дорожки и сделала несколько шагов по ней, потом остановилась. Высоко над головой пронзительно кричали птицы. Легкий ветерок шевелил листву и, казалось, обнимал Энн. Заводь, оказывается, пахнет по-особому: это запах воды и мокрой земли, она подумала, что его можно назвать "зеленым" запахом.
Грегори обнял ее за плечи:
- Пошли, нам придется проделать часть пути пешком. Дом находится там, вверху, за изгибом реки. Синди, ты идешь?
- Сейчас, только лодку вытащу подальше на берег, - крикнула та в ответ.
- До дома нужно идти пешком? - с сомнением спросила Энн.
- Ага.
- И бедная старушка пешком спускается сюда, когда ей нужно в город?
- Бедная старушка может пройти больше, чем олимпийский чемпион по спортивной ходьбе, - сухо заверил ее Грегори.
- Но ей минимум восемьдесят лет…
- Почти сто десять.
- Господи милостивый!
Грегори широко улыбнулся:
- Глядишь, вы уверуете в вуду, а?
- В жертвоприношения цыплят и втыкание игл в кукол? - скептически отозвалась Энн.
Грегори рассмеялся:
- О, вуду - далеко не только это. Так было и в древние времена, и теперь. Мама Лили Маэ - ревностная католичка и в то же время - королева вуду.
Энн недоверчиво подняла брови.
- В прошлые века ведьм сжигали на кострах. А некоторые ведьмы чтят землю и практикуют ритуалы вуду. Они добры, ласковы и приносят пользу.
- Религия вуду добра ласкова и полезна?
- Мама Лили Маэ исповедует одну из разновидностей вуду, - пояснил Грегори. - Она гадает по костям, наставляет молодежь. Она очень дальновидна. Может, дело вовсе не в костях, просто она прожила такую долгую жизнь, что у нее есть что сказать людям. Пусть она не провидица, но заглянуть человеку в душу умеет.
- Но она живет по старинке.
- Старинная жизнь здорово изменилась. Вы должны отдавать себе отчет в том, откуда она ведет свое начало. Вспомните о рабах, которых привезли из Африки - сначала на такие острова, как Мартиника и Эспаньола, потом сюда, в Новый Орлеан: черные мужчины и женщины, вывезенные из племен с разными верованиями разных цивилизаций.
- Значит, религия вуду зародилась на островах?
Он усмехнулся:
- И да, и нет. Родина вуду - Западная Африка, тогдашняя Дагомея (теперь - Республика Бенин) и Иорубаленд (теперь - Нигерия). Белые работорговцы считали, что у дикарей нет истинной веры, они лишь почитают предков, языческих богов и природные стихии и исполняют некие ритуалы под звуки барабанов и примитивной музыки. Но африканцы принесли с собой собственную религию, которая изменилась под влиянием местных индейских культур, а также и христианства. Сегодня вуду, во всяком случае, в трактовке Мамы Лили Маэ, - это спиритуализм. В Новом Орлеане ведь существует много спиритуалистских церквей. Но если мысленно заглянуть в прошлое, представьте себе, что означало тогда быть рабом. Это значило быть в полной власти хозяина, который мог оказаться человеком добрым, а когда и злым. Хозяин имел право взять любую черную женщину, если желал, и от этого рождались дети, которые тоже становились рабами. Вудуистские барабаны были призваны отпугивать белых. Зачастую они оставались единственной защитой рабов от хозяев.
- Тактика отпугивания?
- Именно. В 1782 году губернатор Луизианы так испугался восстания вудуистов, что уничтожил всех рабов, вывезенных с Мартиники, поскольку считал этот остров рассадником "заразы". Но с Новым Орлеаном он опоздал. Здесь почва и воздух были слишком влажными и постоянно вспыхивали эпидемии желтой лихорадки. Жизнь была слишком хрупкой, и под бой вудуистских барабанов колдуны обещали сохранить ее, если принести необходимые жертвы и тем самым заплатить должную цену. Разум всегда был либо надежным другом, либо врагом. Иногда это зависит от веры. Вудуистская королева Мари Лаво формировала менталитет своего народа. Вы ведь слышали о ней?
