– Извини. Я давно хотел это сказать, но никогда не мог набраться смелости. Может, лучше бы и не набирался. Можешь дать мне в морду, авось полегчает.
– Свинья ты, Джарт, – сказала она беззлобно. – Свинья и шовинист. Повернутый на сексе. Думаешь, смысл жизни в том, чтобы менять любовников, как перчатки? Да будь их один или сто за всю жизнь, итог всегда один и тот же. По-твоему, я только и мечтаю, чтобы меня на руках носили? Я на своих ногах крепко стою. И мне это нравится. Может, тебе сложно понять, но я ни в ком не нуждаюсь.
– Я-то понимаю. Вот Ариэль не понимает.
– Он мне не нужен. Я отпущу его в любой момент. Да я сама его с корабля выставлю, если б знать, что он пойдет к тебе, и у вас все будет хорошо.
Плечи Нэргана поникли.
– Почему люди не ценят то, что достается им даром? Ты потеряешь его рано или поздно, Нэлза. И вот тогда пожалеешь. А по мне, пусть бы он хоть с тобой был счастлив.
– Привязанность – это слабость, – повторила она. – Я стараюсь не иметь слабостей.
– Настоящая любовь – это сила, Нэлза. Человек, который любит, способен на все. Ты просто никогда не любила.
– По-моему, нам не стоит продолжать, – мягко сказала Нэлза. – А то кончим тем, что наговорим друг другу гадостей и расплюемся.
Он вздохнул и глухо произнес:
– Обещай мне, что ты не пошлешь мальчика к черту только потому, что тебе страшно вылезать из своей раковины.
Нэлзе стало не по себе. Как будто Нэрган исчез, и его место занял какой-то другой человек, совершенно ей незнакомый. Желая закончить разговор, она пожала плечами (Не денег же просит!) и покладисто сказала:
– Хорошо, обещаю. Спокойной ночи, дружище. Мы завтра зайдем попрощаться перед отъездом.
Оказалось, вещи у Ариэля уже собраны. Она подозревала, что он собрал их еще две недели назад. Весть о возвращении на "Аврору" мальчик принял с большим облегчением и расслабился настолько, что при прощании позволил Нэргану обнять себя и неловко поцеловать в щеку.
– Если ты когда-нибудь захочешь делать карьеру, ты знаешь, к кому обратиться, – сказал бывший контрабандист.
Ариэль ответил ему вежливой улыбкой.
В рубке "Авроры" Нэлза плюхнулась в капитанское кресло и довольно покрутилась в нем несколько раз. Она и не представляла, насколько в действительности скучала по своей малышке. Ариэль сел рядом, улыбаясь. Похоже, он разделял ее чувства.
– Думаю, через два дня мы уже начнем вздыхать по мягким постелям нэргановой виллы, – заметила она.
– Моя постель устраивает меня больше, чем чья-либо другая, – отозвался ее второй пилот.
О, мальчик учится пошлить. С такими наставниками, как ты и Джарт, это немудрено.
– Хи-хи, в этот раз я даже сувенирами не закупилась.
– У меня есть для вас небольшой сувенир из Эльдополиса, – вдруг сказал Ариэль нерешительно. – Мне показалось, что вам должно понравиться. Вы говорили, у вас никогда не было кукол… Ну, в общем, вот.
Он порылся в сумке, достал небольшой футляр размером с ладонь и протянул его Нэлзе. Она открыла его и ахнула.
– Господи всеблагой и всемилостивый! Это же ангел! Настоящий ангел! Таких уже лет сто не делают!
Она достала куколку из футляра и недоверчиво рассмотрела со всех сторон. Сомнений быть не могло – фигурка действительно изображала ангелочка, и, надо заметить, премиленького. У него было благородное личико юного принца, золотые кудри до плеч, блестящий серебряный нимб и серебряные же крылья за спиной, а в руках – золотая арфа. Одет он был в пышную белоснежную рубашонку, целомудренно ниспадающую до сандалий с ремешками. Рубашонка не задиралась.
