Он отобрал сумки, кинул их в багажник, несмотря на возражения "Да тут идти минут пять!" - Сергей донес сумки до двери и попросил чаю. Катерина с готовностью засуетилась в кухне. Сергей ей нравился: хороший, неглупый, добрый. В детстве таскал бутерброды голодным дворовым собакам и мечтал поступить в ветеринарный. Одно время их в школе дразнили женихом и невестой. Это было так давно... Когда она уезжала в Москву, Сергей был в армии.
- Ты так и не стал ветеринаром? - спросила она.
- Нет... Не пришлось. После армии пошел в торговлю... закончил сначала курсы бухгалтерские, а потом и институт. Правда, вечерний. Ну а потом дело пошло, и теперь у меня три магазина и несколько палаток, так что на жизнь хватает.
Нельзя сказать, что он соврал - так в общем-то все и было. "Пошел в торговлю" - это значило, что он вступил в местную рэкетирскую группировку. Но глава разбойной группы - старшой по кличке Цезарь - был не глуп и понимал, что на одном вымогательстве далеко не уедешь. А потому отобрал ребят потолковее, заставил учиться и начал потихоньку легализовывать бизнес. Это заняло несколько лет, зато теперь Цезарь по большей части жил на Кипре, на собственной вилле, и в родную область, которая его кормила, наведывался реже, чем в Монте-Карло.
Сергей относился к старшому с глубочайшим уважением и был бесконечно благодарен за то, что тот не сделал его быком, чей век недолог, а дал возможность - вернее, в то время просто заставил - учиться, а потом помог наладить бизнес. Не так давно они еще и породнились. Три года назад Цезарь, как всегда без предупреждения навестивший родные пенаты, зашел в магазин, которым управлял Сергей. За кассой сидела девушка с синими глазами и русой косой - немного еще угловатая и, с точки зрения местных, далеко не красавица... Двоюродной сестре Сереги Оксане недавно исполнилось шестнадцать, и мать ее - тетка Сергея - Христа ради упросила дать девчонке работу в магазине: деньги нужны, а она учиться собралась на вечернем... Цезарь несколько секунд разглядывал девушку, потом как ни в чем не бывало вернулся к делам.
А вечером, усаживаясь за ужин - дом его всегда ждал, - коротко велел Сергею:
- Приведи мне кассиршу из универмага. Ту, с косой.
Парень просто позеленел.
- Что с тобой? Твоя, что ли, девка?
- Нет... Да... Это племянница моя, Оксана. Ей только шестнадцать, она девка еще - тетка меня сожрет... Она глаз с нее не спускает. Да и неглупая она - учиться в пед пойдет осенью. Не губи... Нам ведь здесь жить.
Цезарь усмехнулся:
- Узнаю родную деревню... хоть и город, а все едино. Ладно, не дрожи, не больно и хотелось.
Вечером Сергей, не находивший места от беспокойства, позвонил тетке и велел запереть Оксанку дома, и, пока он не разрешит, чтоб носа даже в окно не казала.
Но Цезарь словно забыл о девушке. В другой раз он появился через год. Остановился у кассы. Несколько секунд в упор разглядывал девушку. Та вспыхнула, но глаз не отвела.
- Учишься, Оксана?
- Да.
- Нравится?
- Не очень.
- Значит, учительницей ты быть не мечтаешь... А кем хотела бы стать?
- Я хотела бы стать хозяйкой кофейни.
- Кофейни? - Цезарь удивленно задрал брови, а Сергей, молча потевший рядом, тихо умирал от страха.
- Да... - Казалось, девушка совершенно не испытывала смущения, хоть и знала прекрасно, кто перед ней. Она смотрела на мужчину широко открытыми синими глазами и спокойно рассказывала: - Я хотела бы приходить, как хозяйка, в небольшое кафе... Чтобы кофе настоящий и горячий шоколад и булочки всякие необыкновенные... И на прилавке банки с леденцами... У меня была бы красивая мебель и чистые скатерти... Я проверяла бы счета, а иногда сама стояла бы за прилавком. Я умею варить кофе...
- Как "Кофе-Хауз" в Москве?
- Да...
