Внутри огромной веранды тоже ничего не изменилось: глубокие, уютные кресла, выцветшие ситцевые занавески, у окна зеленый, кое-где облупившийся стол для пинг-понга. Разнородная мебель странным образом сливалась здесь в единое целое, создавая расслабляющую атмосферу вседозволенности. Кругом лежали книги, а на маленьком столике в углу стоял все тот же большой голубой кувшин с уже начинающими опадать пионами. Мать Джордана всегда гордилась своим домом, и по праву. Все здесь свидетельствовало об изысканном вкусе хозяйки. Каждый, кто попадал в царство миссис Блэк, вел себя со скованной осторожностью, как будто боясь нарушить великолепие гармонии. "Теперь, наверное, здесь все по-другому", - думала Герда, следуя за Джорданом по длинному коридору. Они вошли в зал с белыми стенами и низким сводчатым потолком. Этого она раньше не видела.
- У нас тут кое-что изменилось со времени твоего последнего приезда, - заметил Джордан, входя в комнату. - Теперь это моя часть дома. Стюарту отвели первый этаж западного крыла, где нет ступенек, а меня поместили сюда. Мать устроила там для Стюарта настоящую мастерскую и еще много разных приспособлений, при помощи которых ему легче передвигаться.
Он поднялся по маленькой лестнице и указал на дверь справа:
- Располагайся. Ужин примерно через час. Спускайся, как только будешь готова. Я буду в комнате, смежной с верандой.
Герда молча взяла протянутый чемодан и замерла, ожидая, что он повернется и уйдет. Блэк удивленно посмотрел на нее:
- Ну что же ты? Хочешь, чтобы я помог тебе распаковать?
- Нет необходимости, - отрезала она.
Герда порывисто вошла в комнату и в сердцах шумно захлопнула дверь перед самым его носом. Немного успокоившись, девушка подумала, что все не так уж плохо. Конечно, это не обычные выходные за городом, но, в конце концов, какой вред может причинить Джордан?
Кинув чемодан на диван, Герда распахнула окно. Сразу поразила удручающая тишина, нарушаемая только жужжанием мух. Казалось, в поместье, кроме нее и Блэка, нет ни души. Облокотившись на подоконник, Герда подставила лицо мягкому, теплому ветру. Сверху открывался красивый вид на площадку перед домом - мягкий бархат газонов перемежался клумбами с гортензиями. На подъездной дорожке слева стоял "мерседес", блестя на солнце металлической зеленью. Прищурившись, Герда еще раз окинула взглядом пустынный двор и лениво начала выкладывать вещи. Ею овладела странная апатия. Развешивая одежду в белом стенном шкафу, она чувствовала к ней почти физическое отвращение. В зеркале отразились глаза, полные тревоги и неуверенности. Герда поспешно отвела взгляд, чувствуя, как по телу леденящими волнами снова растекается страх.
Не стоит так нервничать. Осталось продержаться чуть больше суток. Она не должна доставить Джордану удовольствие видеть, что ему удалось запугать ее. И чего, собственно, ей бояться? Герда продолжала лихорадочно искать логическое объяснение поступку Джордана. Зачем он привез ее сюда? Предположим, Джордан ненавидит ее, обвиняет в том, что случилось со Стюартом, но ведь самое плохое, что он может сделать, - отказаться заключить контракт с Ховардом. Да, вряд ли он упустит возможность хоть как-то досадить ей…
Нет, нельзя давать волю чувствам. Все кончено. Нужно гнать от себя эти мысли. Неужели три года ничему не научили ее? Неужели власть Джордана все так же сильна? Из зеркала на Герду смотрело измученное, запуганное существо. Она могла врать себе сколько угодно, но глаза… В отчаянии Герда отвернулась. Нет, пока Джордан рядом, она себе не хозяйка. Она полностью в его власти.
Спускаясь по лестнице, Герда всеми силами старалась сохранить хотя бы внешнее спокойствие. Гнетущее молчание огромного дома только подстегивало воображение, и ужасные мысли не шли из головы. Каково же было облегчение, когда из комнаты, где ждал Блэк, донесся женский голос.
