– Пошли, нам надо Арсения найти, – говорил Яков, указывая рукой в сторону машины.
Рагдай побежал вперед, опустив нос к земле; достигнув автомобиля, встал на задние лапы, чтобы заглянуть в салон.
– Нет его здесь, искать надо, – повторил Яков. Открыл дверцу: – Давай залезай. Тронемся потихоньку.
Прежде чем звать деда Черенка, Яков зашел к Дусе. Она не спала, сидела у стола и утирала слезы. При виде Рагдая обрадовалась:
– Молодец, Яша, правильно сообразил. Рагдаюшка нам поможет. Он хозяина из-под земли достанет.
Пес тем временем сунул нос во все углы. Любимый хозяин здесь быт, но давно. Рагдай встал у двери, приглашая Якова продолжить поиски вне дома.
Начало светать, надо было поторапливаться. Жители вставали рано, устраивать излишний ажиотаж Якову не хотелось в деревне, где малейшее происшествие становилось темой длительных обсуждений. Он тихонько посвистел под окном Черенка. Тот явился на зов незамедлительно. Казалось, старик постоянно был начеку и никогда не спал.
– Мы на машине поедем? – восхитился дед. – Я уж забыл, когда на легковушке ездил. Бывает, Гена на своем грузовике подбросит, но чтобы так, с удобствами… Куда садиться-то?
– Садись рядом, будешь дорогу показывать.
Дед разместился на переднем сиденье, Рагдай прыгнул на заднее. Яков медленно повел автомобиль, с подозрением оглядывая каждый дом в деревне.
– Ты Гену давно видел? – спросил он через некоторое время, когда машина уже ехала по трассе.
– Вчера и видел. Гена утром продукты привозил.
– Ничего странного, необычного не заметил? Он один приезжал?
– В ентот раз один, а третьего дня с им мужик незнакомый был. Гена его в Острюхино повез.
– Спросили, кто это?
– Спросили, ответа не получили. Гена злой был, сказал – не наше дело. А ты чего про него вспомнил?
– Да так, есть соображения…
Лиза очнулась в полной темноте, долго лежала молча, силясь вспомнить, что с ней произошло. Постепенно глаза ее привыкли к темноте, стали проявляться стены какого-то помещения, стол, окно. Лиза попробовала шевельнуться, но поняла, что связана и лежит на полу. Страх пронзил ее насквозь. Она никак не могла сообразить, где находится, почему кругом тьма, кто и зачем связал ее, и эта неизвестность была страшнее всего.
Рядом зашевелилось что-то большое, бесформенное. Лиза задохнулась от ужаса и попыталась отодвинуться. Глыба продолжала ворочаться с кряхтеньем, рычанием, короткими вскриками.
– Черт! Да что же это?! – вдруг узнала Лиза приглушенный голос Арсения. – Эй, кто здесь? Что вы на меня навалили? Я сейчас задохнусь!
– Сеня! – рванулась к нему Лиза. – Подожди, я помогу.
Она ухватила зубами край какого-то пыльного тряпья – не то старого одеяла, не то матраса – и потянула на себя. С трудом стащила, потратив немало усилий и времени, так как двигаться со связанными конечностями было невероятно сложно. Еще одно одеяло Арсению удалось сбросить самому.
Он был связан по рукам и ногам, как и Лиза, к тому же без рубашки, чем, видимо, объяснялся тот факт, что на него навалили постельные принадлежности. Кто-то позаботился о том, чтобы пленник не замерз. Хотя особого холода не ощущалось. В помещении недавно топили, но теперь воздух быстро остывал.
– Сеня, где мы? – Лиза прижалась к Арсению. – Я ничего не помню. А ты?
– Нас усыпили хлороформом. Насколько я успел сообразить, прежде чем вырубился. Куда привезли, не знаю. Но дожидаться бандитов я не намерен. Прежде всего нам надо освободиться от веревок, все остальное будем выяснять потом.
– А как? Они крепко затянули узлы. У меня руки онемели.
– Придется снова пустить в ход зубы, – рассудил Арсений.
– Сеня, я в отчаянии! Ведь это все из-за меня. Я навлекла на тебя несчастье. Меня преследовали в Москве, теперь добрались сюда. Я уверена, что это те же люди.