Надо же, с удивлением думал Сергей. Она и не боится словно. Вон, раскраснелась, ладошками всплеснула. И что он в ней нашел... Рот как у лягушонка, скулы высокие - отец был татарин. А девушка продолжала:
- Только, знаете, в Москве все чужие, а в маленьком городе в кафе приходили бы местные... Я знала бы по именам детей, а вечером приходили бы родители. - Она осеклась и махнула рукой. - У нас так не бывает. Если куда и идут, то в пивняк - кому тут кофе варить...
Цезарь засмеялся, покачал головой и пошел дальше. Вечером сказал Сергею:
- Я приду к тебе в гости. Жена дома?
Тот кивнул.
- Пригласи Оксану, хочу поговорить с ней.
Серега пошел к сестре. Та выслушала и спросила:
- Сколько ему лет?
- Не знаю точно - лет сорок пять.
- Батюшки, - всплеснула руками тетка. - В отцы годится.
Но Оксана кивнула:
- Я приду.
Она побежала мыть голову и одеваться. Сергей был удивлен и чувствовал себя не в своей тарелке. Испортит девку - жалко. А и сказать больше, чем уже говорено, нельзя: можно и по рогам получить - Цезарь бывает крут.
Вообще-то, насколько Серега помнил, старшой никогда не был женат. До отъезда на Кипр он либо ездил в Москву по бабам, либо пользовался фельдшерицей из местной поликлиники. А тут, видать, запал. Ну да что будет, то и будет.
Вечером Оксанка пришла на ужин, надев тесные голубые джинсы и простой свитерок. Волосы она распустила, и лишь губы были тронуты розовым блеском. Машка, разглядев ее в прихожей, зашептала:
- Ты что как лахудра-то? Идем в спальню, я тебя причешу. И хоть глаза подкрась.
Та только покачала головой. Сергей чувствовал, что девушка натянута как струна. Она вошла в гостиную и стала посреди комнаты. Цезарь сидел в кресле у телевизора. Он молча смотрел на нее. Сергей мялся за спиной Оксаны и боялся открыть рот.
Пауза затягивалась. И тут из кухни выскочили его близнецы, которым мать строго-настрого запретила появляться в гостиной.
- Оксанка пришла! - вопил один.
- Чего принесла? - не отставал другой.
- Пошли, пока они тут, ты нам почитаешь.
- Есть еще не сейчас дадут, у мамки пироги не готовы...
Оксана смотрела на мальчишек и смеялась. Потом разжала кулачок и дала каждому по карамельке. Тут выскочила Машка и с помощью полотенца и криков:
- Вот отец вас сейчас! - загнала мальчишек в детскую.
Когда дверь за ними закрылась, оказалось, что Цезарь уже на ногах и стоит рядом. К удивлению Оксаны, он оказался с ней одного роста, даже чуть выше - она надела каблуки, - почему-то в магазине показался невысоким. Светлые волосы коротко стрижены, на загорелом лице выделяются светло-серые глаза. Твердый подбородок, тонкие губы - обыкновенное лицо. Она стояла спокойно, чувствуя его запах - дорогой одеколон и что-то еще, словно горьковатый аромат молотого кофе. Цезарь, не мигая, разглядывал девушку. В какой-то момент она все же вспыхнула и опустила глаза. Он усмехнулся и отошел.
Дальше вечер пошел естественно - словно просто знакомые зашли на ужин. Цезарь много шутил, рассказывая о нравах киприотов и наших, которые, как всегда, в любой монастырь приходят со своими порядками. Когда Машка побежала в кухню ставить чай, Цезарь, бросив на Сергея короткий взгляд, велел:
- Помоги жене.
Минут десять-пятнадцать супруги маялись в кухне, не смея даже подслушать под дверью.
Потом Цезарь вышел и, поблагодарив хозяйку за угощение, велел Сереге отвезти его домой. В машине он не проронил ни слова. Они поднялись в кабинет, и только тогда Цезарь спросил:
- Родни много у нее?
- Мать... Я, родители мои... Все вроде.