Девушка что-то с жаром доказывала Джордану, но тот бесцеремонно перебил ее:
- Нет. Сегодня он обедает с нами, так что и не думай об этом.
- Но я уже обо всем позаботилась. Все сделала, как он хотел. Ведь изначально это была его идея, - сердито ответила девушка.
- Да мне плевать, чья это идея. Сегодня Стюарт останется дома, так что можешь забыть…
- Забыть? Раз так, ты тоже можешь забыть, о чем мы договорились! - громко зло сказала она. - Каждый раз одно и то же. Ты готов на все, лишь бы избавиться от меня. Ты просто сходишь с ума от злости, если Стюарт не с тобой и ты не в состоянии управлять им. Постоянно контролируешь его. Но на этот раз у тебя ничего не выйдет! Слышишь, я не позволю! Каким же бессердечным кретином надо быть, чтобы привезти ее сюда после того, как она унизила Стюарта! Она не нужна ему! Он больше не любит ее! Он любит меня! И тебя это не касается!
- Помолчи, будь добра. Либо ты сейчас же возьмешь себя в руки, либо убирайся отсюда.
- И не подумаю. Как ты смеешь так разговаривать со мной, ты, наглое…
- Прекрати истерику. Ведешь себя как глупая девчонка. У тебя впереди целая неделя со Стюартом. Неужели трудно хотя бы сегодня сделать так, как я прошу?
- Просишь?! Да ты же настоящий диктатор! Ты…
- Хватит. - В его голосе звучало леденящее пренебрежение. - Позови Леона.
- Я тебе не служанка!
- Если тебя что-то не устраивает, никто тебя здесь не держит.
Девушка задохнулась от возмущения. Послышались ругательства и нервный топот ног. Герда едва успела отскочить в сторону. Девушка остановилась как вкопанная и уставилась на нее огромными от удивления и испуга глазами. Ярко-алые губы и иссиня-черные растрепанные волосы подчеркивали мертвенную бледность щек. Казалось, она вот-вот разрыдается. Из комнаты появился Блэк. Дико взглянув на них обоих, девушка метнулась вниз по лестнице.
Резким жестом Блэк пригласил Герду в комнату. Видно было, что он пытается справиться с охватившей его яростью. Герда искренне сочувствовала девушке, уже сполна испытав на себе ничем не обоснованную грубость домостроевских замашек Блэка.
- Это Рэчел Лэммонд? Да? - несмело спросила она.
- Ты имеешь в виду дочь сэра Хуберта? Да, это она. - Джордан насторожился. - Разве ты ее знаешь?
- Не то чтобы… Я видела ее однажды, уже давно. Но я просто так спросила, чтобы узнать, не ошибаюсь ли я.
- Да, это Рэчел. Маленькая, избалованная стерва. У нее нервы ни к черту. Восемнадцать лет, а ведет себя как психованный подросток. От таких никогда не знаешь, чего ожидать. - Он вышел из комнаты, бросив через плечо: - Извини. Я на минуту.
Герда почувствовала облегчение, услышав удаляющиеся шаги. В комнате, устроенной с холостяцким аскетизмом, было мало мебели и много книг. Усевшись в глубокое кресло, Герда погрузилась в свои мысли. Что все-таки здесь делает Рэчел Лэммонд? Отец Рэчел, в прошлом один из владельцев "Уэнтфорд комбайн", до сих пор был довольно влиятельной фигурой в деловых кругах. Когда-то он и Арнольд Блэк, отец Джордана, враждовали. Хуберту дважды удавалось пресечь попытки конкурента расширить сферы влияния на рынке электроники, на что Арнольд ответил таким резким снижением цен, что почти разорил фирму Хуберта. Когда Арнольд умер, а Хуберт, немало удовлетворенный, ушел на покой, в "Уэнтфорд" всем стал заправлять Джордан. Какими правдами и неправдами ему удалось заслужить доверие извечного врага своего отца, для Герды оставалось загадкой. Но все, включая Ховарда, сулили ему блестящее будущее в мире бизнеса.
Может быть, Джордан до сих пор мстил за отца? Конечно, он вел себя очень грубо, но нельзя не согласиться, что у него было мало оснований восхищаться деловой хваткой мистера Хуберта.