Ангел… В детстве она бы, наверное, умерла за возможность пять минут подержать такую куколку в руках. Он был в точности как в тех молитвах, что она повторяла вслед за матерью перед сном. Ей показалось, что она снова слышит ее голос, как наяву. Ангел Благая Весть, ангел Утренняя Заря, ангел Гнев Господень, ангел Божественный Глас… Христианство давно уже было непопулярной религией, а его наивные символы не котировались нигде, кроме окраинных миров. Даже из литературного языка христианские выражения давно исчезли, оставаясь прерогативой жаргона люмпенов.
Должно быть, Ариэль обегал все антикварные лавки в Эльдополисе, да еще и выложил за игрушку кучу денег.
Она благоговейно погладила крылья ангела и взглянула на мальчика.
– Ариэль, я… Я просто не знаю, что сказать. Спасибо.
У кукол такого типа в подошвах обычно был магнит. Она пристроила ангелочка на приборную панель – да, и правда, магнит.
– Вот я стою перед тобой, Господи. Вот я стою перед тобой в стране вечной ночи. Господи, пошли мне ангела, чтобы он осветил вечную ночь. Господи, пошли мне ангела Утренняя Заря, – прочла она по памяти напевным голосом. – Это из старинной молитвы "Ниспослание помощи". Я не вспоминала ее лет… лет двадцать пять, пожалуй. С таким талисманом нам не грозит ни вечная ночь, ни поломка гипердрайва, ни правительственная тюряга, ни пиратский снаряд в реактор.
Приписать ли это влиянию талисмана, или простой удачливости, или, может быть, мастерству Нэлзы в выбранном ремесле, но ни одна неприятность из перечисленного списка их так никогда и не настигла. Только ей не пришло в голову, что следовало просить защиты не от слепого случая, а от людей. От тех, кто имел личный счет к лучшей контрабандистке Кендара.
Ангел смотрел на нее с приборной панели блестящими голубыми глазами. Под его бдительным присмотром они налетали сколько-то там парсеков, перевезли сколько-то там тонн груза, потратили сколько-то там сотен снарядов и заработали двадцать тысяч чистоганом (точный счет Нэлза вела только деньгам). Ариэлю по контракту причиталось десять процентов, каковые и были зачислены на его счет. После Тирза, когда он так ловко и изящно спас их задницы от пиратов, она подняла процент до двадцати. После Сигню стало ясно: кто-то счел, что команда "Авроры" зарвалась, и решил подсократить ее до нуля. Нэлза даже порадовалась мимолетно – вот она, слава!
Время бежало быстро, она его не фиксировала, привыкнув ориентироваться на сроки доставки, а не на стандартный галактический календарь. Очередной день рождения Ариэля она, впрочем, не пропустила, потому что загодя включила в ремайндер. Мальчик получил от нее свой первый тяжелый плазменник, редкая и чертовски полезная штука, из нее он и снял киллера на Сигню.
Оказалось, Ариэль не шутил насчет перехода в христианство; правда, в церковь он попал только через три или четыре месяца после восемнадцатилетия, не так-то просто найти христианский храм даже на окраинных планетах. Теперь у него была соответствующая электронная печать в идентификационной карточке и крестик на цепочке, который он сам вырезал из куска переборки "Авроры". Мальчик был неисправимым романтиком.
* * *
Взявшись доставить груз оружия на Марготту, Нэлза стала подозревать, что сама не чужда романтизма. Как иначе объяснить ее согласие? Она могла выбрать любой другой рейс, она давно уже могла выбирать контракты, а не хвататься за первый подвернувшийся, да и сумма была не бог весть какая. Но она не устояла, потому что на Марготте началось восстание рабов, и оружие было предназначено им. Нэлза сделала в жизни не так много хорошего, и этот рейс показался шансом взять реванш за несправедливость жизни, за Ариэля, за себя, за то зло, которое творилось повсеместно. Конечно, она не формулировала свои мотивы именно так, даже для себя. Просто очередной контракт. Ничего особенного. Индустриальная планетка с сильными орбитальными силами, но бездарной их расстановкой. Она столько раз водила за нос тупых полицейских на неповоротливых лоханках, что перестала принимать их в расчет.