Цезарь нажал кнопку - через пару секунд на пороге возник Миша - охранник и Иван, который совмещал функции секьюрити и шофера. Трое мужиков стояли у двери и ждали, а хозяин молчал. Сергей заметил, как над губой Ивана выступил пот. Наконец старшой сказал:
- Послезавтра я женюсь. Завтра с утра ты, - он кивнул Ивану, - к восьми подашь машину к ее дому. Поедете в Москву. Она должна купить платье и все остальное. Вот деньги. - Он отпер стол и протянул охраннику конверт. - Чеки привезешь. Будет мало - заедешь к Рустему, он добавит. Иди.
- Ты, - Цезарь ткнул пальцем в Сергея, - устроишь так, чтобы нас послезавтра расписали. Снимешь зал под свадьбу. Здесь могут приготовить стол?
Серега замялся. Черт его знает, чего он хочет. Если фазанов или омаров - то это ни за какие деньги, а если по-русски - оливье там, икру - это пожалуйста. Запинаясь, он озвучил свои сомнения. Старшой покачал головой:
- Все как обычно - местные деликатесы. Пригласишь должным порядком кого следует. Звони прямо сегодня. Не больше пятидесяти человек. На следующее утро мы уедем в Москву, а как только ей оформят паспорт - на Кипр. За матерью ее присмотришь.
Он вынул очередной конверт и отдал его Сереге со словами:
- Отчет дашь, а то знаю вас - ворье по натуре. Иди.
Сергей приехал домой и был с порога атакован женой. Оказывается, Оксана улепетнула, ничего не сказав, и теперь Машка буквально исходила от любопытства. Отодвинув жену и рыкнув, чтоб не лезла, Сергей пошел к Оксане. Дверь открыла тетка, которая, увидев его, начала причитать:
- Сереженька, моя-то сказилась совсем, ты подумай - замуж собралась! Пришла и говорит - замуж я, мама, выхожу! Это что еще удумала! Хоть ты вразуми ее... Может, ее в деревню отправить? У меня кум в Перловке - там как раз картошку копать некому, - враз мозги на место встанут.
- Погоди, теть Мань.
Сергей прошел в комнату и увидал Оксану. Она сидела на диване, поджав ноги и обняв старого плюшевого пса, и невидящим взглядом смотрела в телевизор.
Он остановился перед ней и спросил:
- Что он тебе сказал?
- Что завтра я поеду покупать свадебное платье, а послезавтра мы распишемся.
Мать опять начала причитать, но они не обратили на нее внимания.
- И ты как? - Он и сам не знал, что хотел услышать в ответ.
Она пожала плечами:
- Нормально.
- Он... не простой человек.
- Простых я тут навидалась...
Помолчали. Он хотел спросить, не страшно ли ей, - и не стал. Раз решила - дело ее. И Серега пошел в кухню пить чай и успокаивать тетку.
К удивлению Сергея, все сладилось гладко и хорошо. Свадьба была как положено - широкая, с песнями и мордобоем в конце. Молодые ночь провели в доме Цезаря, а утром уехали в Москву, а потом и на Кипр. Оксанка писала матери, присылала деньги и была, видимо, счастлива. А Сергей, как родственник Цезаря, стал чуть ли не самым уважаемым человеком в городе.
Сергей и сам женился не так давно - причем нельзя сказать, что по большой любви. Всю юность он сох по Катерине, а она уехала в Москву, и ни слуху ни духу. Когда он вернулся из армии, пошла разгульная жизнь - с утра разборки, вечером гулянки. Трезвел редко, и бабы менялись, не оставляя ни следов, ни впечатлений. Потом Цезарь снял его с активных действий, и, грызя бухгалтерскую науку, Сергей иногда подумывал - не махнуть ли в Москву, найти Катерину?.. А потом она приехала с мужем, и была свадьба. Он видел ее издали. На гулянку не пошел - вдруг стало тяжко, и он с новой силой набросился на занятия. Потом стал встречаться с Машкой - она тоже училась на бухгалтера. А потом она залетела, и пришлось по-быстрому справлять свадьбу. Теперь у него двое прекрасных пацанов и не слишком любимая жена.