Пока они разговаривали, начало светать.
Никаких мер по спасению молодые люди предпринять не успели, потому что дверь распахнулась, вошли трое мужчин, одетые в охотничьи камуфляжные куртки с капюшонами, надвинутыми на глаза. У каждого в руках было по винтовке.
– Очухались, воробышки? – насмешливо заговорил один.
– Кто вы, что вам надо? – спросил Арсений.
– Ты нам не нужен, но твоя крошка очень даже пригодится. – Мужчина присел на корточки рядом с Арсением. – Понимаешь, парень, мы бы тебя немедленно отпустили, но попридержим на всякий случай. Все зависит от твоей девчонки. Если она согласится с нами сотрудничать, то вы оба избежите больших неприятностей. В противном случае придется тратить на вас время и силы, а кому ж охота, сам посуди.
Говоривший сел на лавку и достал пачку сигарет. Щелкнул зажигалкой, закурил. Двое других застыли у входа. Лиза силилась разглядеть лица захватчиков, особенно предводителя, но в комнате царил полумрак, так как едва рассвело, а мужчина сидел спиной к свету, кроме того, стекла в маленьком окошке были заляпаны многолетними осадками.
– Что вы от меня хотите? – спросила Лиза, заранее зная ответ.
Пока что она решила тянуть время. Сейчас лучше всего пойти на длительные переговоры, торговаться, ловчить. Хотя раньше Лиза отметала мысль о возможности подобной ситуации, тем не менее, как истинный аналитик, невольно просчитывала ходы, обдумывала варианты своего поведения на тот случай, если преследователи все же до нее доберутся.
Вот как повернулось: они будут шантажировать ее Арсением. Можно даже не сомневаться. Могла ли она подумать, что любовь принесет несчастье ее избраннику.
– Думаю, ты догадываешься, что от тебя требуется. – Мужчина снова поднялся и навис над Лизой черной глыбой. – Ты передашь нам все разработки вашей последней темы с Крымовым. Ты знаешь, о чем я говорю. Не вздумай юлить, иначе мы отобьем твоему красавчику все, что представляет для тебя интерес.
Он почему-то не стал дожидаться ответа, как рассчитывала Лиза, вдруг резко схватил Арсения за горло и прижал к стенке так, что у того ноги оторвались от пола. Парень задохнулся и начал биться, пытаясь высвободиться. Но мучитель был необыкновенно силен и не ослабил хватки. Арсений тем не менее из своего безнадежного положения извлек выгоду: уперся спиной в стену и умудрился связанными ногами так лягнуть противника в живот, что тот отлетел и ударился о противоположную стену.
Это разъярило нападавшего, он вскочил со страшной руганью и начал избивать Арсения ногами в тяжелых ботинках.
– Стойте! – пронзительно закричала Лиза. Никогда еще она не испытывала такого ужаса. – Я вам все скажу! Умоляю, оставьте его!
Мужчина издевательски хмыкнул и швырнул Арсения к ногам своих подельников. Те не преминули наградить упавшего жестокими пинками.
Сердце у Лизы в груди оборвалось, мысли спутались, нервная дрожь сотрясала тело. Нападение было столь внезапным, как страшный неожиданный удар, что Лиза совершенно потеряла контроль над собой.
И все же, хоть и помутилось у нее в голове, и язык не слушался, она вспомнила свои заготовки, разработанные на случай неблагоприятного хода событий. Конечно, такого оборота она не могла ожидать даже в кошмарном сне, тем не менее смогла собраться.
– Все данные на жестком диске, – выпалила она.
– Говори, где он! – подался вперед главарь. – Полагаю, что не в доме твоей тетки.
– Правильно мыслишь, изверг. Зря туда не ходите. Слушайте внимательно: неподалеку от Острюхина есть разрушенный храм. Пройдите в ризницу, там в стене есть дверца с висячим замком. Я спрятала диск в этом тайнике, но ключ потеряла, уж извините.
– К черту ключ, сами справимся. Но если соврала, пеняй на себя. Вернее, твой дружок пусть на тебя пеняет. – Главарь глумливо захохотал. – Пошли, ребята.
