На мгновение я разрешаю себе расслабиться в тепле тела Коннора, пока вдыхаю аромат его одеколона - легкий и свежий, с нотками лаванды. И я молча удивляюсь, насколько все это комфортно.
Я рассказываю ему о двух научных парах, которые были у меня во вторник и пятницу, и одной, которая будет на следующей неделе. Рассказываю все о своей работе добровольцем в больнице и о близнецах, вспоминая их допрос.
- Дерек и Эрик - близнецы?
- Знаю, - хихикаю я и закатываю глаза.
Он отпивает пиво, а потом возвращает руку ко мне и крепче притягивает к себе.
- Так, почему тебе захотелось стать педиатром?
- Просто с маленького знала, что хочу этим заниматься. Не могу представить, что занималась бы чем-либо другим. - В мысли проскальзывают утренние слова Штейнера, но я мгновенно их прогоняю.
- Это благородно. И мило, - говорит Коннор. Я немного запрокидываю голову назад и чувствую, что он поворачивается и губами прикасается к моему лбу, бормоча: - И сексуально.
Я сглатываю и опускаю голову, понимая, что снова покраснела.
- А что расскажешь о себе, юрист?
Слегка вздрагиваю, когда Коннор пожимает плечами.
- Я происхожу из семьи потомственных юристов. Вообще-то и я, и Эштон. Это семейная традиция. А твои родители доктора?
Качая головой, я тоскливо улыбаюсь.
- Мой отец был директором старшей школы и учителем математики. А мама - учительницей музыки.
Возникает долгая пауза.
- Были?
Глубоко вздохнув, я отрываюсь от Коннора и вижу серьезное выражение его лица.
- Да…были.
Я делаю большой глоток, а потом все ему рассказываю: об аварии, о том, что Кейси едва не погибла, обо всех людях, которые погибли в ту ночь. О Тренте. Обо всем.
Рассказывая, я чувствую, что его рука ложится на мои плечи, и он крепче меня обнимает. Чувствую, что другой рукой он обхватывает меня за талию, а ладонь прижимает к лицу, водя большим пальцем по моей щеке. Он притягивает меня еще ближе, чем раньше, пока я не закрываю глаза и не кладу голову ему на грудь, чувствуя его учащенное сердцебиение, чувствуя себя укутанной в его тепло. Защищенной.
Всю песню мы просто стоим так, не разговариваем и медленно покачиваемся под музыку, пока в дверь не врывается Тай, который на вид еще пьянее, чем был двадцать минут назад.
- Теперь я тебя вспомнил! - вопит он и протягивает руку, поигрывая пальцами. - Давай. Дай посмотреть фотку. Надо убедиться, что там все круто получилось.
- О, нет… - стону я, отскакивая назад.
Коннор доверчиво улыбается и в шутку толкает Тая. Взяв за руку, он уводит меня внутрь.
- Позволь показать тебе остальной дом.
Коннор прижимает меня к себе, пока мы ходим по дому и он знакомит меня со всеми. Я, вроде как, помню некоторых из окружающих. И молюсь, чтобы они не помнили меня. Как и то, что я, скорее всего, признавалась им в любви. И чертовски надеюсь, что они не помнят меня рядом с Эштоном.
Как только я увидела весь первый этаж, Коннор ведет меня наверх.
- Это комната Гранта. - Он кивает головой влево. - Напротив него Тай. - Когда мы проходим мимо ванной, он бормочет: - Тут ты все видела. - Я киваю и прикусываю нижнюю губу, свирепо посмотрев на дверь, словно само помещение совершило что-то гнусное. В конце коридора напротив друг друга находятся еще две двери. - Это комната Эша. - Он лениво взмахивает рукой в сторону открытой двери слева, через которую видны огромная кровать и темно-серое постельное белье.
Я сразу же представляю тело Эштона, растянувшегося на этой простыни, как было утром в моей комнате в общежитии, и внутри у меня все напрягается.
Открыв дверь справа, Коннор проводит меня в огромную спальню с двуспальной кроватью и двумя гигантскими окнами.
- А это моя, - говорит он и включает маленькую лампу.