- Я живу в Новом Орлеане, я не могла о ней не слышать.
Он усмехнулся:
- Вы представить себе не можете, сколько туристов ежегодно посещают ее могилу.
- Признаюсь, я сама там бывала, - сказала Энн. Она замолчала, вытирая лоб тыльной стороной ладони: здесь было очень влажно и душно. Теперь они отошли от воды. Синди семенила сзади. Казалось, они находятся посреди небытия. Из-за густой листвы и пелены облаков над головой день казался вечером, хотя было всего три часа пополудни, лето, и еще долго должно бы быть светло. Если закрыть глаза, подумала Энн, легко представить, как все это было. Заводи, рабы, угнетение, посильный поиск свободы, ритуальный танец под бой вудуистских барабанов и кровь цыпленка, струящаяся по руке вудуистского проповедника. Богатые плантаторы слышат барабанный бой и знают, что это рабы исполняют свой неистовый танец. И им становится страшно.
- В Мари Лаво, по всей видимости, смешалась кровь белых, черных и индейцев. Она причесывала белых дам и учила их наводить порчу на своих врагов, втыкая иглы в кукол, их двойников. Она также продавала магический порошок "гри-гри", приворотное зелье, порошок от сглаза или для сглаза. Ее дочь, Мари Лаво-младшая, обладала большим влиянием, потом она прославилась своими махинациями и участием в оргиях. В Новом Орлеане теперь, как вы знаете, публично больше не исполняют вудуистских ритуалов. Но кое в чем люди и поныне сохранили старые верования. Правда, Синди?
Синди, догнавшая их наконец, покраснела:
- Что ж, признаюсь, я сама пару раз прибегала к приворотному зелью. А в школе у меня был ужасный учитель, так я сделала из соломы его чучело и истыкала его иглами.
- И что с ним случилось? - спросила Энн.
- Его назначили директором школы, - ответила она, пожимая плечами.
Энн рассмеялась, Грегори тоже давился от смеха. Дельта не казалась теперь такой уж запретной и пугающей. И все же Энн с опаской оглядывалась по сторонам. И радовалась, что она не одна. Дельта была призрачным зеленым миром, накрытым облаками. От внезапного птичьего крика начинало бешено колотиться сердце. Пахло густой зеленью. Она почти видела, как болотные испарения завихрялись в воздухе.
- Однако я знаю случаи, когда колдовство давало результат, - продолжала Синди. Она говорила низким голосом, почти шептала, что добавляло таинственности окружающей обстановке. - Я видела, как сбывается ворожба Мамы Лили Маэ.
- На ком? - заинтересовалась Энн.
- На мужчинах, - безразлично ответила Синди.
- Но может, эти мужчины и так были готовы влюбиться? - предположила Энн.
Синди загадочно улыбнулась:
- Но они влюблялись именно в того, в кого нужно! Уверяю вас, дело было именно в колдовстве!
- Вероятно, вы правы, - рассмеялась Энн. - Имена-то одинаковые, так ведь?
- Чьи имена? - не поняла Синди.
- Джины и Лили Маэ. Они ведь обе - Лаво, да? И печально известная Мари тоже была Лаво, правильно?
- Да, но, кажется, между ними нет родственной связи. Здесь половина населения носит французские фамилии. Порой они почти одинаково пишутся, но это разные фамилии, - возразил Грегори.
Синди хихикнула:
- А может, родственная связь и существует. Я хочу сказать, что Мари Лаво была фигурой особенной из-за этих сексуальных оргий. И наши Лаво, вероятно, просто не захотели иметь с ней ничего общего.
Грегори, шедший впереди, внезапно остановился. Он протянул руку и что-то снял с дерева.