Они все равно могли бы пройти. Даже когда перед ними выросла громада космолинкора, ощетинившегося радарами и пушками. Нэлза провела бы свою "Аврору" под огнем, что делала не раз и не два. Но заграждение оказалось слишком плотным. Видимо, ситуация на Марготте была куда более серьезной, чем представил ее наниматель. Пока они отстреливались, подоспел второй линкор, с которого выпустили три десантных бота. Вот теперь надо было уходить. Пока Ариэль вел заградительный огонь, Нэлза направила корабль прочь от серой планеты, окутанной облаками, намереваясь ускользнуть в пояс астероидов и отсидеться там пару дней перед следующей попыткой.
Два бота быстро отстали, но третий упорно продолжал преследование. Нэлза краем сознания дивилась мастерству неизвестных пилотов, это было так непохоже на обычный уровень планетарных вооруженных сил! В астероидах отсидеться не удалось, десант рванул за ними и туда. "Аврора" что было сил прорывалась через плотный пояс летающей дряни разных форм и размеров, бот висел у нее на хвосте, паля по двигателям и щитам и подставляя под выстрелы Ариэля носовую броню, что было последним свинством.
– Капитан, они твердо решили нас взять, им наплевать на потери! – раздался в наушниках голос Ариэля.
– Да знаю, – проворчала она, лихорадочно рассчитывая координаты. – Вот уроды! Давай в рубку и пристегнись, через две минуты выходим в гипер.
Какого черта эти ублюдочные солдафоны оказались такими упорными? Она не привыкла отступать, черт возьми!
Ариэль прыгнул в кресло и схватился за штурвал.
– По короткой дуге – и в лобовую, а то они нам в корму засадят! – крикнула Нэлза, щелкая клавишами терминала с такой скоростью, будто у нее выросло еще две руки.
Две минуты до гипера… одна… "Аврора" развернулась и понеслась прямо на десантный бот, который не собирался сворачивать с пути. Столкновения не будет, Ариэль достаточно опытен, чтобы его избежать, да к тому же, они уйдут в гипер прямо у них из-под носа, этакий плевок в лицо на прощание, для станнеров еще слишком далеко, да вряд ли у них есть станнеры, они же вояки, а не копы или работорговцы…
Станнеры были. Волна дошла издалека, мгновенная боль в висках, дурнота и головокружение, пальцы Нэлзы соскользнули с клавиш.
– В сторону, парень! – прохрипела она, но он уже повернул, не дожидаясь ее приказа, пытаясь уйти из-под удара, и тут их накрыло второй волной, точнее и с короткой дистанции.
Программа расчета координат не завершила работу. Нэлза еще могла успеть нажать кнопку старта, и тогда годика через два они бы нашли дорогу к какой-нибудь обитаемой планете, и может быть, к тому времени у них не вышел бы из строя конвертор и не кончилось продовольствие. Может быть. Один шанс из миллиона.
За ту секунду, что отделяла ее от потери сознания, Нэлза не стала нажимать кнопку. А потом пришла тьма.
Она очнулась с дикой головной болью – обычный эффект станнера. Кажется, еще и врезали чем-то по затылку, чтобы подольше валялась в отключке. Во рту был мерзкий привкус крови, и верхние зубы слегка шатались. Похоже, стукнулась со всей дури о приборную панель. Пустяки по сравнению с тем, что ее ожидает.
Она села и обвела глазами полутемный трюмный отсек. В таких держат вездеходы при наземных операциях. Сейчас отсек был пуст и превращен в камеру. Ариэль лежал метрах в двух, лицом к ней, глаза закрыты, однако жив и дышит ровно, просто еще не очнулся от стана или удара волосатой лапы, пославшей его в нокаут. Он был скован точно так же, как она – руки за спиной, на ногах браслеты с короткой цепью, чтобы только гусиным шагом ковылять, и выше ботинок, разумеется, дураков здесь нет. Однако наручники на запястьях, а не на локтях, непрофессионально, любой мало-мальски тренированный человек за пять секунд проведет руки вперед через ноги. Можно попробовать выставить большой палец из сустава и снять браслеты… нет, слишком плотно прилегают. Ладно, придется подождать развития событий.
