Тед - на вид ему можно было дать не больше четырнадцати - легко подхватил тяжелую сумку Рея и поставил ее на палубу. Рей осторожно спустился по сделанным в стене причала металлическим ступенькам и, поставив ногу на планшир, почувствовал, как все закачалось под его тяжестью. Суденышко с волшебным названием "Пять фей" вблизи выглядело еще менее привлекательно, чем издали: ржавые якоря, палуба в грязных пятнах, оставленных отходами многолетнего рыболовного промысла. Однако шкипер Конрад, так он сам отрекомендовался, встретил Рея любезной улыбкой, его голубые глаза сияли. Мотор звучал ровно, и суденышко задом проскользнуло между стоявшими рядом с ним баркасами с такой ловкостью, что Рей по достоинству смог оценить умение шкипера.
На палубе находился еще один человек, пожилой мужчина с шапкой седых волос. Улыбаясь, Рей обратился к нему:
- Меня зовут Рей Адамс. Вы тоже остановились в "Си Клиффе"?
- Гюнтер Райхольд. - Из-под косматых бровей на Рея был устремлен взгляд острых, как у сокола, глаз. - Я владелец дома на оконечности Сорочьего мыса. Рядом с маяком.
- Да ладно тебе, Гюнтер,- вмешался Конрад.- Ведь ты владеешь всем этим чертовым мысом, от маяка до скал... Давай-ка, выкладывай правду.
- Управляй судном, Конрад, и не лезь не в свое дело.
В тоне Гюнтера слышались злые нотки.
Конрад хмыкнул.
- Вы и есть мое дело. Нынче дела с рыболовством обстоят не блестяще, хорошо, что хоть могу перевозить людей на этой посудине. Семью же надо кормить.
- Судно названо в честь семьи Конрада,- заметил Рею Гюнтер. - Поэтический штрих.
- Названо в честь моей жены и четырех дочерей. Хотя они мало похожи на фей. Вы женаты, мистер Адамс?
- Да,- ответил Рей, замерев в ожидании вопроса: не жена ли ему Кэтти Адамс?
Но ход мыслей Конрада шел в другом направлении:
- Тогда вы понимаете, о чем я говорю. Иногда мне кажется, что посудина должна носить название "Пять чертей". Но так можно и беду накликать, правда? Поэтому она зовется "Пять фей", и дай ей Бог удачи. - Он смачно плюнул за борт и прибавил обороты двигателя. Нос судна зарылся в волны, за кормой забурлила вода, и пристань стала быстро исчезать из виду.
Подставив лицо морскому ветру, радуясь, что он вновь на море, Рей на мгновение забыл о Кэтти и цели своей поездки; в последние годы он почти потерял интерес к парусному спорту. Сейчас он с наслаждением глубоко дышал морским воздухом.
Рей услышал голос Гюнтера:
- Вы приехали ради длинноклювого кулика?
- Ради кого? - изумился Рей.
- Так вы не орнитолог?
- Нет, но могу отличить утку от пеликана, - прокричал Рей, чтобы быть услышанным в реве двигателя и шипении волн. Его всегда больше интересовал подводный спорт, чем птицы.
- Хм. Выходит, вы не знаете ничего о баклане?
Рею показалось, что когда-то он встречал это слово в ответах к кроссворду.
- Кажется, это рыба, что-то вроде селедки.
- Смотрите, вон баклан. Видите птицу, низко летящую над водой?
Рей взглянул через правый борт в указанном направлении и увидел удаляющуюся от судна черную птицу с тонкой шеей, бешено машущую крыльями.
- Это и есть баклан,- продолжал Гюнтер,- в данном случае баклан с двойным гребнем. Что вас заставило приехать сюда, если птицы вас не интересуют?
Рей уклонился от прямого ответа:
- Мне необходим отпуск. Я работаю в переполненной клинике в огромном городе, и несколько дней на природе - райское удовольствие для меня.
- Если вы задержитесь на несколько дней, то Мел предоставит в ваше распоряжение бинокль. Мел Болтон - владелец гостиницы. Он неразговорчив, зато знает всех птиц в округе, а их на Тасмании 230 видов.
Очевидно, это было наивысшей похвалой.