И все-таки интересно, как во всем этом замешана Рэчел?
Судя по тому, как она открыто сопротивлялась его грубости и как он, мягко сказать, не очень лестно отзывался о ней, они уже давно, что называется, на ножах. Конечно, о том, что Стюарт с ней заодно, не может быть и речи. А это усугубляет ситуацию.
Герду в который раз охватило отчаяние. Закрыв глаза, она лихорадочно размышляла. Неужели все ее усилия освободиться из-под ига семьи Блэк пошли прахом? Неужели злою волею судьбы она вновь будет втянута в их яростные семейные распри?
В комнату неслышно вошел Джордан. Она вскрикнула, почувствовав на плечах его тяжелые руки. Он тихо сказал:
- Не поверю, что ты не слышала, как я вошел.
- Не слышала. Дурацкая привычка - подкрадываться исподтишка. - Она наклонилась вперед, чтобы освободиться.
Он спокойно убрал руки.
- Нет, не всегда. Только когда кто-нибудь совсем не ожидает этого. - Наклонившись, Блэк заглянул ей в лицо. - Что случилось? У тебя жалкий вид.
Герда ненавидела этот взгляд. Она покачала головой:
- Я больше никогда себя не жалею. Уже давно. Самое последнее дело, когда человек начинает себя жалеть, - это начало конца.
- Да, представляю, как жизнь выдрессировала тебя, если ты кидаешься такими мудрыми сентенциями.
Герда лишь пожала плечами в ответ на его ядовитую улыбочку.
Прищурившись, он вдруг спросил:
- Надеюсь, меня ты не жалеешь?
- Ты меньше всех достоин жалости, - резко ответила она и отвернулась. - Если только сочувствия…
- Я никогда не ищу сочувствия.
- Ты просто не знаешь, что это такое.
- Ошибаешься, моя дорогая.
Он отошел к бару и стал готовить напитки.
- Сочувствие тоже бывает разное. Хорошо, если оно действует как болеутоляющее, на время, но отвратительно, когда начинаешь захлебываться в его сентиментальных помоях. Ты все так же предпочитаешь шерри, чтобы не пьянеть и контролировать ситуацию?
- Зависит от того, как долго необходимо ее контролировать. Где Стюарт?
- Наверное, переодевается к ужину, который я устроил в твою честь. - Джордан протянул ей бокал. - Как ты могла видеть, только что я отослал отсюда Рэчел, дабы никто не мешал мне насладиться сценой вашей встречи.
- Значит, она ушла?
Джордан кивнул. Облокотившись о каминную полку, он долго рассматривал жидкость в стакане, прежде чем поднес его к губам.
Герда вздохнула. Невероятно, что Рэчел так просто сдалась. Она казалась такой неуправляемой, спесивой. Тем более когда Джордан так грубо приказал отменить все планы на вечер.
- Ее сопровождает Леон, - как бы невзначай бросил Блэк. - Я подумал, будет лучше, если мы будем только втроем.
"Лучше для чего?" - усмехнулась про себя Герда. А вслух спросила:
- Кто такой Леон?
- Он присматривает за Стюартом. Необходимо, чтобы кто-нибудь постоянно был рядом - помог ему сесть в кресло, одеться, помог…
- Да, понимаю. Я могла бы догадаться… - Голос ее дрогнул. - Прости. Боже, какая же это мука вот так жить!
Вдруг она осознала, как сильно боится встречи со Стюартом. Кому от этого будет легче? Вся его жизнь - безнадежность, страдания, ожидание смерти. Тем более вряд ли он вообще хотел ее видеть. Если только Джордан не предупредил о своей дьявольской затее.
Увидев, что она даже не притронулась к шерри, он склонился к ней и сказал повелительным тоном:
- Тебе необходимо выпить. Пей.
Герда механически сделала глоток. Джордан сел рядом и тихо спросил:
- Ты что, в самом деле боишься увидеть, что стало со Стюартом?
- Нет. Ты так говоришь, словно мне предстоит омерзительное зрелище. - Она не знала, куда деться от пронизывающего взгляда. - Нет, ты неправильно понял.
