- Боюсь, что так.
- Возможно, нам стоит поехать далеко впереди каравана.
- Не буду спорить с этим, - согласился Грант.
16 Кюр. Встреча с Ваниямпи. Я слушаю Леди Миру.
- Очевидно, это произошло здесь, - сказал Грант осматриваясь.
Мы смотрели вниз с пригорка, на расстилавшуюся впереди долину.
- Я думал, что будет хуже, - заметил я, вспоминая ужасное зрелище нападения на отряд Хобартов.
На равнине под нами были разбросаны опрокинутые и разбитые фургоны с обрезками сбруи, некоторые со следами огня. Останки гужевых тарларионов, тут и там, виднелись в траве. Однако, большинство животных, похоже, было отрезано от упряжи и угнано в стойбища победителей.
- Всё может быть хуже, чем Ты думаешь, - угрюмо осадил меня Грант. Большинство трупов скрыты в траве.
- Возможно, - не стал спорить я.
- Вон там, видны несколько падальщиков, - указал он.
Я оглянулся. Рыжеволосая девушка, первая в караване, стояла около нас. Другие девушки, и Хобарты, один за другим подтягивались следом.
Выехав на холм и увидев картину разрушений, мы забыли про наших животных. Теперь уже не было смысла отгонять их назад. А кроме того, всё увиденное оказалось не столь уж тошнотворным, как мы предполагали поначалу.
- По-видимому, они напали не на рассвете, но и не на закате, -предположил Грант.
- Ты так решил на основании расположения фургонов, - догадался я, -они не поставлены круг, а растянуты в колонну, что характерно для марша.
- Да.
- И нападение совершено не в конце дня, - попытался угадать я, - из-за того, что в этом случае могли остаться живые, скрывшиеся под покровом темноты.
- Это так. Я предполагаю, что фургоны как раз выводились и выстраивались в походную колонну.
-Если это верно, то мы должны найти остатки вечерних костров, больших костров для приготовления пищи, окруженных камнями, а не маленьких кострищ характерных для днёвки, - прикинул я.
- Да, - согласился Грант.
Мы тронули своих кайил вниз по склону, по направлению к остаткам фургонов. Мы осмотрели некоторые из них, частью покосившиеся, некоторые опрокинутые, а кое-какие стояли в колеях целыми, с опущенными к земле оглоблями, словно бы ожидая, что люди вернуться, чтобы вновь использовать их по назначению. Большинство же было в разной степени обугленности. Ни на одном не было тентов, они были либо сорваны, либо сожжены. Кривые металлические дуги тентов в большинстве случаев остались на месте. На фоне неба это смотрелось жутко, и было похоже на оголённые ребра скелетов. Неровная линия фургонов растянулась примерно на пасанг. Когда мы подъехали ближе, то смогли увидеть, то тут, то там, а иногда в кузовах фургонов множество разломанных и разорванных предметов. Сундук опрокинутый и раскрытый. Я заметил куклу, валявшуюся в траве и мужской ботинок. Было много рассеянной по траве муки, высыпавшейся из разодранных мешков.
- Вон остатки вечерних костров, - указал я, направляя кайилу мимо камней, сложенных кольцами.
- Да, вижу, - отозвался Грант.
Эти костры, по-видимому, были в пределах круга фургона. Скорее всего, нападение произошло утром, вероятно во время, или вскоре после, запряжки гужевых тарларионов. Обрезанная упряжь предлагала второй вариант. Повсюду среди травы виднелись воткнувшиеся в землю стрелы. Их неподвижность, и почти вертикальное положение, резко контрастировали с колыханием травы на ветру, которая склонялась вокруг и шелестела, задевая за их древки.
Кайила, внезапно, с фырканьем, отскочила вправо. Я еле удержался в седле. Чтобы успокоить животное, пришлось применить силу. Я дернул поводья влево и ударил пятками, в шелковистые бока кайилы.
- Что это? - удивлённо спросил Грант.
Я посмотрел вниз, в траву.
- Чем может быть то, что мы видим в траве? – требовал ответа Грант.
