В квартире номер шесть проживала Таисия Федоровна, или просто - баба Тася, верный друг и постоянный помощник. Баба Тася знала Диану с детства, еще с тех времен, когда она совсем маленькой девочкой приходила к дедушке в гости. С тех пор многое изменилось - дедушка Дианы умер пятнадцать лет назад, и квартиру долгое время Дианина мама сдавала студентам или заезжим кавказцам. Спустя два года после смерти дедушки сильно захворала Дианина бабушка, которая с дедушкой была в разводе и жила в подмосковной Малаховке. Бабушку разбил паралич, и мама Дианы была вынуждена переехать в Малаховку, потому что покидать родной дом бабушка категорически отказывалась, а ухаживать за ней, кроме Дианиной мамы, было некому. Мама переехала в Малаховку, да так там и осталась. Нашла себе работу и ухаживала за бабушкой. Диана летом обязательно уезжала в Подмосковье, она очень любила местную природу, озоновый воздух, от которого первые три дня у нее непременно кружилась голова и ее клонило в сон. А через какое-то время мама Дианы вышла в Малаховке замуж, и у Дианы, никогда не знавшей отца, появился отчим.
Диана и сама не знала, как к этому относиться. Зато отчим прекрасно знал. Отношения у них не заладились с первой встречи, и Диана перестала приезжать к матери в Подмосковье, каждый раз придумывая какие-то неотложные и важные дела.
Потом мама и отчим решили расширить жилплощадь в Малаховке и с этой целью продали двухкомнатную квартиру, в которой жила Диана. Ей пришлось переселиться в дедушкину старенькую полукоммуналку, в которой она и жила последние десять лет, исключая лишь один год, который провела в квартире у первого мужа.
Но Диана была вполне довольна своей квартирой. Время от времени они все втроем - Лора, Мур и Диана - брались за ремонт. Красили оконные рамы, меняли обои на стенах и даже однажды заменили надоевший линолеум на модный и практичный ламинат. Несмотря на то что общий с шестой квартирой коридорчик, до которого руки все никак не доходили, выглядел жутковато, в квартире у Дианы все было вполне современное и свеженькое. А если еще учесть последние модели разной техники, которые Мур с завидным постоянством преподносил ей на дни рождения, то жаловаться было вообще не на что.
Во вторник вечером Таня традиционно гостила у бабы Таси. Это был единственный вечер на неделе, когда больше Танюшку было оставить не с кем. У Лоры было выступление в ресторане, у Мура тоже было выступление в ресторане, только в другом. Разница состояла еще и в том, что Лора танцевала, а Мур играл на бас-гитаре в составе рок-группы, исполняя композиции, весьма далекие от понятия рок-музыки. Большую часть времени Мур проводил на музыкальных тусовках, время от времени группа принимала участие в каком-нибудь рок-фестивале местного значения. Все это денег не приносило, поэтому в вечернее и ночное время иногда приходилось играть и петь в ресторанах попсу и разный шансон. Мур, отличающийся философским отношением к жизни, не считал такое дело зазорным и не испытывал угрызений совести по поводу того, что приходится играть ненавистную попсу и ненавистный шансон. Диана и Лора были с ним вполне согласны.
Баба Тася не имела ничего против, чтобы во вторник вечером Таня оставалась у нее. Таня тоже не имела ничего против, потому что баба Тася ее баловала, разрешала ей абсолютно все. За один вечер баба Тася умудрялась разбаловать Таню до такой степени, что Диана потом два или три дня не могла заново воспитать собственного ребенка. Только к субботе Таня снова становилась относительно нормальной, а во вторник вечером снова приходила домой ужасно избалованной. И так - каждую неделю.