- Он что, один управляется со всеми делами в гостинице? - забросил удочку Рей.
- Ему помогает Салли, его жена. А еще они наняли девушку на лето.- На мгновение взгляд его суровых глаз стал мягче.- Настоящую красотку.
Расставив ноги, Рей отметил, что не утратил навыков сохранять равновесие на качающейся палубе.
- А как ее зовут? - спросил он.
- Кэтти Верт, - ответил Гюнтер.
Почувствовав очередной приступ ярости, которые так часто охватывали его в последние дни, Рей понял, что никто не связывал его фамилии с Кэтти, поскольку она вернула себе девичью фамилию. Так, словно его больше не существует, с гневом подумал Рей, так, словно лучше забыть об их браке.
До него донеслись обрывки фразы Гюнтера:
- ...Сам, если бы мне было лет на сорок поменьше. Вы познакомитесь с ней, если задержитесь здесь. Они с миссис Бенсон поочередно работают на кухне.
На "Марине" Кэтти тоже исполняла обязанности кока.
- А кто еще живет на мысе?
- Миссис Бенсон, вдова. Юстин, художник. Накладывает куски краски на холст, называет каждую картину "Композиция", а критики млеют от восторга. Новый стиль, который нынче зовется искусством. Смотреть противно.
"Пять фей" обогнули скалы и теперь шли курсом на запад. В море выступала длинная полоса суши с небольшим остроконечным маяком на конце. Втянув носом свежий морской воздух, пропитанный солью, Рей спросил:
- Это и есть Сорочий мыс?
- Именно он.
- Для таких размеров обитателей на нем маловато.
- Я стараюсь, чтобы людей было поменьше, из-за крачек,- сказал Гюнтер.
- Крачек? - недоуменно переспросил Рей.
- Крачка - это птица. На оконечности мыса находится гнездовье этих птиц редкого подвида. Поэтому я не разрешаю кошкам находиться на мысе. Даже с этого судна до берега мы добираемся в шлюпке, чтобы избежать возможности попадания туда крыс. Со стороны Тасмании мыс отделен высокими скалами, на нем нет многих хищников, опасных для птиц. Множество людей тоже ни к чему. Я уже давно пришел к заключению, что из всех видов, обитающих на земле, человек больше других склонен уничтожать все живое. Потому-то я и не позволяю Мелу расширять гостиницу.
- А как вам удается избежать вреда, наносимого постояльцами гостиницы?
- Следить за этим входит в обязанности Кэтти. Я плачу ей.
- Итак, вы - благонамеренный деспот.
Гюнтер издал звук, похожий на смех.
- Я завещал мыс одному из экологических обществ на таких условиях, что и жизни не хватит во всем разобраться. А тем временем крачки будут в безопасности. А это - главное.
- Птицы превыше людей?- с иронией спросил Рей.
- Я бы сказал- мирное сосуществование птиц и людей,- ответил Гюнтер, в его глазах мелькнули огоньки. - Невмешательство и уважение к природе. Если вы ничего не имеете против консервированных бобов, могу в один из вечеров пригласить вас на обед, и мы подробно обсудим данную проблему.
- Я смотрю, вы ярый поборник защиты окружающей среды, мистер Райхольд,- заметил Рей.
- Это так же верно, как то, что меня зовут Гюнтер. Я обещаю, что к моменту вашего отъезда вы уже сможете отличить простую крачку от крачки хохлатой. Как долго, вы сказали, собираетесь пробыть здесь?
- Я ничего не говорил... Я пока не знаю.
- Но какое-то время пробудете. Этот мыс обладает магическими чарами. Пленил меня пятьдесят лет назад, и с тех пор он для меня как возлюбленная.- Веселые огоньки играли в его глазах.- А вообще-то, смею вас уверить, что с этим мысом, со всем его животным миром у меня намного меньше хлопот, чем с женщинами. Кстати, знаете ли вы, что тасманская сорока не имеет ничего общего с европейской?
- Увы. - Рей покачал головой и улыбнулся.
- Так вот, знайте - это одна из лучших певчих птиц в мире!