Ей не было страшно. С чего бы? Военным и полицейским она уже попадалась, еще в начале своей карьеры. Правда, не вот так, не с поличным, не прямо в рейсе, но тоже в сомнительных ситуациях. До тюрьмы никогда не доходило, хватало денег на откуп. И сейчас она просто заплатит за Ариэля, зачем им мальчишка, легко будет убедить, что он ничего не знает: только взгляните на его ангельскую физиономию, думаете, я пускала его дальше постели? Только бы у Ариэля хватило ума прикинуться идиотом. Если надо, она сдаст и свой легальный счет, ничего страшного, получит лицензию на пару лет позже, только и всего. Оказавшись на свободе, Ариэль обратится к Братству пилотов, к Нэргану, в конце концов, и ее выдернут из тюряги, как болт вакуумной отверткой. Процедура отработанная, все знали нужные рычаги, проворачивали такое неоднократно, на любых планетах. Максимум, отсидит полгода, ей приходилось бывать в передрягах похуже, так что правительственная тюрьма покажется Хрустальным берегом.
Ариэль застонал и открыл глаза. В коридоре уже гремели шаги, потом послышался звук открываемых трюмных ворот, и вспыхнул свет.
– Не бойся, парень, – она улыбнулась ободряюще. – Я тебя вытащу. Ты ничего не знаешь, ни в чем не замешан, выполнял мои приказы, и все.
– Как трогательно, – издевательски заметил знакомый голос, и Нэлза чуть не вскрикнула, несмотря на свою выдержку.
Ад, Сатана и все сонмища бесов!!!
Их угораздило вляпаться в самую кошмарную из всех возможных передряг, и живыми они из нее не выберутся. По крайней мере, она-то уж точно. Ариэль почти гарантированно останется в живых. Другое дело, что платить за жизнь такой ценой ему будет, мягко говоря, не по душе.
Почему, во имя всего святого, ну почему именно Холлоран?
Теперь становилось понятно странное упорство капитана десантного бота. Он просто узнал "Аврору". Холлоран и был капитаном. Похоже, его наняли прямо со всей командой. Хреновое же положение дел на Марготте, если они обратились к Союзу наемников. Эти подонки утопят планету в крови, как пить дать. Но сначала данный конкретный подонок разделается с ней, с Нэлзой.
Подонок ухмыльнулся и сказал:
– Как я рад приветствовать вас на борту своего корабля, госпожа Нэлза Торн, вас и вашего… хм… домашнего любимца.
Он еще был на стадии игры в вежливость, такое у него было чувство юмора.
– Холлоран, давай пропустим прелюдию и перейдем непосредственно к акту. Тридцать штук с черного счета и пятнадцать с легального в банке Иксиона. Не считая груза, который ты взял на "Авроре", я скажу тебе коды контейнеров и кому можно выгодно продать, выручишь не менее двадцати – двадцати пяти штук.
– Как вы меркантильны, госпожа Торн, я просто удивляюсь, – сказал Холлоран сокрушенно, разводя руками с театральным видом, и пятеро головорезов, бывшие с ним, немедленно заржали. – Я к вам со всей душой, а вы мне про какие-то деньги.
– Кончай паясничать, – процедила Нэлза. – Или мы говорим о деле, или я ни слова больше не скажу. Хватит с меня твоих гримас из театрального кружка для дебилов.
Она намеренно его провоцировала. Пусть разозлится, начнет спонтанно, без всякого расчета. Хладнокровный садизм опаснее, чем слепая ярость. Глядишь, и про Ариэля забудет от злости, перестанет рассуждать здраво, будет меньше спрашивать, больше бить, ей только на руку. Больше шансов почаще терять сознание и побыстрее сдохнуть.
Ох черт, в какое же дерьмо ты вляпалась, Нэлза! Тебе придется думать не о том, как выжить, а о том, как быстрее и легче умереть. И прикончить мальчика, если они дадут тебе такую возможность, он ведь сам тебя об этом попросит, и ты не сможешь отказать…
Я откажу. Видит бог, я откажу. Живая собака лучше мертвого льва. Пусть он живет, с ним не сделают ничего, чего бы раньше не делали, и ему наверняка сохранят жизнь, хотя бы для того, чтобы продать в бордель.