Приезд Катерины лишил Серегу покоя. Опять он чувствовал внутри боль не боль, а такое странное ощущение, что что-то должно случиться.
Вроде бы та давняя, юношеская влюбленность давно прошла, но вот поди ж ты... Катерина приехала - грустная, с кругами под глазами, и он опять потерял покой. Она снилась ему, как в юности. Что может быть глупее - ему тридцать с лишним, он спит в супружеской постели рядом с женой - и снится ему та, с кем целовался более десяти лет назад!
Сергей вставал ночью, шел в кухню, пил воду и курил, глядя в темное окно. Опять разболелся желудок: гастрит, вылеченный несколько лет назад, вернулся как ни в чем не бывало. Сергей отодвигал тарелки и глотал обезболивающее. В конце концов жена не выдержала, и однажды вечером разразился скандал.
Увидев, что, проглотив пару ложек любовно приготовленного ужина, муж поморщился и отодвинулся от стола, Марья в сердцах швырнула на стол полотенце и принялась причитать:
- Да что же это делается-то? Опять ничего не ешь! Ты что, хочешь детей сиротами оставить? Посмотри на себя! Черен весь! Если что в делах - так позвони своему Цезарю - он родня, неужели не поможет?
- Не лезь, - вяло буркнул Сергей.
- Как это не лезь? А кто будет о тебе думать, если ты сам не можешь? Гастрит опять вылез, сказал тебе в прошлый раз врач - на нервной почве все...
Сергей молчал. Потом нашарил в кармане пачку "Мальборо" и пошел на улицу курить.
Жена пришла следом. Стала за спиной.
- Сереж, давай съездим в Москву... Опять к тому врачу сходим.
- Мне некогда сейчас.
- Ну, тогда хоть к бабке сходи! Клава отвар сделает... Вот она Надьке грыжу заговорила.
- Не верю я в бабок, - вяло отнекивался муж.
- И зря... - Маша помялась, но беспокойство за мужа взяло верх, и она выпалила: - Не хотела тебе говорить, но аденоиды-то Славику она вылечила.
- Ты водила ребенка к знахарке?
- А что было делать? Под нож? Так врач сказал - ничего хорошего из этого не выйдет. А она травки дала, я все делала, как велела - и капала, и отвар давала, - и ведь он дышит теперь носом! К тому же Клава по образованию врач, просто, пока муж был жив, она не работала, а потом стала принимать людей... Да и то больше не для денег, а так. К ней, бывает, и из области едут!
В конце концов она все же уломала мужа - Сергей клятвенно пообещал, что после работы непременно заедет к травнице.
Их город был застроен в основном тремя типами домов - блочными девятиэтажками, трехэтажными старыми домами, которые строили еще немцы. Там были высокие потолки, паркет и двери натурального дерева. Были еще и частные дома - от избушек до новомодных кирпичных особняков.
Баба Клава, к удивлению Сергея, жила не в избушке на курьих ножках, а на третьем этаже старого дома сталинской постройки. В просторной двухкомнатной квартире пахло травами и пирожками. А сама бабка - впрочем, у Сергея язык не повернулся назвать ее бабкой - седые волосы коротко подстрижены и тщательно уложены, тонкое лицо, черные брюки и клетчатая ковбойка с закатанными рукавами, - вполне ухоженная дама.
Она провела Сергея в гостиную, усадила за стол и пододвинула блюдо с пирожками. Потом принесла чай в сине-белых чашках и села напротив.
- Ну-с, молодой человек, рассказывайте.
Сергей изложил грустную повесть возвратившегося гастрита.
Клавдия Васильевна покивала, а потом неожиданно спросила:
- А из-за чего он вернулся?
- Да кто ж его знает, - вяло ответил Сергей.
- Ну, вы-то точно знаете, - усмехнулась собеседница.
Мужик взглянул ей в глаза и неожиданно встретил острый взгляд светлых - то ли серых, то ли серо-зеленых глаз.
- Ну так что? Бизнес заел или проблемы в личной жизни?
Сергей смотрел на женщину, хлопая глазами.