- Смерть, - отозвался я, наконец успокоив кайилу. - Но смерть необычная.
Я бросил поводья Гранту, и спешился. - Оставайтесь сзади, - приказал я девушкам.
Я исследовал то, что осталось от тела мужчины.
- Ни Пересмешники, ни Желтые Ножи не могли сделать этого, - заверил меня Грант.
- Я знаю.
Голова располосована, но раны поверхностные. Однако, глотка была перекушена. Левой ноги не было.
- Это, должно быть, кто-то из оставшихся в живых, - предположил Грант, - труп в одежде. Наверное, он решил вернуться к фургонам, может быть поискать съестного.
- Мне тоже так кажется, - согласился я.
- Вот тогда дикий слин, его и подкараулил, - допустил Грант.
- Слин, прежде всего ночной хищник, - не согласился я со своим товарищем. Я-то видел такие раны прежде, и не сомневался, что они оставлены на теле вовсе не слином.
- И так? – нетерпеливо ждал моего заключения Грант.
- Вот, смотри, - показал я. Между моим большим пальцем и указательным пальцем там была темная, вязкая масса.
Я вытер пальцы о траву.
- Я вижу, - кивнул Грант. – А ещё заметь перепаханную землю. И она всё ещё черная.
Трава, вырванная с корнями, вокруг трупа, ещё не пожухла, и оставалась зеленой.
- Заряди свой арбалет, - посоветовал я. Можно было не сомневаться, что нападение произошло не позднее одного ана.
Грант закрепил петлей поводья моей кайилы к луке своего седла. Я встал, и заозирался вокруг. Было слышно, как Грант взводил своё оружие, вставив ногу в стремя арбалета, и натягивая тугую тетиву.
Я подпрыгнул, и оказался верхом на кайиле, и забрал поводья у Гранта. Я был рад снова оказаться в седле. Подвижность важна в Прериях.
А кроме того, с высоты седла, обзор значительно увеличивается.
- Оно всё ещё здесь, где-то рядом, - убеждённо сказал я, взглянув на арбалет Гранта. Ну, что ж, один выстрел у нас есть.
- Что это могло быть? Те звери, одного из которых Ты ищешь? – не выдержал торговец.
- Мне так кажется, - кивнув, ответил я. – А также, я думаю, что этот зверь, как и тот товарищ, что сейчас лежит здесь без ноги, один из выживших в сражении. То, что зверь задержался около фургонов, намекает мне, что он, также, был ранен.
- В таком случае находится здесь чрезвычайно опасно, - заметил Грант.
- Согласен.
Конечно, боль, голод и отчаяние навряд ли сделали бы подобное животное менее опасным, скорее наоборот.
В нескольких шагах влево от наших кайил валялся разбитый ящик с сахаром. Дорожка сахара, около четырёх дюймов шириной, трёх или четырёх ярдов длиной, просыпанного через расколотую крышку, тянулась за ящиком. Вероятно, его кто-то нёс под мышкой. Эта находка была объектом терпеливой работы тысяч муравьев, возможно, собравшихся с сотни окрестных холмов. Это был их приз, в маленьких и никем невидимых войнах.
Мы с Грантом направили кайил вперёд. Позади я услышал, что рыжеволосую девушку вырвало в траву. Она подошла слишком близко к телу.
- Смотри! - закричал Грант. - Там, впереди!
- Я вижу, - крикнул я в ответ.
- Они что, не собираются защищаться? – спросил он в изумлении.
- Поторопись, - приказал я, посылая кайилу вскачь.
Мы помчались вперед. Мы отъехали где-то полпасанга от линии разбитых обугленных фургонов, и теперь приблизились к другим фургонам, но эти были не вытянуты в колонну, а разбросаны по степи. Это были те самые квадратные фургоны, что я ранее безрезультатно искал, те самые, что следовали с колонной наёмников. Они, также, оказались переломанными. Два из них были опрокинуты. Некоторые были сожжены до основания, другие стояли без крыши или без крыши и стен. Ни у одного из них не осталось тарларионов. Учитывая их расстояние от первой линии фургонов и их размещение на местности, я решил, что часть наёмников покинула общую колонну, и, ускорившись и оторвавшись от неё, попыталась сформировать оборонительный круг, но у них не хватило для этого времени, или присутствия духа.