Диана, раздевшись в прихожей, прошла в комнату, включила свет и присела на диван. Обычно она первым делом заходила в шестую квартиру, где ее уже ждал горячий чай с лимоном и каким-нибудь замысловатым вареньем - к примеру, с вареньем из черешни, фаршированной грецким орехом. Или с вареньем из одуванчиков, тоже очень вкусным, фирменным вареньем бабы Таси. Вечернее чаепитие затягивалось иногда допоздна - баба Тася была охотницей побеседовать и непременно каждый раз спрашивала про, "ту сковородку". Сковородку эту она выиграла случайно в каком-то конкурсе кулинарных рецептов, отправив туда рецепт своего фирменного варенья из одуванчиков. Долго удивлялась - вот ведь, оказывается, и вправду не обманывают, призы на самом деле дают! - а получив сковородку, тут же подарила ее Диане, заявив, что ей такое "чудо техники" ни к чему. Но жизнью тефалевого чуда интересовалась регулярно и всегда знала, что Диана на этой сковородке готовит.
Диана улыбнулась своим мыслям. Все-таки повезло ей с соседкой. Несмотря на то что бабе Тасе в прошлом году стукнуло семьдесят пять, никаких признаков старческого маразма у нее не наблюдалось, и Диана оставляла ей дочь совершенно спокойно, никогда не тревожилась, что что-то может случиться.
Откинувшись на спинку дивана, она чесала за ухом кота Василия, уютно устроившегося у нее на коленях, и снова перебирала в памяти прошедший вечер. Теперь от сердца отлегло - сотрясение мозга, конечно, вещь неприятная, но все же хорошо, что не случилось ничего более серьезного. До Светкинои матери она так и не смогла дозвониться и очень расстроилась. Вероятнее всего, Светкина мама просто спала. Этот тяжелый пьяный сон очень сложно бывает нарушить, нужно выбрать какой-нибудь совершенно особенный момент, чтобы спящий человек сумел услышать телефонные звонки. Нужно было звонить практически беспрерывно - а она столько времени потеряла, уснула в машине!
И почему он ее не разбудил? Жалко ему, видите ли, было ее будить. Тоже мне жалостливый нашелся, подумала Диана, не замечая, что губы растянулись в улыбке. Нет, все-таки странные люди порой встречаются в жизни. Взять, к примеру, этого самого Ивана. Ведь он Светку знать не знает, да и Диану тоже знать не знает - а ведь взялся помогать и беспокоился за Светку по-настоящему, так, как будто Светка ему родная. И обрадовался по-настоящему, когда узнал, что со Светкой ничего такого серьезного не случилось. С чего бы это ему, спрашивается, радоваться? Неужели не все равно?
А может, рассудила Диана, он просто хороший человек. Хоть и ведет себя иногда странно, хоть и приставал к ней на улице два раза, и называл глупые цифры, и в спортивный зал пришел, хотя его туда вроде бы не звали. Но получается, не зря пришел - если бы не он, пришлось бы целый час "скорую" ждать…
Она еще долго сидела на диване и думала об одном и том же. О том, что этот самый Иван, наверное, хороший человек, несмотря на то что немного ненормальный.
А потом вдруг случайно остановила взгляд на циферблате часов и подскочила с места - ну надо же, полчаса просидела! Таня ждет ее, волнуется, и баба Тася, наверное, уже волнуется… А она тут сидит, размышляет о природе человеческих поступков… Вот кто ненормальный - так это она!
Кот, резко сброшенный с колен на пол, недовольно зыркнул на хозяйку - видно было, что ему не понравилось такое обращение.
- Да ладно тебе, Василий, - сказала Диана. - Будешь еще обижаться!
Баба Тася и Таня встретили ее радостными возгласами и спросили почти хором:
- Ты где же так долго была?
- Я думала, случилось что, - сказала баба Тася.
- Мы уже волноваться начали, - подтвердила Таня.
- А я, как назло, сегодня сотовый телефон дома оставила! Ой, хорошие мои… Заставила я вас понервничать… Уж простите. У меня и правда неприятность случилась. Девочка одна травму получила, ударилась головой и сознание потеряла…
- Да ты что? - Эмоциональная баба Тася всплеснула руками. - Вот ведь спорт, а? Я всегда говорила: это не спорт! Это костоломство какое-то!