Оба умолкли, они приближались к суше. Рей уже мог различить раскачивающиеся под порывами ветра эвкалипты, а с южной стороны - длинную низину с вкраплениями зарослей желтых цветов в разных местах. Та Кэтти, в которую он когда-то влюбился, должна чувствовать себя здесь как дома.
Со слабой надеждой он подумал, что, возможно, за лето, проведенное в этом диком и прекрасном месте, она вновь обрела себя... стала прежней Кэтти - пылким, вечно улыбающимся созданием, перевернувшим вверх дном всю его жизнь пять лет назад. А вдруг произойдет чудо, и она встретит его с распростертыми объятиями, просто обрадуется его присутствию, что всегда странным образом придавало ему сил и делало одновременно покорным.
Конрад выключил двигатель, а Тед прошел на нос, чтобы подцепить багром качающийся на волнах большой буй розового цвета. С выдающегося в море деревянного причала человек спускал на воду красную шлюпку. Он забрался в нее, за кормой забурлила вода, и лодка направилась к "Пяти феям".
- Это Мел, - сказал Гюнтер. - Вы как раз поспеете в гостиницу к обеду.
- А где ваш дом? - спросил Рей.
- Я поселился в одном из домиков, где когда-то жили служители маяка. Другой занимает миссис Бенсон. А вот и Мел - передайте ему сначала ваш багаж, затем спускайтесь и садитесь на носу.
Рей не стал говорить, что знаком с морем с детства и прекрасно знает, как вести себя в лодке, вместо этого он представился Мелу. Значительная часть лица Мела была скрыта густой бородой и длинными волосами огненно-рыжего цвета, карие глаза смотрели скорее застенчиво, чем недружелюбно. Мел пробормотал свое имя и с явным облегчением отвернулся к мотору.
Когда они достигли берега, Мел направил лодку прямо в эллинг. Рей вылез и подтянул лодку поближе к толстым деревянным перекладинам: под ними бурлила и пенилась вода. Он подал руку Гюнтеру, Райхольд прыгнул на причал, взял свой небольшой рюкзак, приветливо помахал рукой на прощание и устремился вперед по тропинке вдоль извилистого берега.
- Нам сюда, - сказал Мел и, не оглядываясь на Рея, пошел в противоположном направлении по тропинке, теряющейся в лесу.
Почва пружинила под ногами, а в воздухе витал запах дикорастущих цветов; Рей тяжело ступал, сердце его бешено колотилось: в любой момент он может увидеть Кэтти.
Приютившись в закрытой бухте, гостиница "Си Клифф" представляла собой деревянное двухэтажное здание с широкими окнами на океан; на просторной веранде стояла удобная плетеная мебель, везде были расставлены горшки с цветущими растениями; чуть в стороне среди деревьев виднелся маленький коттедж.
- Великолепно! - неожиданно для самого себя воскликнул Рей.- Кто все это построил, Мел?
- Я.
- Прекрасная работа.
Мел ничего не ответил, а просто махнул Рею рукой, приглашая следовать за ним через раздвижные стеклянные двери. Рей вошел в просторный холл, отделанный деревянными панелями. Одна стена была почти целиком стеклянная, казалось, что море и небо занимают часть этой комнаты вместе с расставленными здесь удобными диванами и заполненными книгами полками. В нише стоял длинный деревянный стол, накрытый к обеду. Рей услышал звук шагов, и сердце его бешено забилось. Кэтти!
Но это была не Кэтти. В холл вошла женщина на последнем месяце беременности. Ей очень шли гладкие волосы, собранные в тяжелый низкий узел, на лице Рей не заметил никакой косметики. Приятным голосом она обратилась к нему:
- Полагаю, вы наш новый постоялец - мистер Эдамсон?
Рей постарался под улыбкой скрыть свое разочарование. Он вспомнил, что забронировал комнату на вымышленное имя, чтобы не спугнуть Кэтти. Он стал неуклюже выкручиваться:
- Надеюсь, вы не будете возражать... Моего друга Эдамсона в последний момент задержали непредвиденные обстоятельства... Он не смог приехать... Поэтому я воспользовался его заказом. Моя фамилия Адамс.
- Нет проблем. Добро пожаловать на Сорочий мыс, мистер Адамс. Меня зовут Салли Болтон.