Рядом с тремя из этих фургонов, стоявших небольшой группой, мы видели фигуры мужчин, приблизительно пятнадцать или двадцать человек, стоявших неплотной толпой. Один из них стоял чуть в стороне от основной массы. Именно ему, и угрожала коричневая, чётко очерченная фигура, очевидно появившаяся из травы около них. Я не знал, потревожили ли они монстра, или просто двигались в его сторону, до тех пор, пока у того не осталось выбора, кроме как нападать.
Мужчина держал лопату, но он даже не поднял её, чтобы защититься. Его положение показалось мне не храбрым, а скорее флегматичным. Может он не понимал всей опасности?
- Быстрее! – Подгонял я свою кайилу.
Лапы животного Гранта топали рядом.
- Он безумен! - прокричал мой товарищ.
Даже сам зверь казался озадаченным, и не понимающим действий мужчины.
Похоже, что он никогда прежде не встречал такой странной реакции на своё появление. Мужчины были одеты в странные серые рубахи, открытые снизу, заканчивающиеся, где-то между коленями и щиколотками. Зверь внезапно повернул голову, мордой к нам. Меньше чем через несколько ударов сердца я натянул поводья, вздыбив завизжавшую кайилу, между монстром и человеком. Монстр зарычал и шагнул назад. Я рассмотрел, что это был не Ког, и не Сардак.
- Отойдите! – предупредил я мужчин.
Покорно, они все, включая того который был передовым, отступили назад.
Я не отрывал глаз от зверя. Он поднял тёмную грязную лапу. Волосы между пальцами были спутаны и склеены. Я предположил, что это было результатом убийства совершённого приблизительно в одном пасанге отсюда.
Я принудил кайилу сделать пару шагов от монстра.
- Отойдите, - приказал я мужчинам.
Они повиновались.
Мех кюра был свалян и местами покрыт запёкшейся кровью. Я думаю, несколько раз его всё же поразили копьями. Возможно, он потерял сознание от потери крови, и пролежал в траве, принятый за мертвого. Он не был тем, кого могли бы искалечить краснокожие. Им подобный зверь был неизвестен, вот и посчитали его чем-то вроде урта или слина, а не мужчиной.
Зверь, зарычав, шагнул вперёд.
- Он собирается напасть, - предупредил Грант. - Я могу убить это, -добавил он, подняв арбалет.
- Не стреляй, - попросил я.
Грант не стрелял, но оружие держал наготове.
- Но не спускай с него глаз, - предупредил я.
Монстр посмотрел на Гранта, потом на меня, и его губы раздвинулись, обнажая двойной рад белых клыков.
- Так он показывает своё презрение к нам, - пояснил я.
- Презрение? – Грант был озадачен.
- Да. Ты видишь, что он не вооружен.
- Это - животное, - убеждённо сказал Грант. Но оружие он опустил.
- Это - Кюр.
Монстр рыкнул, и отступил от нас. Сделав несколько шагов, он повернулся и упал на все четыре лапы, и побежал сквозь траву, даже не оборачиваясь на нас.
Я двинул кайилу на несколько шагов вперед, туда, где зверь первоначально стоял в траве. Я хотел изучить следы на земле. Потом я возвратился туда, где ждали Грант, и другие.
- Ты должен был позволить мне убить его, - с укоризной сказал Грант.
- Возможно.
- Тогда, почему Ты не дал мне выстрелить?
- Это связано с кодексом, - объяснил я.
- Слушай, Ты – кто, скажи честно? – не выдержал Грант.
- Один из тех, кому кодекс когда-то был преподан, и один их тех, кто о нём полностью никогда не забывал.
Я развернул свою кайилу, и встал перед мужчиной, которому, наиболее угрожал зверь.
- Я боялся, что могло произойти насилие, - сказал он.
- Я исследовал траву на том месте, откуда появилось животное. Оно приближалось к вам, оставаясь невидимым. Оно вас преследовало, - сообщил я мужчине.