Я в спальне Коннора. Он привел меня сюда с какой-то целью? Я обвожу взглядом пространство и на мгновение задерживаюсь на кровати. Он думает, что сегодня мы будем заниматься сексом? Я откашливаюсь и произношу:
- Симпатичный дом.
Я оборачиваюсь и вижу, что он оставил дверь приоткрытой.
Коннор стоит, прислонившись к стене, и внимательно за мной наблюдает.
- Он принадлежит моим родителям. Они купили его два года назад, чтобы я мог выселиться из кампуса перед третьим и четвертым курсами. Хотя большая часть народа живет на кампусе, для меня это было чересчур. А парни ухватились за возможность переехать. Они практически ничего не платят за комнату и питание, так что для них это того стоило. - Он шагает вперед и убирает прядь волос мне за ухо, бормоча при этом: - Расслабься, Ливи. Я привел тебя сюда без каких-либо ожиданий. - Его ладонь переместилась на мой подбородок. - Только с одной надеждой…
Коннор наклоняется и медленно прижимается своими губами к моим, двигая ими так, словно уговаривает ответить. Прикосновение кажется надежным, нежным и приятным.
Но это не значит, что я не прихожу в ужас при мысли, что делаю все неправильно и еще и Коннор будет жалеть о случившемся со мной. Когда он отрывается от меня, я задумываюсь, хватило ли одной пьяной ночи, чтобы научить меня основам. Прикусив нижнюю губу, я поднимаю взгляд и вижу, что его зеленые глаза потемнели и стали несколько более блестящими, чем обычно.
- Просто… - Я хмурюсь. - У меня мало опыта.
Он нежно целует меня в лоб и шепчет:
- Это нормально. Если честно, то мне очень нравится, что ты другая. - "Другая" означает "девственница"? Он целует мою бровь и прижимает ладони по обе стороны моего лица, шепча: - Давай не будем торопиться и все усложнять. - "Не будем торопиться и все усложнять". Что бы это значило?
- Хорошо.
Отвлекаю внимание напитком и подношу его к губам, чтобы сделать экстраогромный глоток. Спасибо, мистер Джек Дэниелс, что помогаешь успокоиться.
- Слышал, в прошлые выходные ты сделала татуировку?
Я благодарна быстрой смене темы разговора. Но все равно жалобно стону и закатываю глаза, естественно.
- Вроде того. У тебя есть?
Коннор отнимает ладони от моего лица и лохматит волосы у себя на макушке.
- Не. Ненавижу иглы. Эш все пытается вытащить меня с собой, но я отказываюсь.
- Напейся с моей сестрой и в итоге сделаешь тату, хочешь ты того или нет, - недовольно бормочу я, а мысленно вспоминаю все татуировки Эштона: те, которые видела в трезвом виде, и те, которые, каким-то образом, вспомнила - птицу на внутренней стороне правого предплечья, китайские иероглифы на правом плече, кельтский символ на левой груди, слово "Айриш" на пятой точке…
И снова у меня горит лицо. Черт.
- О чем думаешь?
- Ни о чем! Хочешь посмотреть? - выдаю я с намерением отвлечь его внимание от меня и моих извращенских мыслей.
- Конечно. В смысле, если она не где-то…
- Да. Точнее, нет. В смысле, она у меня на спине, так что, да, можешь посмотреть. - Я качаю головой из-за своей суматошности и быстро поворачиваюсь, убирая волосы в сторону. Я оттягиваю вниз ворот кофты. - Видишь?
- Ага.
Он надолго затихает, осматривая татуировку. Но не прикасается к ней, и я задумываюсь, хочется ли ему вообще. Его поведение так сильно отличается от Эштона, который распускал руки, как пещерный человек. Я быстро начинаю осознавать, что Коннор - во многих смыслах его полная противоположность, и никак не могу сообразить, как они стали лучшими друзьями.
- Что она означает?
- Меня так называл папа, - печально улыбаюсь я.