Ее улыбка казалась столь открытой, что Рею стало стыдно за ложь. Поборов желание спросить о Кэтти, он последовал за Салли на второй этаж и сразу выразил согласие поселиться в предложенной ему комнате.
- Обед через полчаса, я позвоню в звонок, - сказала она. - Бар - внизу. Да, и отметьте, пожалуйста, свой заказ в меню на завтра. Если вам что-то потребуется, дайте мне знать.
Верните мне мою жену, горько подумал Рей. Салли ушла.
Он надеялся встретиться с Кэтти без свидетелей, а теперь, похоже, это произойдет за обеденным столом, когда она будет обслуживать постояльцев гостиницы.
Рей знал, что все поймет по выражению лица Кэтти, как только она увидит его. Надо не спускать с нее глаз.
Но через полчаса, когда Рей сидел за столом в нише холла, дымящиеся тарелки с рыбным супом разносила полная женщина средних лет. После нескольких часов, проведенных у плиты, щеки ее горели. Рей догадался, что это вдова Бенсон. Он попытался поддержать беседу за столом с четырьмя другими постояльцами, но тут же забыл их имена, а восторженные рассуждения орнитологов о тонкоклювом буревестнике оставили его равнодушным. Нет, Кэтти не уехала, она здесь, думал он, чувствуя, что в нем растет паника. Вероятно, она сейчас работает на кухне. Она должна быть там. Однако из реплики миссис Бенсон в ответ на похвалу одним из постояльцев запеченной рыбе следовало, что обед сегодня готовила Салли.
- А у Кэтти выходной, - услышал Рей. - Она работает завтра, и я не удивлюсь, если на завтрак будут блинчики с черникой. Она собиралась пойти за ягодами.
Итак, она здесь! Можно немного расслабиться. Рей с облегчением вздохнул.
Но прежде чем наступит завтра, должна пройти целая вечность. Рей не почувствовал вкуса прекрасного яблочного пирога, залпом выпил кофе и, извинившись, встал из-за стола. В надежде наткнуться на Кэтти он до темноты бродил по берегу. Затем, понимая, что не уснет, он расположился в одном из кресел на веранде и стал вслушиваться в шорохи ночного леса.
Тьма полностью окутала его. Ему показалось, что Млечный Путь, словно огромная белая рука, посылает знаки с темного неба, усыпанного огромными яркими звездами, от холодного света которых он почувствовал себя еще более одиноким.
Вдали раздался крик совы. Взошел месяц, до него доносился рев прибоя, бьющегося о скалы. И вдруг среди шума моря Рей услышал голос, который мечтал услышать долгие месяцы. Голос Кэтти. Он повернулся лицом к лесу и заметил две фигуры, стоящие на крыльце коттеджа.
- Огромное спасибо, Юстин, - говорила Кэтти, ее чистый негромкий голос разносился в бархатной тьме. - Какой прекрасный был день. Обещаю, что завтра приготовлю тебе пончики с черникой.
- Мы пришли позже, чем хотели, а ведь тебе завтра рано вставать.
- Прогулка стоила того.
- Я завтра загляну за пончиками.
- Договорились.
Глаза Рея привыкли к темноте, он видел, как этот Юстин наклонился и поцеловал Кэтти. Рей впился руками в кресло. Он не услышал, что именно в следующий момент сказал Юстин тихим голосом, но Кэтти рассмеялась в ответ и вошла внутрь. Юстин, освещая себе дорогу фонарем, скрылся в лесу. Кэтти закрыла за собой дверь, в окнах коттеджа замерцал слабый свет, будто она зажгла свечу.
Рей вскочил. Во время полета из Мельбурна в Хобарт он перебирал в уме возможные варианты встречи с Кэтти, но ни один из них не допускал участия еще одного мужчины. Все тщательно подготовленные слова вылетели из головы. Он перепрыгнул через перила веранды, побежал к коттеджу и принялся колотить кулаком в дверь Кэтти.
- Иду! - послышался ее голос, открыв дверь, она продолжала говорить: - Ты забыл...
И тут ее голос умолк. Сзади на Кэтти падал слабый свет, и Рей не видел выражения ее лица, он только слышал, как она вскрикнула от изумления и отступила назад. Он прошел внутрь.
Кэтти зажгла две керосиновые лампы: одну - рядом с двуспальной кроватью, другую - на столе у окна. Ему потребовалось меньше двух секунд, чтобы осмотреть ее крохотное жилище, но ни своей фотографии, ни фотографии Джейка он не заметил.
- Очень уютное гнездышко. Кажется, этот художник - часть твоей жизни здесь? - язвительно спросил он.
- Рей? Что ты здесь делаешь? - Ее лицо побледнело, она вдруг быстро шагнула к нему и пальцами впилась в его запястье. - Мама... что с ней? С ней что-то случилось?
- Случилось с нами. А с мамой и твоими сестрами все в порядке.
- Ты меня так напугал...
Рей опустил глаза. Рука Кэтти по-прежнему сжимала его руку. На пальце не было обручального кольца, подаренного им в день свадьбы. Он грубо спросил:
- Где твое обручальное кольцо? Или теперь у тебя есть кольцо невесты?
Она отдернула руку.
- Я оставила кольцо с сапфиром в Сиднее - кухня, где полно работы, неподходящее место для дорогих колец.- Серые глаза Кэтти с вызовом посмотрели на него, и она добавила: - Я сняла кольцо задолго до того, как отправиться сюда.
- А кроме этого, ты избавилась от своей фамилии. Тебя больше не устраивает фамилия Адамс?
В ее глазах появилась подозрительность. Оставив без ответа его вопрос, она сказала:
- Кажется, сюда сегодня должен был прибыть некий мистер Эдамсон.
- Я забронировал комнату на вымышленное имя, - ответил Рей.
Кэтти стояла так близко, что он ощутил тонкий аромат ее волос. Этого было достаточно, чтобы чувство гнева, переполнявшее Рея, сменилось вспыхнувшим страстным желанием, оно росло и разгоралось в нем как огонь, в который бросили сухие дрова. Она выглядела великолепно, и это лишь усиливало его бешеную страсть. Ноги и лицо Кэтти слегка загорели, пышная грудь вздымалась под свободным свитером, густые каштановые волосы - такими длинными он не видел их никогда - кудрями струились по спине и плечам. В последний раз, когда Рей видел ее в Сиднее пять месяцев назад, это было изможденное, бледное создание с ввалившимися щеками.
Остатки связных мыслей и приготовленных для встречи слов вылетели из головы. Рей обнял Кэтти, привлек к себе и поцеловал.
Она ответила на его поцелуй. Он сразу почувствовал это, поскольку знал ее, как самого себя. Она вновь принадлежала ему.
Он еще крепче стал целовать ее, руки с жадностью ласкали ее тело, зарывались в ее роскошные, источавшие аромат мягкие волосы. Я вновь дома, думал он, его ярость исчезла, как по мановению волшебной палочки.
Рей почувствовал, что при первом же его прикосновении тело Кэтти судорожно напряглось, и она замерла в его объятиях. Но вдруг задрожала и изо всех сил вцепилась в его свитер, словно боялась упасть, разожми он руки. Рей языком разомкнул ее губы, чтобы проникнуть глубже и почувствовать свежесть ее дыхания, он страстно хотел, чтобы она раскрылась для него, как подсолнух при первых лучах солнца, чтобы стала послушна его прикосновениям, словно высокая трава, колышущаяся под теплым летним ветерком.
- Кэтти,- прошептал он, покрывая поцелуями ее губы, щеки, шею.- Кэтти, я так тебя люблю.- И вдруг у него мелькнула мысль, что этих слов его сценарий встречи не предусматривал.
Вдруг Кэтти с силой толкнула его в грудь и поспешно оторвала от него губы.
- Отпусти меня! - крикнула она. - Рей, отпусти меня сейчас же, или я заору.
Судя по выражению лица, она вполне могла сделать это. Постаравшись собраться с мыслями, Рей с жаром воскликнул:
- Мы оба этого хотим, Кэтти. Мы словно после долгого отсутствия вернулись в наш дом, по которому так соскучились. Не я один это почувствовал, сознайся, что и ты тоже!
- Я не хочу возвращаться домой! - с отчаянием в голосе крикнула она. - Как ты думаешь, почему я уехала? Я не могла больше выносить этого, это убивало меня.