- Тогда что же?
- Какой смысл во всем этом? Чего ты добьешься? Ты подумал о Стюарте? - На какое-то мгновение она перестала контролировать свои чувства и, наклонившись вперед, почти дотронулась до его руки, но вовремя сдержалась. - Джордан, ты уверен, что поступаешь правильно? Стоит ли снова травмировать Стюарта? Все в прошлом. Ничего уже не изменить. Давай оставим все как есть.
- Да, действительно, вернуть уже ничего нельзя. Но вижу, наш разговор днем не пошел тебе на пользу. Или ты забыла, о чем мы говорили?
- Я все прекрасно помню, - с усталым безразличием отозвалась Герда.
- Тогда согласишься, что так будет лучше. Пришло время собирать камни.
- Что ты имеешь в виду?
Джордан взял ее за вялые, холодные руки и попытался поднять с кресла.
- Такое впечатление, что ты никак не можешь осознать одной простой вещи, Герда. Я не позволю тебе все забыть и жить как ни в чем не бывало. Было бы слишком просто.
Джордан стоял перед ней в неподвижной напряженности, всем видом подтверждая непоколебимость своего решения. В который раз Герда ощутила, насколько она бессильна перед его несгибаемой волей.
И вновь грубая ладонь ласково прикоснулась к щеке. Изображая учтивость, Джордан вкрадчиво произнес:
- Нам пора, Герда. Стюарт ждет.
Всю дорогу никто не проронил ни слова. Герда напряженно пыталась придумать, что она скажет при встрече Стюарту. Больше всего ее интересовало, предупредил ли Джордан брата. Неудивительно, если ее внезапное возвращение окажется для Стюарта сюрпризом. От Джордана с его извращенным чувством юмора можно ожидать чего угодно. Страдания других явно доставляли ему удовольствие. Но ведь это его родной брат… Герда вздрогнула и попыталась не зацикливаться на страшных мыслях. Стюарт, может быть, вообще не узнает ее. За три года она очень изменилась. Герда понимала, что хватается за соломинку. Стюарт просто не может не узнать ее. Назад пути не было.
Когда Джордан распахнул дверь, Герда невольно отшатнулась. Ноги как будто онемели, язык не слушался, в горле пересохло. Джордан слегка подтолкнул ее. Едва дыша, Герда медленно вошла в комнату. Напротив огромного окна она увидела Стюарта в инвалидном кресле. Он не оборачивался. Герда смешалась. Слова приветствия, которые она повторяла про себя, как молитву, сейчас казались фальшивыми.
Кресло развернулось, и Стюарт мрачно сказал:
- Как говорится, не прошло и года. Черт возьми, сколько можно тебя ждать?
Герда вздрогнула, в панике соображая, что ответить.
- Я не виноват, что твоя малолетняя подружка такая истеричка. А теперь, если ты не в духе, то хотя бы создай видимость, что ты хорошо воспитан, - многозначительно добавил Джордан.
- А что? Разве я кому-то нагрубил? Здравствуй, Герда, дорогая. Давно не виделись.
Оцепенев от неожиданности, она сдавленным голосом промямлила в ответ какое-то неуместное общепринятое приветствие.
- Налей чего-нибудь ей выпить. Увидимся за ужином, - резко сказал Джордан, даже не взглянув в ее сторону, и вышел.
Герда чувствовала бесцеремонный насмешливый взгляд черных глаз Стюарта. Наконец, сделав усилие, она взяла себя в руки и, мило улыбнувшись, шагнула навстречу.
- Ради бога, не паясничай, - грубо остановил Стюарт. Видя ее замешательство, он вымученно улыбнулся и печально махнул рукой. - Не будь такой же лицемерной, как все они. Каждый раз одно и то же, как будто я только вчера стал инвалидом.
Он хлопнул ладонью по коленям, покрытым светло-серым атласным стеганым покрывалом:
- Они стараются не смотреть на это, чтобы не думать, что там, под покрывалом. Выдавливают из себя улыбочки и спрашивают, как я себя чувствую. Просто тошнит.
- Они же не специально, - еле слышно проговорила Герда. - Если не хочешь, я не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь.