- Молодой человек, я по образованию психиатр - вы не знали? Мало кто знает - травница и травница. В наше время не было психоанализа и прочих терапевтических методик, но я кое-что почитывала и до сих пор грешна - интересуюсь. И должна сказать - от головы многое зависит... Даже возврат гастрита.
Они помолчали.
- Вот так, навскидку, я бы сказала, что вы мучаетесь из-за чего-то глубоко личного. Это либо проблемы в интимной сфере... - Она уловила усмешку и быстро продолжала: - Нет? Значит, это что-то связанное с чувствами. Влюбились?
"Ай да баба Клава!" - подумал Сергей, чувствуя себя полным дураком. Потом кивнул:
- Вернулась бывшая одноклассница, в которую был влюблен мальчишкой.
И он рассказал, как вдруг потерял покой.
- Самому смешно, а поделать ничего не могу. Да тут гастрит этот еще...
Клавдия Васильевна покивала и принялась расспрашивать про желудок.
Потом принесла бумажный мешочек с травой и написала на бумажке - неожиданно разборчивым и колючим почерком, - как заваривать и пить и какой диеты придерживаться. Потом показала пару дыхательных упражнений, чтобы снять боль, и как-то вдруг замолчала. Сергей понял, что аудиенция окончена. Он поднялся, достал из кармана пятьдесят долларов и спросил:
- Достаточно?
- Более чем, - кивнула Клавдия Васильевна.
Уже в дверях он все же спросил:
- А как психотерапевт что ж вы мне ничего не посоветовали?
- Я не практикую как психотерапевт, - холодно отозвалась женщина, но потом все же добавила: - Попытайтесь добиться взаимности.
- А? - Сергей решил, что ослышался.
- Я думаю, что если вы попробуете поухаживать за этой своей одноклассницей, не скрывая конкретной, как сейчас говорят, цели, то либо она вас отвергнет и вы постепенно успокоитесь, потому что не на что будет надеяться, либо... добившись своего, вы будете решать новую проблему - что делать с этими отношениями. Нужны ли они вам? Честно сказать, я думаю - не нужны. Но убедиться в этом лучше самому.
Вечером Сергей, выпив заботливо заваренные женой травы, лег в постель и принялся обдумывать слова вредной тетки. Убедиться было бы неплохо, да вот как? И тут его осенило: он устроит встречу одноклассников. А что? Пригласит в кафе всех, кто остался в городе, лучше с женами и мужьями - так народу больше получится. Будет ужин, танцы, а там - кто знает.
На следующее утро, объехав торговые точки и лично проконтролировав, как все работает, Сергей помчался в офис, уселся у телефона поудобнее и, достав пухлую и потрепанную записную книжку, принялся названивать друзьям-приятелям. Устав на третьем разговоре, он обозвал себя дураком и, позвонив Наде, предложил ей заняться организацией вечеринки, пообещав уладить дело с помещением, заказать стол и оплатить то, что не покроет складчина.
Все-таки небольшой город - это хорошо. Выскочив на улицу, Сергей нос к носу - и причем совершенно не нарочно - столкнулся с Катериной. Та имела вид еще более замученный, чем по приезде.
- Ты не заболела?
- Я нет - у Насти сопли. Всю ночь толком не спала: нос забит, она капризничает. Температуры вроде нет, но гулять вести боюсь - сыро на улице. Иду в аптеку - хоть капли какие-нибудь купить.
Черт знает почему, но Сергей выпалил:
- Сходи лучше к Клавдии Васильевне.
- А кто это? - Она отвела с лица прядь волос, и внутри у бедного Сереги все сжалось. Вернее, желудок сжался, а кое-что, наоборот, принялось распрямляться. Чувствуя, что пора срочно делать дыхательные упражнения, он быстро назвал адрес и добавил:
- Тетка вредная, но специалист хороший. У моего Славки были аденоиды - жуть - вообще рот не закрывался, уж удалять хотели, хоть радости мало - у него аллергия на кучу лекарств. Так она, можно сказать, выходила пацана травками.
- А сколько она берет?
- Сколько не жалко.
Бросив взгляд на часы и покусав губы, Катерина решила попробовать. Повторила адрес - как разведчик, подумал Сергей. Торопливо попрощалась и побежала за Настей.