- Я - Тыква, - представился он. – Мир, свет, спокойствие, совершенство и удовлетворенность да пребудут с Вами.
- Оно преследовало вас, - повторил я, в то время как моя кайила тревожно вздрагивала подо мной.
- Сладость к Вам, - продолжал меж тем мужчина.
- Вы что, не понимали опасности, в которой Вы находились? Вас же могли убить!
- К счастью, Вы вмешались, - пожал плечами он.
- Вы что, настолько храбры, что столкнувшись с таким зверем, оставались настолько спокойными? – удивился я
- Что есть жизнь? Что есть смерть? – спросил он, и сам ответил. - Обе незначительны.
Я озадаченно смотрел на человека. Потом обвёл взглядом остальных стоящих за ним. Теперь, я разглядел, что они носили серые платья, вероятно, это были их единственные предметы одежды. Подолы этих платьев обрывались посередине между их коленями и щиколотками. Мужчины казались мне неловкими и глупыми в подобной одежде. Их плечи были опущены, а глаза безжизненны и пусты. Их стопы были обмотаны тряпками. Однако, я увидел, к моему интересу, что двое из них держали в руках украшенные перьями копьями.
Я снова посмотрел того, кому больше всего угрожал кюр.
- Сладость к Вам, - сказал он, улыбаясь.
Теперь я разглядел, что он не был храбр. Ему просто было не для чего жить. Я задался вопросом, готов ли он был к смерти. Он же даже не поднял свою лопату, чтобы защититься.
- Кто Вы?
- Мы - счастливые удобрения, - ответил один из толпы, - обогащаем и украшаем землю.
- Мы, искры на воде, делающие её потоки прекрасными, - добавил другой.
- Мы - цветы, растущие на полях, - сказал третий.
- Мы добро, мы добро, - заговорили они разом.
Я ещё раз внимательно посмотрел на того, кто казался старшим среди них, и кто назвал себя Тыквой.
- Вы – здесь старший? – спросил я у Тыквы.
- Нет, нет! – ответил он, поспешно. - Мы все одинаковые. Мы - то же самое! Мы все не неодинаковые! - В этот момент он всё же показал одну эмоцию - страх. Он попятился, вливаясь в толпу других.
Я пристально посмотрел на них.
- Мы все равны. Мы все одинаковые, - заладил он снова.
- Откуда Вы это знаете? – поинтересовался я.
- Мы должны быть равными, - объяснил он. - Это - Учение.
- А верно ли ваше Учение?
- Да, - уверенно сказал Тыква.
- Откуда Вы это знаете?
- Это – проверка истины, - заявил он.
- Откуда Вы это знаете? - повторил я свой вопрос.
- Мы в Учении.
- Значит ваше Учение, это круг, висящий в воздухе, и ничем не поддерживаемый.
- Учение не нуждается в поддержке, - уверенно сказал Тыква. - Оно находится внутри нас: Это - золотой круг, самоподдерживающийся и вечный.
- Откуда Вы это знаете?
- Мы в Учении.
- В чём ваши мотивы? Какая вам польза от него?
- Наш мотив драгоценен, - проговорил человек торжественно. - Должным образом понятый и используемый он полностью совместим с Учением, и, в его наивысшем смысле, существует, чтобы служить Учению.
- Тогда в чём же, подтверждение ваших чувств?
- Чувства ненадежны, это общеизвестно, - ответил один из толпы.
- Чувства, которые кажутся, подтверждающими Учение могут быть сохранены, - заговорил ещё один из них. – Те чувства, что кажутся противоречащими Учению, должно игнорировать.
- А какие аргументы, или свидетельства, если они могли бы иметь место, Вы могли бы принять в качестве указания на ошибочность Учения?
- Ничему нельзя разрешать указывать на ошибочность Учения, - заявил Тыква.
- Это в Учении, - объяснил ещё один.