- Да ничего, - успокоила Диана. - С ней уже все в порядке. У нее просто сотрясение мозга. Мало приятного, но не смертельно все же… Мы с Иваном ее в больницу отвезли. У Ивана там как раз врач знакомый дежурил… Главврач… Ее обследовали и сказали, что все в порядке. Но мы ее пока в больнице оставили. А потом по дороге домой у Ивана машина сломалась. А пока он ее ремонтировал, я нечаянно уснула. А он меня не разбудил, потому что ему меня будить было жалко… Вот такая история со мной случилась…
- Дин, я все поняла, - ответила баба Тася. - Кроме одного: кто такой этот Иван?
- Да, мама, кто он такой? - поддержала Таня.
- Иван… - Диана запнулась. - Даже не знаю, как сказать. Иван, он просто… Ну, просто хороший человек. Вот и все.
- Хороший человек? - переспросила Таня.
Диана в ответ кивнула и уточнила:
- Очень хороший человек. И он к нам, наверное, завтра придет в гости.
- Здорово, - сказала Таня.
- Ну тогда давайте, что ли, чай пить, - вздохнула баба Тася. - А вообще это хорошо, когда человек хороший. Не так уж и часто хорошие люди в наше время встречаются. Правда ведь, Танюшка?
- Правда, баб Тась, - ответила Танюшка, запихивая в рот полную ложку варенья из одуванчиков.
Согласно выработанному в тот вечер жизненному девизу - "Почаще совершать необдуманные поступки" - Иван должен был бы примчаться к Диане буквально на следующий же день. С тортом, букетом цветов и с автоматом - чтобы по-быстрому устранить вооруженного охранника, ревнивого мужа и все прочие мелкие препятствия на пути.
Но решимость его испарилась на следующее же утро. Совершать необдуманные поступки хотелось по-прежнему, но в жизни обычно много чего хочется. В детстве, например, Иван хотел стать космонавтом и побывать на Луне. Завести в ванной маленького домашнего крокодила. Поехать в Бразилию на чемпионат мира по футболу. Съесть сразу сто шоколадок с орехами и изюмом. Переместиться в будущее.
"Это невозможно", - терпеливо объясняла мать маленькому Ивану.
Это невозможно.
Вот и теперь, спустя двадцать с лишним лет, проснувшись, он снова услышал эти два слова. Это невозможно - вот так запросто взять и прийти в дом к замужней женщине с букетом цветов. Не поинтересовавшись даже предварительно, в командировке ли ее муж. А без букета цветов - тоже невозможно. Он даже и представить себе такого не мог. Съесть сто шоколадок сразу - это гораздо проще. Наверное, проще даже завести в ванной маленького домашнего крокодила. Но чтобы прийти без цветов…
Но она ведь сама его пригласила. Она ведь сама сказала, что Иван оказался хороший, и велела приходить в гости. И назвала номер квартиры. И сказала, что будет его ждать, И все это ему не приснилось. И все это он не придумал.
Пять дней он упорно размышлял над этой проблемой и терзал себя риторическими вопросами. Юрка, заметив его состояние, радовался по этому поводу так сильно, что Ивану пришлось впервые в жизни пригрозить приятелю: если он не заткнется, Иван его просто выгонит из квартиры. И знать его больше не пожелает, несмотря на многолетнюю дружбу, их связывающую.
Юрка Ивановой угрозы не испугался, радоваться не перестал. А чтобы тот, не дай бог, его не выгнал, взял и ушел сам.
Мама периодически спрашивала: "У тебя, сынок, неприятности на работе? Что-то ты такой хмурый все время ходишь. Или болит что?"
Она задавала ему эти вопросы каждый день. И чтобы хоть однажды порадовать мать, Иван придумал, что у него на самом деле болит голова. И выпил две таблетки анальгина. И потом придумал, что голова у него уже прошла. И мама осталась довольна, сказала: "Ну вот и слава богу".
С работы он теперь возвращался вовремя. Ни разу не позволил себе поехать объездной дорогой, возведя на перекрестке гипотетический шлагбаум, который никогда не поднимается.
В голове крутились мысли. Это были даже не мысли, а обрывки фраз - пустые, гипотетические, как тот шлагбаум на перекрестке. "Почаще совершать необдуманные поступки", "Это невозможно". Эти две фразы чередовались друг с другом, и еще иногда между ними вклинивалось слово "аннамнез".