- Да, лучше не надо. Предпочитаю, чтобы меня игнорировали.
- Было бы жестоко игнорировать тебя. - Она не осмелилась сказать "игнорировать инвалида".
Стюарт лишь пожал плечами.
- Выпьешь чего-нибудь?
- Нет, спасибо.
Герда отвернулась, пытаясь придумать, как поддержать разговор. Прошло столько времени… У них не осталось ничего общего. Любая мелочь, любое воспоминание могли причинить Стюарту нестерпимую боль.
- Уютная комнатка.
- Гм… Это все, что ты можешь сказать?
Кусая губы, она с горечью ответила:
- А что я могу еще сказать? Столько времени прошло…
- Да, действительно, почти три года. - Пристальный взгляд начинал выводить Герду из себя. - Жаль, что ты не приезжала. И я никак не мог тебя навестить.
Она медленно приблизилась и, не обращая внимания на грубые нотки в голосе, нежно посмотрела ему в глаза. Стюарт все такой же - раздражительный, обидчивый. Но что-то изменилось в нем за эти годы. На лбу появилась вертикальная морщина - признак страдания и скорби. И он еще больше стал похож на брата. Вылитый Джордан, только в ранней юности. То же смуглое худощавое, с правильными чертами лицо, чувственные губы, по-женски густые и длинные ресницы, только волосы черные и вьются. Да линия подбородка не так резка. Ну и физически он, конечно, гораздо слабее брата.
- Значит, так, да? - дерзко усмехнулся он. - Ты осознаешь, что можешь делать со мной все, что захочешь. Теперь я при всем желании не смог бы тебя соблазнить.
В ответ Герда чуть заметно улыбнулась:
- Да боже мой! Что вспоминать об этом. Мы были еще совсем детьми тогда.
Улыбка исчезла с его лица. Он как-то странно посмотрел на Герду и взял ее за руку. Пальцы были теплыми и влажными.
- Ты права. Я повзрослел за это время, но не поумнел. Только сейчас начинаю понимать, как мне тебя не хватало.
- Правда? Я тоже часто вспоминала о тебе. Переживала, как ты. Иногда порывалась написать, но все никак… - немного смутившись, ответила она.
- Почему не написала?
Герда промолчала, чувствуя, что он все сильнее сжимает ее руку.
- Почему ты не вернулась тогда в больницу навестить меня?
- Я не думала, что ты захочешь меня видеть.
Озадаченный, он затих. Потом недоверчиво спросил:
- Тебя, наверное, кто-то отпугнул? Джордан, так ведь?
- Никто меня не пугал, - соврала Герда.
Стюарт замолчал. В глазах появилась тревожное выражение. Он грустно усмехнулся:
- Да, конечно. Ты взрослый человек и всегда поступаешь, как считаешь нужным.
Воспоминания снова нахлынули горькой волной. То, как она поступала тогда, чем руководствовалась в те ужасные дни, было все, что угодно, только не рассудительность взрослого человека. Но время не повернуть вспять.
Герда вздрогнула от неожиданного вопроса.
- Ты простила меня?
- Конечно. Уже давно. Да ты ничего и не сделал, что нельзя было бы простить.
- Рад слышать. - Не ослабляя хватки, он внимательно изучал ее лицо. - Я тоже тебя простил.
- Значит, нам больше не в чем друг друга винить. - Слова прозвучали делано непринужденно. Врать было невыносимо. - Все бы отдала, лишь бы… - Как бы опомнившись, она запнулась.
- Лишь бы этого никогда не случилось?
- Да.
Как сказать ему, что она все бы отдала, лишь бы Джордан тоже простил ее. Но это невозможно. Герда вздохнула и задумалась.
Стюарт легонько потянул ее за руку:
- Эй, ты где? Не надо так переживать. Улыбнись. Я рад, что ты все-таки приехала.
- Я тоже рада, что наконец увидела тебя. - Герда улыбнулась и подошла к окну. - И этот сад. Здесь по-прежнему так красиво! И погода просто прелесть. Почему не провести несколько часов на свежем воздухе?
- Это все, что ты можешь предложить для развлечения инвалида?