Все трое вышли и заперли снаружи дверь.
Лиза придвинулась к Арсению.
– Я направила их по ложному следу. Нам надо выиграть время, – объяснила она. – Как ты? Сенечка, миленький, прости. – Она заплакала при виде крови, стекающей с разбитой губы Арсения. – Я виновата во всем. Лежи смирно, попробую развязать веревки зубами. Какой ты молодец! Здорово врезал этому подонку. Я горжусь тобой!
– Он мне тоже врезал, – поморщился Арсений. – Что-то с ногой, сломана, наверное.
– Миленький мой, хороший, – всхлипывала Лиза.
– Не смей плакать, – рассердился тот. – Это все ерунда. Не думай, что я такой уж слабак. Руки бы развязать, я бы им показал!.. Ты умница, все правильно сделала. Представляю, как они взбесятся, когда ничего не найдут. Очень кстати я защелкнул на дверце тайника замок. Пускай открывают, стараются…
Лиза, чтобы не терять времени даром, яростно вгрызлась в веревки на его запястьях.
Но тут снаружи донесся голос главаря.
– Леня, оставайся здесь, – давал он перед уходом наставления подельнику. – Если что, стреляй, не стесняйся. Но девку, смотри, сильно не пока лечь. Она нам пока живая нужна.
– Ладно, посижу на крыльце, только не копайтесь там. Холодно уже, – сварливо откликнулся другой голос.
– Тогда в избу заходи и печь растопи. Сам соображай, не маленький.
– Хорош трепаться, пошевеливайтесь, время – деньги.
Лизу бросило в жар. Она выпрямилась и застыла. Возможно, она не узнала бы голос того, с кем говорил главарь, но в сочетании с названным именем перед ней предстал образ ее незадачливого ухажера. Леонид! Ее сотрудник Леонид Ганжа из команды Крымова. Парень не давал ей проходу, изображал из себя пылкого влюбленного. Недаром она чувствовала в нем какую-то фальшь. Так, значит, Ганжа с бандитами заодно. Возможно, именно Леонид шпионил в институте. А может быть, там орудует целая шайка.
Лиза вспомнила, как на панихиде по Крымову Леонид сидел в компании незнакомых мужчин с застывшими казенными лицами – не люди, а манекены. И ведь преследовали Лизу тогда от самого ресторана. Кто был в той машине? Может быть, одним из преследователей был сам Леонид.
– Лизонька, что же ты медлишь, – прошептал Арсений. У него были разбиты губы, и слова давались с трудом.
– Сейчас, сейчас, только тихо, они оставили охранника во дворе.
Веревка была грубая, ворсистая, Лиза исколола губы, изранила десны, пытаясь зубами хоть немного ослабить узел, но веревки не поддавались.
* * *
Яков шел по тропинке, указанной в его видениях неведомым провожатым. Рагдай бежал впереди, поминутно останавливаясь, чтобы обнюхать землю или прислушаться. Сзади семенил Черенок, неизвестно зачем увязавшийся за Яковом – скорее всего, из-за своего неуемного любопытства. Яков пытался оставить его в машине, но старик поклялся не шуметь и не мешать, поэтому лишь натужно сопел за спиной у колдуна, который не собирался сбавлять шага ради назойливого дедка. Деревянный мостик давно остался позади, и черный камень они прошли, дальше оставалось только отследить тропинку. Время от времени путники упирались в завалы бурелома, приходилось идти напролом либо обходить, когда было сложно продраться сквозь колючие ветки.
Вдруг Рагдай остановился, напрягся как струна. Впереди чужие, понял Яков и тоже притормозил. До чего же умный пес, не бросился на открытое место, а притаился среди кустов и ждал команды человека.
Яков сделал знак Черенку, чтобы тот замер и не производил никакого шума. Сам осторожно выглянул из зарослей. Тропинка обрывалась у небольшой избушки. Она выглядела необитаемой и заброшенной, но на крыльце сидел мужчина в охотничьей куртке. Он курил, отвлеченно глядя перед собой. Больше поблизости никого не было.
Яков прикидывал несколько минут, как усыпить бдительность охранника, затем жестом подозвал Черенка.