- Ну…
Коннор нежно берет меня за руку и ткань возвращается на место. Он собирает мои волосы обратно, опуская их на спину, и нежно приглаживает, а потом опускает руки мне на плечи. Я чувствую, что он наклоняется вперед и его губы оказываются рядом с моим ухом.
- Красивая татуировка, - шепчет он с явной хрипотцой в голосе, а большие пальцы его рук скользят туда и обратно по моей спине с небольшим нажимом.
И я понимаю, что несмотря на отсутствие ожиданий, у Коннора определенно есть некоторые мысли.
Наверное, это - та часть, где голос разума должен испариться. Должен выветриться из моей головы из-за шепота сексуального парня. По крайней мере, я всегда считала, что все должно произойти именно так. Когда впервые находишься в спальне с сексуальным парнем, и он разве что не говорит "Я горю, я весь твой", ты не ищешь путей спасения. Ты ищешь способ запереть дверь, чтобы сорвать с него одежду и заниматься вещами, где разум не нужен.
Но загвоздка в том, что голова у меня все еще работает и говорит, что мне хочется снова прислоняться к его груди и чувствовать его тепло. Я смогу даже выдержать еще один поцелуй. Может быть. Хотя, если честно, мысль о поцелуе меня несколько беспокоит.
Это доказательство того, что я сексуально подавлена? Может, мне снова надо напиться. Может, тогда я не буду нервничать.
А может, мне просто нужно время, чтобы привыкнуть.
А может, мне уже сейчас надо бросить стараться и уйти в монастырь.
Внезапно громкость музыки начинает нарастать, так что в окнах дрожат стекла. Коннор с неохотой вздыхает и берет меня за руку, бормоча:
- Прости. Нам лучше спуститься вниз. Из-за Тая сюда явятся копы, если его не урезонить.
Когда мы выходим из комнаты, плечи у меня опускаются от облегчения, а на лице растягивается довольная улыбка, потому что я получила нужное мне время. А потом я замечаю закрытую дверь в комнату Эштона и висящий на ручке красный носок. Я вспоминаю слова Рейган о "коде".
- Я думала, Дана уехала домой.
Коннор качает головой и проницательно смотрит на меня через плечо.
- Она и уехала.
Глава 9
Игры
В понедельник студенты медленно собираются в холодной аудитории на утреннюю пару, а я пробираюсь в переднюю часть зала. Весь первый ряд парт пустует, но меня это не беспокоит, и я выбираю место рядом с профессорской кафедрой. В предвкушении целого семестра трудностей все мои внутренности превратились в тугой комок нервов. Я подумывала бросить курс английской литературы просто назло доктору Штейнеру, который вбил себе в голову, что я должна делать то, что хочется мне, а не то, чего хотят от меня другие люди, а это совершенно точно относилось к тому, чего хотят другие.
Я хорошо разбираюсь в таких сложных предметах, как алгебра и физика, поэтому все считают, что я - гений и оценки достаются мне с легкостью. Эти оценки действительно мне заработать проще, чем остальным. Ведь материал четок, как черное и белое, правильное и неправильное, а я всеми руками за ясные решения.
Но такие дисциплины, как философия, история, английская литература, которая сейчас у меня начнется…для меня в них просто нет смысла. Если для нахождения правильного ответа есть формула, то я справлюсь. Но на таких парах все, что я вижу, - это степень правильности и неправильности, и мне приходится прилагать немало усилий, чтобы разобраться. В конце концов, я всегда получаю "отлично" (я никогда не получала оценку ниже "отлично" ни по одному предмету, даже по физкультуре), но эти оценки уж точно не достаются мне с легкостью.
Дверь сбоку от доски открывается, и входит седеющий мужчина в свитере с воротником "хомут" и очках в проволочной оправе. Он несет к столу стопку книг и бумаг. Я улыбаюсь. Наконец-то, хоть что-то совпадает с моими представлениями о Принстоне.
- Привет, Айриш.
На сидение рядом со мной опускается ходячее противоречие всех университетов Лиги Плюща. Его высокая фигура заполняет все его пространство и вторгается в мое.
- Что ты здесь забыл? - шиплю я, поворачиваясь, и вижу Эштона, одетого в темные джинсы и небесно-голубую рубашку.