Пять дней в голове продолжались эти сумасшедшие пляски. И только ровно пять дней спустя Иван вдруг обнаружил себя в супермаркете возле витрины с винами. О том, с какой целью он стоит возле этой витрины, и подумать было страшно. Лучше не думать. Лучше уж узнать об этом потом, когда с этим дурацким вином под мышкой и улыбкой идиота на лице он окажется в "ужасно страшном доме", в седьмой квартире. А там - будь что будет…
В конце концов, у него есть причина. Ему нужно отдать ей кофту. Ту самую серую вязаную кофту. А про то, что кофта эта совсем не ее, а тетеньки-вахтерши из спортивного комплекса, он просто забыл. Ну, забыл, подумаешь, с кем не бывает. Что же теперь его за это - из автомата расстрелять? Слишком жестоко… Может быть, она будет так любезна и передаст кофту тетеньке-вахтерше? В вестибюле ведь холодно. А другой, запасной кофты у тетеньки-вахтерши, может быть, и нет.
Он ходил между винных витрин, как по музею. Проблема была в том, что Иван в вине вообще не разбирался. Вину он всегда предпочитал напитки либо более крепкие, либо пиво. И теперь, глядя на все это винное великолепие, пребывал в полной растерянности, не зная, чему отдать предпочтение.
Попытался выбирать по названию. Первым приглянувшимся оказалось "Блан де Блан". Звучало романтично, но цена была совсем копеечной - дешевое вино не годилось.
Он еще некоторое время изучал названия. Болгарские вина - "Варна", "Рубиновое танго". Аргентинские вина - "Эль Техано", белое. В коробке. Ужас какой, вино в коробке, подумал Иван и развернулся в противоположном направлении, приметив в дальнем конце какую-то совершенно отдельную витрину.
Туда, как выяснилось, ему и надо было. Там он и сделал свой окончательный выбор - "Дом Периньон Розе", в бутылке, французское вино девяносто пятого года. Французское вино - это даже в некотором роде весьма символично.
Это был тот самый редкий случай, когда он вдруг осознал, что быть богатым иногда бывает довольно приятно. А главное, полезно. Хотя в глубине души все-таки испытывал сомнения по поводу своего выбора: что, если дорогое вино с таким гламурным названием покажется ей пошлым?
Что ж, значит, так ему и надо.
Ничего более оригинального, как коробка конфет к вину, он тоже не придумал. Вино и коробка конфет казались воплощением банальности. Избитости. Пошлости. Тривиальности.
Сидя в машине, Иван напряженно подыскивал синонимы к слову "банальность", и за этим занятием удалось скоротать часть пути. Потом он заметил, что синонимы складываются в некое подобие рифмы, и принялся сочинять рифму к слову "тривиальность". А поскольку поэт из Ивана был никудышный, остальная часть пути благополучно была посвящена бесплотным поэтическим изыскам. Таким образом удалось достигнуть намеченной цели - не одуматься и не свернуть вовремя с пути.
"Ужасно страшный дом" выглядел не таким уж и страшным. Штукатурка на стенах, понятное дело, давно облупилась, но вот сама архитектура здания, построенного, видимо, в конце прошлого, теперь уже позапрошлого века, была очень даже изысканной. Можно было сказать, что Диана живет во дворце.
Первое препятствие - кодовый замок на двери - Иван преодолел достаточно легко. Три заветные кнопки были явно темнее остальных, не заветных - доверчивый кодовый замок открылся без проблем. Широкая латунная лестница вела на второй этаж, не предлагая никаких других вариантов. Пришлось выбрать единственно возможный и подняться по этой лестнице.
Квартира номер семь была в конце коридора. Свой последний шанс - зайти в квартиру номер, например, восемь, расположенную по соседству, - Иван не использовал. Он нажал на кнопку звонка и приготовился объясняться с охранником. Букет цветов - три пошлые, банальные и тривиальные розы, купленные по дороге в цветочном магазине, - Иван опустил вниз и слегка отвел руку за спину. Чтобы не раздражать охранника - говорят, красный цвет иногда действует на людей самым неожиданным образом, вызывая в них агрессию.