* * *
Похититель, в котором Лиза опознала Леонида, заскучал. Снаружи было уныло и холодно, в сторожку ему идти не хотелось. Можно было растопить там буржуйку, но Лиза могла его узнать, что на данный момент Леониду было невыгодно. Неизвестно, как дальше потекут события. Выгоднее сохранять конспирацию. Раз уж его втравили в похищение людей, то лучше поберечься и позаботиться о себе самому. Он невольно погладил приклад ружья, которое ему выдали для операции. Настоящий владелец, по-видимому, относился к ружью с трепетом: металл сверкал, на деревянной части ни царапинки, ремень из натуральной кожи, с тисненым рисунком и подкладкой из велюра. Знатная вещь! Жалко будет возвращать.
Сам Леонид огнестрельного оружия у себя никогда не держал, охотой не увлекался. Так уж решили сообщники – представиться охотниками, чтобы не вызвать подозрений у местного населения. Сколько ни хоронись, а свидетели обязательно найдутся.
Леонид стиснул кулаки: разве так с самого начала договаривались? Его дело было передавать информацию, а в уголовщину ввязываться он не подряжался. Вот уж влип так влип! Ладно, главное – получить свои деньги и валить из этой страны как можно скорее. С каким удовольствием он пошлет ко всем чертям постылую кривляку Аннет. Ишь, имечко и то с вывертом, нет чтобы просто назваться Анной, ей надо во всем подчеркнуть свою исключительность, изломалась вся, манерная кукла. Он вспомнил запах сигарет Аннет с характерной мускатной отдушкой и весь передернулся. У нее и духи были такие, мускатные. Ничего омерзительнее невозможно себе представить. Впрочем, это касалось всего, из чего складывался облик Аннет.
Леонид настолько ее ненавидел после трех лет рабства, что твердо решил: если он попадется по ее милости в руки правосудия, то жестоко поквитается с Аннет. Терять ему будет нечего…
Ганжа достал из голенища сапога большой охотничий нож, который, в отличие от ружья, был его собственностью. Леонид сам выбирал его в магазине. Нож был острый, с клинком из дамасской стали; рукоять из карельской березы уютно ложилась в ладонь. Наверное, удобно таким разделывать дичь, жаль, по-настоящему охотиться не приходилось.
Леонид стал метать нож в ствол дерева, чтобы чем-то себя занять, заодно согреться. Он любил метать нож в мишень, часто развлекался таким образом и даже весьма преуспел в точности попадания. Хоть в чем-то преуспел…
Мысли об Аннет не отпускали его, может быть, от этого нож каждый раз летел стремительнее и вонзался в дерево все глубже.
А ведь поначалу Ганжа серьезно увлекся этой яркой женщиной. Она была старше Леонида, опекала его с материнской заботой, делала ему дорогие подарки, предусматривала все его желания. Ему льстило, что красивая обеспеченная женщина, удачливая бизнесвумен души не чает в нем – бедном научном сотруднике, который никаких высот в науке пока не взял, состояния не сколотил, вниманием женского пола не был избалован. Он стыдился своей бедности, считал себя неудачником до тех пор, пока не повстречался с Аннет. Ее обожание приписал своим достоинствам – уму, который она превозносила, обаянию и своей мужской сексуальности. Он сразу вырос в собственных глазах.
С ней он поверил, что сможет взять судьбу за рога, пусть даже используя женщину. Мало ли мужчин устраивают жизнь с помощью женщин? А если учесть, что он искренне увлекся этой сочной, зрелой Мессалиной, то намерения его нельзя было назвать низкими. То, что она лжива, распутна, властолюбива, что сама использовала его в своих целях, он узнал много позже. Для него это быт страшный удар. Он почувствовал себя обманутым и жалким. Все ее признания были ложью, страсть – игрой. Она так прямо ему и сказала. Выплеснула все в лицо – нагло, издевательски, не стесняясь в выражениях. Ей надоело играть роль влюбленной самоотверженной благодетельницы, он быт уже у нее в руках, повязан полностью собственной глупостью. Она сохранила всю личную переписку с ним, припрятала тщательно компромат, чтобы иметь возможность его шантажировать и получать от него все, что нужно, не прибегая больше к одурачиванию самонадеянного мальчишки.