Я начинаю понимать, что это его типичная манера одеваться - безупречно, но небрежно. И это ему идет, потому с таким телом на нем бы и чулки с леопардовым принтом смотрелись сексуально.
Он выпрямляется и осматривает аудиторию.
- Это же пара английской литературы у профессора Далтона, да?
- Я в курсе, что это за пара! - рычу я, но потом беру себя в руки, заметив метнувшийся к нам взгляд профессора, стоящего за кафедрой. - Как ты здесь оказался?
- Я - студент и пришел сюда на пару, - медленно отвечает он с хмурым выражением лица. - Некоторые из нас здесь оказались ради хорошего образования, Айриш. А не только ради вечеринок.
Я свирепо смотрю на него, борясь с желанием снова двинуть Эштону по морде. В его глазах сверкает озорной огонек, за которым следует кривая ухмылка, которую я стала узнавать, как коронный флирт-прием Эштона. Тот, который сработал, когда я была пьяна в стельку, но точно не сработает сейчас, когда я трезва как стеклышко, и раздражена.
- Ты - старшекурсник.
- Судя по всему, тебе многое обо мне известно, Айриш.
Я просто смотрю на него, стиснув зубы, и жду ответа на свой вопрос. Наконец, он пожимает плечами и напоказ открывает блокнот и пару раз щелкает ручкой.
- Надо было заменить чем-то один курс, а тут было свободное место.
- Хрень!
Слово срывается с языка, и я не успеваю себя одернуть. На этот раз профессор поднимает глаза от своих записей и смотрит прямо на нас, и я чувствую, что щеки у меня начинают пылать под таким испытующим взглядом. Когда он отводит глаза, я поворачиваюсь к Эштону.
- Расслабься, Айриш. По крайней мере, теперь ты знаешь хоть одного человека в аудитории.
"А он прав", - думаю я, осматривая море незнакомых лиц вокруг.
- И я так понимаю, что ты будешь сидеть со мной на каждой паре?
- Не знаю. Ты кажешься злобным студентом. Не очень-то я горю желанием ассоциироваться у профессора с тобой.
Я намеренно отодвигаюсь от него, чем зарабатываю насмешливый смешок.
- И тот факт, что ты видел мое расписание, никак не связан с выбором тобой этого курса? - спрашиваю я.
- Что? Думаешь, я записался просто потому, что здесь занимаешься ты? И зачем же мне это надо? - Он шутливо изгибает бровь.
Хороший вопрос. Но я нутром чую: он здесь из-за меня. Просто я не знаю почему.
- И вообще, как ты сюда попал? Я думала, на этот курс есть лист ожидания.
Я смотрю, как пальцами он туда и обратно пробегается по потертому кожаному браслету на запястье.
- Знаю одну даму в администрации.
- Наверное, ту, которая была у тебя в субботу ночью? - выдаю я, потому что изображение того тупого красного носка все еще пылает в мыслях, в очередной раз подтверждая, насколько Эштон для меня неправилен.
Он замолкает, а затем поворачивается и смотрит на меня, склонив на бок голову.
- Ревнуешь, Айриш?
- К чему? Ревную, потому что ты - такая скотина, что отправляешь домой свою девушку, а через несколько часов в твоей постели оказывается другая женщина?
- У меня в постели никого не было, - защищается он, медленно проводя языком по нижней губе. Я же борюсь с желанием посмотреть на его рот.
- Не было? - Я вздыхаю с облегчением. А потом понимаю, что только что вздохнула с облегчением. Почему я вздыхаю с облегчением?
Он качает головой и еще несколько раз щелкает ручкой.
- Но у стены…в душе…
Я начинаю собирать учебники с целью пересесть, пока профессор не начал лекцию, но ладонь Эштона накрывает мою, удерживая меня на месте.
- Какая разница? Ты все равно была с Коннором в его комнате, не так ли?
- Нет, я… - У меня краснеют щеки. - Мы просто разговаривали. - Я трясу головой. И правда, я не знаю какая разница. То, чем он занимается за спиной у своей девушки, подло, но он прав - это не мое дело. Когда-нибудь, он все равно получит по заслугам. - Разницы нет, Эштон. Просто я думала, ты жалеешь, что развлекался за спиной своей девушки.