Послышались шаркающие шаги. Дверь открылась, и на пороге появилась старушка лет семидесяти. Классическая старушка в платочке на голове, в цветастом фланелевом халате и в очках, опустившихся почти до самого кончика носа. Без автомата.
На охранника старушка явно не тянула. Иван уже давно понял, что нет и не было никакого охранника, но все же продолжал развлекать себя мыслями о предстоящей встрече с дюжим вооруженным молодцем. Все с той же целью - чтобы, не дай бог, не одуматься и не свернуть вовремя с пути.
Увидев его, старушка вздрогнула, явно испугавшись.
- Вы к кому, мужчина? Ой, что ж это я… Думала, это Валя…
- Почти угадали. Я Ваня, - сказал Иван дружелюбно и улыбнулся старушке.
- Ваня? - не поняла старушка.
- Иван, - уточнил Иван. - Я к Диане… К Дине пришел. Она дома?
- Иван? - снова спросила старушка.
Иван вздохнул.
Л дальше случилось невероятное. Старушка улыбнулась, продемонстрировав неприличное для своего возраста количество ровных зубов, и сказала:
- Ах, Иван. Да, я помню. Диночка рассказывала.
- Рассказывала? - Ивану стало интересно. - И что же она вам обо мне рассказывала?
- А то и рассказывала, что человек вы хороший.
- Человек хороший?
- Очень хороший, - уточнила старушка.
- Вот как… А она дома, кстати? Диночка?
- Нет ее. Но скоро должна прийти уже. Таня дома. Так что если хотите, можете подождать. А меня зовут Таисия Федоровна. Можно просто - баба Тася.
Охранник оказался не только гостеприимным и приветливым, но, по мнению Ивана, чересчур доверчивым. Он бы такого охранника уволил с работы без выходного пособия. Мало ли, в конце концов, на свете Иванов? И с чего она вообще взяла, что он - тот самый Иван, который хороший человек? Вдруг на его месте оказался бы другой, какой-нибудь плохой Иван - получается, она бы его тоже вот так запросто в дом пустила? Непорядок…
Высказывать свои претензии старушке Иван не стал. Все же не было у него на это права. Да никаким она и не была охранником, а была простой соседкой.
Переступив через порог, Иван оказался в маленьком закутке. Здесь было еще две двери - одна направо, другая налево.
"Направо пойдешь - к бабе Тасе попадешь!" - сразу же определил Иван. Хотя двери были почти одинаковыми, сработало какое-то шестое чувство.
- Значит, подождете Диночку?
- Да, подожду. Я могу и здесь, в принципе, подождать. Вот здесь, на табуретке…
- Что же это вы будете сидеть здесь на табуретке? - удивилась старушка. - Пойдемте лучше ко мне, я вас чаем напою. Или, если хотите, с Танюшкой побудьте. Мне как раз кое-что постирать надо, так вы меня на посту няньки и замените…
Все это было как-то немного странно. Иван ожидал все, что угодно, но только не это. В роли няньки он себя категорически не представлял. Никакой Танюшки знать не знал и поэтому понятия не имел, как с ней обращаться. И эта Танюшка, которая, по всей видимости, была Дианиной дочкой, хотя могла запросто оказаться и Дианиной кошкой, сестрой или супругой Василия, тоже Ивана не знала и едва ли мечтала видеть его в роли собственной няньки.
Иван даже не знал, что сказать старушке в ответ. Идти и пить с ней чай тоже не хотелось. Но старушка явно ждала от него ответа. И тогда он спросил:
- А Валя - это кто?
- Валя? - удивилась Таисия Федоровна его вопросу и пояснила: - Валя - это Валя, кто ж еще. Так вы идете ко мне чай пить, Иван?
- Пожалуй, я…
Он хотел было уже согласиться - а куда теперь денешься с подводной лодки, да и обижать старушку не хотелось. Но в этот момент дверь - та, что слева, - приоткрылась, и в узкой щели показалось лицо.