- Но ведь Учение, которое не может быть опровергнуто, также, не может быть, и подтверждено, - сказал я. - Учение, которое не может, даже в теории, быть опровергнуто, не только не верно, но и пусто. Если мир не может говорить с ним, то и оно не говорит о мире. Оно ни о чем не говорит. Это - лепет, пустая болтовня столь же бесполезная, сколь и тщетная и глупая.
- Это - глубокие вопросы, - сказал мужчина, которого я принял, за старшего среди них. – Но поскольку они не находятся в Учении, мы не должны интересоваться ими.
- Насколько Вы счастливы? – спросил я. Я знал, что словесные формулы, даже пустые, такие как музыка или магия, могли бы иметь эмпирические эффекты.
- О, да, - поспешно ответил Тыква. - Мы поразительно счастливы.
- Да, - отозвались несколько других.
- Сладость к Вам, - сказал другой.
- А мне Вы не кажетесь счастливыми, - брезгливо заявил я. - Я редко видел более нудный, потрепанный и бесхребетный набор организмов.
- Мы счастливы, - настаивал один из них.
- Истинное счастье, - сказал другой, - держаться Учения.
Я внезапно вытащил свой меч и сделал им движение, как если бы хотел ударить Тыкву. Он поднял свою голову и повернув шею ко мне.
- Мир, свет, спокойствие, удовлетворенность и совершенство да пребудут с Вами, - продекламировал он.
- Интересно, - пробормотал я, вталкивая клинок обратно в ножны.
- Смерть представляет немного ужаса для тех, кто никогда не умел жизнь, - объяснил Грант.
- Что есть жизнь? Что есть смерть? - спросил Тыква, и сам же ответил. – И то, и другое незначительно.
- Если Вы не знаете, каковы они, возможно, Вы не должны осуждать проблему важности воровства.
Я просмотрел на двух мужчин, державших копья.
- Где Вы нашли эти копья?
- В траве, - ответил один из них. - Их потеряли во время сражения.
- Было ли у вас намерение использовать их, чтобы защититься от зверя? – задал я вопрос мужчинам.
- Нет, конечно, нет.
- Вы что, предпочли бы быть съеденными? – моему возмущению не было предела.
- Сопротивление не разрешено, - объяснил один из них.
- Это борьба против Учения, - поддержал первого тот, что держал второе копьё.
- Мы ненавидим насилие.
- Но Вы, же взяли копья. Что в таком случае Вы собирались с ними делать?
- Мы подумали, что Вы могли бы захотеть бороться с животным, - сказал тот. - В этом случае, мы предложили бы копьё вам.
- А для кого, тогда, было второе копье? – опешил я.
- Для животного, - сказал мужчина с первым копьем.
- Мы не хотели бы, злить его, - пояснил мужчина со вторым копьем.
- Вы позволили бы другим вести Вашу борьбу за Вас, - спросил я в полном непонимании, - и Вы подчинились бы последствиям?
- Да, - ответил тот, что с первым копьем. - Не все мы столь же благородны и храбры как Тыква.
- Кто эти люди? - спросил я Гранта.
- Они - Ваниямпи, - ответил Грант с усмешкой. - Их ценности, это ценности трусов, идиотов и растений.
К этому времени, караван добрался до нас. Я заметил, что ни один из Ваниямпи не поднял глаз, чтобы оценить слегка прикрытое очарование скованных цепью товаров Гранта.
Я снова посмотрел на Тыкву, кто казался, несмотря на его опровержение, лидером среди них.
- Кому Вы принадлежите? – прямо спроси я.
- Мы принадлежим племени Кайила, - ответил Тыква.
- Далековато Вы от дома, - заметил я.
- Да, - согласился Тыква.
- Что Вы делаете здесь?
- Мы были приведены сюда, чтобы очистить территорию, - ответил он. -Мы должны похоронить мертвых, а также разобрать и сжечь фургоны.
- Значит, вас привели сюда незадолго до сражения, - догадался я.
- Да.
- Вы видели сражение?
- Нет, - отказался Тыква. – Нам приказали лечь на живот, закрыть глаза, и держать ноги и руки как если бы они были связанны. За нами следил мальчик.
- Он охранял Вас?
- Нет, он защищал нас от животных.