Мысли из головы будто вымело, когда один из людей Холлорана поднял ее за локти и поставил на ноги. Она ненавидела это до зубовного скрежета: полная беспомощность, цепкие руки, чужое тело за спиной на расстоянии нескольких дюймов, запах мужского пота, от которого ее начинало выворачивать наизнанку. Зубы застучали, в глазах потемнело, и она не выдержала – с коротким яростным криком принялась выдираться из рук державшего ее наемника. Тот схватил ее за горло, но мало помогло, она продолжала, хрипя, дергаться и пинаться, как сумасшедшая. Тогда Холлоран ударил ее в лицо, а потом в живот несколько раз, и она обнаружила себя на коленях, тупо пялящейся на его начищенные сапоги.
– Ты мне все равно все расскажешь, – сказал Холлоран почти ласково. – Это всего лишь разминка. Не надо меня недооценивать. Давай, сбереги мне время и силы, глядишь, я и подобрею. Я не так много хочу. Имя заказчика и номера твоих счетов. С паролями, разумеется.
Прежде чем заговорить, Нэлза выплюнула кровь. Зубы были целы, но это ненадолго.
– Давай поговорим, как деловые люди. Отпустишь парня – получишь доступ к черному счету. Тридцать штук. Ты за это купишь себе целый гарем.
– А если я просто разнесу твоему любовничку башку, а, Нэлза?
Холлоран, усмехаясь, подошел к Ариэлю и приставил дуло бластера к его затылку. Глаза мальчика не отрывались от Нэлзы, их выражения разобрать было невозможно. Его лицо оставалось неподвижным, будто он не вполне понимал, что происходит, или оцепенел от ужаса.
– Чистый блеф, Холлоран. С кем ты потом будешь трахаться, с трупом? Так и не попробуешь мальчика? Он сладенький, я его часто подкладывала под заказчиков, все были довольны.
– Ладно, уговорила, – покладисто согласился наемник, убирая бластер в кобуру. – Развлечемся с ним у тебя на глазах. Всей командой. Любишь порнушные шоу? А то, что от него останется, выкинем в космос.
И это тоже стопроцентный блеф. Холлоран наверняка не уступит мальчика никому из команды, оставит для себя, хотя бы на первое время. Было что-то такое в его глазах, когда он предлагал за него деньги, два года назад на Кендаре. Может быть, даже не станет плохо с ним обращаться. Он ведь еще ни разу его не ударил, это что-нибудь да значит; может, и другим запретил, что-то не видно у мальчика синяков. И он сам не замечал, сколько подавленной чувственности и нежности в том, как он поигрывал прядью волос Ариэля, выбившейся из хвоста на затылке.
Но Ариэль этого не знал.
– Может быть, вы предпочтете договориться со мной? – вдруг сказал он напряженным голосом, задирая голову и глядя на Холлорана снизу вверх.
Так, мальчик на пределе. Он испуган и теряет контроль над собой.
– Парень, дай взрослым поговорить. Не усложняй ситуацию, – сказала она резко и властно, пытаясь привести его в чувство.
Холлоран усмехнулся. Было непохоже, что он удивлен, наверное, заранее предполагал что-то подобное.
– Кажется, наш херувимчик хочет жить.
– Давайте договоримся, я много знаю, почти все, что знает она.
– Парень, заткнись, они тебе ничего не сделают, просто заткнись!
– Это мы-то не сделаем? Котеночек, мы тебя на куски порежем. Медленно и сладострастно. Поверь, мы умеем. Ты ведь слышал про наемников, нет?
И тут мальчик сорвался.
– Я все расскажу, только не убивайте! – взвизгнул он, весь дрожа и зажмуриваясь, будто уже смотрел в дуло бластера.
Его вспышка застала Нэлзу врасплох. Она не ждала гладиаторской стойкости, но чтобы вот так легко сдаться?! Идиот, он что, не понимает, что теперь они переключатся на него? В ярости, близкой к отчаянию, она заорала: