Ума она, что ли, лишилась! Причуды нью-йоркских телефонных линий вошли уже в пословицу… А может, это снова звонила Клэр, которая просто не в состоянии была связать и двух слов? Здравый смысл подсказывал, что тревожиться решительно не о чем. Но отчего же тогда все мгновенно похолодело у нее внутри?..
От неожиданного звонка Мэри в буквальном смысле слова слетела с дивана на пол, но тотчас сообразила, что звонят в дверь. Еще того не легче… Кого это несет? Ватные ноги едва слушались, когда она шла открывать. По пути взгляд ее упал на клюшку для гольфа в прихожей, оставленную хозяином квартиры, – сама Мэри этой игры не жаловала.
Потянувшись к ручке двери, она вдруг поняла, что ее не спасет и двустволка, если…
Хватит истерик! В постоянном страхе жить немыслимо, этого она наелась досыта и предприняла все от нее зависящее, чтобы кошмар закончился. И Мэри решительно распахнула дверь настежь.
Встретившись взглядом с удивительно спокойными серыми глазами, Мэри застыла словно изваяние. Лишь сейчас, испытывая облегчение, которое невозможно было выразить никакими словами, она поняла, что проклятый страх продолжает съедать ее изнутри, подобно неизлечимой никакими средствами хвори…
У ног полицейского смирно восседал пес, для овчарки даже чересчур крупный.
"Выражение" его морды в точности копировало хозяйское. Если собака вообще может нахмуриться, то пес одновременно с Коули проделал именно это, машинально отметила Мэри.
– Вы были у врача? – с места в карьер начал нежданный гость.
– Ч-что? С какой, собственно, стати? – спросила Мэри, втихомолку радуясь тому, что голос ее звучит достаточно уверенно.
– Но ведь вы… ты… Слушай, позволь мне обращаться к тебе на "ты", по-другому у меня все равно не получится, – извиняющимся тоном попросил Коули.
– Идет, – согласилась Мэри. – Но это автоматически дает мне такое же право.
– Переживу, – кивнул Коули. – Войти можно?
– Входите… оба.
Мэри отступила на шаг. И тут полотенце, едва не соскользнув на пол, напомнило ей о том, как нелепо она выглядит. Щеки обдало жаром, пальцы мертвой хваткой вцепились в желтую махровую ткань…
Если одеяние Мэри ничуть не удивило Коули, то беспомощный жест и судорожная гримаса совершенно его обескуражили. Сбитый с толку, он наклонился к собаке:
– Полежи у двери, приятель. Веди себя хорошо.
Пес тотчас растянулся во весь рост, заняв половину прихожей. Подняв глаза, Коули с изумлением констатировал, что румянец на лице Крошки сменился зеленоватой бледностью.
Что за черт? Может быть, ей и впрямь нездоровится?
– Это ты? – В прихожую вбежал сияющий Джей и кинулся к Коули, но замер, увидев собаку. – Ой! – восхищенно и одновременно испуганно прошептал ребенок.
Чуть раскосые глаза его распахнулись во всю ширь. Затаив дыхание, Джей боязливо сделал шаг, другой… Пес невозмутимо наблюдал за ребенком. Мэри еле слышно перевела дыхание. Но Коули тотчас внес ясность, обратившись к Джею:
– Смелее! Он не ест маленьких мальчиков. Даже на зуб не пробует.
– А м-можно я… – Джей стал заикаться; это порой случалось, когда малыш перевозбуждался, чего мать старалась не допускать.
– Можно, – кивнул Коули. – Вот только, если захочешь его чем-нибудь угостить, не обижайся: он откажется. К тому же Снайп уже позавтракал.
Но Джей уже опустился на колени и осторожно дотронулся рукой до желтоватого пятнышка на лбу собаки. Пес ткнулся влажным носом в детскую ручонку. Джей тихонько завизжал от восторга.
– Можешь не беспокоиться. Тут все будет в порядке, – сказал Коули. – Так была ты у врача или нет?
– Послушай, пройди в гостиную. Мне надо одеться…
Ей удалось довольно быстро взять себя в руки, отметил про себя Коули и мысленно поздравил Крошку.
– Только не переборщи, на улице жарища, – предупредил он, чем несказанно изумил Мэри, которой вот уже лет двадцать никто не указывал, что надевать.
Сам Коули предусмотрительно надел простую белую майку и незамысловатые, но безупречно сидящие джинсы. Казалось бы, проще некуда, но Мэри невольно отметила, как выгодно наряд этот подчеркивает рельеф его мускулатуры. Ладно скроен, ничего не скажешь. Если разобраться, в нем нет решительно ничего отталкивающего, скорее, даже наоборот… Однако сейчас все в нем – и спокойный взгляд, и забавные морщинки в уголках глаз, появляющиеся при улыбке, и эти идиотские усы – отчаянно раздражало Мэри.
Пересилив нелепое, но горячее желание нахамить пришедшему, Мэри скрылась в спальне.
А Коули, взяв с дивана брошенный Джеем комикс, принялся машинально перелистывать страницы. Но мысли его были далеко…
В силу многолетней привычки сопоставлять факты и делать выводы он размышлял над новой информацией. Пока ему было неизвестно, кого ожидала увидеть Крошка на пороге своей квартиры, но уже сейчас не вызывало сомнений, что этот кто-то – гость нежеланный.
Более того, опасный. Может быть, папочка малыша? Что ж, вполне жизнеспособная версия.
Судя по реакции Крошки, он тот еще подонок. Это пока все, что можно выжать из скудных сведений, поступивших в его распоряжение. Кое-что другое совершенно сбивало его с толку.
Вполне естественно, что женщина, весь костюм которой состоял из одного лишь полотенца, может застесняться. Но чтобы до такой степени? Ведь он и видел-то всегонавсего ее босые ступни и трогательные ключицы, да и то сразу же отвел взгляд… А Крошка вцепилась в полотенце так, словно он намеревался, как минимум, силой овладеть ею!
Да уж, с этими бабами черт ногу сломит… Откуда вообще у этого заморыша ребенок? Не от Святого же Духа, в самом деле? Некоторый опыт общения со слабым полом подсказывал Коули, что немногие девственницы отличаются столь патологической стыдливостью, не говоря уж о замужних. Хотя… кто его знает? Не такой уж он эксперт в этой области.
Ясно было и еще кое-что: Крошка обрадовалась никак не его визиту, а лишь тому, что увидела на пороге не того, кого боялась увидеть. Чтобы это понять, вовсе не надобно было быть полицейским. Ну что же, остается справиться о ее здоровье и отвалить. Именно так он и поступит, в этом Коули ни секунды не сомневался…
Мэри вышла из спальни – в тонкой белой рубашке, широченных шортах цвета хаки, белых носочках и кроссовках. На правой коленке внушительный синяк, совсем по виду свежий, на носу идиотские круглые очки. Как, интересно, она вела без них машину?
Впрочем, возможно, она носит контактные линзы. Волосы Крошка неизвестно почему упрятала под голубую бейсболку, что окончательно превратило ее в угловатого подростка.
Вот только лицо…
Глядя на него, Коули оторопел – слишком уж откровенно спокойное и волевое его выражение контрастировало со всем остальным. Перед ним стояла холодная и уверенная в себе женщина, по чистому недоразумению одетая в вещи младшего брата. Что за черт! Не чересчур ли часто эта особа ставит его в тупик?
– Начинай, – почти приказала Мэри, садясь в кресло. – Времени у меня в обрез, мы с сыном собрались в музей.
– Где расшибла коленку? – поинтересовался Коули.
– Что? – От удивления с нее на миг слетела маска невозмутимости, под которой обнаружился растерянный ребенок. – А, это на меня вчера чуть машина не налетела…
– Та-а-ак… – протянул Коули. – Позавчера в тебя палят из пистолета, вчера ты едва не гибнешь под колесами… Прямо тридцать три несчастья!
Неужели этот кретин полагает, что она сама об этом не думала? Кто тянул тебя за язык, чертов коп? Кулаки Мэри сами собой сжались, челюсти свело.
Ого, да ты ни жива, ни мертва от страха, отметил Коули. Но держишься молодцом…
– Послушай, Крошка… – бодро начал Коули, но тотчас смолк – лицо Мэри исказила гримаса то ли ужаса, то ли невыносимой боли.
– Не смей называть меня так! – Она вскочила, заметалась по комнате, опрокинув вазу с цветами. Глядя на лужу, растекающуюся по полу, замерла и вдруг судорожным движением прижала ладони к лицу.
Коули собрался было встать, но в последнее мгновение передумал. Видимо, сейчас ее лучше не трогать. Теперь она примется рыдать, а этого он решительно не выносил. Сюрприз следовал за сюрпризом. Может быть, вмешательство психиатра было бы тут куда уместнее всех его умствований? Но, повидав за долгие годы работы в полиции и не такое, Коули терпеливо ждал. Вот она отняла ладони от лица – и на него взглянули совершенно сухие, без всяких признаков волнения, золотисто-янтарные глаза.
– Прости… – тихо произнесла Мэри. – Что-то в последнее время нервы шалят.
– Так как же тебя зовут? – только и сумел вымолвить Коули.
– Мэри. Мэри Уаттон. – Она умудрилась даже улыбнуться, хотя Кристофер прекрасно видел, каких неимоверных усилий ей это стоило. – Как твое плечо?
– В порядке. Налепил пластырь, и дело с концом. А вот тебе не грех бы посетить доктора. Держу пари, ты этого не сделала.
– Естественно. У меня же ничего не болит, – пожала плечами Мэри.
– Контузия – штука коварная, можешь мне поверить…
– Что, богатый личный опыт?
– Богаче, чем хотелось бы. Послушай, – перешел Коули к делу, – сдается, ничего ты мне не скажешь. Верно?
– Попал в десятку.
– Тогда проводи меня…
Коули встал и направился к дверям, решив, что на сегодня достаточно. Может быть, в другой раз… Впрочем, он не был уверен, что этот другой раз вообще будет.
В прихожей Джей, лежа рядом с собакой прямо на полу, расставлял перед самой мордой животного пластиковые фигурки, что-то увлеченно объясняя. Пес вежливо нюхал игрушки одну за другой, но, завидев хозяина, тотчас поднялся.
– Мистер Коули уходит, малыш. Да и нам с тобой пора, – объявила Мэри. – В музее мы с тобой проведем не один час, так что приготовься.
– В музее? – поднял бровь Коули. – Что ж, тебе виднее. Хотя я бы на твоем месте сводил ребенка в зоопарк…
Это случайно оброненное слово оказалось роковым – Джей поднял на мать умоляющий взгляд. Он ничего не говорил, только раскрывал рот, словно рыбка, вытащенная из воды.
Мэри укоризненно посмотрела на Коули. Тот отвел глаза.
– Ты все мне испортил! – В голосе Мэри слышался упрек. – Мы так давно собирались в Метрополитен-музей, а теперь…
– Ма-а-ма! – благим матом взвыл Джей, вновь обретший голос.
Пес встревожено заскулил, глядя то на хозяина, то на мальчика. Потом подошел к Коули и вдруг встал передними лапами ему на плечи, почти сравнявшись ростом с хозяином.
Коули знал, что это означало на языке Снайпа: "Если кто и может навести тут порядок, так это ты".
– Ладно, приятель. Я все понял. – Коули похлопал пса по спине. – Хочешь сказать:
"Сам кашу заварил, сам ее и расхлебывай?"
– На что ты намекаешь? – растерялась Мэри.
– А вот на что. Метрополитен-музей никуда не денется, как стоял, так и стоять будет.
Помилуй парня! Что тебе стоит съездить и показать ему зверей?
– Маму-у-улечка! – умоляюще протянул малыш. Глаза его мало-помалу наполнялись слезами. Надо было срочно на что-то решаться. И Мэри сдалась.
– Считай, тебе крупно повезло, солнышко, – улыбнулась она сыну. – Благодари мистера Коули, – язвительно прибавила она, искоса взглянув на Кристофера.
– А разве он не поедет с нами? – изумился малыш. – А собачка? Ма-а-а…
– У сержанта масса неотложных дел, – уверенно произнесла Мэри. – У собачки наверняка тоже.
– Да, как тебе сказать… – вдруг ни с того ни с сего вырвалось у Коули. Мэри оторопела, а полицейский, и глазом не моргнув, обратился к мальчику: – Надо признаться, давненько я не бывал в зоопарке. Так что, если мама разрешит, с удовольствием буду вас сопровождать.
Мэри во все глаза уставилась на Коули. Что у него на уме? Ведь почти ушел и вот на тебе! Но Джей уже прыгал от восторга, едва не наступая на лапы псу, который их деликатно подбирал.
– Ура! А тигры там есть, сержант? А львы?
– Я еще ничего не решила, Джей, – напомнила ему Мэри.
Коули же клял себя за опрометчивость. С какой стати взбрело ему на ум сморозить такое? Ведь тащиться в зоопарк со странной семейкой Снайп его не просил! Чем он может объяснить этой чокнутой особе свой экстравагантный жест? Срочно надо как-то выпутываться… Хоп! Есть лазейка!
– Ехать с вами у меня есть веская причина, – сказал он. – Тебе не стоит нынче садиться за руль. Вдруг тебя все же контузило?
– Ну, ты даешь! – только и смогла вымолвить Мэри.
Местами помятый, обшарпанный "хаммер" Коули, рядом с крошкой "пунто", выглядел настоящим чудищем. Но ехать пришлось именно на нем: в ее крохотной машине всей команде было бы просто не уместиться. Джей и Снайп облюбовали заднее сиденье. Мальчик тотчас обхватил пса за шею и уткнулся лицом в теплую шерсть.
Мэри хмуро уселась рядом с Коули. Мотор сдержанно заурчал, машина тронулась. Жара и впрямь стояла невыносимая, а в салоне было к тому же душно, пахло кожей и чем-то еще, – наверное, нагретым на солнце железом… Голова у Мэри вдруг заболела снова, да так, что она встревожилась не на шутку.
– Послушай, у тебя в аптечке есть что-нибудь от головной боли? – минут пять спустя, спросила она.
– Ну, вот… – Коули искоса взглянул на нее. – Говорил же я!
– Может, если бы не накаркал, ничего бы и не было! – огрызнулась Мэри.
– Не груби, – примирительно попросил Коули. – Сейчас дам таблетку. Сможешь проглотить без воды?
Как трогательно, даже плюнуть хочется, мрачно подумала Мэри. Но, видимо, придется томиться в обществе этого супермена, как минимум, еще часа четыре. Со ссоры начинать, явно не стоило.
– Слушай, – Мэри понизила голос, – объясни толком, с чего это вдруг ты решил составить нам компанию?
– Да просто ты мне понравилась, – беспечно усмехнулся Коули.
Он, разумеется, шутил, однако последствий своей невинной шутки предугадать не смог.
– Останови машину! – отрывисто приказала Мэри. Кристофер недоуменно воззрился на нее, даже не сбавив скорости. – Останови! Ты что – не слышишь? – Мэри вцепилась в ручку дверцы, намереваясь выскочить прямо на проезжую часть.
Тогда Коули, не убирая левой руки с руля, правой перехватил ее запястье. Господи, да ее всю трясет! Что за напасть такая… И, полагаясь на авось, он понес несусветную чушь:
– Уймись, я пошутил! У меня жена красавица, нечета тебе!
Кажется, он ее убедил. По крайней мере, больше Мэри не делала попыток броситься под колеса машин. Он же ломал голову, пытаясь хоть как-то объяснить странное ее поведение.
Шутки шутками, но, заявив, что она ему нравится, Коули вполне отдавал себе отчет в своих действиях: он попросту пробовал почву.
Эксперимент удался: копилка Коули пополнилась поистине бесценной информацией, вот только спутница его едва не лишилась жизни… И Кристофер клятвенно пообещал себе впредь быть осторожнее. Хотя о чем это он? После посещения зоопарка их знакомству конец – хватит с него мороки! К тому же эта штучка явно не героиня его романа, да и ей он, похоже, нужен как собаке пятая нога…
Глава пятая. Можно ли погладить льва?
От жары изнывало все вокруг. Асфальт, казалось, плавился, а листья буквально на глазах сворачивались в трубочки. Хуже всех приходилось псу. Он то и дело садился, вывалив из пасти огромный язык, и тяжело дышал. Мэри после таблетки стало заметно легче, но и на нее жара действовала угнетающе. Как чувствовал себя Коули, никто, кроме него самого, не знал. Со стороны казалось, что он не испытывал ни малейшего дискомфорта. Он вышагивал как ни в чем не бывало, то и дело, беря на руки притомившегося Джея, и Мэри скрежетала зубами. Крепенький парень, чтоб его…
Животным, похоже, тоже было несладко. Ни гиен, ни панд они не увидели, зато насладились сверх всякой меры суетой мартышек в обезьяннике. Джей пребывал в бурном восторге. Глядя на сына, Мэри уже не жалела о том, что планы их так круто переменились.
То, что находилось в бассейне, Коули тотчас обозвал "крокодиловым супом": ни одна рептилия не подавала признаков жизни, неподвижно застыв в воде. Джей же все равно был счастлив, ведь малыш никогда еще не видел живого крокодила.
Забавнее всего было то, что и Коули явно не скучал, – более того, даже испытывал удовольствие. Мэри вполуха слушала, как он рассказывал мальчику про повадки тигров, змей, даже довольно ловко пересказал известную историю о том, как у слоненка появился хобот. Джей внимал ему благоговейно, раскрыв рот. Оба были так поглощены друг другом, что не замечали Мэри. Впрочем, это было к лучшему…
Глядя в спину Коули, она испытывала растущее раздражение. Навязался на ее голову!
Подумал ли он о том, что малышу придется потом объяснять, куда делся добрый дядя? А дядя сгинет, как нечистая сила с криком петуха, уж об этом Мэри позаботится!
Тут Коули обернулся и вопросительно посмотрел на нее. Неужели он читает мысли, встревожилась Мэри, но ответила ему спокойным взглядом.
– Устала? – спросил он.
– Хочешь и меня взять на ручки? – съязвила Мэри.
– Нет, – без улыбки сказал Коули. – Еще зубов недосчитаюсь…
Ого, смышленый мальчик! Мэри невольно улыбнулась, и Коули ответил ей тем же.
Чудесная была у него улыбка, это приходилось признать: лицо его тотчас делалось почти красивым. Наверное, парень по натуре добряк, даром что коп. Вернее индикатора, чем Джей, было не сыскать. Малыш обнимал Коули за шею и что-то шептал ему на ухо. Тот кивал.
Выражение его лица при этом было внимательным и сосредоточенным, словно он беседовал с ровесником.
– Послушай, мы хотим мороженого? – спросил вдруг Коули.
От самой формулировки вопроса повеяло чем-то таким, что заставило сердце Мэри дрогнуть и на мгновение сжаться. Словно повеяло чем-то из далекого детства – родным и полузабытым… Коули пристально смотрел на нее, и Мэри отвернулась, пряча лицо.
Положение спас Джей.
– Хотим! – уверенно заявил мальчик. – Клубничного!
– Договорились. – И Коули решительно направился к летнему кафе.
Мороженого Мэри не хотелось вовсе, она так и заявила ему.
– Вообще ничего не хочешь? – изумился Коули. – Может, водички?
– Джина с тоником и со льдом! – неожиданно для себя самой заявила Мэри. – И сигарету.
– Вот тебе на… – Коули непритворно растерялся. – Да ты горькая пьяница!
– Тебе-то что за дело? Я нынче не за рулем.
– Ладно, – вздохнул Коули.- А покупать все это, стало быть, мне? Хотя вопрос идиотский, тебе никто не продаст спиртного.
– Не волнуйся, рассчитаюсь с тобой до цента! – вспыхнула Мэри.
Коули лишь страдальчески поморщился и, усадив их с Джеем за столик, направился к стойке. Возвратился он оттуда с двумя порциями клубничного мороженого и стаканом. Сев за столик, вынул из кармана и положил перед Мэри пачку "Мальборо" и одноразовую зажигалку.
– На, травись… Не знал, какие ты куришь.
Мэри молча отхлебнула из стакана. Позавтракать она забыла, – немудрено, что голова у нее моментально пошла кругом. В этом, впрочем, были и свои плюсы – она тотчас расслабилась и, достав из пачки сигарету щелкнула зажигалкой.
Джей и Коули занялись мороженым. Последний, то и дело искоса поглядывал на Мэри, которая курила, положив ногу на ногу.
– А ведь ты не умеешь курить, – чуть погодя констатировал он.
Мэри даже вздрогнула от неожиданности. Оспаривать очевидное было бы полной глупостью, и она вновь отхлебнула из стакана порядочный глоток.