- Этого я не говорил, - мягко отвечает он, отпуская мою руку, и ерзает на сидении, пока готовый начать лекцию профессор пристегивает микрофон к воротничку. - Я сказал, что жалею, что развлекался с тобой.
Я сжимаю челюсти, получив очередной удар по своей гордости.
- Нас таких двое, - бормочу я, надеясь, что слова получились убедительными, но понимаю, что лучше мне от этого не стало.
- Милая юбочка, Айриш, - шепчет он.
Его взгляд, что очевидно, прикован к моим бедрам. Действуя инстинктивно, я приглаживаю простую черную юбку и желаю, чтобы она была подлиннее.
Весь следующий час я пытаюсь сконцентрироваться, но слова Эштона давят на меня. Я выхватываю отрывки речи профессора Далтона, иногда даже целые тезисы. А потом подпрыгиваю из-за прикосновения к своему колену или локтю. Ерзаю. Верчусь. Несколько раз поглядываю на Эштона, но он либо не замечает, либо не обращает внимания. А еще он, как я заметила, ничего не записывает. Я вижу, что он настрочил пару предложений на странице, но сомневаюсь, что они имеют отношение к паре.
К концу лекции я готова убежать по лестнице на верхний ряд. Или ткнуть его ручкой в ногу.
Когда профессор пишет на доске наше первое задание, я слышу бормотание Эштона:
- Теперь я вспоминаю, почему никогда не хотел посещать этот предмет.
- Еще есть время бросить, - огрызаюсь я.
Притворный ужас искажает красивое лицо Эштона.
- И дважды в неделю на протяжении всего семестра не получать удовольствие от твоей приятной компании? Боже мой, да ни за что!
Смирившись, я качаю головой.
- Так, ладно, Эштон. Отстань.
- А то что?
- А то…я скажу Коннору.
- Нет, не скажешь, - тихо говорит он.
- Почему? Потому что ты считаешь, что стану ему не нужна? У меня такое ощущение, что ты ошибаешься.
У меня совершенно нет такого ощущения. По правде говоря, у меня есть ощущение, что Эштон прав. Но еще у меня есть огромное желание взять над ним верх. Хотя бы раз, черт возьми!
Он наклоняется на бок, пока своим плечом не прижимается к моему, и шепчет:
- Нет…потому что ты в меня влюблена.
У меня из горла вырывается странный булькающий звук.
Желание взять верх над ним испарилось.
Сердце колотится у меня в горле. Я правда не знаю, как ответить, но что-то подсказывает мне, что придется, частично ради своей защиты, частично из-за понимания того, что ему нравится меня смущать. Приходится несколько раз сглотнуть, прежде чем слова приходят на ум.
- Если под "любить тебя" подразумевается желание оторвать тебе яйца, тогда… - Я поворачиваюсь, чтобы свирепо на него взглянуть. По крайней мере, я надеюсь, что получилось. Его лицо находится в дюймах от моего, но я не отступаю. - Да. Я безумно в тебя влюблена.
Кейси бы так мной гордилась.
Не уверена, чего я ожидала в ответ. Я никогда подобным образом никому не угрожала. Может, я ожидала, что он поморщится или отодвинется подальше от ненормальной девушки, которая обещает покалечить его гениталии? Но определенно не этой его дурацкой усмешки. И мне кажется, он наклонился еще ближе.
- Люблю тебя злить, Айриш. - Он берет одну из моих книг и пишет что-то на внутренней стороне обложки, а потом сует туда сложенный листок бумаги. - Только что вспомнил…я уже посещал этот курс три года назад. Справился прекрасно. Звони, если нужна будет помощь с работами.
И на этом он поднимает свой блокнот. Я поворачиваюсь на сидении и наблюдаю, как он, хотя профессор нас еще не отпустил, вприпрыжку сбегает по лестнице, чем зарабатывает взгляды практически всей женской половины аудитории и парочку мужских.