Дальше началось самое страшное: он возненавидел Аннет, но ей было мало его повиновения как доносчика. Ничуть не скрывая своего презрения, она заставляла его по-прежнему заниматься с ней сексом, но так, что он каждый раз чувствовал себя оплеванным. А ей было все равно, что он чувствовал, ей хотелось рабства, подчинения, глумления, доходящего до садизма. Он познал всю глубину развращенности этой женщины; разнузданному воображению ее не было предела, как не было предела жестокости. Особенно она наслаждалась, когда сильнее унижала его…
Леонид сел на крыльцо, закурил, оставив нож торчать в дереве. Рука с сигаретой дрожала, воспоминания терзали его.
Да, он был трусом все это время, тряпкой, подстилкой, но теперь этому пришел конец. Партия сыграна, грядет развязка. Эта подлюга и денег бы ему не отдала, если бы он не подловил ее в последний момент. Леониду хватило ума и терпения выследить Аннет и записать ее переговоры с киллером по устранению Крымова. Вот когда она впервые растеряла свою надменную самоуверенность. Даже задаток Леониду выплатила. Забеспокоилась, гадина. То ли еще будет. Он заставит корчиться эту ехидну. Она заплатит за каждую минуту его позора.
Поток мыслей Леонида резко прервался, потому что на лужайку перед домом вышел старичок с палкой и узелком за спиной. На нем был кургузый пиджачишко, надетый прямо на майку, на ногах – резиновые сапоги.
Леонид вскочил и пошел старику навстречу. Винтовку пока не снял с плеча, зачем напрасно пугать бедолагу, и без того на ногах еле держится. И за каким чертом ледащий старикашка потащился в лес?
Дед меж тем, завидев незнакомца, скинул узел с плеча и сел на пень. Снял фуражку, отер лоб.
– Привет, браток. У тебя, видать, закурить есть. Я за версту дым учуял. Одолжи сигаретку, будь другом. Я вот здесь посижу, отдохну маленько и дальше пойду. – Старик оглядел Леонида. – Ты кто, охотник? Это дело правильное. Эх, годы мои не те, а то бы и я пострелял с превеликим удовольствием.
Леонид протянул ему сигарету:
– Сам-то что забыл в лесу? По грибы вроде не сезон уже. Что в мешке несешь?
Дед по-стариковски затрясся беззвучным смехом, потом закашлялся от дыма.
– Наше дело простое. Шишек вот набрал. Для самовара. Бабка моя на шишках чай уважает. Надо не надо – меня в лес гоняет, да проверяет потом, чтоб шишки самые отборные были да сухие. Ружьишко у тебя ничего, двадцатый калибр, верно? Я в лучшие годы из такого белку в глаз бил. Эх, времечко было золотое.
– Так уж и в глаз! – заинтересовался Леонид. – Все вы, деревенские, хвастуны. Если белку, то в глаз, если рыба, то вот такая. – Он развел руки в стороны.
– Да я и щас могу, подумаешь, велика наука, – пожал плечами дед. – Ты не смотри, что меня ноги не держат, зрение покамест на месте. Вон на верхушке пичуга сидит, давай ружье, враз собью, с одного выстрела.
– Иди ты! – откровенно засмеялся Леонид. – Трепач ты, папаша, я и то отсюда не попаду.
– Так спытай меня, раз не веришь. Всего-то дедов. Я лучшим охотником в округе был, кого хошь спроси. Давай ружье, покажу вам, городским, класс.
– Ну держи, – все еще недоверчиво сказал Леонид, протягивая деду ружье. – Но только один выстрел! Как обещал. Больше уже неинтересно.
– Зачем больше? Хватит и одного. – Дед взял ружье, откинул ствол и проверил патронник. Убедившись, что ружье заряжено, прицелился в птицу на дереве, но вдруг резко обернулся и наставил дуло на Леонида. – А как с такого расстояния? Уж точно не промахнусь. Схватишь пулю аккурат в лоб!
– Ты что, старик, не шути так, – отшатнулся Леонид. – Сдурел совсем!
– Руки вверх! – страшным голосом заорал Черенок. – Богом клянусь, шлепну, глазом не моргну!